Предыдущие главы тут:
Глава 8
Ичикава оторопел.
- В смысле – останусь здесь?! – Его голос предательски дрогнул, а богатое воображение тут же принялось рисовать картинки одну страшнее другой. – Ты меня не отпустишь?! Я что – твой пленник?!
Ховард утомлённо вздохнул и терпеливо, словно малому ребёнку, объяснил:
- Ичикава-кун, посуди сам: на тебя сегодня было совершено покушение – лично я расцениваю произошедшее именно так. И я не уверен, что подобные попытки не повторятся. А если в следующий раз тебя столкнут не в воду, а, например, под электричку? Поэтому тебе лучше переночевать в моём храме, где я ручаюсь за твою безопасность. А утром… посмотрим, какие новости нам принесёт господин Ворчун.
Ичикава чуть со стыда не сгорел за свои недостойные мысли. Он понимал, что будь на месте Ховарда кто-то менее деликатный, ему бы сказали прямо: «включи мозги!»
- Ками-сама прав. – Поддержал нингё Ворчун. – Оставайся тут. А я пойду. Может, удастся что-нибудь разведать ночью…
- А как ты доберёшься до берега? – Спросил Ичикава, радуясь, что появилась возможность сменить тему разговора.
- По дорожке. – Ответил ёкай и поманил юношу за собой. Обогнув пристройку, Ичикава увидел, что с «большой землёй» остров соединяют слегка выступающие над водой квадратные базальтовые блоки, расположенные друг за другом на расстоянии шага. Ворчун, отвесив прощальный поклон, шустро поскакал по ним к темнеющей вдали полоске леса. Ичикава провожал его взглядом, борясь с желанием последовать за ним… но вдруг блоки позади ёкая начали быстро погружаться под воду и через несколько минут бесследно исчезли. Осознав, что теперь остров полностью отрезан от внешнего мира, Ичикава с трудом сохранил самообладание.
Над озером полыхал закат – пожалуй, самый красивый из всех, что Ичикава видел в своей жизни. И, глядя на него, юноша постепенно успокоился – этому поспособствовала и предложенная Ховардом партия в сёги (1), закончившаяся вничью.
Медленно сгущались сумерки.
Когда солнце зашло, подул прохладный ветерок. Стало зябко. Большой фонарь-маяк на скале засветился сам собой, а потом загорелись и остальные фонари, отражаясь в зеркальной глади озера пятнами расплавленного золота.
- Иди в дом, – видя, как ёжится под ночным бризом Ичикава, сказал Ховард.
- А ты? – Юношу снова уколола вернувшаяся тревога.
- Мне нужно отлучиться. – Ответил нингё. – Но если я тебе понадоблюсь, просто хлопни в ладоши. И ничего не бойся – тёмные сущности сюда проникнуть не могут. Кроме того, здесь остаётся Мицуторо-сан, в случае необходимости он тебя защитит.
Ичикаву ничуть не радовала перспектива остаться один на один с каппой, по признаваться в этом Ховарду он не собирался.
Как-то юноша услышал высказывание, что умному человеку никогда не бывает скучно – он всегда найдёт, чем заняться. И это в полной мере отражало его отношение к одиночеству – Ичикава умел развлекать себя сам, а обнаружив в жилище Ховарда небольшую библиотеку и вовсе возликовал.
Найдя книгу, которую давно хотел прочитать, он устроился с ней в уютном, мягко освещённом уголке и мысленно перенёсся в эпоху становления сёгуната Токугава (2). От этого занятия его отвлёк Мицуторо-сан, предложивший ему поужинать. Ичикава сперва опасливо отнекивался, но поданная ему рыба оказалась такой вкусной, что юноша, попробовав из вежливости маленький кусочек, съел её всю и, не удержавшись, попросил добавки.
Оставшееся до отхода ко сну время пролетело незаметно.
Несмотря на то, что усталость уже брала своё, Ичикава сомневался, что сможет заснуть в незнакомом месте и тем более на непривычном, расстеленном прямо на полу футоне (3). Но матрас оказался на удивление удобным, а от подушки приятно пахло душистыми травами.
Прислушиваясь к убаюкивающему шелесту волн, Ичикава закутался в тёплое одеяло и не заметил, как крепко уснул…
* * *
…Его разбудил громкий щебет какой-то неугомонной птахи, усевшейся на ветку растущей под окном старой сливы. Рассвет только-только начал окрашивать небо на востоке бледным румянцем, но несмотря на ранний час, Ичикава чувствовал себя вполне бодрым – так сладко он высыпался лишь в деревенском доме своей бабушки.
Рядом с футоном аккуратной стопкой были сложены его тщательно выстиранные и отутюженные вещи. Одевшись и стараясь не шуметь, он выскользнул на энгаву. Над озером разгоралась заря. По поверхности воды стелился туман, но не магический, а самый обыкновенный – это Ичикава понял сразу. Один за другим гасли фонари…
Со стороны кухни потянуло ароматом свежей выпечки. Заглянув туда, Ичикава увидел хлопочущего у дровяной плиты каппу и до умопомрачения элегантного Ховарда, наконец-то принявшего человеческий облик и наслаждающегося чашечкой зелёного чая в ожидании завтрака.
- Доброе утро, – поприветствовал его айдол. – Как спалось?
- Отлично. – Не стал врать Ичикава. – А для тебя ночь была спокойной?
- Относительно. – Отозвался Ховард.
- Ты отпустишь меня сегодня? – Без обиняков спросил у него Ичикава. – Мне в университет надо. И в редакцию.
- Отпущу. – Так же прямо ответил айдол. – Но я по-прежнему советую тебе как можно быстрее сменить место жительства и больше не соваться на пустырь. Скопированные с плиты символы ты мне передал и на этом твоя миссия окончена. Дальше мы с Ворчуном справимся сами.
- Уверен? – Уточнил Ичикава.
- Да. Благодаря Чаше мои силы и способности восстановились почти в полном объёме. А благодаря тебе я получил нужную мне информацию. И заодно навлёк на тебя неприятности. Поэтому я прошу тебя принять это. – И Ховард положил на стол перед Ичикавой изящно оформленный омамори (4). – Пожалуйста, носи его при себе постоянно.
Ичикава кивнул и убрал амулет в карман.
* * *
В университете на него коршунами налетели главные сплетницы курса – Ёсида Кими и Айко Мидори.
- Ичикава-кун, ты слышал, какой жуткий скандал разразился вокруг нашей Недотроги?! – Возбуждённо сверкая глазами и перебивая друг друга, загалдели они. – Стало известно, что она присваивала себе чужие заслуги, представляешь?!
- Но все боялись её высокопоставленного папочку и даже пикнуть не смели! А тут вдруг нашёлся храбрец, который вывел «одарённую красавицу» на чистую воду!
- И оказалось, что никакая она не одарённая, а обыкновенная пустышка! А те замечательные эссе, доклады, презентации и статьи, которыми все так восхищались, принадлежат другим людям! И это уже доказано!
- Она с позором уволена из редакции! А сегодня и отсюда вылетит!
- Карьера её отца с треском рухнула и теперь они всей семьёй намерены перебраться в Америку!
- Ни стыда у неё, ни совести! Надменная гордячка! Кроме смазливой мордашки и похвастать-то нечем, а гонору сколько!
- Говорят, и папаша её достиг своего положения тем же способом!..
- Откуда вы всё это знаете? – Прервал их неиссякаемый словесный поток Ичикава.
- Нам сказала Сихо-тян…
- …а она узнала это непосредственно от Ёко-тян, которая…
Дальше Ичикава слушать не стал – он на дух не переносил подобную болтовню. Но сплетницы ничуть не расстроились. Лишившись его внимания, они тут же кинулись выискивать новую жертву, чтобы поделиться с ней шокирующей новостью.
Ичикава шёл к аудитории, рассеянно отвечая на приветствия знакомых и размышлял о том, как переменчива судьба. С Недотрогой он почти не общался – она всегда держалась особняком, оправдывая своё прозвище. И пока репутация девушки оставалась незапятнанной, многие ей тайно завидовали, добивались её расположения, заискивали перед ней… а сейчас, когда её уличили в плагиате, развенчанную королеву начали открыто презирать. Заслуженно? По всей вероятности, да. Но Ичикава не злорадствовал. И не собирался сводить с ней счёты. Ему почему-то было жаль её...
* * *
В редакции, куда Ичикава Сейдзи приехал сразу после занятий, ему велели продолжить серию репортажей о Приюте Отшельника и непременно взять эксклюзивное интервью у профессора Исимори, пока это не сделал кто-нибудь другой.
Помня совет Ховарда «больше не соваться на пустырь», Ичикава ответил решительным отказом. Однако господин Ёсимура – новый главный редактор – воззрился на него с нескрываемым недоумением.
- Как?! – Воскликнул он. – Ичикава-сан, ваша первая статья на эту тему получилась блистательной! Вы просто обязаны довести начатое дело до логического завершения! Вот ваше удостоверение и пропуск в зону археологических раскопок. Поезжайте туда незамедлительно. Я жду материал в конце недели. Или вам не нужна эта работа?
Ичикава заколебался. Работа ему была нужна до зарезу. Но и от непрерывной череды приключений уже в дрожь бросало. Ему совершенно не хотелось опять искупаться в озере или, того хуже, попасть под электричку. И в то же время он понимал, что у него появилась прекрасная возможность подобраться к профессору Исимори и добыть информацию, которая наверняка будет полезна Ховарду.
Вздохнув, Ичикава забрал документы и отправился выполнять задание.
__________________________________
Сёги (1) (яп. 将棋 «игра генералов») — японская настольная логическая игра шахматного типа.
(2) Сёгунат – в японской истории государственный строй, при котором верховная власть принадлежала сёгуну.
Сёгун – военный диктатор, который обладал реальной властью и управлял (в отличие от императора и его двора в Киото) Японией большую часть времени.
Становление сёгуната Токугава непосредственно связано с объединением Японии и созданием централизованного феодального государства. В 1603 году Токугава Иэясу был провозглашен сёгуном, положив тем самым начало третьему в истории Японии сёгунату и Эпохе Эдо, продлившийся 264 года вплоть до реставрации Мэйдзи в 1868 году.
Футон (3) – традиционная японская постельная принадлежность в виде толстого матраса, который на ночь расстилали на полу, а утром сворачивали и убирали в шкаф.
Омамори (4) – японский амулет, посвящённый определённому синтоистскому или буддийскому божеству. Слово омамори является уважительной формой слова мамори (守り) — «защита». Амулет представляет собой небольшой продолговатый мешочек или конвертик, в который вложена написанная на бумаге или деревянной/металлической пластине формулировка защиты.
Глава 9
Проделав неблизкий путь до Приюта Отшельника, Ичикава увидел, что тот оцеплен полицией и гражданских к нему даже близко не подпускают. Понаблюдав издали за пустырём и убедившись, что пробраться за оградительную ленту у него шансов нет, Ичикава разочарованно вздохнул… и вдруг зацепился взглядом за знакомое лицо – один из полицейских оказался старшим братом его приятеля-однокурсника. Он всегда хорошо к нему относился, и юноша решил попытать счастья.
- Здравствуйте, Курада-сан! – Окликнул он полицейского, постаравшись улыбнуться как можно обаятельнее. – Извините за беспокойство, но вы не скажете мне, что тут случилось?
- Ичикава-кун? – Полицейский обернулся и внимательно посмотрел на него. – Что ты здесь делаешь?
- Приехал выполнять редакционное задание. – Честно ответил юноша и показал подтверждающие его слова бумаги. Курада-сан бегло пролистал их, вернул обратно и покачал головой:
- Никого пропускать не велено до окончания осмотра места происшествия. Даже представителей прессы. Прошу меня извинить.
«Особенно представителей прессы!» - Мысленно поправил его раздосадованный Ичикава, впрочем, не собираясь так легко сдаваться.
- А когда будет окончен осмотр места происшествия? – Спросил он.
- Не скоро. Там криминалисты работают. – Неохотно ответил полицейский. – Но я не советую тебе здесь задерживаться. Особенно после наступления темноты.
- Почему?
- Потому что тут странные дела творятся. Похоже… – полицейский понизил голос, – у нас объявился маньяк, совершающий преступления не только в городской черте, но и за её пределами. Хотя, может, он и не один вовсе – наши как раз пытаются это выяснить. Здесь неподалёку нашли обглоданные человеческие останки и ещё кое-что, о чём я не имею права говорить. А в пригороде, где, как я слышал от брата, ты сейчас живёшь, возле одного маленького кафе обнаружили нечто вроде алтаря, сложенного опять-таки из человеческих… костей. Поэтому, Ичикава-кун, сменил бы ты место жительства. Пусть в общежитии и не очень удобно, зато безопаснее.
- Д-да, – запинаясь, выдавил Ичикава. – Вы правы. Я так и сделаю. Спасибо, Курада-сан.
Пока шёл этот разговор, юноша исподтишка посматривал в сторону пустыря через плечо своего собеседника. С того места, где он стоял, была хорошо видна та самая траншея, но туманная полоса над ней больше не висела. Значит, Ховард сумел каким-то образом погасить жаровню. У Ичикавы словно гора с плеч свалилась. Однако выдох облегчения застрял у него в горле, когда он заметил одетого в светлый костюм импозантного мужчину с собранными в пышный хвост платиновыми волосами, который выходил из оцепленной зоны так спокойно, словно имел полное право там находиться. Неся в руке обёрнутый белым полотном какой-то длинный, напоминающий палку, предмет, мужчина шёл совершенно не таясь, но полицейские, судя по всему, его не видели. Совсем. А Ичикава видел. Более того, он сразу же узнал его – это был не кто иной, как сам профессор Исимори, у которого Ичикава собирался брать интервью! Присмотревшись, юноша разглядел, что фигуру профессора окружает едва различимая серебристая аура.
«Чары Невидимости!» - Сообразил уже умудрённый кое-каким опытом Ичикава. И тут ему в голову пришла шальная идея проследить за этим человеком. Это будет несложно – ведь профессор уверен, что чары надёжно скрывают его от посторонних глаз, поэтому и ведёт себя столь дерзко, не опасаясь соглядатаев.
Приняв такое решение, Ичикава попрощался с господином Курадой и словно бы по чистой случайности зашагал в том же направлении, что и профессор Исимори. Тот, не оглядываясь и не проявляя никаких признаков беспокойства, продолжал неторопливо удаляться от пустыря. Ичикава естественно и непринуждённо (как ему казалось) следовал за ним на почтительном расстоянии и уже начал всерьёз воображать себя матёрым агентом разведслужбы, как вдруг профессор пропал из его поля зрения.
Ичикава остановился и растерянно зашарил взглядом по плавно извивающейся дорожке и тянущимся вдоль неё с обеих сторон кустам живой изгороди. Там, где дорожка уходила под увитую диким виноградом декоративную арку, ему почудилось какое-то движение. Ичикава опрометчиво заглянул туда и… застыл как каменный истукан, не в состоянии пошевелить даже пальцем.
Первая мысль, посетившая Ичикаву, когда он услышал за своей спиной приближающиеся шаги, была предельно короткой: «Я влип!». Вслед за первой мыслью пришла вторая: «Какой же я дурак!», а затем и третья: «Ховард не зря меня предупреждал…». Но было уже поздно что-либо предпринимать. А больше Ичикава ничего подумать не успел, потому что перед ним предстал профессор Исимори и с нехорошим прищуром оглядел его с головы до ног. Очки в тонкой серебряной оправе придавали ему утончённо-интеллектуальный вид, но Ичикаву это ничуть не успокоило. Скорее, наоборот. Юноша инстинктивно чувствовал исходящую от профессора силу – непреодолимую, беспощадную, сокрушительную. Магическую.
- Ну на-а-адо же! – Удивлённо протянул профессор, продолжая сканировать Ичикаву изучающим взглядом. – Видящий. Какая редкость. И к какому же клану ты принадлежишь?
Ичикава попытался ответить, но не смог – обездвиживающее заклинание лишило его заодно и дара речи.
- Ах, да… - Профессор Исимори, спохватившись, коснулся его плеча деревянными чётками. И отнявшийся язык Ичикавы снова ожил.
- Я не из клана… - с усилием выговорил юноша, лихорадочно соображая, как ему теперь выпутываться из сложившейся ситуации. – Я с журфака. Стажёр. Приехал делать репортаж о Приюте Отшельника. Мне дали задание взять у вас интервью, Исимори-сэнсэй (1). Я увидел вас и решил догнать…
- Лжёшь. – Жёстко оборвал его профессор Исимори. – Я пока ещё в состоянии отличить человека, догоняющего кого-то, от человека, за кем-то шпионящего. Ты следил за мной. Кто тебя ко мне подослал? Говори правду! – Последние слова профессора прозвучали как приказ, которому было невозможно противиться. Ичикава опять невольно вспомнил Ховарда.
- Меня послал главный редактор – господин Ёсимура. – Выпалил Ичикава, с ужасом осознав, что совершенно не контролирует слетающие с его губ слова – юноша в самом деле мог говорить только правду. – У меня удостоверение есть. И все необходимые документы. Они в рюкзаке. Можете сами проверить.
И профессор Исимори действительно проверил, после чего озадаченно нахмурился.
- Итак, Ичикава Сейдзи, откуда ты меня знаешь? – Спросил он, видимо, так и не избавившись до конца от своих подозрений.
- Я посещал ваши лекции, посвящённые раннему периоду эпохи Хэйа́н, которые вы проводили в Национальном Музее Киото. – Ответил Ичикава. И это тоже было правдой. – А не так давно я написал статью о Приюте Отшельника и найденных там сокровищах. Мой нынешний шеф счёл её удачной и поручил мне продолжить эту тему. Я знаю, что вы возглавляете все ведущиеся на пустыре научные работы и…
При упоминании о сокровищах, профессор Исимори подобрался, как леопард перед прыжком.
- Это ты забрал Чашу Жизни? – Резко перебил он юношу.
- Нет. – Ичикава отрицательно качнул головой.
- Но тебе известно, где она? – Продолжал допрос профессор.
- Да. – Выдохнул Ичикава, догадываясь, каким будет следующий вопрос. И не угадал.
- Ты служишь Многоликому?
Ичикава оторопело заморгал – он понятия не имел, кто это такой.
- Нет. – Сказал он. Но профессор Исимори ему не поверил. И, кажется, разозлился. Шагнув к юноше, он смял в кулаке ворот его футболки… И в тот же миг омамори, который лежал у Ичикавы в кармане, внезапно стал тёплым. Из него вылетел мощный золотисто-оранжевый луч, который ударил профессора Исимори в грудь, оттолкнув его от юноши. И одновременно с этим в колено профессора вцепился комок серой шерсти.
- Не тронь его! – Свирепо прорычал Ворчун и начал быстро увеличиваться в размерах, превращаясь из пушистого малютки в грозного монстра, вооружённого внушительными когтями и клыками. А Ичикава с невыразимым облегчением ощутил, что снова может двигаться.
Между тем профессор Исимори прекратил попытки стряхнуть с себя напавшего ёкая и, глядя на него с радостным изумлением, тихо произнёс:
- Мохнатик! Мохнатик, неужели это ты?
Ворчун, услышав это имя, поднял голову и принюхался. А потом, удостоверившись, что чутьё его не обмануло, просиял:
- Святой Сатоши!!!
______________________________________
Сэнсэй (1) – данное слово употребляется в Японии не только в традиционном значении «наставник/учитель», но и в качестве вежливого обращения к людям интеллектуальных профессий – учёным, врачам, писателям и т. д.
Глава 10
Сбитый с толку Ичикава переводил недоумевающий взгляд с ёкая на профессора и обратно. Повисла неловкая пауза, которую нарушил профессор Исимори. Смущённо кашлянув, он обратился к юноше:
- Прошу меня простить. Очевидно, произошло недоразумение.
- Ещё какое…- переводя дух, пробормотал Ичикава.
- Судя по всему, мы оба приняли друг друга… не за тех, кем являемся в действительности. – Усмехнулся профессор. – Полагаю, нам надо спокойно во всём разобраться.
За увитой виноградом аркой находился небольшой розарий, где вокруг центральной клумбы стояли скамейки. Там профессор Исимори и предложил расположиться для беседы.
- Давай обойдёмся без предисловий. – Сказал он, повернувшись к Ичикаве. – У тебя, несомненно, есть ко мне вопросы. Спрашивай.
- Вы в самом деле тот самый святой Сатоши? – Тотчас воспользовался разрешением журналист.
- Да, тот самый. – Подтвердил профессор.
- Но ведь… столько веков прошло… Как вам удалось дожить до нынешних дней? – Недоверчиво покосился на него Ичикава – несмотря на сплошную платиновую седину, профессор был подтянут, энергичен и выглядел не старше сорока пяти – сорока семи лет. – Вы достигли просветления и стали бессмертным, как герои древних легенд?
- Просветление тут ни при чём. – Вздохнул профессор. – Я стал бессмертным, сам того не желая и ничем не заслужив столь высокой чести. Это случилось неожиданно и при таких обстоятельствах, что я до сих пор испытываю чувство вины. Однако именно с того момента запустилась череда событий, которая в итоге привела к тому, что происходит сейчас. Ичикава-кун, ты ведь подозреваешь меня в совершении каких-то неблаговидных или даже противоправных поступков?
Ичикава кивнул.
- И каких же? – Полюбопытствовал профессор.
- Я думал, что это вы установили жаровню и напустили колдовской туман. - Признался юноша.
Услышав о жаровне, профессор Исимори заметно напрягся.
- Почему ты решил, что это был я? – Спросил он.
Ичикава бросил взгляд на Ворчуна-Мохнатика, который, словно кот, нашедший своего давно потерянного хозяина, примостился под боком у профессора и разве что не мурлыкал от счастья.
Под взглядом Ичикавы хранитель поёжился и виновато засопел.
- Это была моя наводка, Сатоши-сама. – Пояснил он профессору. – Потому что тот человек был очень похож на вас. Вот прямо копия! Только запах другой…
- Копия и есть. – Пробурчал профессор Исимори. – Многоликий…
- Кто это? – Осмелился спросить Ичикава. Загорелое лицо профессора выразило крайнюю степень отвращения.
- Хороший вопрос. – Ответил он. – Достоверной информации о нём у меня немного. Наверняка знаю лишь то, что он уже давно с маниакальной настойчивостью ищет способ обрести бессмертие, а также коллекционирует могущественные артефакты и виртуозно владеет техникой перевоплощений, за что его Многоликим и прозвали. Несколько лет назад он каким-то образом узнал, кто я и с тех пор прицепился ко мне как репей, желая раскрыть тайну моего долголетия. И за это время я успел убедиться в том, что для достижения поставленной перед собой цели он пойдёт на всё, на любую подлость или мерзость. Ещё я знаю, что он имеет многочисленных сторонников, которые регулярно устраивают за мной слежку. Но ни одного из них мне пока так и не удалось поймать.
- И вы подумали, что я один из них? – Не удержался от вопроса Ичикава.
- Да. – Утвердительно кивнул профессор. – Но, признаться, я был удивлён, что в этот раз следить за мной отправили такого дилетанта и предположил, что тут кроется какой-то подвох...
Щёки Ичикавы словно кипятком обдало. А он-то считал себя непревзойдённым разведчиком!
- Значит, жаровню установил Многоликий? – Юноша поспешно вернулся к первоначальной теме разговора. Профессор, взглянув на покрасневшего журналиста, сам уже понял, что проявил бестактность и постарался замять неловкую ситуацию.
- Несомненно. – Ответил он. – Эта жаровня – опасная вещь. Из категории запрещённых. У неё даже имя есть – Дыхание Бездны. Многоликий раздобыл её где-то в отдалённых китайских провинциях и сразу же пустил в ход. Я до сих пор с содроганием вспоминаю, каких бед она тогда натворила – ужас той эпидемии вряд ли когда-нибудь изгладится из памяти выживших людей...
- Так она может не только Чары Подавления распространять? – Уточнил Ичикава.
- Не только. – Ответил профессор. – Эта жаровня многофункциональна. При правильном использовании она даёт власть над демонами и позволяет проводить многие тёмные ритуалы. Но если при обращении с ней допустить малейшую небрежность – последствия могут оказаться роковыми. Один раз Многоликий уже напортачил, используя её, и я надеялся, что после этого он больше никогда к ней не прикоснётся, но, к сожалению, мои надежды не оправдались. Он решил рискнуть ещё раз. И даже сумел скрыть жаровню каким-то незнакомым мне способом. Я весь пустырь обшарил, но так ничего и не нашёл, хотя отчётливо ощущал наличие там какого-то сильного магического предмета. Однако я и помыслить не мог, что он снова задействует Дыхание Бездны! А вы с Мохнатиком, значит, видели её?
- Я только туман видел чётко, а саму жаровню расплывчато. – Отозвался ёкай. – А плиту под ней и вовсе с трудом различал. Да и то лишь потому что тот тип всё это на моих глазах в траншею приволок.
- Плиту? – Встревоженно переспросил профессор Исимори. – Что ещё за плита?
- Жаровня стоит на восьмиугольной плите. – Объяснил Ичикава. – На которой написаны неизвестные мне символы.
- Какие? – Тревога в голосе профессора многократно усилилась.
- Вот… - Ичикава порылся в рюкзаке и извлёк из него тетрадь. – Я уже копировал их для Ховарда, так что смогу повторить по памяти.
Чистая страница быстро покрылась невообразимыми загогулинами, рассмотрев которые, профессор Исимори изменился в лице.
- Прошу простить мне моё любопытство, а Ховард – это кто? – Спросил он.
- Ну… - замялся Ичикава, – он является одним из самых популярных айдолов Японии, а в нашем университете его зовут Симидзу Акио. Но на самом деле он божество, обитающее в Бездонном озере. Нингё.
- Нингё?! – Профессор побледнел. – Значит, он всё-таки узнал…
- Что узнал?! – Занервничал Ичикава, опять забыв о вежливости. – О чём вы?!
Но профессор Исимори словно не услышал заданного ему вопроса.
- Твой знакомый ками находится в смертельной опасности. – Сообщил он ошеломлённому журналисту.
- Почему?! – Ичикава сам не заметил, как вскочил на ноги.
- Слишком долго объяснять. – Профессор тоже поднялся со скамьи. – Просто поверь мне на слово. Это, – он показал на рассыпанные по тетрадному листу непонятные знаки, – ловушка. И если он в неё угодил – его съедят!
- Что-о?! – Не поверил своим ушам Ичикава. – Съедят? Как это?!
- В буквальном смысле. – Нетерпеливо ответил профессор Исимори. Он подхватил свой загадочный свёрток и почти бегом направился к выходу из розария. – Поехали!
- Куда?! – Рванулся за ним вдогонку Ичикава, едва не споткнувшись о Ворчуна.
- К Бездонному озеру!
* * *
…Ичикава первым выпрыгнул из наспех припаркованной машины и устремился вглубь леса.
Даже будучи сугубо городским жителем, он неплохо ориентировался в пространстве и единожды побывав в каком-либо месте, мог впоследствии безошибочно найти его вновь. Вот и теперь он уверенно повёл профессора Исимори и Ворчуна по уже знакомой тропинке к озёрному храму.
В какой-то момент лёгкий топот крошечных лапок ёкая, сменился более тяжёлой поступью, а мгновение спустя с Ичикавой поравнялся огромный косматый зверь, отдалённо похожий на доисторического смилодона (1) с выпирающими из верхней челюсти длинными желтоватыми клыками. Тогда, под увитой виноградом аркой, Ворчун, защищая Ичикаву от профессора Исимори, трансформировался частично, а признав в профессоре святого Сатоши, сразу же вернул себе прежний вид забавного маленького существа. Но сейчас превращение завершилось полностью и юношу весьма впечатлили габариты ёкая, которого он привык считать слабым и безобидным.
Добравшись до Бездонного озера, Ичикава тотчас заметил, что тянувшаяся к острову своеобразная дорожка из базальтовых блоков отсутствует.
Почувствовав неладное, Ичикава подбежал к самому краю воды и дважды громко хлопнул в ладоши. Но Ховард не появился. Выждав несколько секунд, юноша повторил призывающий сигнал. И вдруг услышал в стороне глухой стон. Бросившись на звук, Ичикава обнаружил поблизости неглубокий овраг, а на его дне – груду наломанных веток, под которыми кто-то шевелился.
- Дай мне! – Хрипло потребовал Ворчун и в одно мгновение расшвырял все ветки, открыв погребённого под ним Мицуторо-сана. Водяной с трудом дышал, глаза его, глубоко запавшие и мутные, казались незрячими, а углубление на макушке было сухим.
Если бы кто-нибудь всего пару дней назад сказал Ичикаве, что он будет спасать жизнь каппе, юноша бы ему не поверил. Но сейчас он молча скинул с плеч рюкзак, выудил из него бутылку с питьевой водой и опорожнил её на затылок водяного. Вскоре тот очнулся, но, увидев перед собой молодого журналиста, повёл себя очень странно: угрожающе зашипел и напружинился, демонстрируя готовность обороняться.
- Мицуторо-сан! – Окликнул его удивлённый юноша. – Это я – Ичикава Сейдзи. Вы меня не узнали? Я ночевал в вашем храме. Где Ховард… то есть, ками-сама?
- Ичикава-сан? – Настороженно повторил каппа и принюхался. – Да, вы действительно Ичикава-сан… А незадолго до вашего прихода здесь появился некто, похожий на вас как две капли воды. И он… похитил моего господина. А я не смог ему помешать…
Ичикава и профессор Исимори, выслушав сбивчивую речь водяного, переглянулись и в унисон воскликнули:
- Многоликий!
- Эй, поглядите-ка сюда! – Позвал их Ворчун, всё это время рыскавший неподалёку. Сейчас он стоял возле полусгнившего пня, уткнув нос в щель между его корнями. Ичикава бесстрашно запустил туда руку и вытащил маленькую, уже виденную им однажды металлическую пластину, на которой были выгравированы иероглифы «чистая вода».
И ему по-настоящему стало страшно.
_____________________________________
Смилодон (1) – (Smilodon) — род вымерших саблезубых кошек, представители которого жили с 2,5 млн до 10 тыс. лет назад в Северной и Южной Америке.
Продолжение следует...