Автор Джошуа Левин
20 апреля 2012 г. at 02:15 GMT+4
Во всех журналах и газетах есть истории, которые они публикуют в той или иной форме из года в год. Детали могут отличаться, но истории в основном везде одинаковы, затрагивая универсальные темы секса, здоровья и денег. Однако некоторые из этих многолетников не путешествуют. Они глубоко проникают в душу одной страны, в то время как все остальные чешут в затылках и говорят: “А?”
Во Франции история, которая продолжает возвращаться, касается масонов. Это повсюду. Большинство крупных французских журналов публикуют по крайней мере одну большую масонскую обложку в год. Книги анализируют «государство в государстве», если позаимствовать недавнее название. Блогов предостаточно.
«Во Франции есть несколько таких марронье – каштанов», – говорит Ален Бауэр, бывший великий магистр французской ложи Великого Востока и масонский связной президента Николя Саркози. «Есть цены на недвижимость и есть способы лечения головной боли, а ещё есть масоны. Главная статья французского журнала – масон с головной болью, который переезжает. Нам не нравятся эти истории, но в то же время мы любим их, потому что они заставляют нас чувствовать, что мы по-прежнему важны».
Да? Да, масоны: старый братский орден, известный в США масонскими ложами, которыми усеяны американские города, – затхлыми напоминаниями об эпохе, когда масонство перемешивало американский плавильный котел. Или за таинственные масонские символы, выгравированные на каждой долларовой купюре. Или, что ещё глупее, за шрайнеров в их красных фесках. (Шрайнеры были основаны в 1870-х годах, чтобы добавить немного легкомыслия регулярному масонству. Миссия выполнена.)
Однако во Франции в масонах нет ничего смешного. С точки зрения французов, масоны – это пятая колонна в сердце французского общества, клика влиятельных политиков, бизнесменов и интеллектуалов со скрытыми планами, которые трудно определить, потому что они, ну, в общем, скрыты. Никто толком не знает, что замышляют масоны, но все подозревают, что они что-то замышляют.
«Масоны — как они манипулируют кандидатами», – гласила заголовок в номере от 10 января 2012 года L'Express, одного из трёх крупнейших французских еженедельников. После нескольких прочтений части «как» и «манипулировать» остаются неясными, и даже Франсуа Кох, их автор, признает, что заголовок «полностью преувеличен». Le Point, второй крупный журнал еженедельных новостей, опубликовал в своем выпуске от 26 января статью «Масоны –лазутчики». Третий еженедельный новостной журнал, Le Nouvel Observateur, опередил события в этом избирательном цикле: в августе прошлого года они опубликовали статью о масонах и политике.
«Тема никогда не перестает вызывать интерес», - говорит Кох. «Именно её таинственность привлекает внимание». Статья Коха на обложке разошлась тиражом 80 000 экземпляров в газетном киоске, что почти на 10 процентов больше, чем у L'Express, который продает в среднем 73 000 экземпляров. «У нас всегда продажи как минимум средние, а иногда и действительно большие. На это всегда стоит рискнуть». Два года назад Кох, который обычно освещает вопросы уголовного правосудия, запустил блог, посвящённый масонским вопросам.
Чтобы понять, как французские масоны оказались под национальной лупой, требуется краткий экскурс в историю. Никто точно не знает, откуда пришли масоны, но эксперты в основном сходятся во мнении, что их происхождение восходит к средневековым английским гильдиям, которые закладывали камни для великих соборов. Современное масонство восходит к основанию первой Великой ложи в Лондоне в 1717 году, и сегодняшняя Объединённая Великая ложа Англии по-прежнему является своего рода материнской организацией масонов.
Те первые английские масоны изложили общие принципы, которые регулируют большую часть масонской практики. Масоны регулярно встречаются, чтобы совершенствоваться морально и духовно, а также практиковать братскую любовь и взаимопомощь. Им предписано верить в высшее существо и держаться подальше от политики. И женщинам туда вход воспрещен. Солидарность подкрепляется сложной сетью общих мумбо-юмбо – знаков, символов, тайных рукопожатий и кодовых слов, которые могут быть сексуальными, абсурдными или зловещими, в зависимости от того, кто на них смотрит.
Масонство распространилось из Англии как раз тогда, когда Просвещение делало мир безопасным для таких дружественных масонам ценностей, как антиклерикализм и научные исследования. Лучшие и ярчайшие люди мира присоединились к паническому бегству. Вольтер, Джон Локк и Гёте все подписались. В Новом Свете Бенджамин Франклин стал любимым масоном Америки.
Ранние масоны наживали врагов со всех сторон. Церковь заклеймила их антихристианами, установленный политический порядок заклеймил их революционерами, а многие другие люди просто находили их элитарными и жуткими. Этого можно было ожидать. Любое международное братство с секретными рукопожатиями и символическими украшениями напрашивается на то, чтобы вписать свое имя в теорию заговора. Масоны спровоцировали многих, вплоть до нацистов, на уничтожение масонства на европейском континенте.
В США эти предрассудки сформировались в 1825 году. Масон-перебежчик из Нью-Йорка по имени Морган исчез после того, как пригрозил разоблачить своих братьев и их ритуалы. Масоны сказали, что заплатили ему 500 долларов и сопроводили до канадской границы, но больше о нём ничего не слышали.
«Дело Моргана» вызвало антимасонский фурор, который длился 25 лет, в течение которых было опубликовано 100 антимасонских газет, а некоторые ложи были разграблены. Антимасонская партия даже выдвинула кандидата в президенты в 1831 году – первое стороннее движение в истории США. Число масонов сократилось со 100 000 до менее чем 40 000. Со временем американскому масонству удалось перестроиться, но оно вернулось как менее секретное, менее разрозненное учреждение. Сегодня 1 миллион масонов Америки с такой же вероятностью встретятся друг с другом на масонском барбекю, как и в масонском храме. Масоны в других странах пошли по аналогичному пути.
Не французы. Во многих отношениях французское масонство добилось успеха само по себе, игнорируя основные принципы своих англосаксонских собратьев и позиционируя себя как противовес глубоко консервативным католическим и монархическим течениям французского общества. «Масонство всегда играло политическую роль во Франции», – говорит Пьер Молье, директор архива Grand Orient de France, крупнейшей и наиболее важной ложи страны. «Мы бы никогда не сказали людям, за кого голосовать, но мы являемся моральным авторитетом».
С 1880 по 1905 год Великий Восток сражался с католической церковью за душу Франции и по-прежнему считает Третью республику своим пасынком. «Республиканская партия получила поддержку от масонов — треть депутатов были масонами», – говорит Молье. «Всё прогрессивное законодательство Третьей Республики исходит отсюда», – говорит он, указывая вокруг себя на штаб-квартиру Grand Orient на улице Кадет. «Все действующие кандидаты в президенты постучались в нашу дверь в этом году. Для английского или американского масона это просто ужасно!»
Добавляя оскорбление к оскорблению, в 1880 году Великий Восток удалил все упоминания о божестве. Масоны повсюду избегают организованной религии и никогда не говорят о Боге. Но они настаивают на вере в то, что на масонском жаргоне называется Великим Архитектором Вселенной, как бы каждый член ни определял это. Фу, сказали французы. Это просто религия через чёрный ход.
Все это помогло превратить 160 000 масонов Франции в париев в современном масонском мире. Объединённая Великая ложа Англии не признает две из трёх крупных французских лож, Великий Восток и Великую Ложу Франции. Недавно было приостановлено признание третьей большой ложи, Великой Французской национальной ложи, но в основном из-за внутренних разногласий, раздирающих ее изнутри.
«Французы довольно неоднозначно относятся к тому, что мы делаем», – говорит Джон Хэмилл, директор специальных проектов Объединённой Великой ложи Англии. Отвечает Пьер Миллье из Великого Востока: «Волнует ли протестантов, что их признает Папа Римский? Мы просто подставляем другую щеку».
Жан-Клод Замбелли – французский государственный служащий, проживший в США 30 лет. Сначала он присоединился к американской масонской ложе в Сан-Франциско. В 1996 году он помог воссоздать Союз Джорджа Вашингтона, ложу, созданную по образцу и признанную Великим Востоком. Это очень по-французски. Бог: нет. Женщины-члены: да.
«Когда мы объясняем это американским масонам, они иногда физически отшатываются», –говорит Замбелли. «Это просто не то масонство. Они больше занимаются благотворительностью, как больница Биг Шрайнер в Сан-Франциско. Мы гораздо больше работаем над собой. Мы не общественный клуб. Мы здесь для духовного прогресса. В противном случае, какой от всего этого прок? Американцы гордятся тем, что они масоны, и показывают вам свои масонские кольца. Мы находим это шокирующим».
Французы действительно используют свои членские карточки более открыто, чем другие масоны. Повышенная интрига во многом способствует тому, что они остаются на обложках журналов. Это также убеждает людей в том, что масонам, должно быть, есть что скрывать.
Иногда они это делают. Их теневые сети, стремление помогать братьям-масонам без лишних вопросов и кодекс молчания превратили ложи в питательную среду для ведения теневого бизнеса – того, что французы называют affairisme. Число членов французских лож увеличилось в четыре раза за последние 40 лет — поразительный рост. Недавний рост был вызван неподобающими попытками вербовки, в основном дискредитированной Французской национальной ложей, которая боролась с Великим Востоком за влияние. Французское масонство было курятником с вывеской: «Добро пожаловать, лисы».
«Нам трудно защищаться от аферистов», – говорит Жан-Клод Замбелли. «Очень трудно проявить недобросовестность по отношению к брату-масону. Это помогло различным мафиозным группировкам прикрываться масонскими сетями».
Софи Куаньяр освещает масонскую биту в журнале Le Point и написала книгу "Государство в государстве". “Большинство масонов, которых я знаю, сверхчестны”, - говорит Куаньяр. “Но также справедливо будет сказать, что в большинстве крупных финансово-политических скандалов последних 20 лет вы обнаружите масонов”.
Куаньяр отмечает скандал со взяточничеством в Африке в Эльф-Аквитании, скандал с жилищными проектами в Париже в 1990-х, а теперь и дело Карлтон – продолжающееся расследование деятельности сети проституток в Лилле. «В основном все они масоны», – говорит Куаньяр о главарях Carlton (Доминик Стросс-Кан, также замешанный в деле Carlton, масоном не является).
Решение, по словам журналиста и писателя Эрика Джакометти, заключается в том, чтобы французские масоны вышли из тени. Это помогло бы им навести порядок в доме и избавило бы от удовольствия подглядывать в замочную скважину шкафа. Джакометти не масон, но его вымышленное творение, детектив Кристиан Маркас, масоном является, и он с гордостью может это сказать. Маркас появился в семи детективных романах, совокупные продажи которых составили миллион экземпляров с 2005 года. Это делает Джакометти и его соавтора Жака Равенна третьими по популярности авторами детективов во Франции.
«Мы решили пойти наперекор всему, что вы читаете в СМИ, когда решили сделать Маркаса масоном», – говорит Джакометти. «В этом успех сериала. Франсуа Кох из L'Express говорит, что мы просто даем масонам бесплатную рекламу, но нам всё равно. Я бы сказал масонам: ‘Гордитесь тем, кто вы есть — там были выдающиеся масоны’. Никто не знает этой истории!»
Тем временем во французской прессе продолжается отток. Софи Куаньяр говорит, что она разнюхивает очередной финансовый скандал, в основе которого лежат масоны. «Когда дело доходит до масонов, – говорит Куаньяр, – я никогда не теряю вдохновения».