Приходилось читать мнение митрополита Иллариона (Алфеева) о том, что Церковь подобна армии своей дисциплиной и вертикалью власти, кажется так. Может быть не совсем точно, но смысл был такой. Признаться, когда я прочитал эти слова, то первое чувство, которое возникло у меня, это было чувство возмущения. Ведь, мы знаем, что Церковь свободный Богочеловеческий организм, глава Которой Сам Христос.
И главный принцип в Церкви – это свобода, основанная на любви. В армии немного другие принципы, особенно в армии мирного времени. Действительно, Церковь во многом напоминает армию, но всё-таки больше армию воюющую, где чётко определён враг и, в связи с этим, способы борьбы с врагом. Церковь Христова воюет, прежде всего, с нелюбовью и подменой любви. Здесь чётко ясно, где враг и как поступать, когда твой командир вдруг встал на сторону врага, такое случалось нередко в истории Церкви. Как только воин Христов видит, что его командир предатель, то сразу перестаёт быть у него в послушании. Это - основа жизни Церкви, т.к. главный Командир у христиан - Христос, Которому и следует подчиняться абсолютно. Остальные же командиры постольку, поскольку следуют за Христом.
Если подчинённый заподозрил что-то неладное в своём командире, то он вправе задать ему прямой вопрос. А командир обязан дать обстоятельный ответ, дабы не искусить малых сих. Но этого нет в современной жизни Московской Патриархии. Её руководству хочется, чтобы в Церкви было всё как в мирской армии. Т.е., чтобы приказы командиров не обсуждались, чтобы выполнялись безоговорочно все требования руководства. Что же? Многим это нравится. И приходится слышать симпатии к такой модели поведения. Забывается только лишь об одном очень существенном моменте, который существует в армии и которого совершенно нет в современной МП. Это бытовое обеспечение своих офицеров (священников) всем необходимым для нормального проведения своей службы.
Например, насколько известно, военнослужащим предоставляется ежегодный оплачиваемый отпуск. А у большинства священников нет такого оплачиваемого отпуска. Священники, не настоятели (вторые, третьи и т.д.), получают мизерное, несравнимое с офицерами (имею ввиду государственными) отпускное пособие. Священники-настоятели вынуждены платить себе отпускное пособие из кассы прихода, т.е. заранее самому собирать деньги, беспокоиться об этом. Епархия ни копейки не даёт на содержание священников. Священники сами должны где-то находить средства для существования. Разве офицеры армии должны заботиться о том, где достать денег? Да, наверное, если хотят получить больше оклада, но у священников нет оклада. Оклад полностью зависит от того, сможет ли священник наскрести денег, или нет. Если батюшке повезло и он служит в городском приходе, где много прихожан, где не нужно восстанавливать храм или строить новый, опять на деньги, которые он сам сможет найти, то у него и голова об этом не болит. Но таких меньшинство.
Далее. Священник, который посещает тюрьму, обычно ничего за это не получает от епархии, все средства необходимые для проведения богослужений в тюрьме он тоже должен найти сам. При этом тратится своё свободное время и деньги на дорогу тоже свои. Епархия ничего не выделяет, как правило. Тоже самое касается и домов престарелых, воинских частей и больниц. В епархии отвечают, что приход, ведь, входит в такую-то епархию, значит и средства, которые есть на приходе это, в общем- то, средства епархиальные, вот вы и тратите на благотворительность и миссионерскую деятельность епархиальные средства.
По началу, пока ещё силён энтузиазм и горение веры, всё делается, не без титанических усилий конечно. Но со временем, видя как епархиальное начальство устраивает отдел по благотворительности, который ради собственного пиара и отчётности перед Чистым Переулком помогает детдомам, у которых с финансированием на сегодняшний день нет больших проблем, но не помогает своим нищим церковно- и священнослужителям, к которым в первую очередь относятся певчие и дьяконы и их многодетные семьи, то тогда начинают опускаться руки.
Священник должен на свои деньги шить себе рясу и подрясник. Покупать (!) награду, которой его наградили. Даже пишут в наградной грамоте, что «удостаивается права ношения» такой-то награды. Награду кстати покупать надо от Софрино, которое является церковным предприятием.
Не удивительно, что священник, который добрался до общения с большим спонсором, уже не делится со своим нищим собратом. У него перед глазами пример поданный родной епархией. И он искренне начинает считать, что сам такой молодец, что разбогател, забывая о своём прежнем нищенском существовании.
Трудясь на благо церкви, но не видя элементарной помощи, кто-то просто начинает спиваться, а кто-то и ходить «налево».
Не в последнюю очередь выгорание является следствием немилосердного отношения священноначалия к своим клирикам, лицемерного подхода к бытовой жизни священнослужителей. В какой-то момент священник начинает понимать, что он не сын для своего епископа, а презренный раб, о которого можно вытирать ноги, время от времени бросая, как кость собаке, церковные награды за выслугу лет.
Эта проблема нелюбви. А где нет любви, там нет и Церкви. Внешняя оболочка сохраняется, а внутри…