Утро 23 октября было последним в моей школьно - юношеской жизни. В этот осенний денёк мне было предписано явится по повестке в военкомат для отправки на службу в армию. За пару недель до этого мы, все пацаны из всех шести школ нашего города, проходили медицинскую комиссию, устроенную в ДК Железнодорожников. Внутри здания было холодно и мы худощавые и прыщавые, вчерашние школьники, в одних трусах, прижимая для тепла к груди картонную папку с личным делом, сновали из кабинета в кабинет.
Врачи заглядывали нам во все места, что-то щупали, слушали дыхание, показывали буквы, и помню даже измеряли объём лёгких. Для этого надо было как следует набрать воздуха и выдуть его в трубку прибора. Это был единственный интересный момент во всей процедуре комиссии, потому что содержал в себе состязательную интригу - кто больше выдует. Я набрал 6 литров.
- Ого! - сказал врач и, сделав запись в карте, спросил: - Спортсмен?
- Нет! - почему-то ответил я, хотя до дури любил бегать зимой на лыжах. Врач пожал плечами и передал мне карту: - Следующий!...
Папка с личным делом была такая серенькая, картонная, и с белыми завязочками. На лицевой стороне папки, кроме фамилии и даты рождения, начертанными чернилами, стояли всякие карандашные пометки. Что они означали - никто не понимал и это было тревожно. Видимо они были предназначены для членов комиссии, но одна надпись на моём деле , как мне показалось, была мною разгадана. Это были пять цифр - 35704.
Я посмотрел папки у других пацанов и ни у одного не увидел такой комбинации из пяти цифр. Ничего похожего! Решив, что это номер воинской части где я буду проходить службу, я объявил это "товарищам по очереди". Никто не поверил.
- Фигня! - сказали все, - Так не бывает. Нас распределят потом, на призывном!
Следующие две недели я терзался загадкой этих пяти цифр. Интернета тогда не было и узнать - что означало это число не представлялось возможным. Во всяком случае все, кто отслужил в армии, не верили в мою теорию.
Провожали меня мама и бабушка. Отца, которого я давненько не видел, заменил мне дед Алексей Николаевич, боевой офицер, прошедший Великую Отечественную, но к сожалению не доживший три года до моего призыва. Уезжал я из дома с лёгким сердцем, изрядно устав от семейно - женского назойливого внимания. Служить в армии вроде бы и не сильно хотелось, но и страха какого-либо тоже не ощущалось. Вчера были скучная школа, интересный первый курс института, и даже три месяца работы на заводе, а впереди неизвестность и приключения!
Военкомат встретил меня строгой и деловой атмосферой. Офицеры привычно делали своё дело- отправляли вчерашних школьников на переплавку. Построение, сдача повесток и паспортов, получение военного билета. Я с интересом разглядывал новенький, пахнущий типографской краской военник, как меня вдруг схватил за рукав майор Зайцев-начальник 4-го отдела, и куда-то потащил.
Затолкав меня в свой кабинет, он разразился такой тирадой: - Петров! Ты знаешь в какую часть я тебя отправляю?
- ...? - внимал я молча, но сразу сообразил, что речь идёт про те самые пять цифр!
- Ты знаешь, - повторял он, наступая на меня, - Я тебя в такУю часть отправляю, - майор сделал ударение на У, - И если ты, не дай Бог, обосрешься там, - продолжил Зайцев, - то я тебе на гражданке...
Далее последовал короткий, но достаточно красочный список всех прелестей, которые ждут меня в случае, если я не оправдаю его высокого доверия.
- Не подведи меня! - закончил майор и посмотрев на меня по отцовски, уже спокойным тоном добавил, - Иди в автобус!
Я согласно кивнул и, развернувшись кругом, шагнул из кабинета навстречу неизвестности. Час от часу не легче! - думалось мне тогда, - Мало того, что из дому неизвестно куда посылают, так ещё и обязательств набрал. Ну майор!
Наверное надо сказать, что отношения с этим человеком у меня начались задолго до этого. Я даже подумал - а не мстит ли мне за то, что я не поступил в военное училище? А приключилась эта история за пару лет до этого.
После приписной комиссии запер нас майор Зайцев в комнате и сказал, что выпустит только после того, как кто-нибудь согласится подать заявление на поступление в военное училище. Разнарядка у него видите ли! Я, что-бы выручить товарищей, но больше из спортивного интереса, дал своё согласие. Довольный майор положил передо мной брошюру со списком всех военных училищ СССР.
-Вот, выбирай! - с надеждой выдохнул он.
Я внимательно изучил список и ткнул пальцем в Алма-Атинское пограничное училище КГБ СССР.
Майор крутнул своей головой на толстой короткой шее и чуть не икнул от такой наглости.
- Петров, это не для тебя! - говорит.
- Почему? - спрашиваю я.
-Там китайский надо изучать! - подумав, сказал майор.
- И что? - начал наглеть я...
В общем отправил он меня на медицинскую комиссию. Потом я лёг в больницу для планового удаления миндалин, так как будущему офицеру иметь гланды возбранялось по Закону. И вот, когда все врачи были пройдены, и всё лишнее было отрезано, у нас с майором состоялся разговор.
- Сынок, пиши заявление в танковое училище! - начал он ласково.
- Почему в танковое? Не хочу в танковое! Я хочу в пограничное! - снова заладил я.
Откуда мне тогда было знать, что в это училище не каждого генеральского сына брали? А майор то знал, и злился на меня за моё упрямство. В любое другое училище - пожалуйста! Но что он мог сделать со мной, школьником, ничего!
Спорили мы долго. Но его словарный запас быстро закончился и он, признав полное фиаско в исскустве спора на равных, принял моё заявление в пограничники, и на том всё закончилось. Я думаю, что он даже никуда не отправлял мои документы.
И вот мы в автобусе. Поплыли за окном: военкомат, вокзал, моя школа. Прощайте родные места, впереди нас ждут неизвестные дали, солёные ветра, и новые лица!
Сборный пункт.
Краевой сборный пункт - серое трёхэтажное кирпичное здание на первом этаже которого располагалась казарма в виде огромной комнаты с колоннами и двухярусными нарами, на втором этаже актовый зал и медицинские кабинеты, в которых проходили комиссию, на третий этаж нас не пускали. Медицинский осмотр на этот раз прошёл на удивление быстро, что объяснялось довольно поверхностным вниманием местных медиков к нашему здоровью.
Было понятно - судьба наша решена и Родина с нетерпением ждёт момента вручить оружие в надёжные руки! Что бы не пройти комиссию на сборном пункте - надо было явиться без руки или без ноги. Остальных брали всех.
Сам слышал как врач, заглядывая в рот призывника, спросил у него: - У тебя нет восьми зубов что-ли?
- Девяти! - отвечал тот.
- Годен!..
После комиссии нашу команду построили и зачитали список того, чего нам нельзя делать. Получалось, что нам можно было курить и ходить в туалет. Выходить со сборного пункта категорически воспрещалось. Курить и ходить в туалет мы были не против, но с третьим условием согласны были далеко не всё. Каким-то образом нам стало известно, что за нами приедут только вечером.
Узнав об этом, мы с новым знакомцем по фамилии Крысин тут же просочились через забор и очутились на свободе. Тогдашняя Горбачевская компания борьбы с пьянством еще только-только начинала набирать обороты и нам посчастливилось быстро прикупить пивка. Потом было и ещё что-то, уже и не припомню. На душе было легко, а в голове шумело. Заморосил дождь и мы взяли билеты в кино. Смотрели Спортлото-82, зал смеялся, а мы два раза выбегали на улицу.
Начало темнеть и мы снова тем же путём, через забор, проникли на призывной пункт. На плацу горел свет, а с плаката на стене на нас строго смотрел человек в военной форме. Дополнительной строгости во взгляде придавала надпись на плакате: Родина требует быть отличным солдатом! С другого плаката на нас смотрел не менее серьезный солдат со словами: Родина надейся на меня!
В принципе я был не против стать и отличным солдатом и надеждой Родины, но мне срочно требовалось поспать. Забравшись на второй ярус нар, я забылся в тяжком сне.
Пробуждение.
Пока я спал меня потеряли. Спас меня Крысин, который был единственный, кто знал меня в лицо. Оказывается, пока я дрых, мою команду объявили на построение. Приехавший за нами офицер, недосчитавшись одного, спросил кто меня знает. Так Крысин вызвался меня разыскать и вскоре нашёл меня мирно спящим в казарме. Очнувшись от того, что меня кто-то трясет за плечи, я резко вскочил и разлепил глаза.
В тусклом свете лампочки, засиженой мухами, я увидел себя в обществе незнакомцев. Мало того, что всё были лысыми, так это ещё были ребята-алтайцы, призванные из горных районов. Они с интересом наблюдали как я таращусь по сторонам обезумевшими глазами. К стыду своему надо признать, что в тот момент я ничего не помнил из прошедшего дня, и уже было запаниковал, но увидев моего спасителя Крысина, всё вспомнил.
- Пойдём быстрее! Вставай, тебя ждут! - тормошил меня товарищ.
Кубарем скатившись с нар, прихватив свой рюкзак, я поспешил за ним на второй этаж.
Пока меня разыскивали - нашелся однофамилец, которого уже успели предъявить начальнику комиссии и моему покупателю, и даже успели внести его в какой-то формуляр. Тут-то меня и втолкнули в кабинет начальника.
Уставший начальник.
В кабинете верхний свет был потушен и только ярко светила настольная лампа, выхватывая из мрака изможденное лицо начальника, сидевшего за столом. У него были глаза мученика! Время шло к полуночи, начальнику жутко хотелось спать и появление моей персоны было последним препятствием перед желанным отдыхом. Он взглянул на меня из под очков и перевёл уставший взгляд на офицера, стоявшего рядом возле стола с заложенными за спину руками.
Лейтенант был молод, холен, и от него пахло дорогим французким одеколоном. Видимо уже устав от ожидания, он слегка раскачивался с пятки на носок, отчего поскрипывали его хромовые сапоги. Увидев меня офицер слегка улыбнулся и я увидел, как на его щеках образовались ямочки. Как у Гагарина! -подумал я тогда.
Тут же присутствовал и мой однофамилец, которого нашли вместо меня. Начальник, обращаясь к офицеру, устало пошутил: - Ну вот и второй Петров! Такой же как первый, один в один, никакой разницы! Бери первого, я его уже записал!
Разницы между нами действительно было всего ничего. Худые, прыщавые, лысые, и фамилии одинаковые.
Офицер продолжая скрипеть сапогами, сверлил меня взглядом и наконец, кивнув в мою сторону, выдохнул: - Нет! Исправляйте, беру этого!...
Как я потом узнал, офицера зовут Юрий.(продолжение следует)