В 2024 году предполагается сближение 223-ФЗ и 44-ФЗ. О том, как это повлияет на сферу закупок и экономику в целом, а также о закупках у единственного поставщика и работе спецоператором рассказывает генеральный директор Электронной торговой площадки Газпромбанка Михаил Константинов.
— Михаил, законопроект о сближении 44-ФЗ и 223-ФЗ уже принят в первом чтении. Что вы думаете об этой инициативе?
Михаил Константинов: Сблизить 44-ФЗ и 223-ФЗ технически не составляет труда. Можно просто перевести всех субъектов 223-ФЗ в состав субъектов 44-ФЗ. Юридически это возможно. Но будет ли это экономически оправдано? Нет.
44-ФЗ написан для субъектов, которые не осуществляют производственную деятельность. Конечно, они могут заниматься строительством объектов социальной инфраструктуры — поликлиник, больниц, школ, вузов, спортивных комплексов и других. Но эти объекты выполняют одни и те же функции десятилетиями.
А субъекты 223-ФЗ изначально ориентируются на изменения и необходимость адаптации производственного цикла. Ведь рынки меняются, на них происходят непредсказуемые и не управляемые субъектом события. Например, как те, которые мы сейчас наблюдаем. В ответ приходится внедрять новые технологии, создавать новые производства или модифицировать производственный цикл. А это невозможно сделать в рамках 44-ФЗ.
Поэтому, говоря о сближении 44-ФЗ и 223-ФЗ, надо понимать, о чем конкретно идет речь. Если о сближении терминологии — да, это возможно. А если о требованиях к обязательной отчетности, то может возникнуть проблема. Ведь у субъектов 44-ФЗ и 223-ФЗ принципиально разные задачи. Первые тратят государственные деньги, а вторые зарабатывают, чтобы потом заплатить государству налоги. И в этом их принципиальное отличие. Поэтому, если государство будет требовать и от первых, и от вторых работать по одним и тем же правилам, ему придется либо постоянно оказывать поддержку госкомпаниям, работающим в слабо меняющемся технологическом цикле, либо передать их в частные руки.
Вообще, когда мы говорим о субъектах 223-ФЗ, было бы очень полезно все нововведения соотносить с экономической моделью их деятельности: как они повлияют на доходность и, соответственно, на налоги, которые они платят государству. Ведь речь идет о крупнейших налогоплательщиках, таких как «Роснефть», «Газпром». Наукоемкие сектора пока не приносят государству такого дохода, как предприятия ТЭК, а они являются субъектами 223-ФЗ. И заставить их действовать в рамках жесткого технологического цикла — значит сделать их неконкурентоспособными.
— На ПМЭФ высказывалось мнение, что сегодня отрасль электронных закупок оказалась отброшена на несколько лет назад. В частности, упоминалось, что серьезно увеличилось количество закупок у единственного поставщика. Согласны ли вы с такой оценкой? И если да, то что могут сделать электронные торговые площадки для поддержки отрасли?
— Катастрофическими последствиями закупок у единственного поставщика нас пугают давно. Однако это неизбежное зло. В Советском Союзе существовала плановая экономика, и никаких конкурирующих производств не было. В основе современной промышленности лежат те же советские предприятия, ничего принципиально нового с тех пор не появилось. Поэтому для многих видов продукции, в особенности высокотехнологичной, существует единственный отечественный поставщик.
Конкуренция на рынке существовала благодаря появлению китайских, американских, немецких производителей. Однако сейчас западные компании ушли по политическим соображениям, китайские опасаются вторичных санкций. Заплатить юанями за товары двойного назначения, например элементную базу, стало практически невозможно. Таким образом, российские производители вынуждены заключать контракты с единственным поставщиком, да еще и по цене в два раза выше, чем пять лет назад.
Выход только один — надо развивать производство внутри страны. Но при этом четко понимать, что цена продукции Halliburton, Schlumberger, Honeywell, Westinghouse, поставляющих ее всему миру, будет существенно ниже цены, которую может предложить единственная компания, ориентированная исключительно на небольшой российский рынок. А обеспечить конкуренцию, создав как минимум второго игрока на сложном наукоемком рынке, никаких денег не хватит.
Что могут сделать электронные торговые площадки? Не забывать, что они не просто операторы электронных торгов, но и сервисные бюро, которые работают с конструкторской документацией, формируют номенклатурные ряды, объединяют носителей технологий, напрямую взаимодействуют с конструкторскими бюро (КБ) и лабораториями, занимаются реверс-инжинирингом и создают электронный образ потенциального изделия. Это не значит, что такое изделие обязательно появится. Но зато мы четко знаем, что необходимо для его создания, и тем самым закладываем первый цифровой камень в фундамент завода, который будет его производить.
И, конечно, ЭТП должна обеспечивать внешнеэкономическую деятельность (ВЭД) — иметь в своей структуре уполномоченного таможенного оператора, таможенную платежную систему. Ведь быстро избавиться от импортозависимости не получится, а может быть, и вообще невозможно, да и не нужно.
Вообще, ЭТП как цифровой агент экономики больше всего нужна там, где существуют проблемы. Когда все хорошо, она просто регистрирует факт высокой конкуренции и снижения цены. Но когда возникают сложности, она должна стремиться к достижению такого же результата — высокой конкуренции и снижения цены, появления новых производств. А это очень непросто, особенно сейчас. Ведь любое производство надо оснастить, а значит, должны развиваться смежные отрасли. Например, мы ничего не сделаем в машиностроении, если у нас не будет станкостроения, а с ним начали бороться в 90-е годы — и добились результата.
Теперь придется исправлять ошибки. Возможно ли это? Да. Какова роль ЭТП? Создание универсального языка общения тех, кто строит завод, и тех, кто производит станок. Помощь в управлении, ведь ЭТП знает предмет контракта, умеет работать с конструкторской документацией и с цифровым образом создаваемого объекта, видит все кооперационные цепочки.
Это сложная работа, но этим надо заниматься. ЭТП ГПБ уже ступила на этот путь и получила первые результаты. Надеюсь, через два года мы сможем стать полноценным сервисным бюро, с помощью которого можно будет взаимодействовать с субъектами промышленной кооперации как внутри страны, так и за рубежом.
— ЭТП ГПБ уже некоторое время работает как специализированная торговая площадка для проведения закрытых закупок в гособоронзаказе. Какова сегодня роль ЭТП ГПБ как спецоператора?
— ЭТП ГПБ как специализированная торговая площадка работает в двух режимах. Во-первых, осуществляет закупки для тех субъектов, которым рекомендовано проводить конкурентные процедуры в закрытом режиме. Во-вторых, выступает площадкой, у которой есть инструменты создания инженерной кооперации: мониторинга и управления расчетами, управления международной кооперацией, взаимодействия с таможней, инженерные справочники, хранилище конструкторской документации, способность интегрироваться в систему управления капитальным строительством или инвестпроектом.
ЭТП ГПБ предлагает инструменты инженерной кооперации. Почему это важно? Перед нашей страной стоит задача не просто импортозамещения, а импортоопережения, то есть создания технологий, которых пока ни у кого нет. Но чтобы их создавать, нужны сервисы управления затратами и управления кооперацией внутри инвестиционного проекта. И полноценный спецоператор должен хотя бы на 70% обеспечивать потребность в таких сервисах.
— Какие сервисы будут наиболее востребованы в ближайшие годы?
— Во-первых, номенклатура. Это инструмент общения инженеров. Они могут говорить на разных языках и при этом понимать друг друга, потому что работают с чертежом и параметрами изделия.
Во-вторых, исполнение договоров. Например, стороны договариваются о покупке технологии, обговаривают условия, на которых она будет поставлена, и цену. Все последующие процессы — платежи, логистика, поставка, таможенное оформление и прочее — происходят в автоматическом режиме в соответствии с заранее прописанными регламентами.
В долгосрочной перспективе появится платформа научного поиска, с помощью которой можно будет проектировать специфические технологии и заказывать их создание. Это поможет сократить сроки научного поиска с десяти до трех лет. Однако над этим еще надо серьезно работать, объединять научные, инжиниринговые, конструкторские и производственные центры.