Александр Николаевич Нестеркин из Кученяева до сих пор благодарен судьбе за то, что попал служить на флот. Пусть и отсутствовал дома 3 года, в то время как другие ребята отдавали долг Родине за два, это время не считает потерянным – утверждает, что раз и навсегда приучился быть самостоятельным и решительным, следовать принципу - дал слово – держи, что в жизни очень важно.
О том, что будет бороздить моря, Александр Николаевич знал еще с 9 класса – когда школьников отправляли на медосмотр в военкомат, его сразу определили в моряки. Так и произошло, причем даже сейчас, спустя годы, он помнит все даты и время – ушел служить 9 мая, а на берег через три года сошел без 20 минут семь утра также в День Победы.
В учебку попал в Калининградскую область, закрытый город Мамонов-1 – это самая западная точка России. Недавно видел репортаж о нем по телевизору – корпуса их части ныне не действуют, разорены и заброшены, а ведь когда-то именно в этих стенах новички познавали морскую науку, Александр Николаевич учился там на минера.
Через полгода оказался в Североморске, на корабле 1 ранга с ядерной боеголовкой «Севастополь». Но как только молодые матросы заступили на службу, «Севастополь» отправили в док в Мурманск. Там пробыли 2-3 месяца, и стало ясно, что корабль нуждается в немалом ремонте и останется на заводе как минимум на три года. Матрос Нестеркин расстроился – как служить во флоте, не выходя в море? Поэтому как только услышал про набор в команду корабля 1 ранга «Макаров», собирающегося в дальний поход, сделал все, чтобы оказаться на его борту.
В ноябре они отправились на учения, а после них – прямиком в Африку. Их поход длился 13 месяцев, за которые Александр Николаевич, да и многие другие матросы, только дважды сходили на берег, оба раза – в Гвинее. Затем три месяца курсировали у берегов Анголы, где в 1976 году случилась революция. С воды были видны последствия взрывов, пожары, на землю уже никого не отпускали, а моряки подписывали согласие на участие в боевых действиях в случае десантирования на африканскую землю, если вдруг стороне, которую поддерживала советская страна, понадобится помощь. Русские военные и без того участвовали в конфликте, но на всякий случай мощной поддержкой для них был именно «Макаров».
Долгое время они стояли на дрейфе на экваторе - следили за американским авианосцем, который был от них в зоне прямой видимости, без бинокля можно было наблюдать, как с палубы взлетают и садятся самолеты.
Александр Николаевич вспоминает, что в Гвинее им категорически было запрещено пробовать местную еду и фотографировать – офицеры говорили, что не надо показывать нищету. Люди жили не то что бедно – голодали, средняя продолжительность жизни не превышала 40 лет. В стране было много русских специалистов, которые строили порт, другие объекты, именно они возвели большую часть города.
Александр Николаевич рассказывает, что за 13 месяцев в море им некогда было скучать – день был расписан по минутам, постоянно проводились различные учения. Когда стояли на экваторе, вместо физзарядки постоянно купались в океане, предварительно натянув в воде сетку – опасались акул, за которыми регулярно наблюдали. Их потом даже приспособились ловить, а офицеры делали из акульих голов эффектные сувениры и даже набалдашники для тростей. Не раз видел Александр Николаевич и летучую рыбу, которая, как он сам убедился, несется над водой с огромной скоростью, но несмотря на это, регулярно становится добычей неповоротливого с виду тунца.
Регулярно на корабле играли в волейбол. Мяч был всегда привязан леской, и кто-то держал ее конец в руках. Часто тянули канат, и минеры (такую должность занимал и Александр Николаевич) постоянно оказывались победителями. Секрет был в том, что они регулярно вытаскивали торпеды из аппаратов, так и отрабатывали синхронность толчка. Одна торпеда весила около 2 тонн, вытолкать такую можно только всем вместе, вот и пригодились полученные навыки.
Александр Николаевич признается, что обеспечение на «Макарове» было отличное, именно там он впервые увидел и попробовал бананы, ананасы и другие в ту пору экзотические фрукты. Рассказывает, что в океане проще справляться с качкой – волны пусть и большие, но одинаковые, а северное Баренцево море он называет болтушкой – там волны подходят словно со всех сторон, не знаешь, откуда ждать очередного толчка.
Дома после африканских приключений моряков встречал, можно сказать, весь Североморск, а «Макарова» практически сразу отправили в док – за год на днище образовались метровые наросты. Пришвартовался корабль рядом с «Севастополем», на котором Александр Нестеркин и начинал службу, многие его товарищи, оставшиеся тогда на заводе, по-доброму ему завидовали, говорили, что, мол, «как ты нас обошел». До конца службы они с товарищами чистили и ремонтировали корабль, на котором пережили непростой поход по океанам и морям.
Свой армейский альбом с множеством фотографий Александр Николаевич отдал в музей ВМФ, действующий в Ардатове. Не смог расстаться только со знаком «За дальний поход», который мало у кого есть – в районе совсем немного людей, которые находились в открытом море больше года.
Ю. ЧЕРЕНКОВА.
Фото Л. ЗАРУБИНОЙ.