К Всемирному Дню кошек.
Рубрика «Кошки на ветвях моей души»
Зимой Толик дружил с кошкой. Никто уже и не вспомнит, как её звали, пусть будет Буська.
В деревне зима длинная. Солнышко ленивое, встаёт поздно, из-за тучек и вовсе не каждый день выглядывает. Скучно.
У родителей дела никогда не заканчиваются, сестрёнка в школе. А Толик даже читать ещё не умеет. Буквы, правда, уже знает, но в слова складывать ещё не научился.
Это сестрёнка его учит, играет иногда с ним в школу, хочет стать учительницей, когда вырастет, как отец.
Вот выучится читать Толик и узнает всё, что в книжках написано. Книг в доме у Толика много, стоят на отцовой этажерке, красивые, в красных и зелёных коленкоровых переплётах.Но пока Толик лишь буквы знакомые называет:
В_М_А_Я_К_О_В_С_К_И_Й_Н_А_Н_Е_К_Р_А_С_О_В
Скучно.
Даже на улицу выйти поиграть Толик пока не может — не в чем. По сугробам босиком не побегаешь. Эх, то ли дело летом! Но ничего, скоро, скоро уже и у Толика будут свои валенки!
Вчера отец приносил от мастера валенок. Один. На примерку.
Толик так обрадовался! Засунул в валенок обе ноги и просидел так весь вечер. Никому не давал снять, всё представлял, как будет бежать по улице в новых валенках, загребать пушистые сверкающие снежинки, а все будут останавливаться и говорить: «Смотрите-ка, какой Толик большой вырос! Ему и валенки уже справили!»
Скорей бы... А пока скучно.
Вот и получается, что кошка — лучший у Толика друг. С ней и поговорить можно — всегда выслушает, и с бантиком газетным побегать, и обед нехитрый разделить.
Ой, а вчера мамка такую вкуснятину для Толика сделала — насушила в печке ирисок из свеклы — ум отъешь! Толик и с Буськой поделился, но та почему-то отказалась, не стала конфетки есть. Постеснялась, наверное.
Ну и спать вместе, конечно. Вдвоём и теплее, и веселее. Засыпал Толик чаще один — службу свою мышеловскую Буська знала хорошо, и хозяйство у неё было не маленькое — сени, подполье, хлев, сеновал — и везде глаз да глаз нужен. Разгонит всех серых воришек, а потом уж и под бочок к маленькому хозяину можно.
В то утро Толик проснулся один. Пошарил рукой вокруг — нет кошки! Странно, всегда вместе новый день начинали. Пошёл искать. Нет нигде. Вышел в холодные сени: «Буська! Буська!», в клеть — нет кошки, дальше на промёрзший крытый двор: «Буська!!»
Наконец увидел — кошка спускалась с сеновала, жалобно мяукала, а к шерсти её примёрз клочок сена.
Мужчины не плачут. Но можно ведь и поплакать, если никто не видит, тебе всего четыре года, а с твоим лучшим другом случилась беда.
Как оказался закрытым кошачий лаз, непонятно.
Мать только руками всплеснула и пошла за гусиным жиром, смазать кошке отмороженные уши.
Толик так расстроился, что не обратил внимания, как отец собрался и ушёл. Не заметил, как вернулся и поставил на лавку пару новеньких, остро пахнущих шерстью, валенок.
Сидел, обнимал свою Буську, смотрел, как она всё трёт и трёт лапкой свои опухшие ушки, и плакал, плакал вместе с ней...