Джон Дуайер представляет научно-фантастический панк на 29-м полноформатном альбоме своей плодовитой группы.
Джон Дуайер неутомим. Единственный постоянный участник экспериментаторов Osees из Лос-Анджелеса, за 20 лет Дуайер выпустил 29 альбомов под этим именем и его различными модификациями. Такая невероятная плодовитость проекта достигнута благодаря способности его группы постоянно находить потайные комнаты и тайные ходы в своем устоявшемся звучании, позволяя ему мутировать в постоянном и неумолимом темпе.
До пандемии Osees выпустили пару прог-рок альбомов («Smote Reverser» 2018 года и «Face Stabber» 2019 года), которые казались апогеем максимализма. Предыдущий полноформатник «Intercepted Message» был наполнен резким, задорным синти-роком, в то время как альбом 2022 года «A Foul Form» предложил нам 20 минут грубого панка. Их последний альбом, «SORCS 80», объединяет эти два направления – запоминающийся, странный синти-панк, записанный на сэмплерах и без гитар. Это, несомненно, все еще альбом Osees, но такой, который был отправлен в научно-фантастическое путешествие в безумную, наполненную синтезаторами параллельную вселенную.
По случаю выхода пластинки мы поговорили с Дуайером о его творческих приемах, амбициозном процессе записи «SORCS 80», влиянии Dexy's Midnight Runners и многом другом.
– Вы назвали этот альбом «поворотным» и «чем-то, что даст толчок творческому процессу». Почему вы почувствовали, что группе это необходимо в данный момент?
– Этот альбом был немного нестандартным, потому что мы поменяли инструменты, что мы делаем не так часто. Нам пришлось работать с тем, чего мы никогда раньше не делали. Это было скорее просто для развлечения, а не от скуки. Смена инструментов – это как ролевые игры в спальне. Это то, что порекомендовал бы секс-терапевт, а наша группа – пожилая семейная пара.
– Философия установки собственных творческих параметров для работы – это то, что вы использовали в прошлом, или это появилось совсем недавно?
– Я думаю, что на ранних этапах всё происходило непреднамеренно и усиливалось по мере того, как мы повышали уровень мастерства – например, писали прог-песни, потому что кто-то, черт возьми, умеет играть на клавишных. В прошлом мы специально что-то добавляли, или я придумывал тему. Но так устроен мой мозг, что у меня часто возникает идея, но я не могу ее реализовать или просто делаю это совершенно по-другому. Так что у нас вроде как вошло в привычку иметь идею и просто следовать ей, и если она меняется по ходу дела, это нормально.
– Мне кажется, что ваша дискография становится всё более лаконичной и упрощенной. Это справедливая оценка?
– Да. Какое-то время мы были увлечены раздутыми, беспричинными вещами, которые я люблю. Мне нравится прог-рок и большие работы, как у группы Yes и Скотта Уокера. Но это не значит, что в следующий раз мы не пойдем в другом направлении. Я уже забронировал время в студии на следующий год, и если мы всё еще будем здесь, то посмотрим, что получится. Возможно, к тому времени мы будем писать саундтрек к какому-нибудь фильму типа «Мародеры в пустоши».
– Не могли бы вы немного рассказать о создании «SORCS 80» и использовании сэмплеров?
– В основном я писал демо-версии дома, используя синтезатор. Я записывал их на четырехдорожечную кассету, что было очень весело. В каждой песне были только барабанные петли, бас, клавиши и вокал. Однажды мы с Томом Доласом (клавишник Osees) сели и выбрали каждый свой звук. Я выбрал тонкий, агрессивный тембр, а он – более округлый и с меньшей атакой. Затем мы взяли эти тембры и обработали их в Pro Tools и трехоктавной клавиатуре. Мы загрузили песни, которые я написал, в Roland SPD-SX, чтобы мы могли играть на них как на барабанах, но в тональном плане. Изначально идея заключалась в том, чтобы мы вчетвером могли играли на сэмплерах, а Тим Хеллман – на бас-гитаре. На записи есть бас, но я не играю на гитаре. Изначально я хотел, чтобы и Тим играл на сэмплере, но у нас закончилось время на эту дурацкую идею, над которой мы работали. Но было интересно написать целую пластинку, используя только один звук, но воздействуя на него с помощью гитарного усиления.
– Я представляю, как вы играете это вживую, выстроившись в ряд, как Kraftwerk.
– Я хочу, но, честно говоря, сэмплеры – это такая заноза в заднице. Они больше подходят, например, для сэмплов ковбелла или бэк-трека. Они начинают немного вилять, если вы играете агрессивно на протяжении всего сета. На концертной записи, которую мы только что сделали, они буквально отключались. Но сейчас мы с Томом разрабатываем систему, за которой будет интересно наблюдать.
– В какой степени готовый «SORCS 80» похож на то, что вы представляли себе, когда записывали его?
– На самом деле, в этот раз он довольно близок к изначальной идее, что случалось лишь с несколькими записями. Когда я принес его в группу, он был довольно хорошо проработан – у меня уже было готовое звучание, а они просто сделали его лучше, потому что все они лучше владеют своими инструментами, чем я. Многие записи меняются между началом работы над ними и завершением. Эта же была очень точной. Я знал, что она будет грубой, и это меня вполне устраивает. Для меня нет ничего скучнее, чем группа, которая приходит к безопасной записи после нескольких лет брутальной музыки. Думаю, что этот альбом получился слишком дерьмовым и неотполированным, но меня это вполне устраивает (смеется).
– Стало ли для вас более важным передавать свои наблюдения о людях через тексты песен по мере того, как вы становитесь старше?
– Я часто думаю, что интуиция меня не подводит. Если вы не уверены, хотите ли вы что-то сделать, в 90% случаев это означает, что вы не хотите этого делать. Когда я был ребенком, я часто писал тексты перед написанием песен. Затем, начиная с того времени, когда мы записывали прог-пластинки, я начал просто напевать что-то на ходу, чтобы найти свою интонацию. На этом альбоме я знал, что здесь будет много текстов про «жадность» и «страх». Как американец, я вижу это каждый день. Люди напуганы, всё так быстро меняется. Я не могу представить себя 90-летним стариком прямо сейчас. Мой дедушка даже не может перевести чертовы часы на своем видеомагнитофоне.
– Я хотел спросить о тех, кто, по вашим словам, повлиял на этот альбом. Я раньше не слышал о Von LMO, но они потрясающие.
– Правда же? Я думаю, что это был либо Ларри (Харди) из In the Red Records, либо Уизел Уолтер, который первым подарил мне одну из их пластинок. Он подружился с Von LMO и смикшировал пару их концертных записей. Они чертовски хороши. Они были как Солнце Ра в мире прото-панка. Просто очень крутой научно-фантастический панк.
– Другая группа – Dexy's Midnight Runners.
– О, да, чувак, они великолепны. Всякий раз, когда я был диджеем, я включал «Geno», и люди говорили: «Что это за хрень?». Я люблю духовые инструменты. Они придали нашему альбому совершенно другое измерение. Я так благодарен нашим баритонам и тенорам, потому что теперь всё звучит просто охренительно.
– С Osees вы когда-нибудь чувствовали давление, чтобы не повторять старое, или ваш процесс настолько органичен, что вы не задумываетесь об этом?
– Я не думаю об этом. Если люди не хотят это слушать, мне плевать. Это дерьмо не прекратится, если только меня не убьют на улице или что-то в этом роде. Но это весело, когда фанаты в восторге, когда люди говорят: «Черт, я не ожидал такого». Это те фанаты, которые всегда покупают наши альбомы, и мне приятно, когда они счастливы. Я делаю все это для себя, но я также очень благодарен нашим фанатам за то, что у них хватает внимания.
Источник: FLOOD Magazine