10 июня 1944 года советские войска развернули наступление, известное под названием «Четвертого сталинского удара». На самом деле удар этот предназначался не немцам, а их тогдашним союзникам финнам. Цель преследовалась не столько стратегическая, сколько политическая — заставить Хельсинки разорвать свои «противоестественные отношения с Берлином».
Правители Суоми и сами уже склонялись к подобному решению. Однако вопрос о том, насколько предстоящий мир будет тяжел для Финляндии, определялся именно событиями на фронте. А здесь в очередной раз скрестили шпаги противники, знакомые друг с другом еще по событиям 1939—1940 годов, — генералы Мерецков и Хейнрикс.
Карьера-1. Хейнрикс
Аксель Эрик Хейнрикс родился 21 июля 1890 года в Гельсингфорсе (Хельсинки) в семье состоятельного землевладельца. Еще во время учебы в университете он примкнул к радикалам и решил с оружием в руках бороться за независимость своей родины.
С началом Первой мировой войны Аксель пробрался в Германию, где вступил в 27-й прусский егерский батальон. В 1918 году в составе экспедиционного корпуса фон дер Гольца эта часть принимала участие в боях с красными финнами.
После разгрома большевиков Хейнрикс перешел из германской в финскую армию и был произведен в звание майора. В 1928 году закончил Военную академию в Париже и, вернувшись в Финляндию, около года командовал Саволакской бригадой. Затем его перевели на кабинетную должность начальника финской Военной академии. Но здесь он задержался ненадолго и уже в 1931 году вернулся к строевой службе в качестве командира 1-й дивизии.
Хейнрикс был храбрым, умным и дисциплинированным офицером. Разумеется, он не любил коммунистов и являлся сторонником буржуазной республики, но при этом никогда не выступал с профашистскими или пронемецкими заявлениями. Судя по всему, Хейнрикс был сторонником сближения с Англией и Францией — державами, которые, по его мнению, могли бы гарантировать сохранение независимости Финляндии.
Но до 1939 года в Хельсинки пытались держаться на равном удалении и от СССР, и от Германии, и от Запада. Больше всего это раздражало Кремль, и в 1939 году Сталин решил силой втянуть финнов в орбиту своего влияния...
Карьера-2. Мерецков
Кирилл Афанасьевич Мерецков родился 7 июня 1897 года в деревне Назарьево Ярославской губернии в семье крестьянина. В 1912 году он окончил четырехлетнюю земскую школу и устроился ремонтником аппаратуры на скипидарном заводе. Здесь сблизился с социал-демократами и несколько раз принял участие в организованных ими акциях. После Февральской революции Мерецков стал одним из руководителей местной большевистской ячейки, а уже в мае был избран секретарем уездного комитета партии.
В период Гражданской войны рабочие Петрограда и Центральной России были главной опорой Советской власти. Именно из них формировались наиболее надежные части Красной Армии, в числе которых был и 1-й Владимирский народный полк. Кирилл Мерецков был в нем комиссаром, но продемонстрировал хорошие организаторские способности, и его перевели на командирские должности.
В 1919 году Мерецков служил в 1-й конной, что впоследствии также сыграло роль в его карьере. Затем он повышал свой профессиональный уровень в Военной академии РККА и при этом дважды отрывался от учебы, чтобы поучаствовать в боях с поляками и Врангелем.
К 1931 году Кирилл Афанасьевич дорос до должности начальника штаба Московского военного округа. Именно в это время он недолго стажировался в Германии, где изучал «организацию и систему штабной службы». Тогдашний нарком обороны Ворошилов активно продвигал бывших конноармейцев, и, видимо, благодаря его покровительству, по возвращении на Родину никто так и не обвинил Мерецкова в сотрудничестве с немецкой разведкой. Более того, в 1936 году Кирилл Афанасьевич побывал еще в одной зарубежной командировке, возглавив советскую делегацию на армейских маневрах в дружественной нам Чехословакии. И, наконец, в 1936—1937 годах в качестве военного советника находился в Испании, где принял участие в обороне Мадрида и битве под Гвадалахарой.
Обе операции закончились победой республиканцев, так что по возвращении на родину Мерецкова вновь начали продвигать по карьерной лестнице. Впрочем, вакансий в то время было более чем достаточно, так как в РККА очень активно занимались разоблачением «вражеских агентов и предателей».
Всего за два года Кирилл Афанасьевич сменил три руководящих кресла — заместителя начальника Генерального штаба, а также командующего Приволжским и Ленинградским военными округами. Именно на последней должности Мерецков занимался подготовкой к нападению на Финляндию, а уже в первые дни боевых действий он же возглавил и действующую на главном (выборгском) направлении 7-ю армию.
Выборг (1939—1940)
Зимняя война началась для советских войск крайне неудачно. Уже в зоне так называемого «предполья» красноармейцам пришлось ощутить на себе все прелести народной войны — с внезапными засадами, заминированными домами и снайперами-«кукушками». Но настоящий кошмар начался на линии Маннергейма.
К удивлению командования выяснилось, что разные роды войск практически не умеют взаимодействовать друг с другом. Наша авиация бомбила нашу пехоту, пехота, в свою очередь, не успевала прийти на помощь танкистам. Пропуская через позиции, а затем отсекая советские моторизованные части, финны уничтожали их буквально до последней машины при помощи бутылок с зажигательной смесью («коктейль Молотова»).
Хейнрикс в это время командовал 3-м корпусом, защищавшим восточную часть Карельского перешейка. Западную часть оборонял 2-й корпус Эквиста, а вместе они составляли армию «Карельский перешеек» под командованием генерала Эстермана.
Довольно успешно Хейнриксу удалось отразить многократно превосходящие советские силы на кексгольмском (приозерском) направлении. Однако главные события разворачивались южнее, там, где Мерецков, словно лбом об стену, бился о позиции генерала Эквиста. Потери 7-й армии были настолько значительными, что финны даже нанесли контрудар, который, впрочем, окончился неудачей. Обессилев, противники отказались от активных действий и последующие полтора месяца зализывали раны.
Только в начале февраля 1940 года, подтянув резервы и основательно обработав врага артиллерией, советские войска вновь решили попытать счастья. Хейнриксу удалось удержать свои позиции, а вот его соседи на сей раз не смогли отбить Мерецкова. 7-я армия прорвала первую оборонительную линию, после чего командующий «Карельским перешейком» генерал Эстерман лишился своей должности. Хейнрикс занял его место, передав командование корпусом генералу Талвеле.
Правда, в один момент ситуация от этих перемещений, конечно же, не изменилась. Продолжая вгрызаться в линию Маннергейма Мерецков прорвал вторую и третью оборонительные позиции и оказался на подступах к Выборгу. Однако взять город с ходу не удалось, и тогда Кирилл Афанасьевич предложил обойти его по льду Ботнического залива. Генерал Хейнрикс использовал все свои резервы, и советский десант был уничтожен до последнего человека. Тогда Мерецков попытался обойти город с северо-запада, но финны открыли шлюзы и затопили прилегающую территорию...
В Москве между тем уже шли переговоры, завершившиеся подписанием мирного соглашения. Выборг переходил к Советскому Союзу, однако, видимо, из соображений престижа 7-я армия без-успешно штурмовала город вплоть до окончания боевых действий — 13 марта 1940 года. Это необъяснимое с позиций здравого смысла упорство стоило нашим войскам еще нескольких сотен погибших...
Карелия (1941)
После Зимней войны ни одна из сторон не чувствовала себя проигравшей. Советский Союз выполнил свою программу-минимум — так как граница на Карельском перешейке отодвинулась от Ленинграда в среднем с 30 до 150 километров. Финны же смогли отстоять независимость и нанести русским потери — которые в 7—10 раз превосходили их собственные.
Главные герои — Хейнрикс и Мерецков — резко пошли на повышение, причем и тот и другой (каждый в своей стране) заняли одну и ту же должность — начальника Генерального штаба.
Впрочем, Мерецков очень недолго был в фаворе и уже в январе 1941 года уступил свое место Георгию Жукову. Хейнрикс продержался несколько дольше, и его роль в предвоенных событиях оказалась более значительной. Трижды он ездил в Берлин на переговоры о борьбе с «общими врагами». В конце концов финны предоставили немцам военные базы и право транзита по своей территории, а также пообещали обратиться за помощью в случае еще одной советской агрессии.
25 июня 1941 года наша авиация нанесла бомбовые удары по германским базам в Финляндии. Президент Рюти, разумеется, тут же объявил войну Советскому Союзу. На сей раз силы финнов оказались более значительными, а вот их успехи — более скромными. На севере 3-й корпус генерала Сииласвио и германский горнострелковый корпус «Норвегия» так и застряли на дальних подступах к Мурманску. На Карельском перешейке войска Маннергейма почти не продвинулись дальше линии старой границы...
Задним числом финские историки доказывают, что в 1941 году их соотечественники руководствовались лозунгом «Чужой земли не надо нам ни пяди, но и своей вершка не отдадим». На самом деле все было сложнее: переварить такой кусок, как Ленинград, финнам оказалось не под силу, и тогда они пропустили вперед немцев. Однако ограничиваться простым восстановлением попранной справедливости в Хельсинки также не хотели, и потому решили взять реванш в Ладожской Карелии...
Именно на этих землях в сентябре 1941 года в очередной раз пересеклись пути русского и финского генералов. Хейнрикс руководил наступавшей здесь Карельской армией, а Мерецков только что вновь возглавил 7-ю советскую армию. На фронт Кирилл Афанасьевич прибыл прямиком из застенков Лубянки, где его в течение трех месяцев усиленно обрабатывали как возможного германского шпиона. Неизвестно, что больше «вдохновляло» Мерецкова — патриотизм или боязнь снова оказаться на Лубянке, но он все-таки сумел избежать главных опасностей. Хейнрикс так и не продвинулся дальше Свири, а 7-я армия отошла со сравнительно небольшими потерями...
В декабре 1941 года, выбив немцев из Тихвина, Мерецков принял командование Волховским фронтом, который был создан специально для прорыва блокады вокруг Ленинграда. Впрочем, первая попытка выручить колыбель революции закончилась неудачей.
Следует отметить, что Кирилл Афанасьевич довольно активно возражал против проведения Волховской и Синявинской операций, за что и лишился своей должности (февраль 1942 г.).
Положив несколько десятков тысяч красноармейцев, Ставка убедилась в правоте Мерецкова, после чего он вновь возглавил Волховский фронт и командовал им вплоть до окончательного снятия блокады Ленинграда. А вот его противник Хейнрикс еще в январе 1942-го оставил Карелию и вернулся на прежнюю должность начальника Генерального штаба.
И лишь в июне 1944 года пути старых противников пересекутся снова, причем на сей раз это будет их последний поединок...
Карелия (1944)
Задачу разгрома Финляндии предстояло выполнить двум фронтам — Ленинградскому (Говоров) и Карельскому (Мерецков). Первый удар нанесли «ленинградцы». 9 июня они перешли в наступление и 20-го овладели Выборгом. Оттуда советские войска могли рвануть прямиком на столицу Финляндии, так что генералу Хейнриксу пришлось принимать срочные меры. Из Карелии были выведены две дивизии и один корпус, в результате количество финских войск в этом районе сократилось более чем вдвое.
Тем не менее задача Мерецкова оставалась достаточно сложной. Прежде всего требовалось форсировать Свирь, по берегам которой враг создал мощную эшелонированную оборону. Поперек реки возвышалась плотина ГЭС «Свирь-3», и, видимо, помня собственные неудачи четырехлетней давности, Кирилл Афанасьевич сообразил, что враг может разрушить ее во время попытки советских войск осуществить переправу. И тогда Мерецков призвал на помощь стихию...
20 июня советская авиация бомбовыми ударами разрушила плотину. Двухметровый водяной вал буквально смыл финские укрепления, расположенные ниже по течению. Утром следующего дня началась артподготовка, а затем вся река оказалась усеяна сотнями лодок и плотов с чучелами красноармейцев. Уцелевшие вражеские точки открыли огонь, но тут же были накрыты еще одним залпом нашей артиллерии.
Между тем несколько десятков бойцов, которые толкали все эти «игрушечные» лодочки, вплавь перебрались через реку и завязали бой с финнами. Впрочем, особого сопротивления противник уже не оказывал. Оказавшись на северном берегу Свири, генерал Харазия застал следующую картину: «Все вокруг горит и дымится. Вражеская оборона от реки километров на пять в глубину изрыта бомбами и снарядам. Орудия и минометы, исковерканные и обгоревшие, валяются на своих огневых позициях. Траншеи и ходы сообщения разрушены. Немногие оставшиеся в живых солдаты и офицеры противника настолько потрясены, что лишились способности к какому-либо сопротивлению. Стоят с поднятыми руками и трясутся. Траншеи буквально завалены телами вражеских солдат и офицеров. А в дотах, к нашему немалому удивлению, мы обнаружили трупы солдат противника, на которых не было никаких следов ранений. Но все — синие. Их поубивало взрывной волной от наших реактивных снарядов, которая проникала через амбразуры и дзоты».
Форсировав Свирь, части 7-й армии устремились на север. Одновременно, пытаясь перерезать противнику пути отступления, с востока наседала 32-я армия. Тем не менее финны успели выскользнуть из ловушки и довольно благополучно отошли к тем рубежам, с которых три года назад они начинали свое вторжение. Боясь лишиться одного из немногих своих союзников, Гитлер подбросил на помощь артиллерийскую бригаду, авиацию и боеприпасы. Большего он дать не мог...
В одном окопе
Фронт постепенно стабилизировался, но в Хельсинки отлично понимали, что дальнейшее продолжение борьбы может привести страну к национальной катастрофе. 7 сентября 1944 года генералы Хейнрикс и Вальден, а также министр иностранных дел Энкель вылетели в Москву просить о прекращении боевых действий. Через 12 дней было подписано «Соглашение о перемирии между СССР, Великобританией — с одной стороны, и Финляндией — с другой».
Устав от борьбы с упрямыми финнами, Кремль продемонстрировал удивительную мягкость. В общих чертах все возврашалось к условиям мирного договора 1940 года. Кроме того, Советский Союз получал район Петсамо, право аренды полуострова Поркалла-Удд (вместо Ханко) и репарации на сумму 300 миллионов долларов.
Больше всего проблем доставил пункт, по которому финны обещали разоружить все находившиеся на их территории германские части. Речь шла не больше и не меньше как о ликвидации целой 20-й горной армии, причем ее командующий генерал Рендулич, разумеется, ни о каком разоружении не желал даже слышать.
В результате бывшие противники превратились в союзников. Генерал Хейнрикс возглавил силы обороны Финляндии и начал теснить немцев в Лапландии. Войска Мерецкова в это же время развернули наступление на севере Норвегии. Фактически Рендулича попытались зажать в клещи, но он выскользнул и сумел эвакуировать свои части из Нарвика в Германию.
Хейнрикс за эту операцию получил американский орден, а его коллега Мерецков — норвежский «Крест Святого Олафа» и звание маршала Советского Союза. С этого момента пути двух военачальников уже никогда не пересекались. Генерал Хейнрикс вскоре вышел в отставку и умер в Хельсинки 16 ноября 1965 года. А вот Мерецкова ждала еще одна крупная операция...
После расформирования Карельского фронта вместе со своим штабом он отправился во Владивосток, где последующие полгода готовил операцию по разгрому Японии. Сталин, отправляя его на этот участок, заметил: «Хитрый ярославец найдет способ, как разбить японцев. Ему воевать в лесу и рвать укрепленные районы не впервой».
В августе 1945 года во главе 1-го Дальневосточного фронта Мерецков провел Хирбино-Гиринскую операцию, в ходе которой были освобождены Восточная Маньчжурия и Северная Корея. Наградами ему стали высший советский полководческий орден Победы, американский «Легион заслуг» (тот самый, что получил и Хейнрикс), китайское «Облачное знамя».
После войны Кирилл Афанасьевич командовал Приморским, Московским, Беломорским и Северным военными округами. В 1955—1964 годах он занимал должность помощника министра обороны по высшим военным учебным заведениям. В последние годы жизни, как и другие военачальники его ранга, Мерецков числился в Группе Генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.
Скончался Кирилл Афанасьевич 30 декабря 1968 года в Москве и был похоронен на Красной площади.
За время своего «знакомства» два военачальника многому научились друг у друга. Но ни Хейнрикс, ни Мерецков так и не смогли разгромить своего противника, добиваясь успеха лишь в тех случаях, когда на их стороне было численное превосходство...
В некотором смысле история четырехлетней (с перерывами) борьбы советского и финского полководцев предопределила характер последующих отношений между двумя странами.
После 1944 года в Хельсинки перестали спорить по мелочам со своим великим соседом, а в Москве поняли, что Финляндия никогда не станет советской республикой. На том и помирились.
Дмитрий МИТЮРИН, журналист, историк
Санкт-Петербург
«Секретные материалы 20 века» №13(140). 2004