Некоторые глуповатые зрители считают, что свою речь о недождавшихся солдат предательницах профессор Бороздин посвятил Веронике.
Это совершенно не так!
Цель речи была одна: прекратить истерику раненого, дабы не допустить ухудшения его состояния. Что Бороздину прекрасно удалось.
Кстати, Вероника отца Бориса вообще занимала очень мало. Я не увидела никакой большой обиды с его стороны на нее из-за ее замужества. Невестой Бориса Вероника не была(просто дружили), принял Бороздин ее в свой дом не как невесту сына, а как хорошо знакомую девушку, оставшуюся без жилья. Когда сестра Бориса говорит: "Борьку я ей никогда не прощу!"— отец возмущённо произносит: "Ну..!" и разводит руками, а сам при этом тревожно смотрит в окно: привезли раненых.
Отец Бориса хочет одного: чтобы сын вернулся с войны. Чтобы сын был жив. И все его думы -- помимо дум главврача -- только об одном: чтобы сын был жив. Чтобы он прислал весточку наконец. А вероники -- все это вторично, все это детали, все это маловажно. Пусть хоть десять раз выходит замуж, лишь бы сын был жив. Вот что занимало отца. А Вероника с ее замужествами - нет, не занимала.
Ставить в один ряд пропавшего на войне сына и какое-то там замужество... немыслимо. Она что, невеста Бориса, жена? Да хоть бы и жена, ерунда все это по сравнению с жизнью единственного сына, который там, в пекле.
Раненый затеял безобразную истерику, переполошил всю палату -- надо остановить истерика и подбодрить остальных солдат.
Что и было блестяще проделано профессором Бороздиным, который сразу же после своей пламенной и прекрасной речи занялся своими обязанностями.
Ошибаются те, кто полагают, что все окружающие только и думают о Веронике и ее лабухе.
Отец Бориса только тогда понял -- насколько двусмысленно звучала его речь, когда, обернувшись в поисках сестры, увидел, что Вероника исчезла.
Об исчезновении сестры с боевого поста, то бишь, из госпиталя, да еще в то время, когда привезли новых раненых, я писала в предыдущей статье. Расцениваю этот побег как еще одно предательство со стороны этой дамочки, рабы своих эмоций, который в военное время может быть приравнен к дезертирству.
Плевать на раненых, туда же их -- к преданному Борису, во главе угла —глубокие чуйства Вероники, ее депрессия, ее страдательные демонстрации всем окружающим, а страдает Вероника всегда эффектно и обязательно в присутствии зрителей -- одного или нескольких.
Да, для Бориса измена любимой девушки была бы серьезным ударом, ударом не только по его мужскому самолюбию, но и по его вере в обожаемую Веронику.
И недаром в фильм включён эпизод в госпитале, где раненому муки приносит не война и не ранение, а именно известие о недождавшейся невесте.
"Курвы тыловые страшнее фашиста: в самое сердце бьют"— вот она, правда, простая и сермяжная.
Но отцу Бориса, профессору Бороздину, не до метаний Вероники и не до ее измен. Это дело Бориса: пришел бы с войны -- сам бы решал как ему поступать с предательницей: прощать или не прощать. Но он не пришел. Вот что во главе угла.
Согласны-- нет?
Комментарии принимаются.