Голод не тётка – где есть работка,
Туда и заброшена рвань обношенная.
Взял трудовой десант и в чистоте столица.
Держат Москву как Атлант сплошь азиатские лица.
Людмила Спиридонова
В апреле 2013г. меня перевели с завода в Малоярославце на другой охраняемый объект в Москве – стройку. Это был комплекс многоэтажных зданий на Кутузовском проспекте, недалеко от «Москва-сити». Здесь строили три многоэтажных здания в 44 этажа и одно малоэтажное в 4 этажа, из них половина - подземные. Большая часть стройки умещалась в углублении бывшего оврага, возле Москвы-реки. Дома были в разной степени готовности. Крайняя к реке «башня» еще строилась, вторая – снаружи уже остекленная, внутри еще велись отделочные работы. Третий дом – «чемоданной формы» снаружи был полностью готов. До него нам, собственно, не было дела - его охраняла другая бригада.
График работы здесь был 15 на 15 по 16 через 8, т.е. вахта 15 дней -отдых 15 дней, работа 16 час. - 8 час. на отдых. Комната отдыха - в строящемся помещении, наспех изолированном от улицы. Там располагались кровати с матрасами – постельное белье каждый застилал свое. Согревалась оно конструкцией из сваренных параллельно железных труб, соединенных между собой. Внутри находился электро-тэн, работавший от розетки. В открытой части недостроенного помещения (без наружных стен) размещался душ и умывальник. После мытья приходилось выбегать в продуваемое ветрами пространство полуодетым, и бежать в коридор, ведущий к комнате отдыха. К счастью для меня зима уже кончилась, а лето приближалось.
Меня определили в патрульные. Я работал с 23 час. до 15 час. дня. С 15 до 23 час. отдыхал. В мои обязанности входило ходить по нескольким маршрутам на каждый из которых отводился 1 час. Отмечался на КПП, который был границей маршрута. В ночное время количество маршрутов сокращалось, поэтому мы ходили по двое. Маршрут был короткий и его надо было растягивать на час, то есть идти очень медленно и на КПП сидеть минут 15-20. Ночью начальство спало, поэтому большую часть времени мы отсиживались в столовой, выходя только раз в час, чтобы «засветиться» на камерах видеонаблюдения. Маршруты проходили – один вдоль забора, со стороны железной дороги, другой вдоль забора с набережной. Третий вдоль бытовок на краю улицы. Четвертый вдоль набережной и пятый внутри стройки по «будущим» подвалам. Готовили жратву каждый себе сам из того, что привезли с собой в так называемой «столовой». Там же и переодевались, и хранили вещи в железных ящиках. Когда снег таял почти все пути следования превратились в сплошную снежную кашу из снега льда и воды. Приходилось прыгать с кочки на кочку. Когда снег растаял стало еще хуже. Как я уже говорил, большая часть стройки размещалась в глубине бывшего оврага, и там скапливалась вода. Все пути превратились сплошное месиво из грязи и здоровенных луж. Периодически по ним проезжали грузовые машины. Пробираться через эту мешанину было крайне сложно. К концу пути все берцы облеплялись слоем грязи, а штаны были забрызганы до колен и выше… Возле административных бытовок, между 4-м и 5-м КПП стояли мойки для обуви с щетками. Обычно, после каждого полукруга патрулирования я там тщательно и подолгу отмывал в них свои берцы.
Когда не хватало продуктов можно было в свободное время отпроситься в город. Правда до крупного сетевого гастронома «Ашан» надо было идти минут 40 очень сложным маршрутом, зато цены, на большую часть товаров в нем были всего лишь на 10-20 % выше, чем у нас в России. Можно было добежать и до ближайших мелких продмагов, но там все, кроме хлеба и воды, стоило в три раза дороже.
Генеральный подрядчик на стройке была какая-то турецкая фирма. Их начальство - в основном турки или местные Москвачи. Рабочих они нанимали гастарба́йтеровиз Средней Азии. Были и отдельные бригады из белорусов и китайцев. Иногда меня ставили по утрам на проходную КПП проверять пропуска и документы у рабочих, идущих на стройку. Вот тут-то я и познакомился детально с рабочими. Большинство были из Узбекистана, чуть меньше из Кыргызстана, реже встречались туркмены или таджики. А вот из Казахстана - не помню ни одного.
Их откуда-то привозили на здоровенных автобусах, и они становились перед КПП в очередь. У кого пропуска были – проходили по пропускам, иные предъявляли паспорта или их ксерокопии, (большинство паспортов не имели). Входившим по «паспортам» надо было свериться со списком. Если находился такой в списке - пропускать. Видок у них был довольно жалкий. Вновь прибывшие - все очень смуглые почти черные. Вид запуганный, изможденный, одеты в какие-то лохмотья, словно беженцы с войны. Те, кто уже не первый год в Москве – были светлее, почти как местные, вид имели уверенный и откормленный. Большинство из них по-русски почти не понимали. Техникой безопасности пренебрегали. Мне рассказывали, что, когда проводилось остекление второй башни - работы снаружи, - при каждом порыве ветра рабочие падали и разбивались, ибо не заботились, чтобы пристегнуться страховочным ремнем как следует.
Как-то наш «смотрящий», - охранник, сидящий в комнате видеонаблюдения - сказал, чтобы я про то, что свалился рабочий – нелегал ничего не слышал. Я удивился, сказав, что и впрямь не слышал, да и не знал бы, если бы он сам мне этого не сообщил.
Кормили гастарба́йтеров на 17 этаже первой башни, во временно обустроенном под столовую помещении. Охранники иногда по ночам наведывались туда, «реквизировали» хлеб, сахар, кофе, сыр... Рассказывали как-то конфликт случился на 17-м этаже. «Гасты» поперли всей толпой на двух охранников оттеснили их на край площадки, - наружных стен не было, только хлипкий бортик из прутьев арматуры. Те крикнули по рации «ситуация два нуля», то есть «шухер», - сообщив свои координаты. Со всех маршрутов к ним на помощь кинулись охранники и своих удалось спасти.
Как-то проходя в нашу столовую, я увидел, что азиаты растянулись по всей лестнице и зачем-то отдолбливают со стен штукатурку. Позднее мне объяснили, что этой бригаде не заплатили за работу - оштукатуривание стен - и таким образом они решили «забрать» свой труд обратно.
Ходя по маршрутам мы должны были не только осматривать периметр на предмет проникновения, но и следить, чтобы рабочие были в касках, а сварочные работы производились при огнетушителе. Когда потеплело обходя старые бытовки и строящиеся объекты я частенько находил там рабочих, лежавших на полу. Увидев охранника, они сразу вскакивали и уходили. В одной из бытовок, дверь которой была открыта, на полу постелен коврик. В ней чисто и обычно никого не было. Мне пояснили, что там азиаты Аллаху молятся.
Иногда приходилось подниматься на верхние этажи. Для этого использовался строительный лифт («алимак» – по-турецки). Это была здоровенная удлиненная кабина, которая прикреплялась боком снаружи здания к неким «рельсам», по которым и передвигалась. В лифт вмещалось человек 10-15. В каждом сидел лифтер с рацией, он и руководил движением, открывал и закрывал двери лифта. Как-то мне надо было попасть на склад на 38 этаже, однако там вход был закрыт. С 39 на 38 этаж был переход, но не было входа со стороны лифта. Я попросил остановить лифт на 39-м. Мысленно перекрестился и не гладя вниз, перелез через ограждение, зависши на секунды над пропастью…
Другой раз, рано утром, когда лифты еще не работали, мне надо было сходить на склад на 42-м этаже. Пришлось подниматься по лестнице пешком. Перила были не везде. Кое-где на площадках и на лестнице громоздились деревянные конструкции, но я шел и шёл, отдыхая каждые пять этажей. К 30-му этажу я уже еле поднимал ноги, тяжело дышал, по телу лил пот, но я шел и шел. Доплетясь до означенного этажа, я сел на ступени и доложил по рации о прибытии…. Зато был вознагражден шикарным видом на Москву с высот 42-го этажа.
Вообще, всего за смену на ногах приходилось проводить часов 10-12 и к концу вахты ноги уже просто отваливались. Однако, с каким чувством глубокого удовлетворения я уезжал домой после каждой этой долгой и мучительной вахты!!!
Декабрь .2022 – август 2024г.