Прошел еще месяц, на дворе был уже апрель. Солнце становилось все "агрессивнее" для моих, утомленных тетрадями и компьютером глаз. По дорогам начинали течь ручейки, кое-где появлялась грязь. Зима и снег как будто окончательно приняли свое поражение и отступали в угоду новым теплым временам. Я ощущал эти странные весенние изменения в организме, когда одновременно со слабостью от недостатка витаминов, появляется бодрость и желание жить и радоваться весне. Очень странное это всегда для меня было время.
Catname значительно подрос и теперь черное пятно с глазами, бегающее по квартире, увеличилось в размерах, соответственно и топот его стал громче. А я наоборот будто уменьшился, или просто-напросто похудел. Потому что я еле находил время для всех своих занятий. Надо было учиться в университете, так как сам хотел закончить, да и родители давили с этим вопросом (проще спросить, были ли вообще какие-то вопросы, с которыми бы на меня не давили в моей семье - представьте себе звук грустной усмешки). Успевать ходить на репетиции, оттачивать старый материал и учить еще пару новых песен. Которые написала для нас как обычно барабанщица, пока остальные еле высекали свои партии (но по сравнению с самой первой репетицией, мы значительно эволюционировали — по крайней мере нам самим так казалось).
Помимо встреч с noname, мне приходилось тратить время на помощь ей с учебой, так как она просила меня сделать за нее чуть ли не большинство работ, которые ей задавали в ее университете. Потому что она считала, что раз я «на ты с компьютерами», то все могу — и задания по дизайну делать в цифровом виде, в том числе. Я не мог ей отказать, считая, что это не по-рыцарски — во-первых, а во-вторых — я просто боялся, что ее отношение ко мне начнет портиться, если я буду отказывать ей. Хотя свою учебу я ставил на первое место, а ее - на второе, так как в ином случае это был бы уже совершенный абсурд. Поэтому зачастую я заканчивал ее работы в середине ночи, присылал ей с помощью интернета, а сам валился спать без задних ног, чтобы рано утром пойти на пары. В ответ я получал лишь скромное «спасибо» со смайлом, изображающим поцелуй. Правда, иногда эта благодарность сопровождалась комплиментами, типа "какой ты у меня умный" и все в таком духе. Я, естественно, как человек, которого почти не хвалили с самого детства, каждый раз "велся" на подобные высказывания (тут можно представить смайл с оленьими рогами). Это была вся благодарность за мой труд, но я не заморачивался на этот счет — чего только не сделаешь ради любимой (рассуждал как среднестатистический олух, ну да черт с ним, ведь главное, что я был счастлив).
Но был ли я действительно счастлив? Я не успевал ничего, постоянно нервничал, часто срывался и начинал курить, иногда даже стал замечать за собой раздражение на noname, но быстро отбрасывал его, думая, что все нормально и людей нужно любить такими, какие они есть — со всеми их недостатками, даже если они тебя раздражают. Ведь, напротив, когда мы с ней встречались — я тут же забывал обо всех тревогах и обидах и чувствовал себя окрыленным. Но стоило мне провести какое-то время без нее — я чувствовал себя странно — мне было тоскливо, я ревновал. А когда она долго не отвечала на мои сообщения, начинал строить страшные догадки - где она, с кем, вдруг я стал ей неинтересен. Было похоже на то, что я уцепился за эти отношения, как за что-то жизненно важное, а для нее они значили не так много, как для меня. Но я верил, что это временно и далее если я буду вести себя с ней «идеально», она влюбится в меня без остатка и мы будем вместе еще очень и очень долго. Со стороны это выглядело наверное, словно я бегаю за ней, как дурачок, а она великодушно разрешает себя любить. Да чего уж там лукавить, вы уже и сами понимаете, что это на самом деле так и было.
И вот в один из таких дней - после очередной бессонной ночи, четырех пар в университете, голода и постоянного желания спать, я должен был прийти на репетицию. Мало того, что дорога до нее в полусонном состоянии уже делала из меня комичного персонажа, который поскальзывался на подтаявшем снегу с гитарой наперевес, ловил недовольные взгляды пожилых людей аля "наркоман очередной музыкант бредет, что за молодежь пошла", так еще стоя в репетиционной комнате и залипая от усталости - нечаянно засмотрелся на барабанщицу чуть дольше «положенного». Это означает, что я вовремя не отвел взгляд, прежде, чем она заметила, что я смотрю. Просто я уже натренировался так делать, чтобы не привлекать к себе ее внимание лишний раз. Я заставлял себя вообще на нее не смотреть без крайней необходимости, но у меня не всегда получалось удержаться. Чем дольше мы были с ней знакомы, тем я... Никак не узнавал о ней больше, как это обычно бывает при длительных знакомствах и разного рода сотрудничествах с людьми. Меня подогревало самое примитивное любопытство, а не животное желание «пялиться» на нее, как на желанную девушку.
Если noname я ассоциировал с белой нежной лилией, то барабанщицу бы я сравнил с розой, но не красной как символ страсти и не белой, как символ невинности. А с розовой. Даже скорее с ярко-розовой. Как символ красоты и неудержимой энергии. Она всегда выглядела холодной и как будто бы отстраненной от происходящего — иногда ее взгляд становился настолько отсутствующим и она выглядела погруженной внутрь себя, как будто и вовсе не присутствовала здесь и сейчас, а блуждала в своих мыслях. Но на удивление она при этом не забывалась и всегда сразу реагировала на все, что ее окружало, будто бы и не уходила в себя на самом деле. Для меня такая ее способность была загадкой. Как и вся она. Я стал понимать, что в этом человеке намного больше тайн, чем я думал изначально. Если так посмотреть — откуда брала она вдохновение для музыки, для текстов, да еще и для такого андеграундного творчества. Что, собственно, не каждому среднестатистическому человеку вообще под силу. А название группы — «Кора маргинала» — это тоже была ее идея, но что это вообще означает?? Никто не знал, кроме нее самой. Потому что на все наши вопросы о смысле названия группы, она отмахивалась и говорила: " Это рандомное название. Первое, что пришло в голову - решила остановиться на нем, чтоб не заморачиваться. Иначе, чем дольше думаешь, тем хуже получается в таких вопросах". Для меня это был какой-то человек-феномен — с виду абсолютно обычная красивая девушка — могла бы заниматься какими-нибудь более «женскими» делами и покорять сердца парней, но вместо этого она сидела с нами в тесной темной комнате — с четырьмя оболтусами, еле играющими ее музыку. И выглядела она какой-то загадочной, космической что ли... Даже одежда, которую она носила чаще всего, отдавала оттенками космоса — черный, синий, фиолетовый цвета. У нее даже была кофта с космическим принтом. Все это у меня ассоциировалось с чем-то далеким, загадочным и неизведанным. Что же такого происходило в ее жизни и в голове, что натолкнуло ее на занятия творчеством? Да еще и на такое фонтанирование идеями. Никто не знал. Человек-загадка, одним словом.
И вот я слишком поздно отвел от нее глаза из-за усталости, за что в ответ получил ее недоуменно-вопросительный-типично-тяжелый взгляд, от которого мне обычно становилось страшновато и я смущенно и торопливо отворачивался, делая вид, что у меня что-то важное на уме и к ней это никак не относится. Но я всем своим телом чувствовал, даже после того, как отвернулся, что она продолжала смотреть еще какое-то время. О чем она думала в такие моменты? А во все остальные? Даже и предположить было трудно. Она выглядела, как человек, живущий в своем мире, в который никто из внешнего мира не допускался. Обычно ведь неспроста человек так погружается в свою вселенную. Она должна иметь основу, но какого именно рода эта основа - это уже другой разговор. При всем при том мне казалось, что в группе только я интересовался подобными вопросами. Парни никогда ее не обсуждали, кроме вокалиста — он был достаточно нахален и самоуверен в отношении девушек, и все мечтал, когда же и она попадется в его «объятия» и он добавит ее в свою копилку «использованных» девушек. Остальные видели в ней ни больше ни меньше — члена группы, от которого зависел тот факт, будем ли мы существовать как группа вообще или нет (маловероятно, что кто-то из нас смог бы осилить написание новых песен, кроме нее. Хотя, мы даже и не пытались на тот момент).
Я еле-еле пережил эту репетицию и радовался тому, что все прошло без происшествий из-за моих "тупняков". Но тут под конец случилось то, из-за чего сонливость и апатию как рукой сняло — видимо барабанщица решила оставить эту новость специально на конец репетиции — она объявила, что наконец-то ей удалось договориться с организаторами очередного рок-концерта локальных групп и нам предстоит наше первое настоящее выступление на сцене! Я просто поражался ее выдержке и ледяному спокойствию — если бы у меня была такая новость, я бы вприпрыжку залетел в репетиционную комнату и начал репетицию именно с этого заявления. Но это удивительное создание и в этот раз меня поразило. Я поймал себя на мысли — никто в этой комнате ее не достоин.
