В XIV–XV вв. продолжался процесс объединения русских земель вокруг Москвы. В то же самое время междоусобицы внутри Золотой Орды привели к ослаблению монголо-татарского ига.
Мордовские и рязанские правители всё чаще попадали в зависимость теперь уже не от татар, а от Московского княжества. Победа объединенного русского войска на Куликовом поле в 1380 году под предводительством святого благоверного князя Дмитрия Донского только ускорила этот процесс.
После падения ордынского ига главной внешней опасностью для местного населения стали набеги ногайских племён и крымских татар. Для борьбы с ними в 1553 году на реке Шача, притоке Цны, по указанию Московского царя Ивана IV Грозного был выстроен военный городок. Впоследствии он стал центром большого уезда, в который вошли все земли по реке Вороне и верховьям Цны.
В 1552 году Иван Грозный покорил Казань, а через два года – Астрахань. Он тут же потребовал обратить внимание на улучшение сторожевой службы русского порубежья.
В 1559 году царские воеводы совершили большой поход на Крым, в ходе которого было освобождено множество русских пленников, ещё не успевших оказаться на невольничьих рынках могущественной тогда Османской империи. Но дерзкий поход московитов только разозлил крымцев. Пока Иван IV был занят в длительной Ливонской войне, крымский хан Девлет-Гирей, пользуясь поддержкой турок, совершил два ответных похода на Астрахань, а затем устремился на Русь. Весной 1570 года он прошёлся огнем по русским селениям, разорил Рязань, а на следующий год даже дошёл до Москвы и сжёг её предместья и Кремль.
В следующем году 60-тысячное крымское войско повторило набег на русские земли, но было почти полностью уничтожено в битве при Молодях.
Царь Иван Грозный с новым рвением приступил к реорганизации сторожевой и пограничной службы Русского государства. Эту задачу было поручено выполнять видному царскому воеводе князю Михаилу Ивановичу Воротынскому.
В сентябре 1571 года царь приказал ему «ведать станицы, и сторожи, и всякие государевы польские службы», а осенью следующего года требовал жечь степь, как только «на поле трава сильно посохнет до снегов» и чтобы «ветер был от государевых украинных городов, лесов и лесных засек и всяких крепостей».
Для поджога выделялись специальные сторожи (станицы). Они выжигали травы от Шацка и далее на юг, чтобы становищам кочевников не оставалось корма для пропитания лошадей. Одна из таких станиц проходила по реке Вороне.
Лесные засеки представляли собой непроходимую полосу из поваленных и посечённых деревьев. Их рубили выше человеческого роста так, чтобы ствол оставался соединённым с пнём. Верхушки деревьев валили крест-накрест в сторону противника и прижимали к земле кольями. Тонкие ветки обрубали, а толстые заостряли. Образовывалась линия своеобразных «надолб», между которыми находились сваленные деревья. Завалы усиливали волчьими ямами, капканами и частоколами. Засечные леса считались заповедными. Они строго охранялись и оберегались от пожаров.
На реках, в месте переправы, вдалбливали прямо в речное дно колья (надолбы), чтобы затруднить движение вражеской конницы. В ковыльной степи, где трава была по брюхо коня, копали рвы и насыпали валы с частоколом. Так выстраивали первую оборонительную засечную черту.
Вместе с шацкими казаками на Вороне против степного неприятеля встали и мордовские воины. В «Записках о московитских делах» посла Священной Римской империи Сигизмунда Герберштейна (XVI в.) говорится следующее:
«…К востоку и югу от реки Мокши встречаются огромные леса, в которых живёт народ мордва, который имеет особый язык и подчинён государю Московии. По одним известиям, они идолопоклонники, по другим – магометане. Они живут в селах, разбросанных там и сям, возделывают поля, питаются звериным мясом и мёдом, изобилуют драгоценными мехами; это очень сильные люди, ибо они часто храбро отражали от себя даже разбои татар, почти все они пехотинцы, замечательны своими длинными луками и отличаются опытностью в стрельбе».
В своих записках Герберштейн говорит об изобилии и плодородии этих мест, где «отдельные зёрна хлеба производят два, а иногда и больше колосьев», где «великое изобилие мёду, рыб, птиц и зверей, и древесные плоды гораздо превосходнее плодов московских».
Тем не менее, местный климат отличался резкой континентальностью с довольно теплым, а порой и жарким летом, а также продолжительной холодной зимой. Несмотря на чернозёмную, плодородную почву и зачастую хороший урожай, край наш считался зоной рискованного земледелия. Юго-восточный континентальный тропический воздух регулярно вызывал в летнее время засушливую погоду, и поскольку район был расположен в зоне недостаточного и неустойчивого увлажнения, то урожайные годы здесь сменялись неурожайными. Главным занятием мордвы оставалось бортничество, охота и рыбная ловля.
Для распашки степей необходимо было прежде всего «умирить» и обезопасить край от кочевников. С этой целью Иван Грозный в последние годы своего правления охотно принимал на службу знатных татар и ногаев. За свою лояльность царю они получали в наследственные владения богатые вотчины в южных окраинах Руси, выполняя, таким образом, роль буфера между степью и Московским государством. Именно так служилые татары из рода Кудашевых стали владельцами земель в Верхоценской волости с городами Шацком и Темниковым. Приглашая к себе ногайских мурз, царь ещё в 1552 году писал:
«И вы б поехали к нам, всеми своими людьми, которые ныне с вами, а мы вам всем и вашим людям дадим место на Украйне в Мещере, где вам пригоже кочевати».
Примером такого перехода на службу царю является ногайский мурза, а затем князь Михаил Фёдорович Шейдяков, который был назван воеводой и в 80-е годы XVII века занимался разведкой на местности под Тамбовом и Козловом для строительства очередной засечной черты – Белгородской.
Так на евразийском пространстве из мордвы, мещеры, ордынцев и ногаев формировались знатные тамбовские фамилии Енгалычевых, Тенишевых, Урусовых, Мансуровых, Мещериновых, Кугушевых. Все они были «замирены» и теперь являлись союзниками Москвы.
После Смуты
После окончания Смутного времени вся Верхоценская волость перешла в вотчину (наследственное владение) инокини Марфы Ивановны, матери молодого царя Михаила Фёдоровича Романова. Этому способствовала смерть последнего владельца Верхоценья бездетного татарского князя Булая Кудашева в 1622 году.
Все бортные угодья, рыбные ловли, бобровые гоны (места, где охотились на бобров) по рекам Цне и Вороне теперь были закреплены за конкретными промысловиками Верхоценской волости. Её население с административным центром в селе Конобеево состояло в основном из мордвы, татар и беглых русских крестьян. Они продолжали заниматься земледелием (трехпольным полеводством), скотоводством, охотой, рыбной ловлей и бортным промыслом, выплачивая владельцам угодий натурально-денежный оброк в виде ясака (дани).
В хозяйственном владении каждого населённого пункта Верхоценской волости находилось более десятка бортных угодий, которые могли находиться от них на расстоянии нескольких сотен километров. Добирались до таких отдаленных участков по рекам. Владельцами участков могли быть не только дворцовые крестьяне Верхоценской волости, но и местные монастыри. Например, Мамонтова пустынь или тот же монастырь в Червлёном яре на реке Вороне, о котором упоминал Дубасов.
Со временем пришедшие на новые земли поселенцы вырубали бортные деревья и создавали пасеки, либо распахивали землю. Значительную их долю составляли однодворцы. Так называли выходцев из мелкого служилого люда, живших «одним двором». Первоначально они представляли собой обычную пограничную службу, но позже вошли в категорию государственных крестьян и были закрепощены, то есть переведены в состояние крепостной зависимости без права покидать место своего проживания.
После кончины инокини Марфы в 1631 году вся Верхоценская волость вошла в состав дворцовых (то есть царских) владений и всё население края перешло в разряд дворцовых крестьян. Они поставляли для царского двора мёд, масло, мясо, хмель, платили общегосударственные налоги, участвовали в строительстве и ремонте сторожевых укреплений.
При царе Михаиле Фёдоровиче сторожевая пограничная служба была восстановлена. В 1635 году царь приказал увеличить засеки, рвы, строить новые крепости. Так была выстроена крепость Козлов (ныне город Мичуринск), а в следующем году – крепость Тамбов. Все они вошли в новую мощную оборонительную линию – Белгородскую засечную черту.
Крымцы продолжали совершать набеги и часто нападали именно в страдную пору уборки урожая, когда можно было увести людей с полей, не давая возможности им где-либо укрыться. Только в самом конце XVII века, когда после Азовских походов Петра I набеги на южные окраины Московского государства прекратились, сюда массово устремились русские поселенцы.
Продолжение следует...
По материалам "Краеведческих уроков" Центра библиотечного краеведения ТОГБУК ТОУНБ. Автор: заведующий ЦБК ТОГБУК ТОУНБ Р.Ю. Просветов.