Исторические заметки стилуса…
*************************************
" Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят? "
«Гамлет»
Всё странно… Нет, не так… ВСЁ, БЛИН, КОШМАРНО СТРАННО...!
Я — стою́?
Ну, да…
А почему не лежу и вокруг не хлопочет бригада врачей, медсестёр и остального мед. персонала моей, собственно, личной клиники?
Где все, чёрт побери, и что происходит, кто мне объяснит, а?!
Не понимаю, где я, что я и вообще…: пацаны и дамы, а могёт я сплю или сошёл с ума?
Ну, посудите сами: с какой-такой радости я завернулся в какую-то тряпку и стою, привалившись к стене, за каким-то здоровенным полотнищем на манер театрального занавеса…
О чем-то думаю…
Что вообще произошло?
Так… проводим ревизию памяти… Последнее, что помню точно, это как секретарша Клавочка ставит на стол стааанис водой и чашку с аморетто и, потупив глазки, лепечет:
— Клавдий… Ой, простите… Авлий Антонович, Ваш кофе…
В очередной раз снова и как всегда внутренне удивляюсь… Вот дал же папа-профессор имена деткам… любитель древности, что сказать…
— Отлично-отлично…
Я рассеянно беру чашку в руки втягиваю носом прелестный аромат и, уловив какую-то незнакомую в любимом кофе нотку, вопросительно поднимаю бровь.
Клавочка, прижав к пышной груди руки, виновато лепечет:
— Авлий Антонович, воду пришлось налить не из кулера, он пустой, а заказать бутылку воды из нашего кафетерия… Вы же просили НЕМЕДЛЕННО… и вот…
Я отпиваю глоток и снисходительно улыбаюсь:
— Всё хорошо, Клавочка, всё прекра…
Неожиданно мир темнеет, чашка выпадает из рук и последнее, что я слышу — пронзительный визг Клавы:
— Сюда! На помощь!!! Авлию Антоновичу плохо!!..
Топот многочисленных ног…
Дверь распахивается… моё стремительно гаснущее сознание цепляется за лицо Кая, сводного братца, Каина Антоновича, в глазах которого плещется с трудом сдерживаемое ликование… в сознании раздаётся звук гонга и низкий голос мрачно произносит:
— Следующая станция — РИМ…
А дальше — ТИШИНА…
************************,,,
И вот, пожалуйста… Стою, как идиот, неизвестно где, неизвестно в чём и, может вообще в соседней галактике и что за стадо бегемотов носится туда-сюда в небольшом отдалении?
Неужто я в театре?
Во… кто-то дюже азартно заорал и не в первый, кстати, раз… и снова тот же топот ног и какая-то явно перевозбуждённая толпа валит мимо…
Фу… что ж так орать и звенеть фиг знает чем, сумасшедший дом какой-то…
Ой… оу… да ладно… Психлечебница....? Меня, похоже, запихнули в психушку… Да с чего бы? Происки конкурентов или опять любезная маменька со своими интригами:
-Ах, сыночка, тебе жениться пора, не всё ж со своими работами и книгами сидеть, детишки нужны, мне внуки, порадоваться…
Клавдий...!!! Тьфу ты… опять… Авлий, алло!!!
Ты как с матерью обращаешься, я тебя спрашиваю?!
Я тут распинаюсь, а он и в ус не дует: мечтает опять о чём-то!
Клав… ну, неважно… немедленно оторвись от своих книжек!
Ты серьёзный человек, глава корпорации, зачем тебе дома, на отдыхе, тясячелетнией давности сплетни и интриги, у тебя жизнь мимо проходит, а ты- работа и книги, книги и работа!
С ума спятишь, что я буду без наследников с твоей империей делать?!!!
Мы с отцом, увы, уже не в том возрасте, когда можно всё начать с нуля… а ты… ты что, хочешь всё оставить папиной«ошибке молодости»?!
Н-да… Вот так как-то…
Задумавшись, опираюсь на полотнище… Блям-с… И занавес падает…
Топот стихает…
Слышно, как жужжит муха, приземлившаяся на гладиус,
который сжимает в лапище громадный насупленный бугай в металлической юбочке и вообще какой- то панцирный и шлемоблещущий…
Гомер… вспомнил в самый неподходящий момент… но это-то ладно, а вот кто эта шантрапа напротив?
… Блин… Преторианцы… Живые…
Моргаю… Они — тоже…
Переступаю с ноги на ногу и под туфлёй… тьфу ты… под сандалией(?!) что-то — хрусть… с любопытством кошусь вниз: и во что я снова влез?
Оказывается — под сандалию(?!) из изукрашенной кожи внаглую примостился венец, лавровый… и, похоже, золотой… и явно уже с дефектом…
Какой-то малый ползком подтягивается мне под ноги вытаскивает погнутые обручи и, что-то поправив, снизу подает мне.
Все наблюдают за этой сценой… МОЛЧА…
А и фиг буду стесняться!
Мне протягивают, значит — моё
Небрежно киваю этому " домовому" и, хмыкнув, напяливаю венец на голову, лихо сдвигая на манер берета набок.
Толпа оживает.
Я вопросительно поднимаю бровь.
—?
— Император!
— Кто император?
— Вы!
— Я — император...?
Ну, ладно, так и быть… Уговорили… Неожиданно меня хватают и куда-то волокут с таким энтузиазмом, что сейчас им все вокруг заполыхает…
…
Пожар...?! Этого нам только не хватало!!!
Дергаюсь, пытаясь сесть на чужих плечах и изо всех сил рыкаю:
— Ку-к-уда?! А ну поставили откуда схватили!
Бесполезно… Взрыв неоправданного восторга, орут что-то маловразумительное и тащат куда-то…
Оборачиваюсь назад и делаю жест «Подь сюды и — за мной! » отставшему «домовому»
Он зайцем подскакивает и со всей прыти несётся сквозь возбуждённую толпу, пахнущую металлом, кожей и кровью и вслед ему несётся снисходительное:
— Теренций, да не рвись ты так вперёд, всё с твоим хозяином будет тип-топ, по-простому ежели, то — нормально!)))
— Во рабы пошли, а, братцы? Ты глянь, какой прыткий и бесстрашный, может его к нам в легион, на разогрев а?!)))
Грохает громовый смех, а я от покачивания начинаю реально засыпать и как усаживают на трон — не успеваю уловить… ну вообще же не помню…
Я сплю…
Так… Проснулся… Лежу за столом, заваленным едой и цветами и, жуя куриную ножку под чесночным соусом, в полном охренении слушаю доклад Теренция о делах наших скорбных и лихорадочно соображаю, сопоставляя имена, события, факты…
Поздравьте меня, я — император…
Тот самый, которого никто, ни фига, ни во что не ставит…
Теренций сыплет сплетнями, читает доносы, а я соображаю, цедя алую прохладную жидкость из золотого кубка.
Так… всё понятно… Куда меня, ой, пардон-с, нас занесло…?
В древний Рим… ни много, ни мало…
И кто мы в итоге?
Клавдий… Слабак, мечтатель и… Хм-и-м… трус...?
Как бы не так… не на того напали
…
Это он — слабак, а со мной этот фокус не пройдёт…
И начнём с самого простого…
Мне нужен секретарь мужеска пола — одна штука…
Ну, это без проблем, уже нарисовался…
Да, мне Теренций — опора в этом новом мире, но нужна ещё одна, не менее крепкая, чтоб меньше шатало...., он, ес- сественно, останется на своём месте, ишь, какой преданный… Такими не разбрасываются, а мне ещё нужны люди, мои, ближниеи, лояльные до последнего нерва и волоса, командиры и команда…
А значит нужна и женщина, та, для которой я буду император и бог и друг и босс… Это означает одно — нужна секретарша…
Пробегаю взглядом по своре пирующих придворных… Ага… дамы смеются, фыркают, отворачиваются или опускают глаза в пол… А то и на мою здешнюю маменьку посматривают…
Да, как же, счас мы будем её слушать… Кто император — аватар?
Я — император, а потому…
Щёлкаю пальцами, поправляю золотой венок( блин, щекочет чем-то затылок, хоть плачь… и не поскребёшь, потому как… да...)и, упираюсь глазами в Теренция.
Он торопливо подходит и, преклонив колено, шепчет:
— Мой император, хотите уйти, так рано ещё…
— Теренций, мне нужна женщина…
Раб вскидывает округлившеся глаза:
— Но… Как же это,,, сейчас...?
— Сходу. Кто из этих куриц умеет писать и вообще подкован в грамоте и чтоб не тупая была, как сибирский… ээээ… котурн…
Раб озадаченно хлопает глазами, потом лицо его светлеет и он, покосившись влево, пищит от невозможности понизить голос ещё больше:
— Это либо Валерия Месалла, либо Юлия Августа…
Так, стоп… Мне сейчас сколько… Ага. 31.А этой красотке с подозрительно знакомым именем?
О, вспомнил… Жена… Сколько ей на данный эпохальный момент… Ага… 17… Не-не-не, мне такие проблемы не нужны, в потому… Хм-м-м… Заранее отпереться от этой меркантильной очаровашки… Так. Во сколько здешние дамы замуж выскакивают....? В 12?! Ага, вот она, лазейка…
-Теренций, моя же ненадёжна, да и выглядит… не очень… малолетка.
Показываю глазами на первую
.
— Мой император, ей 17 с небольшим!
— Тогда вертихвостка. Мне постарше…
— Насколько?
— На… ну… лет так на двадцать- двадцать пять…
Теренций чуть не падает от неожиданности.
— Но… Есть же молодые и много…
— Нефиг, нужна симпатичная, умная, грамотная, неболтливая и сообразительная и да, чтобы с внутренним стержнем.
— Теренций таращит глаза:
— С… Чем..?!!!
— Секретарь мне нужен, личный! И чтоб гоняла всех от дверей кабинета и спуску не давала!
Чтоб мужиков могла построить так, чтоб перед ней на цыпочках ходили!
Волкодав мне нужен, Тиша… устал я… проблем навалилось до фига, а тут то за Калигулой, то за жёнушкой разгребай… Отдохнуть охота…
— А… Ну, тогда да… А тогда лучше «черной вдовы» и не найти.
— Не понял… Просвети…
— Так это… Сидит в тюрьме, вдова… вроде бы… Зовут Локуса…
— Локуста....- машинально поправляю раба и тут же хватаю его за ошейник, оцаравшись острой гранью блеснувшего голубой молнией ий сапфира, вделанного в мягкую кожу между рубином и топазом…
И шиплю тихо и грозно:
— Так… Теренций, тащи перо и бумагу, секретарь и химик в одном лице найден, будем выпускать в свет… Откроем ящик Пандоры, предварительно поставив его себе на службу…
Торопливо набрасываю приказ на посунутом Теренцием свитке, сворачиваю, запечатываю теплым воском и делаю оттиск перстнем с интальей.
Сую государственный документ помощнику в ладони и жестом отсекаю его желание продолжить разговор.
— Все потом, Теренций… Я ухожу…
Лениво поднимаюсь с ложа и, прихватив с праздничного стола кубок с вином, направляюсь прочь из пиршественного зала. Ээ-э… как глазеют… Хм… Подкину-ка сейчас материал для сплетен…
И на ходу, подмигнув какой-то ошеломленно взирающейсю на меня красотке, тут же улыбаюсь другой, параллельно скучающе откидываю взглядом Месаллину и, слегка пожав плечами, небрежно отворачиваюсь, мол — не вдохновила…
И что, что жена?
Да и какая, нафиг, из неё супруга для меня, бизнесмена и человека серьёзного?
Мне загулов её не хватало только и сомнительной славы рогоносца
Этого мы не допустим, это нам не надо…
Что ж, будем дрессировать и приручать, пусть сообразит, что муж — мачо, а нет, не так…
Во — М-МААААЧЧЧО!
Я ЕЩЁ конкурс красоты среди придворнях дам устрою, вот и поглядим, кто у нас миссис Рим будет…
Ослепительно улыбаюсь какой-то красотке и небрежно бросаю ей до фига надоевшую и раздражающую затылок золотую лаврушку, отшипнув от венка.
Позади слышу сдавленное
«Ах...»… ага… жёнушка в отрубе…
Ай, да я… Шагаю павлином вперёд и удовлетворённо думаю:
" Падай — падай, то ли ещё будет… Ты у меня не то, что на чужих мужиков заглядываться, дома сиднем сядешь и ещё спасибо скажешь, что под нож не пойдёшь…
Ишь ты, мужа позоришь, Лициска мне тут нашлась, чернильница б**дская…
Я вам не баран на заклание, это вы — мои слаааавные овечки и стричь буду так, что небеса застыдятся… а боги будут ставки на меня, развратного, делать: какую, мол, красотку на этот раз охмурит наш жеребец?)
А вот не надо было издеваться над мужиком, пусть бы себе читал и мечтал, так нет же -опозорили, загнобили, охмурили и траванули…
Вот я вас и штрафану и за него и за все ваши мысли, как поживиться за счёт «слабака»…
Если уж жить здесь и сейчас, так и историю делать сейчас и здесь и такую, которая не им по нраву, а мне…
И пусть мой двойник в будущем, прочитав, как я устроил своё хозяйство, берёт пример… И не позорит моё имя, коли я его прославлю в истории на все времена..."
В своих покоях, отослав провожавшего к ним нас с секретарём преторианца, плюхаюсь ңа здоровенную напольную шкуру и, полежав в позе морской звезды пару минут, переворачиваюсь на бок и, подперев рукой голову, приступаю к важной беседе.
— Слышь, Теренций… На свободу хочешь?
Глаза у наперсника неожиданно начинают наливаться слезами.
— Эй, ты чего это?
— Чем я Вам не угодил....?
Теренций всхлипывает и я, поднявшись, подхожу к этому источнику слёзоизвержения и легонько хлопаю его по вздрагивающему плечу.
— Фу ты, ёлки- палки… не хочешь- силком не выпинываю… но работать придётся много
…
— Да я… завсегда… да я никогда…
— Всё, верю, надеюсь, работать будем на износ…
Нам сельское хозяйство поднимать, с социалкой разбираться, с колониями…
И вообще…
Дней через пяток, опять же, в войска наведаться…
Атлетов собрать в ближайшее время… Спорт у нас как, живой? Ага… Ну, нужны межолимпийские игры, озадачится придётся, дружище… с ума сойти, какой завал работы…
… Ты — мой помощник, секретарь, правая рука, а значит главный в новой администрации и смотри у меня, чтоб всё было тип-топ!
Теренций смотрит глазами преданного пса и мне так и хочется потрепать его по голове: «Всё норм, Бобик, справимся, выстоим и победим»
А пока…
— Вина мне.
— Есть, шеф!
Теренций кланяется и резвым зайцем сносится на кухню.
Слушаю вполуха шлёпание его сандалий, затем вскрик и меня выносит с кинжалом в руке в узкий коридор, ведущий к кухонным чудесам и вкусностям.
На полу лежит мой секретарь и ногами отбивается от типа, пытающегося его ударить ещё раз таким здоровенным ножом, что рука так и тянется озадаченно почесать затылок…
Спина Тери скользит по крови, которая размазана его телом и убийце никак не удаётся прикончить моего отважного зайца, хотя он и старается изо всех сил.
В три длинных шага я преодолеваю разделяющее нас расстояние и, подхватив стоящий тут же какой-то бюст с отломанным носом, припечатываю мерзавца по затылку с такой силой, что самому становится страшно.
Ошалело рассматриваю физиономию отправленного в нокаут бандита… кого ж он так напоминает...?
Слышу топот и звон металла… Ага, стража нарисовалась
… Ну, пусть их…
Тихо спрашиваю подползшего к моим ногам Теренция:
— Жив?
— Вроде…
Теренция уносят к лекарям…
Утаскивают очнувшегося диверсанта и в последний момент он хрипит:
— Всё равно тебе не жить! И здесь ты на коне…
Заглядываю в его глаза и колючий мороз ползёт в ноги, примораживая их к мрамору пола… Кай… И как он ЗДЕСЬ оказался… Ну… ладно… потом разберёмся…
Эту ипостась «братца», пиная, уволакивают в хитросплетение коридоров дворца,
а я застреваю у окна, выходящего в ме-е-едленно темнеющий поздневечерний Рим, как окно портала…
Сколько дел…
И Теренций в историю влип… Но его точно вытащат, чего бы мне это ни стоило… А то ведь шкуру со всех лекарей-знахарей-травников дома рощенных спущу и на ленточки мелко-мелко порежу.
Кто-то суёт мне в руку бокал с вином и где-то на периферии сознания слышу:
«Да уйди ты… Отстань от человека, зануда! Не видишь, ему плохо… ПЕРЕЖИВАЕТ...»
А внизу из темноты слышны далёкие голоса… Звон металла… Оранжевые всполохи факелов плывут по тёмным лабиринтам почти что ночного вечного Города…
И на душе так странно…
Она будто стряхивает с себя кору, старую, всю в шрамах и морщинах прожитых лет…
Я — ДОМА… это так же реально, как и вкус терпкого вина на моём языке, после глотка — удивительное послевкусие холодного виноградного сока и морозной мяты…
Я никуда отсюда НЕ УЙДУ…
Это моя история и она останется со мною и я с нею навсегда… Что бы не произошло…
Бокал вина приглушённо сияет в моей руке и… мне кажется, что алая жидкость пахнет железом…
Мир, все котором все с самого начала… столько перспектив… это по мне…
Только бы, ёлки-палки,
не проснуться…
.*********************
фото из инета.
1 ответ Ответить Редактировать Удалить
Владимир Чернявский
Достойные внимания
Уходя
Уходя
Соня Эль 5 дней назад 36
Желание
Желание
tassikk 10 дней назад 31
По-человечески
По-человечески
Илюха Усачёв 30 дней назад 14
РЕКЛАМА
litmarket.ru
Расплата за измену: жена разоблачает мужа
РЕКЛАМА
•
16+
link.litgorod.ru
Попала в тело отвергнутой жены
Новая Фантастика 2024
Поэтический Слон №13
Бумажный Слон №16
Поэтический Баттл
Номинации 2023
Обмен опытом
Общение и флуд
Читать рассказы
Самородки
Достойные внимания
Лучшие комментарии
Поддержать клуб
Дуэль
Метаморфоза души
Метаморфоза души
Работа №4.
Грачи
Грачи
Работа №3.
Блуждающие в тумане
Блуждающие в тумане
Работа №2.
Пересмешник
Пересмешник
Работа №1.
Евгений Васильев-Вальс №1
Меню
Интерактив
Добавить
НавИсторические заметки стилуса…
*************************************
" Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят? "
«Гамлет»
Всё странно… Нет, не так… ВСЁ, БЛИН, КОШМАРНО СТРАННО...!
Я — стою́?
Ну, да…
А почему не лежу и вокруг не хлопочет бригада врачей, медсестёр и остального мед. персонала моей, собственно, личной клиники?
Где все, чёрт побери, и что происходит, кто мне объяснит, а?!
Не понимаю, где я, что я и вообще…: пацаны и дамы, а могёт я сплю или сошёл с ума?
Ну, посудите сами: с какой-такой радости я завернулся в какую-то тряпку и стою, привалившись к стене, за каким-то здоровенным полотнищем на манер театрального занавеса…
О чем-то думаю…
Что вообще произошло?
Так… проводим ревизию памяти… Последнее, что помню точно, это как секретарша Клавочка ставит на стол стааанис водой и чашку с аморетто и, потупив глазки, лепечет:
— Клавдий… Ой, простите… Авлий Антонович, Ваш кофе…
В очередной раз снова и как всегда внутренне удивляюсь… Вот дал же папа-профессор имена деткам… любитель древности, что сказать…
— Отлично-отлично…
Я рассеянно беру чашку в руки втягиваю носом прелестный аромат и, уловив какую-то незнакомую в любимом кофе нотку, вопросительно поднимаю бровь.
Клавочка, прижав к пышной груди руки, виновато лепечет:
— Авлий Антонович, воду пришлось налить не из кулера, он пустой, а заказать бутылку воды из нашего кафетерия… Вы же просили НЕМЕДЛЕННО… и вот…
Я отпиваю глоток и снисходительно улыбаюсь:
— Всё хорошо, Клавочка, всё прекра…
Неожиданно мир темнеет, чашка выпадает из рук и последнее, что я слышу — пронзительный визг Клавы:
— Сюда! На помощь!!! Авлию Антоновичу плохо!!..
Топот многочисленных ног…
Дверь распахивается… моё стремительно гаснущее сознание цепляется за лицо Кая, сводного братца, Каина Антоновича, в глазах которого плещется с трудом сдерживаемое ликование… в сознании раздаётся звук гонга и низкий голос мрачно произносит:
— Следующая станция — РИМ…
А дальше — ТИШИНА…
************************,,,
И вот, пожалуйста… Стою, как идиот, неизвестно где, неизвестно в чём и, может вообще в соседней галактике и что за стадо бегемотов носится туда-сюда в небольшом отдалении?
Неужто я в театре?
Во… кто-то дюже азартно заорал и не в первый, кстати, раз… и снова тот же топот ног и какая-то явно перевозбуждённая толпа валит мимо…
Фу… что ж так орать и звенеть фиг знает чем, сумасшедший дом какой-то…
Ой… оу… да ладно… Психлечебница....? Меня, похоже, запихнули в психушку… Да с чего бы? Происки конкурентов или опять любезная маменька со своими интригами:
-Ах, сыночка, тебе жениться пора, не всё ж со своими работами и книгами сидеть, детишки нужны, мне внуки, порадоваться…
Клавдий...!!! Тьфу ты… опять… Авлий, алло!!!
Ты как с матерью обращаешься, я тебя спрашиваю?!
Я тут распинаюсь, а он и в ус не дует: мечтает опять о чём-то!
Клав… ну, неважно… немедленно оторвись от своих книжек!
Ты серьёзный человек, глава корпорации, зачем тебе дома, на отдыхе, тясячелетнией давности сплетни и интриги, у тебя жизнь мимо проходит, а ты- работа и книги, книги и работа!
С ума спятишь, что я буду без наследников с твоей империей делать?!!!
Мы с отцом, увы, уже не в том возрасте, когда можно всё начать с нуля… а ты… ты что, хочешь всё оставить папиной«ошибке молодости»?!
Н-да… Вот так как-то…
Задумавшись, опираюсь на полотнище… Блям-с… И занавес падает…
Топот стихает…
Слышно, как жужжит муха, приземлившаяся на гладиус,
который сжимает в лапище громадный насупленный бугай в металлической юбочке и вообще какой- то панцирный и шлемоблещущий…
Гомер… вспомнил в самый неподходящий момент… но это-то ладно, а вот кто эта шантрапа напротив?
… Блин… Преторианцы… Живые…
Моргаю… Они — тоже…
Переступаю с ноги на ногу и под туфлёй… тьфу ты… под сандалией(?!) что-то — хрусть… с любопытством кошусь вниз: и во что я снова влез?
Оказывается — под сандалию(?!) из изукрашенной кожи внаглую примостился венец, лавровый… и, похоже, золотой… и явно уже с дефектом…
Какой-то малый ползком подтягивается мне под ноги вытаскивает погнутые обручи и, что-то поправив, снизу подает мне.
Все наблюдают за этой сценой… МОЛЧА…
А и фиг буду стесняться!
Мне протягивают, значит — моё
Небрежно киваю этому " домовому" и, хмыкнув, напяливаю венец на голову, лихо сдвигая на манер берета набок.
Толпа оживает.
Я вопросительно поднимаю бровь.
—?
— Император!
— Кто император?
— Вы!
— Я — император...?
Ну, ладно, так и быть… Уговорили… Неожиданно меня хватают и куда-то волокут с таким энтузиазмом, что сейчас им все вокруг заполыхает…
…
Пожар...?! Этого нам только не хватало!!!
Дергаюсь, пытаясь сесть на чужих плечах и изо всех сил рыкаю:
— Ку-к-уда?! А ну поставили откуда схватили!
Бесполезно… Взрыв неоправданного восторга, орут что-то маловразумительное и тащат куда-то…
Оборачиваюсь назад и делаю жест «Подь сюды и — за мной! » отставшему «домовому»
Он зайцем подскакивает и со всей прыти несётся сквозь возбуждённую толпу, пахнущую металлом, кожей и кровью и вслед ему несётся снисходительное:
— Теренций, да не рвись ты так вперёд, всё с твоим хозяином будет тип-топ, по-простому ежели, то — нормально!)))
— Во рабы пошли, а, братцы? Ты глянь, какой прыткий и бесстрашный, может его к нам в легион, на разогрев а?!)))
Грохает громовый смех, а я от покачивания начинаю реально засыпать и как усаживают на трон — не успеваю уловить… ну вообще же не помню…
Я сплю…
Так… Проснулся… Лежу за столом, заваленным едой и цветами и, жуя куриную ножку под чесночным соусом, в полном охренении слушаю доклад Теренция о делах наших скорбных и лихорадочно соображаю, сопоставляя имена, события, факты…
Поздравьте меня, я — император…
Тот самый, которого никто, ни фига, ни во что не ставит…
Теренций сыплет сплетнями, читает доносы, а я соображаю, цедя алую прохладную жидкость из золотого кубка.
Так… всё понятно… Куда меня, ой, пардон-с, нас занесло…?
В древний Рим… ни много, ни мало…
И кто мы в итоге?
Клавдий… Слабак, мечтатель и… Хм-и-м… трус...?
Как бы не так… не на того напали
…
Это он — слабак, а со мной этот фокус не пройдёт…
И начнём с самого простого…
Мне нужен секретарь мужеска пола — одна штука…
Ну, это без проблем, уже нарисовался…
Да, мне Теренций — опора в этом новом мире, но нужна ещё одна, не менее крепкая, чтоб меньше шатало...., он, ес- сественно, останется на своём месте, ишь, какой преданный… Такими не разбрасываются, а мне ещё нужны люди, мои, ближниеи, лояльные до последнего нерва и волоса, командиры и команда…
А значит нужна и женщина, та, для которой я буду император и бог и друг и босс… Это означает одно — нужна секретарша…
Пробегаю взглядом по своре пирующих придворных… Ага… дамы смеются, фыркают, отворачиваются или опускают глаза в пол… А то и на мою здешнюю маменьку посматривают…
Да, как же, счас мы будем её слушать… Кто император — аватар?
Я — император, а потому…
Щёлкаю пальцами, поправляю золотой венок( блин, щекочет чем-то затылок, хоть плачь… и не поскребёшь, потому как… да...)и, упираюсь глазами в Теренция.
Он торопливо подходит и, преклонив колено, шепчет:
— Мой император, хотите уйти, так рано ещё…
— Теренций, мне нужна женщина…
Раб вскидывает округлившеся глаза:
— Но… Как же это,,, сейчас...?
— Сходу. Кто из этих куриц умеет писать и вообще подкован в грамоте и чтоб не тупая была, как сибирский… ээээ… котурн…
Раб озадаченно хлопает глазами, потом лицо его светлеет и он, покосившись влево, пищит от невозможности понизить голос ещё больше:
— Это либо Валерия Месалла, либо Юлия Августа…
Так, стоп… Мне сейчас сколько… Ага. 31.А этой красотке с подозрительно знакомым именем?
О, вспомнил… Жена… Сколько ей на данный эпохальный момент… Ага… 17… Не-не-не, мне такие проблемы не нужны, в потому… Хм-м-м… Заранее отпереться от этой меркантильной очаровашки… Так. Во сколько здешние дамы замуж выскакивают....? В 12?! Ага, вот она, лазейка…
-Теренций, моя же ненадёжна, да и выглядит… не очень… малолетка.
Показываю глазами на первую
.
— Мой император, ей 17 с небольшим!
— Тогда вертихвостка. Мне постарше…
— Насколько?
— На… ну… лет так на двадцать- двадцать пять…
Теренций чуть не падает от неожиданности.
— Но… Есть же молодые и много…
— Нефиг, нужна симпатичная, умная, грамотная, неболтливая и сообразительная и да, чтобы с внутренним стержнем.
— Теренций таращит глаза:
— С… Чем..?!!!
— Секретарь мне нужен, личный! И чтоб гоняла всех от дверей кабинета и спуску не давала!
Чтоб мужиков могла построить так, чтоб перед ней на цыпочках ходили!
Волкодав мне нужен, Тиша… устал я… проблем навалилось до фига, а тут то за Калигулой, то за жёнушкой разгребай… Отдохнуть охота…
— А… Ну, тогда да… А тогда лучше «черной вдовы» и не найти.
— Не понял… Просвети…
— Так это… Сидит в тюрьме, вдова… вроде бы… Зовут Локуса…
— Локуста....- машинально поправляю раба и тут же хватаю его за ошейник, оцаравшись острой гранью блеснувшего голубой молнией ий сапфира, вделанного в мягкую кожу между рубином и топазом…
И шиплю тихо и грозно:
— Так… Теренций, тащи перо и бумагу, секретарь и химик в одном лице найден, будем выпускать в свет… Откроем ящик Пандоры, предварительно поставив его себе на службу…
Торопливо набрасываю приказ на посунутом Теренцием свитке, сворачиваю, запечатываю теплым воском и делаю оттиск перстнем с интальей.
Сую государственный документ помощнику в ладони и жестом отсекаю его желание продолжить разговор.
— Все потом, Теренций… Я ухожу…
Лениво поднимаюсь с ложа и, прихватив с праздничного стола кубок с вином, направляюсь прочь из пиршественного зала. Ээ-э… как глазеют… Хм… Подкину-ка сейчас материал для сплетен…
И на ходу, подмигнув какой-то ошеломленно взирающейсю на меня красотке, тут же улыбаюсь другой, параллельно скучающе откидываю взглядом Месаллину и, слегка пожав плечами, небрежно отворачиваюсь, мол — не вдохновила…
И что, что жена?
Да и какая, нафиг, из неё супруга для меня, бизнесмена и человека серьёзного?
Мне загулов её не хватало только и сомнительной славы рогоносца
Этого мы не допустим, это нам не надо…
Что ж, будем дрессировать и приручать, пусть сообразит, что муж — мачо, а нет, не так…
Во — М-МААААЧЧЧО!
Я ЕЩЁ конкурс красоты среди придворнях дам устрою, вот и поглядим, кто у нас миссис Рим будет…
Ослепительно улыбаюсь какой-то красотке и небрежно бросаю ей до фига надоевшую и раздражающую затылок золотую лаврушку, отшипнув от венка.
Позади слышу сдавленное
«Ах...»… ага… жёнушка в отрубе…
Ай, да я… Шагаю павлином вперёд и удовлетворённо думаю:
" Падай — падай, то ли ещё будет… Ты у меня не то, что на чужих мужиков заглядываться, дома сиднем сядешь и ещё спасибо скажешь, что под нож не пойдёшь…
Ишь ты, мужа позоришь, Лициска мне тут нашлась, чернильница б**дская…
Я вам не баран на заклание, это вы — мои слаааавные овечки и стричь буду так, что небеса застыдятся… а боги будут ставки на меня, развратного, делать: какую, мол, красотку на этот раз охмурит наш жеребец?)
А вот не надо было издеваться над мужиком, пусть бы себе читал и мечтал, так нет же -опозорили, загнобили, охмурили и траванули…
Вот я вас и штрафану и за него и за все ваши мысли, как поживиться за счёт «слабака»…
Если уж жить здесь и сейчас, так и историю делать сейчас и здесь и такую, которая не им по нраву, а мне…
И пусть мой двойник в будущем, прочитав, как я устроил своё хозяйство, берёт пример… И не позорит моё имя, коли я его прославлю в истории на все времена..."
В своих покоях, отослав провожавшего к ним нас с секретарём преторианца, плюхаюсь ңа здоровенную напольную шкуру и, полежав в позе морской звезды пару минут, переворачиваюсь на бок и, подперев рукой голову, приступаю к важной беседе.
— Слышь, Теренций… На свободу хочешь?
Глаза у наперсника неожиданно начинают наливаться слезами.
— Эй, ты чего это?
— Чем я Вам не угодил....?
Теренций всхлипывает и я, поднявшись, подхожу к этому источнику слёзоизвержения и легонько хлопаю его по вздрагивающему плечу.
— Фу ты, ёлки- палки… не хочешь- силком не выпинываю… но работать придётся много
…
— Да я… завсегда… да я никогда…
— Всё, верю, надеюсь, работать будем на износ…
Нам сельское хозяйство поднимать, с социалкой разбираться, с колониями…
И вообще…
Дней через пяток, опять же, в войска наведаться…
Атлетов собрать в ближайшее время… Спорт у нас как, живой? Ага… Ну, нужны межолимпийские игры, озадачится придётся, дружище… с ума сойти, какой завал работы…
… Ты — мой помощник, секретарь, правая рука, а значит главный в новой администрации и смотри у меня, чтоб всё было тип-топ!
Теренций смотрит глазами преданного пса и мне так и хочется потрепать его по голове: «Всё норм, Бобик, справимся, выстоим и победим»
А пока…
— Вина мне.
— Есть, шеф!
Теренций кланяется и резвым зайцем сносится на кухню.
Слушаю вполуха шлёпание его сандалий, затем вскрик и меня выносит с кинжалом в руке в узкий коридор, ведущий к кухонным чудесам и вкусностям.
На полу лежит мой секретарь и ногами отбивается от типа, пытающегося его ударить ещё раз таким здоровенным ножом, что рука так и тянется озадаченно почесать затылок…
Спина Тери скользит по крови, которая размазана его телом и убийце никак не удаётся прикончить моего отважного зайца, хотя он и старается изо всех сил.
В три длинных шага я преодолеваю разделяющее нас расстояние и, подхватив стоящий тут же какой-то бюст с отломанным носом, припечатываю мерзавца по затылку с такой силой, что самому становится страшно.
Ошалело рассматриваю физиономию отправленного в нокаут бандита… кого ж он так напоминает...?
Слышу топот и звон металла… Ага, стража нарисовалась
… Ну, пусть их…
Тихо спрашиваю подползшего к моим ногам Теренция:
— Жив?
— Вроде…
Теренция уносят к лекарям…
Утаскивают очнувшегося диверсанта и в последний момент он хрипит:
— Всё равно тебе не жить! И здесь ты на коне…
Заглядываю в его глаза и колючий мороз ползёт в ноги, примораживая их к мрамору пола… Кай… И как он ЗДЕСЬ оказался… Ну… ладно… потом разберёмся…
Эту ипостась «братца», пиная, уволакивают в хитросплетение коридоров дворца,
а я застреваю у окна, выходящего в ме-е-едленно темнеющий поздневечерний Рим, как окно портала…
Сколько дел…
И Теренций в историю влип… Но его точно вытащат, чего бы мне это ни стоило… А то ведь шкуру со всех лекарей-знахарей-травников дома рощенных спущу и на ленточки мелко-мелко порежу.
Кто-то суёт мне в руку бокал с вином и где-то на периферии сознания слышу:
«Да уйди ты… Отстань от человека, зануда! Не видишь, ему плохо… ПЕРЕЖИВАЕТ...»
А внизу из темноты слышны далёкие голоса… Звон металла… Оранжевые всполохи факелов плывут по тёмным лабиринтам почти что ночного вечного Города…
И на душе так странно…
Она будто стряхивает с себя кору, старую, всю в шрамах и морщинах прожитых лет…
Я — ДОМА… это так же реально, как и вкус терпкого вина на моём языке, после глотка — удивительное послевкусие холодного виноградного сока и морозной мяты…
Я никуда отсюда НЕ УЙДУ…
Это моя история и она останется со мною и я с нею навсегда… Что бы не произошло…
Бокал вина приглушённо сияет в моей руке и… мне кажется, что алая жидкость пахнет железом…
Мир, все котором все с самого начала… столько перспектив… это по мне…
Только бы, ёлки-палки,
не проснуться…
.*********************