Недавно прочла статью про то, как дама царских кровей родила внебрачную дочь и вину за факт её появления возложила на ребенка.
Было это в середине XIX века. Скажете было давно "о времена, о нравы", но ведь и в XX и в XXI веках родители продолжали эту тенденцию.
Творили они, взрослые (надеюсь), разумные (подразумевается), а виноват ребенок, который не выбирал когда и у кого родиться.
Почему же так?
И вот одна история из середины XX века.
Танечка родилась в 1955 г. в Норильске. Её мама - Нина Александровна отбывала срок за растрату. По её словам ей дали по году за каждый рубль - 7 лет. На сколько это достоверно Татьяне не известно. Для облегчения своего пребывания в лагере, она сошлась с мужчиной из охраны по имени Аслан.
От него она родила 4 дочерей, которые умерли в младенчестве. И только Таня выжила. Считается, что ей это удалось, потому что мать смогла вывезти её на большую землю, в деревню к своей маме. Аслан же поставил условие, что женится только в случае рождения сына, поэтому с "чистой совестью" забыл о приплоде, не женился и не признал. По освобождению Нина Александровна осталась в Норильске, ей дали место в общежитии, а по факту это был барак.
И если в лагере - дисциплина и чистота, то в общежитии этого совершенно не наблюдалось. Танечка жила у бабушки, мать приезжала раз в два года, иногда присылала деньги, а бабушка отправляла ей продуктовые посылки. Редкие визиты мамы не доставляли девочке никакой радости. Каждый раз она ждала, жаждала ласки, подарков, но ничего не было. Нина Александровна входила в дом и разочарованно вздыхала: "Всё так же, всё те же!"
Она каждый раз надеялась, что с дочерью что-нибудь случится, и она её больше не увидит.
В принципе жизнь у бабусечки была одним из немногих светлых пятен в жизни Танюши. А потом "радость-то какая, Ниночку замуж взяли".
Тане тогда только 7 лет исполнилось, и по осени должна была пойти в школу в соседнем селе. Но в конце августа дальняя родственница, прельщенная перспективой вырваться из деревни, собралась ехать на "север" и заодно взяла с собой и Таню.
Таня знала, что едет к маме и её мужу. В её детском сознании сложилась идеалистическая картина: мама, папа и она. И все счастливы!
Как же она ошиблась.
Её ждала роль няньки для новорождённой сестры и прислуги для её родителей.
В тот год не пошла Таня в школу, мать с кем-то договорилась на этот счёт, а осталась дома с целым сводом правил и обязанностей. Мать нещадно наказывала за любую "провинность". Её муж носил фамилию Голяшка и Таня, не имеющая право даже заговорить с отчимом, про себя его никак не называла, кроме как по фамилии.
Голяшка дома вел себя надменно, падчерицу не жаловал, относился с презрением, с ней никогда не говорил, всё через жену и исключительно в третьем лице.
Таню он не бил, а вот Нину Александровну мог и "приголубить" под настроение. Дочку Гелечку обожал до дрожжи. Ангелину любили все. Милейшее создание с каштановыми кудряшками, канапушками на белой коже и ярко синими глазами умиляла всех.
Геле можно было всё, а Тане даже по квартире нельзя было ходить, когда Голяшка был дома. Либо сиди в детской, либо на кухне и делами занимайся. "И в туалет нельзя, терпи, раньше надо было ходить! Отец с работы пришёл усталый".
Как не дико это звучит, но Таня нянчила сестру самостоятельно. Мать только в обед заглядывала их проверить. При этом у ребенка был целый перечень дел.
На лето девочек отправляли к бабушке в деревню. А через месяц Гелю забрали с родителями в Крым. Таня ничуть не завидовала, ведь рядом не было мамы и Голяшки. От них она не видела ничего хорошего. Лето проносилось. И приходилось возвращаться в Норильск.
Школьные годы Таня вспоминать не любит. В школе было неплохо, но совмещать школу и быт было непосильно для ребенка. Утром она готовила для всех завтрак, вела сестру в сад, потом школа.
Училась Таня посредственно, с уроками не то что не помогали, а откровенно вредили. Если сядет за уроки при Нине Александровне, так она сразу орать, что старшая бездельничает, могла и тетради порвать или в окно выкинуть. Поэтому уроки надо было сделать после обеда, но до её прихода, при этом приготовить и ужин, и убраться, и обед на завтра придумать, что бы самой поесть и маму покормить.
Иногда от непосильной ноши дел она бунтовала, но её быстро ставили на место, напоминая, что она должна ноги им целовать: матери, что родила и не бросила, Голяшке - что взял, приютил, кормит и одевает. А если не нравится, то вот Бог, вон порог.
Чем старше она становилась, тем чаще мать говорила, что именно Таня виновата во всех её несчастьях. Если бы она родилась мальчиком, то была бы она замужней, а не опозоренной, если бы не дочь, то могла бы жить в деревне, а не гробить своё здоровье на севере, если бы не она, то и за Голяшку не пришлось бы выходить, ведь все серьёзные мужики нос от опозоренной женины воротили. Если бы ни Таня, то не пришлось бы терпеть побои и прочее и прочее. Во всём была виновата только Таня.
После седьмого класса вся семья стала собираться на Большую землю. Нина Александровна дорабатывала северный стаж.
Первоначально собирались Таню оставить в Норильске. Им выделяли квартиру от ГОК, в который переходил Голяшка, и видеть в ней падчерицу он не желал: Геля уже школьница и сама справится, а супруга на новом месте работать не планировала. Закончит восьмилетку и в техникум, а потом на Комбинат. Ещё и им помогать будет.
Но Нину Александровну стало подводить здоровье. Ноги болели, да так, что ни спать, ни встать, ни сесть. Диагнозы разные ставили, лечения не помогали и к моменту отъезда с севера дали инвалидность. В новую квартиру въехали вчетвером, так как за женщиной требовался уход. Да и какая из неё домохозяйка на костылях?
Так и жила Таня и никуда её мать от себя не отпускала. Как только за ней начинали ухаживать парни, Нина Александровна "костыляла" к матери ухажёра и начинала рассказывать, что Таня вся больная, родить не сможет, а если и сможет, то только глубоко больного.
В те времена (да и в наши) будущие (несостоявшиеся) свекрови верили и костьми ложились, чтобы предотвратить такое родство. А Нина Александровна, довольно улыбаясь, говорила: "Да кому ты такая никчёмная нужна? Только я всю жизнь с тобой и маюсь! Родилась на мою голову!"
Замуж Таню никто не взял. Мама её бдила, даже когда Таня взбунтовала и ушла жить в общежитие при работе. Жить спокойно ей не давали. Если не мать, то сердобольные соседки-старушки с подачи матери стыдили, что её, Татьяну вырастили, не бросили, а она, неблагодарная, немощную мать бросила.
А Татьяна не понимает, в чём её вина и почему при наличии ещё одной дочери и мужа именно она должна заботиться (точнее, быть прислугой) о матери.
Сейчас Таня живёт одна, до сих пор работает, всё же мать и отчима досматривала она. Первой ушла мать и свою долю в квартире оставила Геле. До последнего дня Нина Александровна винили во всём Таню. Через два года ушёл Голяшка, а свою долю он завещал Тане. Только после смерти жены он примирился с ней, был благодарен за заботу. Стал звать дочкой и не требовал подчинения и прислуживания.
Автор: Леокадия Малышок