О докторе Гаазе (Фридрих Йозеф Лаврентиус Хааз), известном в России как Федор Петрович, мы знаем довольно много. Он получил образование в лучших европейских университетах – Венском и Йенском – и изучал не только медицину, но и математику. Доктор Гааз был представителем эпохи Просвещения, истинным интеллигентом. Он воспитал в себе глубокое чувство долга перед обществом, основанное на искренности.
Однажды он исцелил от слепоты русского князя Репнина. Князь стал уговаривать его переехать в Москву, обещая, что там он сможет зарабатывать гораздо больше. Князю очень хотелось, чтобы Гааз стал его домашним врачом и в Москве тоже. Гааз прислушался к предложению князя, и действительно, в Москве его дела пошли в гору. Гонорары были настолько высокими, что он мог позволить себе разъезжать в экипаже, запряжённом шестеркой лошадей. Если проводить параллели с современностью, то это было похоже на езду на «Бентли». Более того, он смог купить под Москвой заводик, который приносил ему дополнительный доход.
Тем временем жители Москвы всё больше узнавали характер Фёдора Петровича. В какой-то момент его даже пригласили стать главным врачом Москвы. Как я уже говорил, он был человеком с развитым чувством общественного долга, поэтому согласился на это предложение. Однако, несмотря на все свои благие намерения, он не смог найти общий язык с московскими чиновниками и был вынужден отказаться от этой должности. Тогда московский митрополит Филарет предложил Фёдору Петровичу стать главным врачом формируемой Московской полицейской больницы и главным врачом московских тюрем. Митрополиту не хотелось терять для общего дела такого замечательного человека.
Почему митрополит Филарет выступил с таким предложением? Он сам, будучи осведомлён о тяжёлом положении заключённых в московских тюрьмах, очень переживал по этому поводу. Он возглавил тюремный комитет, пригласил Фёдора Петровича и предложил ему войти в состав этого комитета. Фёдор Петрович принял эти приглашения, и перед ним открылась бездна. Одновременно с благополучным миром, в котором он жил, он обнаружил страшный мир тюрем. Не стоит думать, что тюрьмы были ужасны только в России. В европейских странах телесные наказания и пытки были отменены лишь в XVIII веке, да и то не полностью. В России допрос с применением огня и дыбы был окончательно запрещён только в начале XIX века. Сегодня мы можем ужасаться этому факту, но он был реальностью.
Фёдор Петрович, обнаружив, что условия содержания заключённых были ужасны, а они подвергались неоправданным лишениям и страданиям, начал предпринимать всё возможное, чтобы исправить эту ситуацию. С этого момента он становится крайне неприятной личностью для московских чиновников. Он постоянно обращается к ним со своими просьбами, а они стараются игнорировать его. Из-за этого он приобретает репутацию назойливого чудака. Со временем, возможно, он даже превратится в нечто вроде городского юродивого, по мнению некоторых чиновников.
Фёдор Петрович понимал, что его попытки улучшить условия для заключённых могут показаться незначительными. Однако он не мог оставаться равнодушным к страданиям людей.
Он начал помогать каторжанам, которые отправлялись в ссылку. Фёдор Петрович приносил им в дорогу продукты, особенно он жалел женщин, которых гнали в Сибирь. Он мог принести им апельсины и конфеты.
Московские дамы, занимавшиеся благотворительностью, критиковали Фёдора Петровича за его действия. Они говорили, что помощь должна быть уместной, и даже угрожали ему. Но Фёдор Петрович отвечал, что хлеб и монету подадут везде, а вот апельсины — нет.
Каторжан отправляли в ссылку в крайне унизительном и жестоком положении. Их заковывали в страшные пудовые кандалы, которые были соединены общим прутом ("прут Дибича"). Этот металлический прут опечатывали, и никто из заключённых не мог от него отсоединиться ни по болезни, ни по нужде. Таким образом, каторжан превращали в подобие животных, которых гнали стадом, не учитывая их человеческое достоинство и стыд. Такие кандалы часто становились причиной обморожений и даже смертей.
Федор Петрович боролся против этих кандалов, но об этом позже.
Надо сказать, что он не раз провожал каторжников от пересыльной тюрьмы, которая находилась на Воробьевых горах. Сейчас о ней напоминает Храм Живоначальной Троицы на Воробьевых горах, который был построен в тюрьме при его участии.
Условия содержания в тюрьме были ужасными: подростков держали вместе со взрослыми людьми. Всё это вызывало ужас у благородного Фёдора Петровича. Он старался помочь заключённым, чем мог. Например, если он видел, что у человека, отправленного на каторгу, нет тёплой одежды, он покупал её для него. В итоге Фёдор Петрович разорился.
С ним происходили удивительные истории, которые в те времена рассказывали как анекдоты, а сейчас — как занимательные случаи. Например, однажды, когда у него ещё было что красть, в полицейскую больницу, где он работал, пришёл мошенник. Он представился больным и украл у Фёдора Петровича два серебряных подсвечника. Дворник заметил это, схватил вора и притащил обратно. Затем прибежал сторож, и они собирались проучить мошенника. Но Фёдор Петрович отправил одного из них за полицией, а другого — за кем-то ещё. Он сказал мошеннику: «Ты злой человек, ты обманул меня. Уходи скорее, пока они не вернулись». Это, конечно, многое говорит о нём.
Когда Фёдор Петрович обеднел и у него не осталось даже одной лошади, однажды зимой, в мороз, он, закутавшись в старую шубу с дырами, пошёл в сумерках к своим бедным пациентам. На него напали грабители и потребовали снять шубу. Он сказал им: «Голубчики, позвольте мне сначала зайти к своим больным, я же замёрзну. Или приходите завтра в больницу, вам там её вынесут». Они ответили: «Фёдор Петрович, это вы? Простите, мы вас не узнали». Они проводили его до больных, а потом обратно до больницы, чтобы по дороге его никто больше не обидел.
Для всего криминального мира России Фёдор Петрович к тому времени уже стал настоящим кумиром и почти божеством.
Почему на могиле доктора тюремные кандалы?
Фёдор Петрович стремился отменить использование тяжёлых пудовых кандалов. На заседании тюремного комитета он высказал свою позицию: по его мнению, кандалы необходимо заменить на более гуманный вариант.
Фёдор Петрович сам разработал новые кандалы, которые были легче и комфортнее для заключённых. Он носил их два месяца, чтобы проверить их удобство и безопасность. Эти кандалы были обшиты кожей в местах соприкосновения с кожей человека, чтобы предотвратить травмы.
Фёдор Петрович представил свои новые кандалы на заседании тюремного комитета, где они были приняты в качестве альтернативы пудовым чугунным кандалам. Все каторжники в России благодарили Фёдора Петровича. А кандалы, которые он изобрёл, до 1917 года назывались гаазовскими.
Когда Гааз серьёзно заболел, арестанты обратились к тюремному священнику Орлову с просьбой отслужить молебен о его здравии. Священник поспешил к митрополиту Филарету, чтобы получить разрешение, так как по правилам нельзя было служить молебен о здравии человека другой веры. Митрополит Филарет, не дослушав объяснения священника, воскликнул: «Бог благословил нас молиться за всех живых, и я тебя благословляю! Когда надеешься быть у Фёдора Петровича с просфорой? Отправляйся с Богом. И я к нему поеду». Прощаясь с умирающим, митрополит Филарет сказал: «В тебе исполняется речённое Спасителем: „Блаженны кроткие… Блаженны алчущие и жаждущие правды… Блаженны милостивые… Блаженны чистые сердцем… Блаженны миротворцы…“ Укрепись духом, брат мой, Фёдор Петрович, ты войдёшь в Царствие Небесное».
Когда хоронили доктора Гааза, в последний путь его проводили более 20 тысяч человек — это невероятно много для Москвы того времени. Панихиды по католику-немцу служили в православных храмах.
Могила доктора Гааза — произведение знаменитого московского скульптора Николая Андреева. Он же автор памятника Гоголю, который стоит во дворе дома на Никитском бульваре, где писатель скончался. Кроме того, Андреев создал замечательный бюст доктора Гааза в Малом Казенном переулке, во дворе полицейской больницы. Ещё одна работа скульптора находится в центре города — это памятник драматургу Островскому у Малого театра.
На могильном камне доктора Гааза высекли слова «Спешите делать добро», которые он всегда воплощал в жизнь и которые можно считать его завещанием всем нам.
В 2018 году Хаасс был официально признан католической церковью святым.