Елена в ужасе: ее сын-подросток стал нелюдим, не спит ночами, запирается от нее в комнате. В какую историю он вляпался? Что означает постоянно закрытая дверь в его комнату?
Елена вздрогнула, когда входная дверь хлопнула с глухим стуком. Она подняла глаза от ноутбука и посмотрела на часы — половина четвертого. Димка вернулся из школы.
— Дим, ты? — окликнула она сына.
Вместо ответа послышались торопливые шаги по коридору и еще один хлопок — теперь уже двери в Димкину комнату. Елена тяжело вздохнула. Вот так всегда в последнее время — ни здрасьте, ни до свидания. Будто и нет ее вовсе.
Она отложила недописанный отчет и прошла на кухню. Поставила чайник, достала из холодильника котлеты.
— Дим! — позвала Елена, постучав в дверь сына. — Обедать будешь?
За дверью повисла тишина. Потом раздалось какое-то шуршание, приглушенный стук.
— Не хочу, — буркнул наконец Димка. — Потом поем.
Елена прикусила губу. Ну вот, опять. И ведь не подкопаешься — вроде и отвечает, и не грубит...
Она побрела обратно на кухню, машинально помешивая ложечкой чай. В голове крутились тревожные мысли. Что с ним такое? Куда подевался ее веселый, общительный мальчик? Тот Димка, который еще полгода назад с порога делился с ней школьными новостями, взахлеб рассказывал о прочитанных книгах, о планах на выходные...
А теперь? Теперь он будто отгородился от нее невидимой, но непроницаемой стеной. Заперся в своей комнате, как в крепости.
Елена вспомнила, как на днях попыталась завести с сыном разговор. Мол, может, у него проблемы какие? Может, в школе обижают или с девочкой поссорился? Димка только плечами пожал:
— Все нормально, мам. Правда. Нет никакой девочки. Просто устаю сильно.
И опять заперся у себя. А у Елены сердце не на месте. Материнское чутье подсказывало — что-то тут не так. Не может подросток вот так резко замкнуться просто от усталости. Что-то означает эта вечно закрытая дверь.
Она взяла телефон, открыла браузер. Может, в интернете что подскажут? Набрала в поисковике: "Подросток избегает общения". На экране высыпала куча ссылок. Елена принялась жадно вчитываться.
"Резкая замкнутость может быть признаком депрессии", — гласила одна из статей. У Елены похолодело внутри. Депрессия? У ее мальчика? Нет, быть того не может!
"Подростки часто уходят в себя, когда сталкиваются с травлей в школе", — утверждала другая публикация. Елена закусила губу. А ведь и правда, кто его знает, что там у них в классе творится? Может, и впрямь обижают, а он молчит, не хочет ее волновать?
Она читала дальше, и с каждой новой статьей ей становилось все страшнее. Несчастная любовь, неприятие себя, игромания, зависимости, подростковые беременности, опасные группы в соцсетях... От всего этого ужаса у Елены голова пошла кругом.
— Так, стоп! — одернула она себя. — Хватит себя накручивать.
Елена решительно отложила телефон. Нужно действовать — спокойно, осторожно, но решительно. Для начала понаблюдать повнимательнее за сыном.
Весь вечер она то и дело прислушивалась к звукам из Димкиной комнаты. Вроде ничего подозрительного — шелест страниц (уроки, наверное, делает), стук клавиш (в компьютерные игры играет? или с кем-то переписывается? может, все-таки девочка?).
Когда Димка все-таки вышел на кухню поужинать, Елена украдкой вглядывалась в его лицо. Бледноват вроде... Или ей кажется? Глаза усталые, это да. Но вроде не заплаканные. И синяков никаких не видно — значит, не бьют?
— Дим, — осторожно начала она, — может, погуляешь сходишь? Вон, погода какая хорошая.
Димка мотнул головой:
— Не, мам. Мне еще историю подучить надо. Завтра контрольная.
— А... ну ладно, — растерянно протянула Елена. — Удачи тогда.
Сын кивнул, сполоснул тарелку и снова скрылся в своей комнате. А Елена так и осталась сидеть на кухне, глядя в одну точку.
Ночью Елена долго не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, прислушиваясь к тишине в квартире. Вдруг послышался какой-то шорох. Скрип половицы?
Она приподнялась на локте, вглядываясь в темноту. Тишина. Показалось, наверное...
И все-таки Елена не выдержала. Осторожно, стараясь не шуметь, она выскользнула из постели и на цыпочках прокралась к Димкиной двери. Прижалась ухом к прохладному дереву.
Тук-тук-тук... Приглушенный, но отчетливый стук клавиатуры. Елена нахмурилась. Два часа ночи, а он не спит? Что же он там делает?
Ее рука уже потянулась к дверной ручке, но в последний момент Елена одернула себя. Нет, нельзя. Ворваться сейчас — значит, окончательно потерять доверие сына. Да и что она ему скажет? "Я тут подслушивала под дверью"?
Тяжело вздохнув, она побрела обратно в спальню. Легла, уставившись в потолок. В голове роились тревожные мысли. Елена помотала головой, отгоняя их. Димка — умный мальчик, да и воспитывала она его правильно. Наверняка есть какое-то простое объяснение...
Утром она проснулась разбитой, с тяжелой головой. На кухне столкнулась с сыном — тот как раз собирался в школу.
— Дим, — окликнула она его, — ты во сколько вчера спать лег?
Сын вздрогнул, отвел глаза:
— Да как обычно... Часов в одиннадцать.
Елена прикусила губу. Врет. Явно врет. Но зачем?
— Ты бы поосторожнее с режимом-то, — как можно беззаботнее произнесла она. — А то смотри, на уроках засыпать начнешь.
— Да нормально все, мам, — буркнул Димка. — Ладно, я побежал.
И выскочил за дверь, не дожидаясь ответа.
Весь день на работе Елена не находила себе места. То и дело хваталась за телефон — позвонить, проверить. Но каждый раз останавливала себя.
Вечером она специально пришла пораньше. Купила Димкиных любимых пирожных — может, удастся разговорить его за чаем?
Но стоило ей переступить порог квартиры, как в лицо ударила гнетущая тишина. Сердце екнуло.
— Дим? — позвала она. — Ты дома?
Тишина. Елена метнулась в комнату сына. Пусто. На столе — раскрытая тетрадь, разбросанные учебники. А самого Димки нет.
Она схватилась за телефон, трясущимися пальцами нажала кнопку вызова. Длинные гудки. Раз, другой, третий... Автоответчик.
— Димка! — в отчаянии крикнула Елена. — Немедленно перезвони мне! Слышишь? Я волнуюсь!
Стемнело. Елена металась по квартире, то и дело хватаясь за телефон. Звонила одноклассникам сына, соседям. Никто ничего не знал.
В девятом часу, когда она уже была готова звонить в полицию, хлопнула входная дверь. Елена кинулась в прихожую.
— Дим! Где ты был? Почему трубку не брал? — Она судорожно ощупывала сына, будто пытаясь убедиться, что он цел и невредим.
Димка неловко переминался с ноги на ногу, пряча глаза:
— Да я это... К Сашке заходил. Мы уроки вместе делали. А телефон разрядился.
— К какому еще Сашке? — опешила Елена. — Ты же ни с кем не общаешься в последнее время!
Димка дернул плечом:
— Ну вот, начал общаться. Он в нашем классе новенький. Нормальный пацан.
Елена недоверчиво покачала головой.
— Ладно, — вздохнула она. — Иди ужинать. Я тебе пирожных купила.
— Не хочу, — мотнул головой Димка. — Я у Сашки поел. Спать пойду, устал что-то.
И, не дожидаясь ответа, скрылся в своей комнате. А Елена так и осталась стоять посреди прихожей, чувствуя, как внутри растет глухое раздражение. Ну сколько можно врать? Что он скрывает? И главное — как докопаться до правды?
Она решительно направилась к сыну. Постучала:
— Дим, нам надо поговорить.
Закрытая дверь. Тишина. наконец раздался приглушенный голос:
— Мам, давай завтра, а? Я спать хочу.
— Нет уж, — твердо произнесла Елена. — Прямо сейчас.
Она взялась за ручку двери. Заперто.
— Димка! — в ее голосе зазвенели слезы. — Открой немедленно! Иначе я сейчас же вызову полицию!
Щелкнул замок. Дверь приоткрылась, и в щели показалось хмурое лицо сына.
— Ну чего тебе? — буркнул он.
Елена решительно шагнула в комнату.
— А того! Я с ума схожу от беспокойства! — Елена чувствовала, как дрожит ее голос. — Что происходит, Дима? Почему ты постоянно запираешься? Почему врешь мне?
Димка отвел глаза.
— Да ничего не происходит, — пробормотал он. — Все нормально.
— Нормально? — Елена всплеснула руками. — Ты считаешь это нормальным? Ты же совсем замкнулся! Не разговариваешь со мной, прячешься... Дим, — она понизила голос, — если у тебя проблемы, ты можешь мне рассказать. Я помогу, чем смогу. Честное слово.
Сын молчал, упорно глядя в пол. Елена огляделась по сторонам. Взгляд ее упал на стол, заваленный учебниками и тетрадями.
— Вот это все, — она кивнула на стол, — из-за учебы, да? Тебе трудно? Может, репетитора наймем?
Димка вскинул голову, в глазах мелькнуло что-то похожее на панику.
— Нет! — выпалил он. — Не надо репетитора. У меня все нормально с учебой.
— Тогда что? — не отступала Елена. — Дим, ну пойми ты — я же мать. Я вижу, что с тобой что-то происходит. И я не успокоюсь, пока не узнаю — что.
Она шагнула к столу, протянула руку к стопке тетрадей.
— Не трогай! — Димка метнулся наперерез, загораживая стол.
Елена отшатнулась, пораженная. В глазах сына плескался самый настоящий ужас.
— Дима, — медленно произнесла она, чувствуя, как внутри все холодеет, — что ты там прячешь?
Ей вдруг вспомнились страшные статьи из интернета. Какие-нибудь запрещенные вещества? Или того хуже?
— Ничего я не прячу, — сын отвел глаза. — Просто... не люблю, когда в моих вещах роются.
— Я не собираюсь рыться в твоих вещах, — как можно спокойнее произнесла Елена. — Но согласись, твое поведение настораживает. Дим, — она сделала глубокий вдох, — если ты во что-то вляпался... в какую-нибудь нехорошую историю... Скажи мне. Я не буду ругаться, честное слово. Мы вместе что-нибудь придумаем.
— Да не вляпался я ни во что! — с досадой воскликнул Димка. — Ничего такого нет, правда!
— Тогда почему ты все время прячешься? — не отступала Елена. — Почему не спишь ночами? Я же слышала, как ты стучишь по клавиатуре!
Димка вздрогнул, на лице его отразилось смятение.
— Ты... подслушивала? — пробормотал он.
— Нет, — покачала головой Елена. — Просто случайно услышала. Дим, ну хватит уже. Расскажи мне все.
Она осторожно коснулась плеча сына. Тот дернулся, но не отстранился. Помялся немного, потом нерешительно протянул руку к верхней тетради в стопке.
— Ладно. Только... Только не смейся, хорошо?
Елена напряженно кивнула, чувствуя, как гулко колотится сердце. Что же там такое?
Димка открыл тетрадь, протянул матери. Елена взяла ее трясущимися руками, вгляделась в ровные строчки.
"Глава 1. Темной-претемной ночью Макс крался по узкому переулку, стараясь слиться с тенями домов. В кармане у него лежал маленький сверток — ключ к разгадке тайны, которая не давала ему покоя вот уже несколько месяцев..."
Елена моргнула. Перечитала первые строки. Подняла недоуменный взгляд на сына.
— Это... Что это?
Димка покраснел, опустил глаза.
— Это роман, — едва слышно пробормотал он. — Я пишу роман.
У Елены отвисла челюсть. Она снова уставилась в тетрадь, пытаясь осмыслить услышанное. Ее сын пишет роман.
Она медленно опустилась на край кровати, все еще держа в руках тетрадь.
— Дим, — тихо позвала она. — Иди сюда. Сядь рядом.
Сын неуверенно примостился на краешке кровати. Елена обняла его за плечи.
— Это потрясающе! Мой сын пишет роман! Можно, я почитаю?
Димка заметно напрягся.
— Ну... оно еще не готово, — пробормотал он. — Так, черновики в основном...
— Ничего страшного, — улыбнулась Елена. — Я же не критиковать буду. Просто интересно, о чем ты пишешь.
Она открыла тетрадь, вчиталась в ровные строчки. Димка сидел рядом, нервно теребя край футболки.
"...Макс знал — если его поймают, пощады не будет. Тайное общество "Алых Масок" не прощает предателей. Но отступать было поздно. Слишком много жизней стояло на кону..."
— Ого! — выдохнула Елена. — Да тут настоящий детектив!
Она перелистнула страницу, другую. С каждой минутой ее изумление росло. Слог, конечно, был еще неровный, местами наивный. Но сюжет!.. Лихо закрученный, с неожиданными поворотами. И герои — живые, яркие, каждый со своим характером. Кто бы мог подумать, что в голове у ее тихони-сына зреют такие истории!
— Дим, — Елена подняла глаза от тетради, — это великолепно. Правда. У тебя настоящий талант!
Димка залился краской.
— Да ладно, — пробормотал он. — Так, балуюсь просто...
— Нет, не просто! — горячо возразила Елена. — Это... это очень хорошо. Я серьезно.
Она помолчала, разглядывая сына. Надо же, совсем взрослый стал. Когда только успел? И характер свой появился, и увлечения...
— Знаешь что, — решительно произнесла она. — Давай договоримся. Ты больше не будешь от меня ничего скрывать. А я обещаю не лезть, куда не просят. Идет?
Димка несмело улыбнулся:
— Идет.
— Вот и славно, — Елена ласково взъерошила сыну волосы. — А теперь рассказывай. Как ты вообще начал писать? Откуда идея взялась?
Димка оживился. Глаза его загорелись, он принялся взахлеб рассказывать:
— Да я, знаешь, давно уже об этом думал. А потом на каникулах сидел, делать нечего было. Ну и решил попробовать...
Елена слушала сына, и сердце ее наполнялось теплом. Надо же, а она-то себе навыдумывала! Трагедий, проблем... А у него просто период творчества. Как у всякого подростка — со своими тайнами, метаниями, сомнениями.
— ...а потом я познакомился с Сашкой, — продолжал меж тем Димка. — Он тоже пишет, представляешь? Мы теперь друг другу показываем, обсуждаем. Он, кстати, здорово критикует — всегда по делу...
— Погоди-ка, — перебила его Елена. — Это тот самый Сашка, к которому ты сегодня ходил?
Димка кивнул:
— Ага. Мы с ним договорились встречаться раз в неделю. Типа, творческие посиделки. — Он смущенно улыбнулся. — Прости, что соврал.
Елена покачала головой:
— Эх ты, конспиратор... — Она ласково взъерошила сыну волосы. — Ладно уж, прощаю. Но больше не ври, хорошо?
— Не буду, — серьезно кивнул Димка.
Они проговорили до поздней ночи. Димка, осмелев, показывал матери наброски, делился идеями. Елена слушала, поражаясь — надо же, какая у сына богатая фантазия!
Наконец Димка зевнул, потягиваясь:
— Ну все, я спать. Завтра в школу...
— Иди, — кивнула Елена. — Только... Дим. Можно, я еще почитаю? Мне правда интересно.
Димка помялся, но кивнул:
— Ладно. Только... не смейся, если что. Там много еще недоделанного.
— И в мыслях не было, — улыбнулась Елена.
Когда за сыном закрылась дверь, она устроилась поудобнее и погрузилась в чтение. Сон как рукой сняло — настолько захватывающим оказался сюжет.
Постепенно серый рассвет начал пробиваться сквозь шторы. Елена с удивлением поняла, что просидела за чтением всю ночь. Она отложила исписанные тетради и потерла уставшие глаза. В голове царил приятный сумбур — столько новых впечатлений, столько эмоций!
Как много она, оказывается, не знала о собственном сыне! Сколько упустила, не разглядела... Что ж, теперь-то она обязательно будет внимательнее. Станет настоящим другом, поддержкой.
И кто знает — может, когда-нибудь она будет с гордостью говорить знакомым: "А вы знаете, этот нашумевший роман написал мой сын!"