Велосипеды появились в России в 60-е годы XIX века в Санкт-Петербурге. Они были страшно дорогими, очень тяжелыми, неудобными в управлении, и на них было запрещено передвигаться в черте города. Даже император Александр II, ставший одним из первых обладателей двухколесного чуда, совершал свои велопрогулки по Царскому Селу.
Первые модели велосипедов весили около 40 килограммов. За жесткость колес и отсутствие амортизации их метко окрестили «костотрясами». Несмотря на то, что основным материалом для изготовления велосипеда было дерево, стоил он дороже породистого рысака. За двухколесного коня нужно было выложить весьма внушительную по тем временам сумму – от 250 до 400 рублей, в то время как чиновник среднего класса ежемесячно получал 62 рубля жалования, а средняя зарплата рабочего составляла всего 20 рублей. Не удивительно, что такую роскошь могли себе позволить немногие. В 1880 году в столичном Петербурге было зарегистрировано всего сто велосипедистов.
Но прогресс не стоит на месте. Конструкция велосипеда постепенно усовершенствовалась, что сделало его удобнее и дешевле. В связи с растущим числом велосипедистов властями стали приниматься меры по регулированию порядка пользования новым видом транспорта. Полицейские департаменты начали выдавать особые водительские права для поездок по городу. Чтобы их получить, необходимо было сдать экзамен на право вождения, который принимала комиссия из трёх полицейских. Претенденту на права нужно было тронуться с места на велосипеде, сделать «восьмерку», а потом резко затормозить и спрыгнуть. Если экзаменуемый справлялся со всеми заданиями, он получал свидетельство и номерной знак на велосипед. Кроме того, велосипедисту полагалось иметь при себе звонок и фонарь, чтобы предупреждать пешеходов о своем приближении. Велосипедисты должны были не создавать помех пешеходам и не мешать движению гужевого транспорта. В случае беспокойства лошадей велосипедист должен был немедленно остановиться и дать возможность испуганной лошади удалиться.
К началу XX века велосипеды значительно подешевели и продавались не только в столичных магазинах, но и в торговых заведениях провинциальных городов. В Майкопе велосипедами торговали в магазине братьев Просянкиных. Дамский велосипед стоил 75 рублей, мужской можно было купить за 90 рублей. Здесь же можно было приобрести запчасти для велосипеда и безопасные тележки для катания детей, которые крепились к рулю и вилке переднего колеса. Такое приспособление стоило всего 4 рубля 25 копеек.
Как только велосипеды перестали быть диковинкой и начали массово появляться на городских улицах, начали возникать конфликты. Пешеходы стали выказывать недовольство и жаловаться в полицию, отстаивая свое право безопасно передвигаться по и без того узким тротуарам. Власти были вынуждены реагировать. В городах стали повсеместно выделяться специальные велосипедные аллеи для катания и велотреки, на обустройство которых требовались дополнительные средства, не предусмотренные в городской казне. В связи с чем было принято решение о введении налога на велосипед. Так, 3 октября 1903 г. гласные Майкопской городской думы приняли постановление об установлении в пользу города сборов с велосипедов и автоматических экипажей в высшем размере по 1 руб. 50 коп. с одного велосипеда.
Городские власти следили за соблюдением велосипедистами установленных правил и строго реагировали на их нарушение. Иногда излишне, о чем с возмущением написал в редакцию «Майкопской газеты» частный поверенный Алексей Васильевич Слюсарев. Его письмо было опубликовано в номере от 5 августа 1913 года.
Слюсарев пишет, что 4 августа, в 6 часов утра он выехал на своем велосипеде на базар за провизией. Велосипед поставил возле колбасной лавки г. Лизарева, а сам с корзинкой в руках пошел делать покупки. Когда через полчаса он возвратился, то не нашел своего велосипеда. Как рассказал ему колбасник, околоточный Перегудов изъял велосипед и отправил в полицейскую часть, так как на нем не было номера.
«Не имея возможности на руках донести всю покупку, я стал искать г. Перегудова, чтобы выручить велосипед. Зная для чего полиция ходит на базар, я сталь искать г. Перегудова там, где всего больше присутствие полиции необходимо. Но г. Перегудова я не нашел. Где же г. Перегудов? На этот вопрос не могли мне ответить даже и городовые: двое сказали, что они сами ищут его по базару больше часу, а трое встреченные поодиночке, тоже оказались из тщетно ищущих его.
Было уже 8 часов утра солнце пекло нестерпимо, пришлось тащить провизию пешком к себе домой, а к г. Перегудову идти в часть на поклон и для предъявления №, квитанций и свидетельства, выбранных мною еще 12 марта 1913 года. И только в 10 ч. утра удалось мне получить велосипед в части и то благодаря любезности г. Пристава Строкуна. Таким образом г. Перегудов преподнес мне битых три часа мытарства, хлопот, беспокойства и неприятностей. И я задаю себе вопрос: за что? За что мирный обыватель должен нести беспокойство от господ, которым вверена охрана спокойствия граждан?», – возмущается Слюсаренко.
«He на мне и мне подобных можно показать свою энергию, а лучше смелость нападать на мирных граждан направить туда, где в ней нуждаются. Вот если бы нашелся такой храбрец, у которого хватило бы решимости в районе деятельности г. Перегудова, т. е. на новом базаре, упразднить хоть половину кабаков, гнездящихся под фартуками у торговок и под горшками у борщевниц, а также в разных чайных – столовых с девками, то это было бы куда интереснее», – едко добавляет он.
Чтобы не быть голословным, Слюсаренко аргументирует свою позицию, ссылаясь на нормы закона.
«Велосипедист обязан выбрать свидетельство на право езды и уплатить установленный налог. Но когда он это сделал, разве он не может считать себя вне опасности от посягательства на его спокойствие всех тех господ, которые захотели бы на чужой шее выехать? И разве нет приличных средств удостовериться в существовании известного права, кроме грубого нарушения права спокойного обладания собственностью? Еще задаю себе вопрос, где те законные основания, которыми можно руководствоваться, отбирая у собственника велосипед за нарушение обязательных постановлений? Эти самые обязательные постановления напечатаны на выдаваемом велосипедисту свидетельстве. В §12 говорится: «Виновные в нарушении сих правил подлежат к привлечению к ответственности»... У них могут быть отобраны свидетельства»... Но не велосипеды. По общему же закону полиция может отбирать только имущество – краденое и только у воров. В действиях же г. Перегудова я не вижу ни юридических ни нравственных оснований и нахожу что я, мирный гражданин, потревожен совершенно без нужды», – резюмирует юридически подкованный велосипедист.
Знание своих прав помогло частному поверенному опротестовать действия околоточного. Однако на преступников правовая грамотность велосипедистов не производила должного впечатления. 6 августа 1911 года «Майкопская газета» в фельетоне «Новые спортсмены» пишет:
«В городе участились случаи краж велосипедов. За три последних дня уворовано целых, пять штук. Даже у юриста Коробьина уворовали. У юриста!!!».
«Все-таки, чтобы все это значило?, – продолжает иронизировать автор, – Уж не захотели ли наши воры записаться в спортсмены?! Это было бы очень интересно. Но тогда им придется «стащить» и городской трек – наш великолепный трек, весь заросший крапивой и лопухом. Мудреное дело – «стащить» трек. Ho?.. В Майкопе все допустимо. Его не увидишь никакими экстравагантностями. Бедные господа велосипедисты! Вы лишились удовольствия кататься по майкопским тротуарам и сшибать с ног прохожих.... Чудное было занятие.... Оно волновало кровь, щекотало нервы. И вдруг!..».
Прошло более ста лет. На улицах города больше не встречаются экипажи с лошадьми, перед которыми должны были предупредительно останавливаться велосипедисты. Велосипеды давно стали обычным делом, а возмущение пешеходов сегодня вызывают не они, а электросамокаты стремительно наводнившие тротуары.
Автор: Надежда Суховая
Спасибо, что дочитали статью до конца. Подписывайтесь на наш канал.