История: которую я услышал от одной девушки: находящейся в здравом уме
Ее рассказ
Наверное, я не похожа на других девушек, многие из ночей своей юности откопают какую-нибудь романтическую встречу с пылким юношей, у меня же воспоминание другого рода.
Однажды зимней ночью я перепугала соседей истошным воплем, который потом никогда уже не сумела повторить. Мои родители уехали на поминки, к бабке в деревню. Ночью просыпаюсь, вижу дверь приоткрыта, и голова в проеме торчит на уровне роста человека. Глаз не видно, но чувствую уставился на меня. Я тоже глаз не отрываю. Пытаюсь удержать взглядом все, что передо мной. Сразу определила – не кошка, – кто-то ночью забрался в квартиру.
Я такая, лопочу:
–Что случилось?
Ответа от незваного гостя никакого.
–Дед, ты?
Никакого ответа. Тишина гробовая. Да и дед у меня за тыщу верст в деревне жил. Сейчас узнает, что дома никого, кроме меня, и мне конец. Что он со мной сделает?
Смотрю – эта черная голова была вроде неподвижной, а тут пришелец головой крутит, но лица нет, будто маска черная. Как заору! Подтягиваю одеяло до шеи, голову спрятать боюсь, вдруг он начнет приближаться. И шторы на окнах, когда ложилась, успела задернуть. Вот дура. Еще раз крикнула, уже от отчаяния.
Ору! Еще ору!
Голос свой не узнаю, да ладно, хоть поорать удалось, может видение исчезнет.
Слышу: звонят в дверь, а встать-то боюсь. Да и кто звонит, неизвестно. Вдруг, не соседка. А кто? Недавно у подруги бабка умерла, и в день похорон ей в дверь позвонила. «Ты видела бабку?» – спрашиваю. «Нет, – говорит, – но знаю, то была она». Сказав эти слова, подруга еще минут десять просидела в оцепенении. Ей можно верить.
Нашариваю телефон. Маме! Маме! Срочно! Мама! Чо делать?
Мама не ответила, но перезвонила, они сидят у гроба в доме бабки покойницы. Покойница моей маме теткой доводится.
Не переживай, доча. Спи. Ну а что мать еще скажет, когда на минуту отошла от гроба.
Стало еще страшнее. Звонки во входную дверь прекратились, видно и вправду была соседка. В проеме двери вроде черной головы не видно, но я не сомневаюсь: кто-то все равно ждет меня в коридоре, притаившись за этой проклятой дверью.
Боюсь включать ночник, вдруг еще что-то увижу… Да боюсь ноги на пол спустить… Ах ты ах!
Стали доноситься звуки из родительской комнаты. У них заскрипела кровать, да так, как скрипят железные кровати прошлой эпохи. Но у родителей современная деревянная кровать с беспружинным матрасом. Их кровать никогда не издавала такого скрежета, как на токарном станке. Потом я услышала тихий старческий хриплый голос, он кого-то звал. Потом пошли и стон, и скулеж, и стенание. Ну, а как без этого. Нервы пощекотала мне эта репетиция нечистой силы основательно.
Не отрывая глаз, смотрю на ночник. Легче не стало. Кровать за стеной уже стонет, как вдова на могиле, точь-в-точь человек на ней переворачивается, я перестала дышать, но оттуда будто в камеру глядели, только я восстановила дыхание – черти принялись за свое дело, подняли такой ор, что я начала растирать уши, хотела проверить себя: сон-не-сон?
Страшно свесить ноги, дойти до включателя света, забежать в туалет.
Думаю, может у меня глюки?
За стонами пошли хрипы, – видно, черт страдает бронхиальной астмой. Ну, шутки шутками, а в туалет надо попасть. Но тут еще один такой поворот со скрипом и из коридора протяжный вздох: А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а.
Да пропали ты пропадом! Я такие звуки как-то в больнице в общей палате слышала от соседок по койкам, так я их видела и то страшновато было, не одержимы ли они были, тоже всю ночь не спала. А больше нигде такого ужаса не испытывала. Меня от страха парализовало просто.
Потом донеслись до меня шаги, редкие такие, и голос бубнил одно слово, только одно слово: «поскотина»… «поскотина»… «поскотина»…
И снова из спальни родителей протяжный звук «А-а-а-а-а-а-а» повторился.
–...ять! Да что это?!
Потом опять шаги и голос уже другое слово повторял: «вехоть», «вехоть». Я сдвинуться не могу даже на миллиметр. Ладони держащие края одеяла, вспотели… И тут меня что-то сорвало с кровати. Вскочила, как ужаленная.
Схватила джинсы, свитер, мобильник, - не включая свет, проскользнула в коридор, там на ощупь нашла пуховик, кроссовки, схватила их, и тут я увидела перед собой страшную искривленную ужасом физиономию какой-то старухи с горящими глазами навыкат. Во рту она держала пучок травы.
Прямо в пижаме шмыгнула на лестничную площадку одеваться. Дверь за собой захлопнула. Сняла пижаму, стою голая на лестничном пролете. Скажу так, голая, но спасенная.
Натягиваю свитер и джинсы на голое тело, впервые без лифчика и трусиков. И с каждой секундой все больше уверенность. Знаю, грубые джинсы на голую жопу не фонтан, сильно натирают, но в горле и в животе что-то отпустило, мне наплевать на одежду, на чужие любопытные глаза, – я спасена. Для человека голым встречать опасность – не вариант.
Позвонила подруге, они с отцом быстро прилетели на машине за мной. Ночь провела у подруги, закутавшись в плед, за разговорами и глинтвейном, а утром приехала мама.
Несмотря на ее состояние, назову его «полной невменяемости», она с подозрением изучила мое лицо. Выходило, мы не выспались с мамой обе.
Но на моей физиономии, видимо, без труда можно было прочесть, что мне досталось минувшей ночью не плохо. В квартире все было в порядке, но пока она не успела упасть в кровать, я закинула ей пару вопросов. Из ответов следовало, что ее тетка при жизни страдала бронхиальной астмой, со всеми составляющими: «хэками» при дыхании и приступами кашля с надрывом и свистящим хрипом.
Но самое интересное, на слова «вехоть» и «поскотина» мама насторожилась, и спросила, где я их слышала.
–Да у меня в блокноте давно записаны, и я просто подумала, может говорят так в деревне…
Мама на минутку присела, подтянула под ноги коврик и выдала историю, которую до этого не рассказывала. Оказывается, тетка в детстве рано лишилась матери, отец привел другую женщину с соседней деревни. Будучи подростком, она и еще несколько человек пасли коров, как раз на поскотине, месте для пастьбы. И надо такому случиться, зашла в лесок ягоды поесть, да заблудилась. А места-то таежные.
Короче, нашли пропавшую к вечеру, перепугались за нее, естественно. Там ведь и буреломы, и логово волков, и отшельники-язычники. Коровам то ничего, никуда не делись, а мачеха зверствовала, отстегала девочку прутом, а в завершение наказания заставила жевать пучок травы, вот эту самую вехоть.
Может потому и была тетка такой грубой, замкнутой и неразговорчивой…. Мы сколько бывали там, дом ее обходили стороной. Не знали про ее детство, ни сном ни духом.
Сказать кому – не скажешь, что покойница ко мне забрела ночью, но зачем она приходила?