Сашка показал глазами на финку, со свастикой на рукоятке, которой его отец нарезал нам сало в дорогу и подмигнул мне.
–А по ушам? –поинтересовался дядя Вася.
–Ну батя, ну дай, мы же вернём!
–Знаю я тебя, ты у мамки штык немецкий, которым она лучину щепала на растопку, взял и на наждаке изуродовал, была вещь, а стал недоделок.
Саня обиженно засопел:
–Ну и ладно, не больно то и надо, мы за озером ещё не такой найдём!
–Ага, найдёте, как же, там болота сплошняком, туда в войну даже партизаны не совались, а немцев там и близко не было. И куда прётесь…
А «пёрлись» мы вокруг Дуловского озера, не за трофеями конечно, а так, ради неугомонного мальчишеского интереса. Тем более, что «забились» с Андреем, нашим бригадиром, под началом которого работали на зерновом токУ в Подберезье, закидывая зерно из куч, привозимых с полей машинами на транспортёр, который подавал его в сушилку.
С Андреем мы сейчас стали врагами, ну не то чтобы врагами, но при каждом подходящем случае он обязательно нам напоминал про свой мотоцикл, на котором мы без спроса уехали на озеро. Он говорит: «угнали без спроса», как будто угнать можно спросясь разрешения, парень уже после армии, а что говорит, не понимает… Дело же было совсем по-другому. Когда Андрюха, на своём новеньком «ИЖ-Юпитер» приехал на работу, мы аж рты раскрыли. Ну и попросили прокатиться. Он начал жмотиться, типа маленькие ещё, машину разобьёте и сами убьётесь. А какие мы маленькие, мне уже 14, Сашке тоже вот-вот будет. Тем более, что на Сашкиной «Риге», которую ему отец купил ещё в прошлом году, мы ездили лучше любого взрослого. Я, кстати, на ток пошёл, чтобы на каникулах заработать на такую же «Ригу». В общем Андрюха говорит:
–Отвернитесь, я кое-что сделаю, если найдёте неисправность и ИЖа заведёте, так и быть, прокатитесь до Гряды и обратно. Саня, заодно у бати своего ружьё возьмёшь, он мне обещал его на пару дней.
В общем Андрюха тот ещё жук, ничего не делает без своего интереса! Отвернулись мы, он почти сразу и говорит:
– Поворачивайтесь, заводите! А сам ехидно так скалится.
Ну мы сначала к бензокранику –ага, перекрыт! Открыли, начали кикстартер топтать –не заводится! Я внимательно двигатель осмотрел, я ведь лет с восьми со старшими пацанами с мотиками ковыряюсь, смотрю, провода на цилиндры крест-накрест идут –это Андрюха колпачки местами поменял. Я их быстренько переставил, по кикстартеру, завёлся, Андрюху аж перекосило! Ну ладно, говорит, до поворота и обратно.
– Как до поворота, тут всего ничего, ты же до Гряды обещал…
–Сказал до поворота, значит до поворота, вы по времени не уложились!
Во даёт, про время разговора вообще не было!
–А ружьё?
–Ружьё я сам вечером заберу!
Гад в общем ещё тот!
Саня сел за руль, я сзади –поехали! Только разогнались, а уже и поворот, Саня газ не сбрасывает, мотик на бок положил, летим дальше. Пять километров до Гряды промчались мигом! Саня к своему дому подкатывает, а у ворот, на скамейке, дядя Вася сидит, табак финкой нарезает. Саня ему:
–Батя, мы за ружьём, Андрюха Соловей послал.
–Получит у меня тот Соловей по ушам, пацанам такую тяжёлую машину доверил!
Встал, зашёл в дом, вынес ружьё и патроны:
–Андрюхе скажите, что за каждый истраченный патрон пусть два отдаст, это плата за пользование. И почистит пусть, а то в прошлый раз в стволах дырок не видать было!
Теперь за руль сел я, а Сашка с ружьём и перекинутым через плечи патронташем сзади. Со двора я повернул не в сторону Подберезья, а в сторону Малой Гряды, к дому своей Бабушки.
–Ты куда?
–Спиннинги возьмём, после работы на Ловати покидаем!
Взяли спиннинги, малый походный набор –котелок, соль, хлеб и лук, выезжаем на большак, навстречу сосед, дядя Гаврила:
–Здорово пацаны! На озеро? Генка мой вчерась был, четырёх щук привёз, здоровенных! Говорит, клёв был такой, сами в лодку лезли!
Мы с Сашкой переглянулись, и я крутанул руль налево -семь бед один ответ!
До озера, километров пятнадцать, ехали подольше, дорога от Поворота грунтовая, песчаная и скользкая. Да ещё как в Староселье завернули я уронил ИЖака набок, яма там глубоченная с грязью, а потом бугор, типа трамплина, рука у меня на газе дёрнулась, мы на трамплине «на козла» и набок. Ничего, из грязи подняли, завели, дальше поехали, а тут и озеро.
Ну чего долго рассказывать, поймали на вечерней зорьке щучку и пару приличных окуней, дядька Степан Старосельский, на лодке причаливший, отсыпал с десяток ершей сопливых, стемнело, сидим, уху довариваем. Вдруг в дали послышались моторы и со стороны Староселья показался свет. –Ну, хана, точно за нами! И мы с Сашкой на всякий случай забрались в прибрежный тростник. Так и есть, подъехали парни взрослые из Подберезья на двух мотоциклах, с ними злой Андрюха. Посвистели, покричали, призывая нас выйти поговорить, сожрали нашу уху, забрали ИЖака и ружьё с патронами, а пустой котелок выкинули в воду. Андрюха напоследок проорал, что как на работе появимся, бОшки нам поотрывает. Это он так, со зла, сам знает, что дядька Вася как выпьет, дурной становится, он за Саню может и из ружья пальнуть.
Появившись на следующий день на работе, получили по «лещу» от Андрюхи, но так, не сильно, да мы и не обиделись, сами виноваты, вот только когда он ехидно сказал: «Наверное здорово было прогуляться по ночИ пешочком до дома», мы огрызнулись: «Подумаешь, тут и идти то всего ничего, мы за ночь вокруг озера спокойно пройдём!» С этого всё и началось…
У меня дома приготовили спиннинги, ножи, лёгкий топорик, плащ-палатку, пару коробков залитых воском спичек, фляжки с водой, котелок и ложки. Еды много не брали –буханка хлеба, шмат солёного сала, отрезанного дядей Васей, пяток картофелин, да соли спичечный коробок -решили, что если проголодаемся, то всегда подцепим щучку или окушка, тем более, что много ли на сутки надо…
Ранним утром выдвинулись. Моя Бабуля, провожая нас в дорогу, сказала только:
–Ай-я-яй, заняться вам нечем, никто там не ходил, да и делать там нечего!
Но мы с моим лучшим другом деревенских каникул, Александром, твердо решили утереть нос Андрюхе. Было нам по 13-14 лет, выросли мы на книжках Джека Лондона, Майн Рида и Фенимора Купера, окрестные леса знали, как свои пять пальцев, предстоящий путь нас нисколько не пугал.
Дуловское озеро образовалось в результате движения ледника, который выдрал в земле впадину, а вынутый грунт оставил на восточном берегу. На этом возвышении и стояли деревни, с этого бугра, планируя поход, мы и смотрели на противоположный берег, который казался совсем рядом. Постепенно озеро зарастало, заболачивалось, берега, кроме высокого восточного, становились практически непроходимыми. Если добавить к этому, что устья ручьёв, впадающих в озеро, тоже заболачивались, то идя вдоль берега и наткнувшись на такой ручей, нам, чтобы вернуться обратно на берег озера, приходилось далеко подниматься по его руслу.
Неприятности начались примерно часа через 3-4 после выхода. Я, оступившись при переходе через один из ручьёв, свалился в воду и намочил наши припасы. Внимания особого мы на это не обратили, мало-ли чего не бывает в походе, разве что рюкзак стал тяжелее.
Так мы и двигались, то уходя вверх по ручью, то, чтобы срезать путь, плыли по озеру «на спинке», держа припасы на груди. Вечером развели костёр, развесили сушиться одежду и приготовили нехитрый ужин. Над водой, как известно далеко слышно, но мы были всё равно удивлены, услышав лай собак и мычание коров доносящиеся в ночной тишине из деревни. Тут мы и поняли, что сутками дело не обойдётся. И ещё одно неприятное открытие ждало нас, при падении в ручей, соль, находящаяся в рюкзаке, растаяла, из всего солёного у нас остался небольшой кусок сала, так как на двух дневных привалах, чтобы не терять время, мы костёр не разводили, а ели только сало с хлебом и запивали водой из фляжек.
Утро нас встретило дождём и густым туманом. Саня сделал щук виноватыми в происходящем:
–Недаром дядя Гаврила говорил, что Генка щук наловил, это они на погоду так клевали…
Все изъеденные комарами, не обращающими внимания на то, что перед сном мы натёрлись бабушкиной геранью, тайком прореженной нами, вскипятили чай из брусничного листа, съели оставшееся сало и выдвинулись. Идти было тяжелее чем накануне, туман был такой густой, что видно было всего метра на два. Сашка, наткнувшись на сучок вынырнувшей из тумана болотной ёлки, выругался по-взрослому и сказал:
–Всё, харе, нужно останавливаться, пока без глаз не остались.
Я его поддержал:
–Рыбы заодно наловим, а то осталась только картошка и хлеба немножко…
К полудню туман рассеялся, и мы немного повеселели, тем более, что в котелке булькала уха. К сожалению вкус несолёной ухи из костлявых щурят оставлял желать лучшего, но как говорит народная мудрость –«голод не тётка». Опуская по очереди ложки в котелок и «по-братски» подпихивая друг-другу куски несолёной рыбы, мы держали совет:
–Ну что, Соколиный глаз, –съехидничал я, – назад, или вперёд?
Сашка дотронулся до ссадины, проходящей по щеке, через верхнее веко и прячущуюся в густой, подстриженной «под битлов» шевелюре:
–Змеиный язык, разве настоящий индеец может закопать томагавк и сойти с тропы войны?
На том и порешили. Забросили уже пустые рюкзаки на плечи и пошли дальше. Поднялся ветерок, окончательно разогнавший туман, небольшие волны хлюпали в подмытый торфяной берег, мы двигались в неизвестность. Примерно через час началось настоящее болото. На сколько хватало глаз простирался жёлто-зелёный мох из которого торчали редкие сосенки, острые как пики, практически без хвои, начала исчезать граница между озером и сушей. Встал выбор –направо, обходить болото, но это рискованно, возможно оно простирается аж до самой Локни, или налево, по озеру оплывать болото, либо поворачивать назад. Решив, что половину пути мы уж всяко прошли, полезли в воду. Понемногу продвигались вперёд, то плыли, то шли, увязая в иле, не имея ни малейшего представления о том, где мы находимся. Опять зарядил дождь, было пасмурно и сориентироваться по солнцу мы не могли. Когда начало темнеть, с трудом отыскали боле-менее сухое место, кочку на болоте с четырьмя чахлыми берёзами, срубили одну из них, с трудом разожгли костёр, поставили котелок, накидали туда листьев брусники и клюквы –больше ничего не было. Остальные берёзы тоже срубили, сделали из них настил на мхе, накидали сверху веток с листьями, попили чаю, завернулись в плащ-палатку, прижались друг к другу поплотнее, уснули.
Утром меня разбудил Сашкин крик:
–Игорь, вставай быстрей, смотри что я нашёл!
Продрав глаза, я увидел Сашку, со спущенными штанами, присевшего на соседней кочке и возбуждённо машущего рукой в сторону болота. Посмотрел и обмер –из болота торчали обломки самолёта, вернее его хвост со свастикой. Надо сказать, что это был 1974 год, то есть прошло меньше тридцати лет после войны, и хлама всякого, в виде неразорвавшихся снарядов, полусгнившего оружия и военной амуниции по лесам валялось в изобилии.
–А батя говорил, что ничего не найдём! Там, наверное, фриц дохлый, с «Вальтером» и наверняка с кинжалом, а ещё пулемёт можно снять, а если бомба есть неразорвавшаяся, сейчас рыбы глушанём!
–Саня, какой фриц, какие бомбы, один хвост из болота торчит…
–Так мы нырнём и достанем!
–Ну иди, нырни…
Сашка, подтянув штаны и увязая по колена в болоте, направился к самолёту. Потыкал возле него шестом и побрёл назад.
–Трясина там, не нырнёшь. –разочарованно сказал он.
Попили лесного чая и пошли дальше. Погода была хмурая, но к счастью дождь почти перестал. Болото стало отступать от озера, начался невысокий ельник, лишь изредка приходилось форсировать небольшие языки топи, подходившие вплотную к воде. За день прошли прилично. Вечером, напрасно намахавшись спиннингами и ничего не поймав, опять погоняли чайку и легли спать. Всё ночь мне снилось, как Бабушка из русской печки ухватом достаёт чугунок со щами и зовёт меня:
-Игор, руки мой, садись исть!
–Ну бабуля, ты же знаешь, я щи не люблю…
На следующее меня опять разбудили Сашкины вопли:
–Вставай быстрее, хватит спать, да вставай же!
–Ну чего ты орёшь, такой сон испортил, танк что ли теперь нашёл?
–Какой танк, ты на солнце погляди!
–Ну здорово, похоже погода налаживается, но можно было и ещё поспать…
–Ты чего, Слепой скунс, не видишь, где оно встаёт?!!!
Проснувшись окончательно, я наконец сообразил, что солнце вставало у нас на пути, значит мы почти обошли озеро, по правую руку, километрах в 5-6 через лес, должен быть большак, прямо, правда не известно на каком расстоянии, грунтовка, идущая от большака к деревням, стоявшим по восточному берегу озера. Покидали с часик спиннинги, опять ничего не поймали, решили поискать грибов и разошлись в разные стороны. Я побродил по лесу минут тридцать, толком, кроме сыроежек и пары подберёзовиков, ничего не нашёл, вернулся назад. Саня стоял перед берёзкой, ко мне спиной, уже возле разожжённого костра над которым висел котелок, и сосредоточенно сопел над чем-то трудясь.
–Ты чего делаешь?
–А, вернулся, Грибной человек, иди, помоги!
Я подошёл и обомлел -насаженный на обрезанный сучок, на берёзе висел ёжик, с которого Саня снимал колючую шкурку.
–Ты обалдел, он же полезный!
–И я говорю полезный, как иначе, без его пользы мы до дому не дойдём!
Когда, совсем недавно, я увидел на страничке у знакомой девушки, большой, между прочем, любительницы природы, фото и видео с миленькими такими, забавными ёжиками, у меня вдруг во рту появился давно забытый вкус ежатины. Ко вкусу добавились тактильные воспоминания хруста тоненьких косточек на зубах, заболели исколотые иголками пальцы…
В общем сварили мы Саниного ёжика вместе с добытыми мною грибами и с удовольствием съели! Ещё бы соли…
К вечеру солнце садилось по левую руку, значит мы шли уже вдоль грунтовки. Пару часов назад перешли вброд небольшую речку, по всем прикидкам Карповку, скоро будет Староселье.
–В Староселье заночуем у кого, да поедим, а рано утром, на попутках поедем в Подберезье, а то и так уже день на работе прогуляли.
–Так и сделаем, Поедатель дикобразов!
Уже в сумерках подходили к Староселью, на костёр, горящий на берегу. Вокруг костра сидели локнянские мужики, приехавшие на УАЗике на рыбалку, среди них Сашкин отец и Андрюха, радостно встретившие нас:
–Ну наконец то, мы уж заждались. Хотели вас у Карповки перехватить, смотрим по следам, вы уже прошли, приехали сюда, сидим вот с мужиками.
–А как вы знали, что мы сегодня придём?
–Так мы каждый вечер смотрели где вы идёте.
– Как это?
–Как погода худая началась, мы и заволновались, взяли у Гаврилы бинокль трофейный и смотрели с бугра где костёр горит. С деревни мужики, и бабы с ребятишками приходили, тоже смотрели.
–Во у них развлечение-то было! –подал голос локнянский мужик.
–А чего, –вторил ему другой, –по телевизору всего две программы, а тут кино бесплатное!
–Нет чтобы за пацанами на моторе сплавать, –поддержал третий, –они театр устроили!
–Нет уж, –сказал Санин батя, –сами решили, сами пошли, никто не тянул. А раз пошли, надо до конца!
–Молодцы! –сказал Андрюха, –завтра на работу не приходите, отсыпайтесь, отъедайтесь, отдыхайте.
–А на ИЖаке дашь ещё разок прокатиться?
–Дам конечно, вы парни самостоятельные!
–Батя, а мы ведь кое-что нашли из трофеев.
–Самолёт, что ли? Мужики сразу после войны плот сколотили, к нему плавали, хотели погрузить и сдать на железо, да не достать его из болота…
Один из локнянских мужиков завёл УАЗик, мы с Сашкой с трудом забрались в него, следом сел Санин батя, дядя Вася, Андрюха поехал на своём мотоцикле. А через час, уже умытый и причёсанный, я сидел за столом и уплетал за обе щёки вкусненные бабушкины щи.
Давно уже нет дяди Гварилы и дяди Васи, а его сын и мой друг детства, Саша Анисимов, где-то сгинул в лихие девяностые. Прожив 98 лет почила моя Бабуля, Андрюха Соловей, наверное, стал уже совсем старым. Да и я далеко не молод, голова покрывается сединой, сижу за столом у своей тётушки, последней из нашего Скобарского колена, которая напомнила мне о былом словами:
–В деревне до сих пор вспоминают, как вы с Сашкой, два дурачка, вокруг озера ходили!
–Это они от зависти, –говорю я, и слёзы наворачиваются мне на глаза.