ЧАСТЬ V
Глава 9. СМЕРТЬ СОБИРАЕТ УРОЖАЙ
Цепь трагических событий не заканчивалась, подбрасывая всё новые и новые загадки. Смерть вошла в Иргард и уходить просто так, с малым трофеем, по-видимому, не собиралась. Ночное убийство… теперь ещё этот повешенный меченый… Что же дальше?..
Чтобы пролить свет на все эти загадки, нужно найти того тантурия, которого в видениях узнала Тара, именно он охранял меченого. Но его нигде не было, и никто его не видел. Как в воду канул. Столько странностей…
Три воина были приставлены к Орландо для охраны. Тара была уверена, что все убийства только подготовка к главному – убить хотят Орландо. Может, стоило оставить его в Араиме? Так было бы спокойней за него. Но есть небольшой нюанс: одного из шпионов Орландо знает в лицо. И этого шпиона или шпионку ожидали именно здесь. Но страшны-то как раз его сообщники. Наш Серый Охотник не из робкого десятка. В честном бою врагам его не одолеть. А кто говорит о чести и благородстве? Даже не думайте… Ждать надо подлости и гнусности.
Итак, началось расследование. Отмотаем время назад. Тара и два тантурия, их имена – Ян и Горий, сопроводили меченого до самого Тантура. Именно Горий настаивал на аресте, Тара придерживалась того же мнения. Горий остался охранять убийцу, собственно, своего сообщника. Ведь они оба участвовали в ночном похищении и убийстве девушек.
Тара не заподозрила тантурия, ей было очень тревожно, но тантурия подозревать – последнее дело. До этого дня тантурии были вне подозрения. Теперь всё изменилось.
Тара направилась к Дару, затем они вместе с Даром пошли к Глубокому ручью, где были найдены обескровленные и утопленные трупы.
Что же произошло в это время в Тантуре? А вот это и предстоит узнать.
Ян, ушедший за провизией, вскоре вернулся, увидев своего напарника рядом с повешенным.
Вот что он рассказывает:
– Когда я вернулся… заключённый висел под потолком. Горий, мой напарник, стоял и смотрел на него, выпучив глаза. Я спросил: «Что здесь произошло?» На что он мне ответил: «Я вышел на минуту по нужде, вернулся, он уже висит. Раскаялся в убийстве, болезный, и повесился» Он оставил меня с повешенным, а сам пошёл за помощью и пропал. До сих пор ходит… Теперь его найти никто не может. Как бы чего с ним не стряслось?
– Зачем он повесился? Ума не приложу. Может, он чего-то боялся? – предположил молодой тантурий Артим.
– Так боялся, что повесился? – с сомнением спросил начальник смены, один из помощников Кона по внутренней охране.
– Я думаю, нервы у него сдали. Его же подозревали в убийстве. Здесь ведь убийств раньше не случалось. Вот и не выдержал, – говорил Ян.
– Я не верю в самоубийство, – твёрдо сказал Дар.
– Не верите? Почему? – удивился молодой тантурий.
– О!! Наконец-то! – крикнул начальник смены, увидев, что за мертвецом приехала повозка.
– Подождите, – Дар остановил пришедших знаком руки и подошёл к трупу. – Я вам говорю, что это не самоубийство, ему помогли. Смотрите… Видите, гематома… Его ударили в затылок чем-то тяжёлым. А потом обвязали шею верёвкой, перекинутой через верхнюю балку и подтянули верёвку вот сюда, к этой свае. Убийце осталось только вытащить этот рычаг, и он, – Дар кивнул на убитого, – у потолка. Самому ему так не извернуться… Единственное, что он мог сделать, так это перекинуть верёвку через балку до того, как его ударили, поскольку не знал, что это будет его виселица. Здесь всё было подготовлено заранее.
Тара не принимала участия в этом расследовании. У неё было другое, не менее важное, занятие. Надо было проверить каждого тантурия так, чтобы никто даже не догадался об этом.
В экстремальных ситуациях во время серьёзной работы при больших потерях, когда на долгое, поэтапное восстановление нет времени, Тара восстанавливалась при помощи специальных упражнений. На это тоже нужно время. Но даже этого времени сейчас не было.
Когда выносили труп, в Тантур вошла высокая женщина в сером платке, под который были убраны длинные волосы. Отодвинувшись к стене, она с неподдельным страхом смотрела на носилки с трупом. На повороте носилки задели за косяк двери, и импровизированный саван, накрывавший покойного, сдвинулся, открыв пол-лица. Женщина в ужасе вскрикнула и побледнела, держась за стену. Начальник смены подвинул ей стул и сказал:
– Успокойтесь. Что Вы хотели? Что Вас сюда привело?
Женщина испуганно смотрела влажными глазами. Она никак не могла прийти в себя. Артим предложил ей воды. Она кивнула и взяла кружку, руки её дрожали.
Отпив глоток, женщина заговорила тихим, чуть подрагивающим от страха и ужаса, голосом.
– Мне надо поговорить с Даром. Мне сказали, что он может выслушать меня. Это очень важно.
– Дар сейчас занят. Если у Вас какие-то проблемы, Вы можете обратиться ко мне. Я – начальник смены внутренней охраны.
– Нет, мне нужен именно Дар. Мне сказали, что я должна говорить с ним.
– Кто это Вам сказал?
– Люди, которые в этом разбираются.
– В чём, в этом? – начальник смены начинал немного злиться.
Но тут в разговор вступил Дар.
– Дар – это я. О чём Вы хотели говорить со мной?
– Вы действительно Дар? – женщина очень внимательно стала разглядывать его.
– Все, находящиеся здесь, могут это подтвердить, – спокойно ответил благородный предводитель Воинов Света.
– Меня зовут Мара, и я буду говорить с Вами наедине.
– Но от присутствующих у меня нет секретов.
– Это напрасно… То, что я хочу Вам сказать, слишком важно и слишком ужасно.
Дар переглянулся с начальником смены и кивнул.
– Хорошо, пойдёмте.
Они перешли в другую комнату.
– Я слушаю Вас.
– Мы живём в доме одного тантурия.
– Кто это – мы?
– Я и ещё несколько женщин. Так вот. Этот дом разделён на две половины. Один из тантуриев уступил нам свою половину, а сам перешёл к напарнику. Мы благодарны ему за это. Он находится здесь, – она показала в сторону двери, – его имя Ян. Ничего плохого про него сказать не могу, потому, как не знаю, но его напарник…
– Что, его напарник?
– Я слышала случайно. Он разговаривал с женщиной-аклом… Не понимаю, как она попала в город. Почему она ходит среди людей?
– Мы ищем её по всему городу. Тантурий тоже пропал. Вы уверены, что она – акл?
– Да. Как то, что меня зовут Мара. Я не отличаю их, но она сама ему сказала об этом.
– Простите, Мара, я должен приказать осмотреть тот дом.
– Прикажите, конечно. Только его уже осматривали. Ничего не нашли. А я так думаю, ещё раз надо осмотреть повнимательней. Мне кажется, что он скрывает её в подвале, там, где мы живём, вернее, под нами.
– Подождите минутку.
Дар вышел и что-то быстро сказал начальнику смены. Когда он вернулся, разговор продолжился.
– О чём они говорили? – спросил Дар.
– Женщина говорила, совсем не скрываясь. Такая наглая. Она повышала на него голос, как будто он был её слуга.
– Кто-нибудь ещё это слышал?
– Нет. Думаю, нет. Я была там одна.
– Что они говорили? Конкретней. Вы хоть что-то помните, Мара?
– Да. Она говорила ему, что он не так убил какого-то человека. Не так, как надо. Она так и сказала: грубо сделал. Теперь его будут подозревать… Вот так она говорила. Знаете, Дар, я очень боюсь туда возвращаться. И боюсь за женщин, которые со мной там живут. Вы можете нас защитить?.. Мне кажется, они будут прятаться днём, а ночью убивать, мстить. Эти твари: акл и её слуга. И первыми будем мы. Я не вернусь туда, пока их не найдут. Он ведь слушается её, как будто она – королева какая. Я такого никогда не видела. Помогите, пожалуйста, Дар.
– Почему Вы не хотели об этом говорить при всех?
– А я ни в ком не уверена. Ведь этот Горий тоже тантурий. Я больше никому не доверяю.
Через некоторое время в подвале, на который показывала Мара, были найдены пять трупов: три женщины, с которыми Мара делила комнату, пропавший тантурий и женщина-акл.
Смерть собрала нехилый урожай.
Но кто же убийца?
ЧАСТЬ V
Глава 10. ТАК ТОМУ И БЫТЬ
Май и первые дни июня были жаркими, побивая все температурные рекорды. Казалось, что таким будет всё лето. Резкая перемена погоды многим испортила настроение. Синоптики обещали дожди на несколько дней. Да, здесь так бывает. То жара – то холод, то солнечно – то дождливо. Но и синоптики часто ошибаются.
Макс, оставшись один, решил, что у него ещё целый час до приезда Петра. Надо потратить его с пользой: закончить главу, что-то подкорректировать, что-то вставить, что-то убрать и так далее.
Он старался любой свободный момент использовать для дела, даже если не было особых удобств. Где бы он ни был, у него всегда с собой блокнот и ручка.
В тот момент, когда Пётр стучался к Вале, Макс садился за письменный стол. Мысли и образы просились на бумагу. В таком состоянии он ничего не видел и не слышал. Он рождал новую главу. Иногда трудно, с болью и мукой. Мысли – острые и пронзительные – идеальные в голове, превращаясь в слова, становились тяжёлыми увальнями, перекатываясь из предложения в предложение, пока не находили своё место, создавая всеобщую гармонию повествования. А иногда этот процесс был лёгким, быстрым и радостным. Мысли–идеи вылетали, как бабочки, кружась в хороводе изящных оборотов речи.
Но час прошёл, и Макс поставил точку. Он так задумал. Время он чувствовал хорошо, обладая редким на сегодняшний день качеством: Макс умел управлять Временем.
Людей, которые умеют управлять Временем не так много, но они есть. И их несложно узнать. Человек управляет Временем или Время управляет человеком, можно понять, лишь взглянув. «Знающий» определит за полсекунды.
Как раз Макс был со Временем в очень добрых, если можно так сказать, отношениях. Этот бонус был дан ему ещё при рождении. Но не за здорóво живёшь, как многие думают.
Ничего не даётся нам просто так. То, что нарабатывалось многими жизнями, имеет свою цену: долгий упорный труд, жертвы, муки, боль и слёзы, работа, и ещё раз работа. Вот так: из жизни в жизнь, из воплощения в воплощение. Никогда никто ничего не получает даром!
Закончив работу, Макс аккуратно убрал все листочки в папку, а папку – в стол. Он потянулся, откинувшись к спинке стула, посмотрел в окно и задумался. Думал он о Насте. Последнее время он больше ни о чём не мог думать: либо о своём романе, либо о ней.
– Она любит гулять по снам, – прошептал Макс.
У него заныло сердце в какой-то сладостной истоме. Он понимал, что увлёкся этой девушкой… да какое там… просто потерял голову.
«Ты меня чаруешь. – Ты сам этого хочешь», – промелькнуло в голове.
Ему захотелось записать сегодняшний сон. Конечно, он не забыл бы этот сон. Такие сны не забываются никогда. Но привычка есть привычка… Ну, вот опять… И зачем себя обманывать? При чём тут привычка?..
На самом деле ему просто хотелось ещё раз пережить то, что было во сне, ещё раз прочувствовать всё от начала и до конца. И последний миг, объятие… Этот миг во сне был очень коротким, а в своём воображении он мог продлевать его столько, сколько ему хотелось. Он записал сон в блокнот. Делал это долго, медленно, с остановками, по нескольку раз переживая некоторые фрагменты. Потом он вспомнил пробуждение, грозу и своё желание написать что-то о ней или для неё…
– Да где же он? – Макс искал тот самый листок, который Валя забрала.
Он открывал ящики, перекладывая бумажки, даже поискал в папке, но листок пропал.
«Странно, – подумал Макс, – неужели мне это приснилось? Жаль!.. Может быть, когда-нибудь найдётся… И что же мне теперь с собой делать? Попался молодец на изумрудно-зелёные глазки красной девицы. Ну, так девица-то не проста. Ой, как не проста!»
В комнату постучали, и Макс вскочил, хоть дверь была не заперта.
– Открыто, – крикнул он.
Его голос прозвучал глухо, появилась небольшая осиплость.
Пётр зашёл, поздоровался и, оглядев Макса с ног до головы, спросил:
– Как самочувствие?
– Отлично, – бодро ответил Макс. – Ну, что… едем?
– Тебе пять минут хватить, чтоб собраться? – спросил Пётр.
– Мне минуты хватит, – ответил Макс, не задумываясь.
– Значит так, – у Петра снова появился командный голос, как тогда в лесу, когда он давал наставления. – В институт ты сегодня с нами не едешь. Отвезу тебя к своей двоюродной сестре. Бери всё, что тебе нужно. Останешься там до завтра или до послезавтра. Как она скажет.
– Она? – спросил Макс.
Он не сразу понял, что речь идёт о Насте.
– Ну, что стоишь? Собирайся. Настя тебя вылечит в два счёта. Бабка наша ей искусство своё знахарское передала. А ты думал, зачем я тебя к Насте везу.
– Да я, вообще-то, здоров, – вдруг сказал Макс.
– Отказываешься? Ладно, – Пётр пристально смотрел на Макса.
– Нет, – быстро проговорил Макс. – Я не отказываюсь. Ни за что не откажусь.
– Знаешь что, Макс, не влюбляйся в неё, – вдруг тихо сказал Пётр.
Макс воспринял это как вызов.
– Это почему же? А если я уже…
– Ну… так тому и быть. Надеюсь, выдержишь и выживешь, а, может, даже и дар свой не потеряешь… Жду в машине.
Пётр ушёл. Макс быстро собрался. Из всего того, что говорил Пётр, он мало, что понял. Единственное, что не вызывало сомнений, так это то, что Пётр догадался, что ему нравится Настя. А остальное было каким-то бредом…
Макс шёл по коридору. Три горничные стояли у лестницы. Увидев Макса, они оживились, зашептались, среди них была та девушка, которая убиралась у него утром. Макс, проходя, поклонился им.
– У Вас всё хорошо? – звонко и весело спросила его голубоглазая знакомая.
– Лучше не бывает, – ответил Макс.
А про себя подумал: «Однако… как она осмелела при подружках-то».
Макс быстро сбежал по ступенькам и, увидев РАФик, направился к нему.
– Привет, Миш, – сказал он, садясь в машину.
– Привет, уважаемый писатель, – Миша всегда называл Макса так.
– Молодец, быстрый ты, – сказал Пётр, сидевший рядом с Михаилом. – Вадиму сказал раньше, чем тебе. Он всё никак не соберётся. Что он там делает?
– Я не знаю, – ответил Макс. – Я думал, он здесь.
– Я знаю, – вдруг сказала Валя, сидевшая в глубине, Макс даже не сразу её заметил. – Вадик никак не выберет себе костюмчик на сегодня. Лишь бы он в шортах не пришёл.
– Очень смешно, – Вадик, открывая дверцу машины, услышал последние слова Вали.
– Наконец-то, – сказал Пётр, увидев Вадима. – Миш, в Каплино сначала, Макса отвезём к Насте, а потом назад.
Валентина быстро пересела вперёд. Машина тронулась с места. И только теперь Макс посмотрел на Валю, её лицо светилось счастьем, щёки горели.
– Что с тобой, Валя? Ты не заболела?
– Нет, Макс, я не заболела… Петь, иди сюда. Мы должны им всё объяснить.
Поскольку кабина не отделялась от салона перегородкой, Пётр пересел к ним поближе и, обняв Валю, серьёзно сказал:
– Ну, вот что, ребята… Я люблю Валентину… Как я понял, она меня тоже любит. Так что… Валя переезжает ко мне.
Вадик присвистнул от удивления. А Макс улыбнулся и проговорил:
– Я рад за вас, ребята, серьёзно. Поздравляю, Петь.
– А я как же? – спросил Вадим.
– А ты-то при чём? – удивилась Валя.
– Один я, что ль останусь?
– В воскресенье наши приезжают с Глебом Борисовичем… И потом… работы впереди непочатый край.
– Повезло тебе, Петруха, – проговорил Вадим. – Валечка с тобой милая, тихая, а нас всю дорогу прессовала.
– Чего ты лопочешь, Вадик, когда это я тебя прессовала?
– Да шучу я.
Моросил мелкий дождик, но небо светлело с каждой минутой. До Каплино доехали быстро. Михаил остановил машину, опустил стекло и высунул руку ладонью вверх.
– Вроде кончился, – сказал он.
Пётр посмотрел в окно, потом на Макса.
– Ну, чего ждёшь? Иди.
– Угу… Пока, ребята.
Настя стояла около калитки в платке, накинутом на плечи. Именно такой он видел её во сне.
– Ну, что Вы остановились, Максим? Идите сюда, – она поманила Макса рукой.
Он подошёл. Настя смотрела ему в глаза, взглядом проникая в душу, в сердце, в мозг. У него на миг ослабли колени, от волнения сердце зашлось. Это была пытка… сладкая, но пытка. И всё же он выдержал её и взгляда не отвёл.
– Пойдёмте, – сказала Настя своим мелодичным голосом. – Да не туда.
Она взяла его за руку. Он глубоко вздохнул, сердце застучало барабанной дробью.
– Мы идём в соседний дом. Там раньше жила моя прабабушка, а теперь я хозяйничаю.
– Куда скажете, Настя, туда и пойду… А я сегодня снова видел Вас во сне.
– Я знаю.
ЧАСТЬ V
Глава 11. СОН НАЯВУ
Максу казалось, что наяву продолжается его сон. Настя была даже одета точно так же. Она нежно, но крепко держала его за руку. Макс успел ощутить все подробности этого долгого прикосновения, воспринимая через ладонь, идущую струйными дозированными потоками, её сладкую энергию. Он чувствовал, что она понимала про него всё, до самого конца. От неё невозможно было скрыть никакие тайные мысли. Он и не пытался это сделать. Он был открыт, обнажён, все его сокровенные желания были как на ладони. От этого всего дико зашкаливал адреналин.
Уже на крыльце Настя отпустила его руку и толкнула дверь.
– Ну, что стоите? Заходите.
В сенях было очень тепло, даже жарко, на верёвке висели сушёные травы, на подоконнике и на столе стояли склянки тёмного стекла. Настя закрыла дверь на щеколду.
– Вы не стесняйтесь, Максим, раздевайтесь, снимайте куртку. Давайте, давайте. У меня тепло.
– Ты одна здесь живёшь? – спросил он, неожиданно для себя перейдя на «ты».
Настя заметила это и улыбнулась, осторожно взглянув на него из-под длинных ресниц. В её взгляде появилось что-то игривое.
– Скорее, работаю… Хотя, пожалуй, что и живу… Пойдёмте в комнату.
Макс никогда не был грубым или нахальным с девушками. Такого не было. Но он никогда и не робел перед ними. Всегда ощущал себя достаточно уверенно в любом обществе, в том числе и женском. Но перед этой девушкой он робел.
В ней была магия! И словами это не описать. Её взгляд, голос и мелодичный смех, её походка, поворот головы, нечаянный взмах руки – все её движения были одухотворёнными, пластичными, исполненными невероятной природной грации. Настя показала рукой на диван:
– Садитесь сюда. Вещи на скамью пока положите. Сейчас я нагрею воды.
– Настенька, скажи мне, пожалуйста, ты это делаешь специально?
– Что я делаю?
– Приходишь в мои сны.
– А Вам это не нравится?
– Нравится. Очень нравится. И ты мне нравишься. Ты безумно волнуешь меня. Я так…
Настя не дала ему договорить, прикрыв своей ладонью его губы.
Он схватил её ладонь и покрыл жаркими поцелуями. Его дыхание участилось, а в сердце колокольным перезвоном гудела песнь радости.
– Тихо, тихо, – говорила Настя, убирая свою руку из его горячих ладоней. – Вам надо успокоиться.
Она нежно коснулась его щеки.
– У Вас температура. Вы не чувствуете, Максим? Вы же весь горите.
Настя дотронулась до его лба. Макс понял, что сон повторяется наяву.
– Этот жар не от температуры, а от любви! – проговорил он почти скороговоркой и глубоко вздохнул: – Настя, я совсем теряю голову.
Она с нежностью взглянула в его глаза:
– Успокойтесь, милый… мой хороший, – Её слова были для него чарующей музыкой. – Вы мне тоже очень нравитесь, Максим. Но не гоните лошадей. Попридержите немного… Незрелый плод не срывают.
– Настя…
– Садитесь, говорю.
Макс смотрел, как она размешивала что-то в кружке. Ему казалось, что вот сейчас она обернётся лебедем и улетит. Он боялся, что она ускользнёт от его объятий.
Настя поставила перед ним кружку с напитком густой консистенции коричневого цвета.
– Что это? – спросил он.
– Будем считать, что лекарство, – ласково сказала Настя.
– Я ведь здоров на самом деле.
– Я знаю. А теперь будете ещё здоровее. Пейте, не отравитесь.
Максим отпил глоток. Вкус был сладковатый с кислинкой, довольно приятный.
– Пейте, – сказала Настя, – пока всё не выпьете, разговоров не будет… Есть хотите?
– Что?.. А… нет.
– А борщ будете?
– Да, буду.
– Вот молодец.
Настя поставила на стол борщ, картошку, тёплое молоко и хлеб.
– Вот что. Вы пока кушайте. Я скоро приду… Я Вам постелила вон там за шторкой у печки. Когда вернусь, чтоб Вы были в постели. Понятно?
– Да. Я всё понял. А когда ты вернёшься?
– Минут через тридцать, самое большое – сорок.
– Я понял. Буду ждать тебя в постели, – радостно сказал бесконечно счастливый Макс.
– Не ждать. А спать!
– Не привык я как-то днём спать, но если ты так хочешь…
продолжение: https://dzen.ru/a/ZrJU1YOcjXpU6kDp