Среди жарких строек в центре Москвы я с трудом нашел репетиционную базу одной из самых противоречивых oi-punk-команд. «Четвертое сословие» известно своей политикой «гордости рабочего класса», но также невозможно не заметить разнообразие ее стилистики, где техничность совмещается с самобытностью. Может быть, поэтому команде Сергея Ерошенко так непросто вписаться в сценические и политические реалии…
- У тебя все началось с «той самой» плеяды панков 90-х годов, скандальной и нигилистической. Как это было? Насколько ты сейчас себя с этим соотносишь?
- Началось все: «Сектор Газа», «Гражданская оборона». Потом пошла волна скинхед-тусовки, как Sham 69, так и Skrewdriver… Или давай не будем об этом? (смеется)
- Нет уж, давай будем.
- В те времена все же была агрессия и шовинизм со стороны приезжих, поэтому панки активно переходили в скинхеды и хулиганы. Не скажу, как там в Москве, но у нас в Волгограде между этими тусовками не было таких войн, как здесь. Впоследствии такой сабкультурный деятель, как Панч, лидер «Колеса Дхармы», начал ездить в Европу и привез оттуда ультра антифашистские идеи. И насколько я слышал, шло стравливание неформалов друг с другом. На Спартановке, в центре, скины и панки воевали при каждом удобном случае.
Когда я понял, что к чему в ультраправом движе, я отрекся от всего этого. Объявил себя шарпом на секторе (прим: часть субкультуры, которая выступает против рассовых предрассудков). Хотели нас побить, но побили мы, победили на районе. И точно так же стали ездить на футбол, стадионы, концерты, пиво, драки, электрички – тот же панк-рок, но только в другой направленности. Потом отошел от этого, жил эмигрантом в Москве, обживался.
Я себя ассоциирую с панк-рокером по жизни. Живу как хочу, не сужая себя рамками – что те навязывают, что эти. Понимаю, что надо работать, обеспечивать семью, но строю свою работу по договоренности, а не под кнутом. Сборщик мебели, рабочий класс. То, что многие навязывают – «я должен поддерживать агрессивные ЛГБТ*- и феминистические, антирелигиозные движения, чью-то русофобскую расистскую политику» - я с этим не согласен. Я люблю свою Родину, понимая, что здесь царит полнейший беспредел, огромная трагедия растет еще с 1991 года. Девяностые принесли и плюсы – развитие субкультурного, музыкального фронта, но развалили нашу страну…
- Не столько благодаря, сколько вопреки…
- Ну вот все панк-звезды, выросшие из 90-х, они сейчас уехали за границу…
- Но они вылезли из андеграунда, как противодействие тому что было.
- Возможно, но тогда изначально все противодействовали беспределу власти, даже и ярые националисты.
- Все же в 90-е ультранасилие определяло…
- Били мы, били нас, дрались мы друг с другом, это уличная жизнь. То, о чем мы пишем, все берется из жизни: про любовь, про насилие…
- Была хоть какая-то альтернатива этому, как ты считаешь?
- Наверное, была, но некому было направить, видимо. Тяжелые времена для семьи… был предоставлен сам себе, улице, компаниям. Смерть бабушки, дедушки тоже след оставила. Семья выживала. Война, Чечня, новые русские, мажоры, социальная рознь – против этого всего. Ну и откровенно – торгаши-мигранты били простых неформалов за прическу, по каким-то блатным понятиям. Национализм часто шел не от русских людей, а именно оттуда. Когда проявился русский гнев – пробудили зверя, как и в 1917, так и в 1990.
- Культурные понятия формировали только уличные темы?
- У меня советское воспитание, я хорошо учился в лицее, историю любил и изучал, хоть и потом пошло все на спад. Воспитание прививали родители, фильмы, мультфильмы, хорошие песни советские – все же идет из тех лет.
- Неоднократно ты возвращался в Волгоград. Сейчас насколько сильно там все изменилось?
- В лучшую сторону, честно, как будто сбросил гирю, которая его душила. Всегда регион отстает от столицы. До 90-х было множество кинотеатров, ДК в одном районе, потом все это сгнило, а вот сейчас Волгоград прямо расцветает. Да, есть криминал в кварталах, но без этого никуда, это в любом городе есть. Все как и с Москвой, уж не знаю, для нас это делается или же для какого-то другого класса. Поживем-увидим.
- Чем сейчас занимаются твои уличные соратники?
- Да кто чем! Кто-то в бизнес, кто служит, кто в тюрьму, кто в могилу. Девяностые помололи всех. Плюс тогда был культ самоуничтожения что в рэпе – «Буду погибать молодым!», что в панке Сид Вишес, «Оргазм Нострадамуса», Джи Джи Аллин…
- А если говорить об эволюции твоего творчества?
- Украли барабаны из училища, из двух выброшенных гитар я сделал одну. Примочка «Лель» и бас «Тоника». Потом у гитариста страт китайский. Чисто по приколу: в гараже собирался весь двор, человек 8-10. Девчонки, пиво рекой – какая там репетиция! Поссорились, я ушел. Одна запись на «Панк-революцию» попала, я думал, не дойдет, а вдруг сказали мне – слышали. Сейчас эту песню «Наркоман» мы переписали, она стала более серьезней. Песни о язвах общества.
В Москве о музыке вообще не думал. Жил в общаге, на съемной квартире, выживал. Приехал посмотреть, как тут можно жить (смеется). Влился в легендарную группу «Ле4ебница». Там вот с Саней познакомился.
Саня: В 90-х я был еще ребенком, мне главное было посмотреть «Черепашек-ниндзя» да «Человека-паука». Буйного уличного детства, как у Сереги, не было. Отец у меня баянист, саксофонист, 20 лет в армии отыграл. Я был обычным мальчиком из интеллигентной семьи, в 13 лет стал слушать панк-рок, в 15 лет захотел играть на гитаре. Не был активным субкультурщиком, так, периодически ездил в «Эстакаду», на «Порноавтоматов» всяких пробирались маленькими группками.
- То есть в группах не сильно отметился?
- Не, ну была вот «Acid Jesters», мы с ней активно репетировали, играли в маленьких клубах по типу «Дождь-мажора». Потом года четыре в панке особо не участвовал, поигрывал гранж на басухе, но потом понял, что без панка ну никак.
- А сложно ли было возвращаться к тем самым корням? Мы вот с Серегой много говорили, что тяжко сейчас найти музыкантов в такую группу.
- Главное – желание и цель. Чего я только не играл, но все равно вернулся…
Серега: Я тоже люблю разные стили поиграть на басу. Фанк там, реггей… Интересы могут быть самые разные.
- Так с чего в итоге началось «Четвертое сословие»?
- Со стихотворения Эдуарда Лимонова о наемных рабочих. Звучит и не пафосно, но при этом не в бровь, а в глаз. Первый наш концерт с барабанщицей Гюлей, которая немало помогла, был в клубе «Алиби», мы там дестрой устроили и я растерял весь концертный реквизит свой для «Ле4ебницы» - майка, белый халат, противогаз с ирокезом из шприцов. Потом ушел из «Ле4ебницы».
Гюлю уводить оттуда было некорректно, появился другой барабанщик, Гоша. Потом он уехал в Грузию, не знаю, чего ему там не жилось. Спасибо хоть барабаны успел записать. Расстроились, хоть обиды не держим. Пришел вскорости Тоша – вполне профессионально преподает музыку, настоящий панк-антисистемщик, работает и живет в кайф. Такие финты выдает с каменным лицом. И еще гитарист Диман – Гоша предложил для более плотного звучания. Как он сам говорит – обычный парень с рабочей окраины. Ну мы все обычные парни.
- Как вам «красное», коммунистическое направление в панке и музыке?
- Ну красная идеология разная бывает, там сталинисты, троцкисты, марксисты-ленинисты. И все пытаются в свои руки взять штурвал. Даже не хочу ничего комментировать по этому поводу, рай на земле пока что невозможен. По-разному ведь пытались, вот Троцкий, например, говорил: “Россия станет хворостом в мировом пожаре коммунизма”. А Сталин решил, что коммунизм пока будем строить в отдельно взятой стране, а там уж посмотрим. Я за гуманную идеологию социализма, а какой он окажется – время покажет.
- Что для тебя социализм?
- Забота о доме, гражданах, социальная ответственность, уменьшение социальной ямы между буржуями там и простым народом….
- То есть, наличие буржуазии ты признаешь? Ленин вот отрицал классовое деление в социализме…
- Это было то время, и сейчас мы живем в иной реальности, созданной теми людьми. Бывают вот всякие мелкие предприятия, где поддерживают своих работников, облегчают бремя налогов. С «большими боссами» много общался, по работе. И людей там нормальных по-моему мало. Интеллигенция – ученые, врачи, научные сотрудники намного адекватнее, видят в тебе человека, но не дают садиться на шею.
- Значит, вы вообще не несете политики в массы?
- Так или иначе выражаем идеологию социализма, а что-то более радикальное… Да не считаю я нас политизированной группой. У нас сейчас альбом выходит, пожалуй, самый добрый и по текстам, и по звучанию. Без особых язв общества. Про любовь: в любой субкультуре возникают пары. Без соплей, по-мужски. Вот есть песня про реальную ситуацию, любовь из жизни: «Лишь твой взгляд на проходной». Долго во мне копилось – тяга к музыке. Даже после длинного перерыва.
- А о нынешней антифа-сцене что думаешь?
- Ну она как-то раскололась на отдельные сцены, где у каждого свое видение и каждый думает, что он прав. Идет навязывание друг другу своих мнений. Не нравится, когда это деструктивные разные влияния с Запада, но и национализм для нас совсем неприемлем. У нас все же многонациональный народ. Часто и фа, и антифа – как тоталитарная секта, друг друга обвиняют в интернетах.
Саня: Вот в лицо нам никто ничего плохого не говорит. А в интернете называют и совками, и ватниками, и трушными чуваками… Мнения разделились – уже спасибо.
Серега: Вот били людей за футболки, за взгляды. А кого это изменит? Он тебя только сильнее ненавидеть будет и желать отомстить.
Мы за честность. Вот так вот – честность и разумность.
Автор: Михаил ЛАРСОВ
*Верховный суд признал “международное общественное движение ЛГБТ” экстремистской организацией и запретил его деятельность в РФ