На самом деле, им очень хотелось повоевать. И к каждому из союзников имелись серьезные счеты. С Советским Союзом хотелось поквитаться за то, что он в 1929-м вводил войска, с британцами – за их другие многочисленные прегрешения. И, тем не менее, афганцы решили сохранить мир, хотя руки очень чесались.
Почему? А взятку дали – но давайте расскажем об этом подробно.
В 1933-м году новым королем страны стал Мухаммед Захир Шах – замкнутый девятнадцатилетний молодой человек, который не особо интересовался делами правления. Он позволил заниматься этим вместо себя своему дяде Хашим-хану, которого назначил премьер-министром.
Поскольку с Россией и Британской империей имелась длинная история взаимных вторжений, отношения с Германией после получения независимости в 1919-м году были на высоте. Немцы держали посольство в Кабуле, предоставили стране заем в размере 15 миллионов рейхсмарок, что-то строили, что-то покупали, афганская команда была на олимпиаде в Берлине, местные политики даже встречались с Гитлером.
Поэтому по мере скатывания мира к большой войне у британцев возникли серьезные опасения, что Афганистан захочет в ней поучаствовать. И немцы, без сомнения, надеялись на это и принимали определенные меры. Среди примерно трехсот граждан рейха были агенты разведки и члены НСДАП.
В 1938-м году в Кабул приехала английская миссия, и премьер-министр заверил иностранных гостей в том, что его страна не собирается ни нападать, ни поддерживать повстанцев в ближайших провинциях, а их там на тот момент было много. Из благодарности ему гарантировали поставки военной техники и сделали определенные уступки в торговле.
Но не все в Афганистане были согласны с этим решением, сторонники военных действий были как среди религиозных лидеров, так и в королевской семье – не говоря уже о вождях кланов. Они хотели объявить джихад каждому из соседей, чтобы избавить Среднюю Азию от британского и советского влияния.
Это поставило Хашим-хана перед сложной проблемой. Если бы он отказался от военных действий, то его правительство утратило бы доверие как простого народа, так и влиятельных людей. Но если бы поддался давлению и вступил в войну, то ему бы пришлось вести ее с двумя сверхдержавами, которые бы Афганистан могли проглотить и выплюнуть.
Особенно ситуация осложнилась после англо-советской оккупации Ирана, которая была призвана сдержать влияние немцев и началась в конце лета 1941-го года. Афганцы опасались, что их ждет то же самое, особенно когда британские пограничники задержали двух немцев с чемоданами денег и письмами в адрес лидеров главных племен.
Для того, чтобы определиться, как поступить, Хашим-хан собрал лойя-джиргу – то бишь, всеафганский совет старейшин. Он поставил вопрос об изгнании из Афганистана всех дипломатов и граждан Третьего рейха. А сторонники войны выдвигали доводы в пользу джихада, и говорили, что депортация противоречит не только исламу, но и моральному кодексу пуштунвалай, который требует уважительно относиться к гостям.
Все склонялись в пользу второго решения, джирга даже постановила начать призыв. Но сэр Обри Меткалф, администратор из Британской Индии, просто дал немного денег основным клановым вождям. В результате премьер-министру удалось умиротворить своих воинственных сограждан, он лишь пошел им на уступки, чтобы помочь сохранить лицо. Призыв был продолжен, но не с целью нападения, а для самообороны, и из страны выслали только гражданских немцев, но не посольских работников.
В таких условиях германская разведка попыталась действовать через Алим-хана, последнего правителя Бухарского эмирата в изгнании с целью возродить движение басмачей. Когда об этом узнали, афганцы были недовольны нарушением их нейтралитета, и влияние немцев быстро сошло на нет.
