подменённая.

Анфиса Савина Изба Антипа и Марьи стояла на отшибе, прижавшись к лесной опушке, словно отбившаяся от стада овечка. Тянет лесная чаща свои корявые ветви к дому, да дотянуться не может, радивый хозяин не даёт посягнуть на своё жильё: ветки отпиливает, поросль вырубает, участок свой частоколом обнёс, дабы Марьюшка не боялась вечером из избы выходить, ведь и волк может к ним забрести, или того хуже, медведь. Жили они ладно да гладко, первенец их Яшка, крепкий и горластый мальчуган, сердца родительские согревал пуще печки, и решили они долго не тянуть, поскорее второго народить. Марья - баба крупная, полнотелая, ходила на сносях легко, и всё обещало пройти без осложнений. Антип был охотником, на пушного зверя ходил, тем и жили они. Ушёл он в лес с мужиками на несколько дней и в этот раз. А в стылый и мокрый осенний день почувствовала Марья, что сегодня появится на свет её дитя. Отвела Яшку к родне, к себе мать позвала, чтобы та в родах ей помогала. Ночь погасила день, откуда - то из недр тёмного леса выползла сонная луна, в высоком и холодном небе застыли синие льдинки звёзд, казалось тронь их - зазвенят. Укутанная темнотой и сыростью спала деревня, и только в доме на отшибе горел всю ночь огонёк. А наутро содрогнулась деревенька от бабьего воя. Мать Марьи - Акулина, в панике бегала по улицам и голосила: "Помогите люди добрые! Украли! Украли ребёночка! Подменили мне внученьку!" Обступил её народ, начали выспрашивать, что, да как. Наконец, собрав в кучу все свои силы, она поведала о произошедшем. "Промучилась весь вечер моя Марьюшка и, наконец, ночью, родила чудесную девочку - крупненькую, ясноглазую, с кожей белой, как молоко. Я малышку в зыбку положила, прибрала всё. Марьюшка умаялась и уснула быстро и девочка вместе с ней. Я решила сбегать к подружке и по такому поводу опрокинуть с ней пару стаканчиков. Недолго меня не было, а как вернулась, гляжу: Марья всё спит, а в зыбке лежит совсем другой ребёнок!" Подивился народ такому рассказу, решили, что может почудилось всё подвыпившей бабе. Пошли всей толпой к Марье, а та сидит сама не своя и лишь на колыбельку дрожащей рукой показывает. А там лежит девочка смугленькая, скукоженная и на головке вихор чёрных волос. "Я вот что думаю. - сказала Акулина, - В нехорошее время роды начались. Ночь - то прошедшая предками нашими Велесовой звалась и считалось, что страшное это время, когда врата между навью и явью широко распахнуты и свободно гуляет нечистая сила по земле нашей грешной. Унесли к себе злые духи мою внученьку, а заместо неё своего чернявого подменыша оставили!" "Мы люди православные, нам в такое верить негоже! - подал голос кто - то из толпы, - А вот недалече за нашей деревней, уже давно разбил стоянку табор цыган, вот они - то девочку и подменили. Всем известно, что люд это лихой!" Народ зашумел, поддакивая, и решили они двинуться к этой стоянке и заставить кочевников держать ответ. Шумно было в цыганском таборе, дети бегали, взрослые готовили еду на кострах, кто - то пел на неизвестном языке. Но всё стихло, когда приблизилась к ним разъярённая толпа крестьян, объяснили они, с чем пожаловали, и вышел тогда к ним старик, весь седой, но спина прямая и взгляд гордый. "Не там вы ищете свою пропажу, - сказал он, - никогда наш народ не подбросит своего ребёнка! Никогда не променяет свою кровинку на чужую! Если хотите, можете обыскать весь лагерь, никто вам препятствовать не будет. Но имейте в виду - искать вам нужно среди своих!" Возымели действие слова старика, помотавшись по лагерю, побрели мужики домой, несолоно хлебавши. Всей деревней ломали головы, что же произошло той ночью, но ответа так и не нашли. Меж тем вернулся Антип, нашёл он свой очаг совсем не таким, как покидал. Марья мрачнее тучи, Яшка напуган, а вся деревня гудит о его пропавшей дочери. Напрасно метался он в поисках хоть каких - то следов, малышка пропала, словно и вправду утащила её нечисть в ту злополучную ночь. Но деваться некуда, нужно продолжать жить и растить чужую девочку. Окрестили её Ариной и потекло время дальше. Насколько любили родители Яшку не передать словами, заласканный малыш ни в чём не знал отказа, всегда у родителей находилось для мальчика и время, и доброе слово. Больше детей им Бог не давал, и всю свою любовь обрушили они на сыночка. Бывало, идут по улице все трое голубоглазые, светловолосые, крепко сбитые, и плетётся за ними тёмная тень - смуглая и худая девчонка, вроде и с ними, а вроде и отдельно. Знала Арина, что она подменыш, об этом кричали ей вслед деревенские мальчишки. Слышала она, как старухи называют её нечистью и ведьмой, не забывая перекреститься. Больше всего её ранило отношение своих приёмных родителей. Их она раздражала своим видом, самим своим существованием и проживанием в их доме. Начнут они вечером весёлую возню с Яшкой, и Аринка прибежит принять участие в игре, но так на неё посмотрят, что забьётся она в угол и просидит весь вечер в слезах. "Что ты всё время ноешь? - раздражалась на неё Марья, - Одета, обута и в тепле живёшь. Вот щи, вот хлеб - бери и ешь! Что тебе ещё от нас надо?" Много чего ещё надо было Аришке, но молчала она. Понимала, что глупо требовать любви от чужих людей. По натуре живая и весёлая девочка, была вынуждена сдерживать себя и быть максимально незаметной. Пролетели годы и настали для Марьи чёрные дни. Сначала не стало Антипа, а позже женился любимый сынок и привёл в дом молодую жену, ревностно относилась к ней Марья, ненавидела всем сердцем и выжить пыталась. В итоге переехал Яшка с женой аж в другую деревню, подальше от матери. Тяжело она перенесла это, всё равно, что солнце красное для неё закатилось. Впервые обратила внимание на Арину, стала ласковее к ней. А Арина расцвела, словно роза подле дороги, неожиданно и всем назло. Высокая, гибкая, черноволосая и черноглазая, была она жизнерадостна, не смотря ни на что. Парни сходили по ней с ума, не слушая рассказов своих маменек о тёмном происхождении Арины и её родстве с нечистью. Девушка долго выбирала того, кто больше всех её любит, недополучив любви в детстве, сейчас так хотелось её почувствовать. Выбор пал на Петра, может он и не красавец, но за ним, как за каменной стеной. Марья противилась этому союзу, одной ей оставаться не хотелось. "У тебя и приданного, кстати, нет!" - говорила она Арине, но Пётр готов был жениться на ней и без приданного, он вообще был готов ради своей невесты на всё, и свадьба состоялась. Тут уж совсем невесёлое время настало для Марьи. Сильно располнела она за эти годы, ноги еле ходят. Единственное развлечение - сидеть у окна. Рано утром наблюдала она, как зарождается, не торопясь новый день, поднимается туман с луговины, солнце прогревает сонную землю и все живые твари с радостью приветствуют его. Полдень морил жарой, а вечер рассыпался прохладой, а она всё сидела у окна, вытянув больные ноги. Главной радостью был приход Арины, девушка приносила ей еду, прибиралась в избе и рассказывала последние новости. Марья отрывалась от надоевшего окна и вся обращалась в слух. "Побудь ещё со мной доченька." - жалобно говорила она, когда Арина собиралась уходить. Девушка оставалась и, присев на маленькую скамеечку у ног матери, клала голову ей на колени. Наконец - то она получала ту любовь и ласку, в которой так отчаянно нуждалась в детстве. "Дочка, доченька, - приговаривала Марья, гладя чёрную копну волос Арины, - роднулечка, кровиночка..." "Но мы же обе знаем, что я не твоя дочь." - грустно усмехнулась девушка. "Ты моя дочь. - ответила Марья, - Теперь, когда Антипа уже нет с нами, я могу тебе всё рассказать. Надолго уходил он в лес, а я одна томилась. А до любви была тогда я, ох, как охоча! За нашей деревней стояли кочевники, и повадился один ко мне ходить. Красавец, чёрен как чёрт и горяч как огонь! Никто ничего не видел, здесь на отшибе и за высоким частоколом мы были надёжно защищены от людских глаз. Думала, что от Антипа ребёнка ношу, а тут ты родилась. Сразу видно, что не наша, обмануть не выйдет. Мать моя умная была женщина, она и придумала всю эту историю с подменой. А иначе выгнал бы меня Антип с позором, а я с ним, как сыр в масле каталась..." Арина вскочила и быстро начала повязывать платок. "Подожди, - взмолилась Марья, - куда же ты? Побудь ещё..." Но дочь лишь зло блеснула чёрными глазами: "Я прибралась, затопила печь! Вот щи, вот хлеб - бери и ешь! Что тебе ещё от меня надо?" Анфиса Савина

Я инвалид-колясочник,мне 85года.На лекарство раньше зарабатывала на дзене.Сейчас нет такой поддержки,вы мне помогли купить эл.коляску,собрали деньги на печатание моей детской книжечки. Низкий вам поклон! Если можете,то поделитесь денежкой мне на лекарство.Буду молиться за ваше здоровье каждый день!