- Я преследовала саму себя… я боялась себя… Почему меня напугало собственное отражение?
- Может стоит переосмыслить фразу «убегать от самого себя» в буквальном смысле? Тогда тебе будет понятней причина твоего скверностью характера, - загадочно улыбнулась тётка.
То, что со мной произошло сложно описать двумя словами, но выводы напрашивались сами: то, что тяготило меня годами, настолько пропиталось изнутри своею чернью, что ограничивало мой мир наросшей плесенью. Обыденность поглотила, а единственным радостным лучом света была только редкая чужая благодарность.
Но, обо всём по порядку.
Моя двоюродная тётка каждый год, неизменно ходила в лес за грибами. Ей такое времяпровождение очень нравилось тем, что отвлекало от рутины будней и поднимало настроение на свежем воздухе. Её понять можно – она пол жизни проработала в больнице, помогая людям восстановиться после инсульта. Такая работа любого высосет уже на этапе ответственности и самоотдачи.
Моя же ответственность последние лет десять ограничивалась лишь грамотным пошивом нарядов, а психологическая устойчивость - капризами клиента, который всегда прав, даже если у меня другое мнение. Поэтому походы в лес для меня давно были непозволительной роскошью, на которые уходило огромное количество времени.
Много лет я игнорировала её приглашения, но на этот раз согласилась – год выдался тяжёлым: клиентов было много, за всё хваталась сама и, как обычно, боясь потерять контроль над помощницей. Представляете, до какой степени мне захотелось отстраниться от непосильной ноши, что я всё-таки решилась на лишний выходной? Тётка довольно хлопнула меня по плечу, выдала резиновые сапоги и вместительную корзину, а потом с широкой улыбкой сообщила мне, что я бегу от самой себя.
Да - да, она сказала именно эту фразу, с которой я и начала свой рассказ. Она уже неоднократно пыталась донести мне мысль, что всё проконтролировать нельзя и подобное желание крайне опасно тем, что делает меня беззащитной. Тётка пыталась объяснить, что люди, стремящиеся удержать всё в своих руках до уровня всемогущества, скрывают в себе глубинные страхи, и все эти действия направлены лишь на то, чтобы избежать ощущения беспомощности или незащищённости. И, конечно же, она не забыла подытожить, что чем выше такой контроль, тем сильнее страхи… Что ж, я была склонна согласиться с её мнением, хотя бы потому, что её работа была неотрывна связана с пониманием психологии.
Поднявшись спозаранку, мы направились на железнодорожную станцию. Тётка пообещала, что прогулка мне понравится: будет всё, как в детстве, и мы попадём в очень грибное место.
На удивление, в такую рань выходного дня, в вагоне электрички было довольно много народа. Кто-то дремал, кто-то читал, парочка детей вертелись перед окном и шумно спорили.
Мы с двоюродной тёткой уселись на пустые скамейки в центре вагона, друг напротив друга у окна. Ехать предстояло около часа. Тётка развернула газету, а я облокотилась о стекло в ощутимом желании выспаться от накопленной за неделю усталости.
Мне показалось, что в сон я провалилась мгновенно, стоило только закрыть глаза. Ежедневные недосыпы так сильно вымотали, что расслабившись, я совершенно потеряла чувство времени. Я проснулась от того, что чуть не свалилась со своего места. В голове при этом проявился волнующий вопрос вместе с неуёмным желанием проверить: взяла ли тётка с собой те булочки, что я напекла накануне?
К нам никто не подсел. Тётка, не обращая на меня внимания, увлеченно читала, уставившись в газету. Оглядевшись сонным взглядом, я заметила, что бо́льшая часть людей вышла, и сзади меня никого не было. В вагоне осталось человек десять. Все они, как один, сидели лицом ко мне, уставившись немигающим взглядом. Я отвернулась к окну от лёгкого смущения, почему-то переживая за свой нелепый вид. Медленно моргая на пролетающие мимо столбы и серый лес, я не заметила, как моё сознание снова отправилось в потаённые глубины сна.
В следующий раз я открыла глаза в момент торможения поезда. В голове мелькнула беспокойная мысль о том, хорошо ли знает тётка лес, в который мы так долго едем.
Первое, что я увидела – это пустое место напротив. Тётки не было. Однако на её скамье, на месте у прохода, сидел человек в шляпе, который до этого ехал за ней. Я его хорошо запомнила именно по этой шляпе - уж очень он в ней походил на старый сморщенный гриб.
Он неотрывно смотрел мне в глаза. Я судорожно схватила корзинку и вскочила с места, торопливо оглядываясь. Количество людей в вагоне как-будто бы не изменилось. Ехали те же. Только расселись они кучнее и ближе ко мне. Будто я их чем-то интересовала. Все, как один, сверлили меня холодным взглядом и не шевелились. На мгновение в мыслях промелькнула картина охоты нескольких богомолов на единственную жертву, а вместе с ней возникло и неприятное чувство опасности.
Поезд остановился. Я метнула взгляд в тамбур и заметила за стеклянными дверьми край знакомого рюкзака… Неужели тётка готовилась к выходу? Но почему без меня? Разве она меня будила?
Я рванула к выходу, боковым зрением цепляясь за странных пассажиров. Никто даже не шелохнулся: ни дёрнул рукой и не качнул головой, как это обычно происходит в нашей жизни. Они сидели ровно, точно бездушные куклы, уставившись в сторону моего сидения. Я выскочила из вагона на платформу, но там никого не было. Вообще никого. Платформа серой полосой тянулась в даль и была полностью безлюдна.
Я развернулась, чтобы шагнуть обратно в вагон, и к своему ужасу увидела замерших пассажиров на выходе. Они стояли плотной стеной перед самыми дверьми. Их пустой, но сверлящий взгляд уже не просто пугал. Двери электрички закрылись. Люди даже не моргнули от неожиданности, а ведь должны были бы. Поезд отправился дальше, а я смотрела ему в след, даже не представляя, что теперь делать.
Телефон не ловил сигнал. Нигде не было опознавательных знаков, определяющих название станции. Не было и стенда с расписанием поездов. Вокруг чернел лес, небо затянуло серой пеленой, и даже зелень травы виделась блёклой. Весь мир вокруг этого места был пропитан такой естественной мрачностью, что даже моя оранжевая корзина похоронила свой цвет в общем окружении. Лишь моросящий грибной дождь добавлял живости этой пасмурной картине. Тягостное впечатление, полученное от странного поведения пассажиров, неприятно усиливалось пугающей тишиной этого места: ни птичьих голосов, ни шума леса, даже ветер обошёл стороною грибную станцию. Я неуверенно крикнула вдаль, огляделась вокруг себя, и снова крикнула чуть громче.
Понимая, что мне здесь ничего не угрожает кроме одиночества, и того, что застряла, как минимум до следующей электрички, я решила побродить поблизости, осмотреться и набрать грибов. Всё-таки я за ними сюда приехала.
А грибы здесь действительно были. Посмотрев вниз с края платформы, я углядела парочку белых, что росли прямо подо мной, стоило лишь спуститься. Грибочки выглядели настолько рослыми и крепкими, что я решила довериться интуиции и прогуляться вокруг. Если бы грибов здесь было мало, то местные наверняка бы не стали брезговать и давно собрали бы их у путей.
Спустившись с перрона, я направилась по тропинке к лесу. И каково же было моё изумление, что грибы росли здесь на каждом шагу – от известных мне поганок и подосиновиков, до странных плесневелых наростов, что тянулись белой слизью по стволам некоторых деревьев.
Я снова с тревогой вспомнила о двоюродной тётке. Меня конечно же волновало её здоровье и то состояние, в каком она могла бы сейчас пребывать, но больше я нервничала из-за причины её отсутствия и того, почему я здесь оказалась. Она определённо знала, куда ехала, и для меня оставалось загадкой, почему она не предупредила о возможных неприятностях. Если б я знала что-то, то возможно не выходила бы из поезда или хотя бы не засыпала…
Сзади послышался хруст. Я оглянулась. В нескольких шагах от меня стоял человек в шляпе. Тот самый, который сидел вместо тётки на другом краю скамейки. Человек не шевелился и безмолвно смотрел мне в глаза. Его руки свободно висели по швам, черный плащ тянулся ниже колен, и он ещё больше напоминал сухой и сморщенный гриб. Я попятилась, чувствуя, как страх обволакивал моё тело, сжимаясь где-то в груди. Человек не шелохнулся. Я ещё отступила и, упёршись спиной в дерево, почему-то подумала о том, что забыла попросить у тётки расписание поездов: надо же было знать к какому времени ждать электричку.
Слева послышался новый хруст. Я дёрнулась от неожиданности. Чуть поодаль стоял другой бесформенный силуэт и также неотрывно буравил меня взглядом. Я закричала и бросилась бежать вглубь леса.
Я бежала так быстро, как позволяли мне кусты, которые то и дело цепляли меня за одежду и царапали лицо. Поскальзываясь на грибных шляпках, полотном разросшихся на мху, я падала и снова поднималась, чтобы бежать дальше. В голову с ещё большим напором лезли вопросы, ответов на которые я не знала. Я бежала, плача от досады за свою беспечность, за то что не проверила, не узнала, не проконтролировала. Я винила тётку за то, что та настояла довериться ей, и кляла судьбу за такой поворот событий. И, чем больше я паниковала и злилась на себя за то, что происходило, тем чаще я натыкалась на тёмные силуэты людей, смахивающих на высокие поганки. Словно каждая моя гневная мысль, связанная с контролем и руководством порождала этих существ. Они неподвижно провожали меня взглядом и пугали до безумия.
Сколько блудила я по лесу, сказать не могу. В какой-то момент часы на телефоне перестали показывали время, обозначившись на мониторе двумя чёрточками. Быстро темнело. Лес на глазах превращался в чёрный лабиринт. Грибной дождь сыпал, не прекращаясь. Я мечтала увидеть хоть кого-то из людей… Я вымоталась от страха и усталости. Я хотела пить и есть, тело ныло от ссадин и порезов. Сил почти не осталось.
Наконец судьба смягчилась, и я вышла на автомобильную дорогу, освещённую лунным светом. Как же я была рада. Злоба на себя давно улетучилась, сменившись на апатию и вялость. Люди-грибы перестали встречаться, но несмотря на изнеможение, эта дорога дала мне сильную надежду. Я уже не оглядывалась по сторонам и просто шла вперёд, ориентируясь на различимые силуэты деревьев.
Очень скоро лес по краям дороги начал редеть, и в просветах между чёрными стволами впереди показались старые пятиэтажки, освещённые тусклыми фонарями. Сердце заколотилось от волнения с новой силой. Эти дома были так знакомы, словно были из детства. Я тут же нацелилась к ближайшему двору, к точно такому же, в каком когда-то жила моя тётка.
Мне снова стало страшно, только теперь я понимала почему. Над головой послышалось угрожающее воронье карканье. Я инстинктивно вжала голову в плечи, не желая снова переживать ту боль, которую с таким трудом заглушила в себе. Перед глазами всплыли воспоминания из детства, когда мы с девчонками вместе играли в «прятки» и «жмурки» в летние каникулы… Что же пошло не так сейчас, когда мы выросли? Мы ведь пятнадцать лет дружили. Почему они начали использовать моё добро в своих целях? Почему они стали называть меня мамочкой-наседкой, у меня ведь нет детей? Я ведь всегда помогала: я сидела с их малютками, пекла им пироги и ждала в гости по пятницам… Я каждый день мечтала им угодить! Я ведь так старалась. А они принимали и отстранялись, прятались и избегали меня. Не сразу. Но всё чаще и чаще… с каждым годом.
Я подошла к дому, не решаясь зайти в знакомый подъезд. Там, на четвёртом этаже прошло моё детство в бесконечно болезненном чувстве ответственности. Я не помню, как оно зародилось, но оно оставалось со мной и жило до тех пор, пока я чего-то очень хотела получить. Сейчас я настолько к нему привыкла, что другие чувства порой даже не замечаю… Я всегда поступалась многим, лишь бы добиться своего, и каждый раз я не могла ни на кого положиться. Я всегда всё делала сама, и, набивая шишки, как мне казалось, становилась сильнее. Ведь из всех моих друзей, я лучше всех знала, что сделать, чтобы не ошибиться и учила их этому, давала дельные советы, даже когда они не просили. Я всегда обо всех заботилась, а они… Они бросили меня… Они называли меня назойливой и злились, что имею привычку жаловаться, ведь у них тоже не всё бывало гладко. Они говорили, что меня было слишком много в их жизни… Когда я волновалась за каждого из них – в ответ слышала, что стала навязчивой. Мои друзья отвернулись от меня потому, что не успевали по мне соскучится.
Над соснами перед домом летало вороньё, разрезая тишину своими терзающими душу криками. Черные силуэты людей показались на дороге. Один, второй, третий… Они шли спокойно и молча нестройным шагом в мою сторону, подтягиваясь друг к другу из-за домов. Я замерла на месте, глядя на шествие разрастающейся кучки народа. Безликие и неэмоциональные, чёрными поганками люди отражались в мокром асфальте. Вороньё, каркая наперебой, закружилось и над моею головой тоже.
Я отошла на обочину, когда кучка людей приблизилась. Мои попытки рассмотреть их лица ни к чему не привели. Ни одно из них не показалось мне знакомым, никто не привлёк моего внимания. Все они казались безликой серой массой, подстать чёрно-белому миру вокруг. Неожиданно в центре этого небольшого столпотворения я увидела лицо… словно кого-то из близких. Я настойчиво всматривалась. Человек, продолжая спокойно шагать, будто почувствовал мой взгляд. Он медленно повернул ко мне голову и уставился тем самым немигающим взглядом, какой запомнился мне ещё с электрички. Я остолбенела. На меня смотрел мой близнец, копия или… Я не знаю кто. На меня смотрела Я.
Человек из моего отражения поравнялся со мной, мягко обернулся и замер напротив, не спуская с меня проницательного взгляда. Остальные люди повторили. Их взгляды впились в меня острыми булавками, и я отчётливо ощутила, как силы по тонким незримым нитям начали покидать меня, переносясь к их лицам. Чёрные люди, как поганки начали медленно расти на глазах. Моё отражение приблизилось ко мне и растянуло рот в зловещей улыбке. Я чувствовала его влияние на себе, схожее с сосущим потягиванием. Оно уничтожало во мне желание к жизни и оставляло только страх одиночества. Я не хотела думать о себе. Меня поглотило волнение за других, желание уберечь тех немногих, кто остался со мной, ведь я больше никому не нужна. Я закрыла глаза.
«Я не могу жить в своё удовольствие, - кружилось у меня в голове. – Я должна делать всё правильно, чтобы меня не осудили. Друзей уже нет. Есть семья. Я всегда должна быть рядом. Если я не буду интересоваться мнением близких, они решат, что я к ним безответственно отношусь… Надо распланировать… Надо сделать всё правильно, тогда ничего плохого не случится»…
Я открыла глаза. На меня смотрел человек в шляпе. Он моргнул и отвёл взгляд в окно электрички. Вместе с этим на плече я ощутила ласковое похлопывание.
- Ты почему рядом сидишь? У меня чуть сердце не встало, – набросилась я спросонья на тётку, которая от чего-то сидела рядом со мной. – Ты же не забыла расписание поездов? А булки мои взяла?
Тётка поднялась с места, закинула на плечи рюкзак и подала мне корзину.
- Тебе никто не говорил, что ты – жуткий манипулятор? – ответила она спокойным тоном. – И зачем ты всё контролируешь, если всё равно найдёшь виноватого?
Я утёрла лицо рукой, пытаясь стряхнуть остатки страшного сна, и встала за ней следом. Поезд остановился. Двери поравнялись с указателем на платформе - «Станция Грибная».
- Как по-другому-то? - проворчала я.
- Если ты будешь относиться к жизни чуть проще, то начнёшь высыпаться, - улыбнулась тётка, выходя на улицу. – А когда привыкнешь высыпаться - начнёшь жить.
- Почему? – спросила я, оглядываясь вокруг.
Мимо пролетела бабочка. Я улыбнулась, предполагая солнечное и тёплое продолжение дня.
- Потому что у тебя в голове поганки растут и множатся, - усмехнулась она. – Расчисти у себя там полянку для здоровых грибов – найди себе страсть, хобби, какое-нибудь любимое занятие. Полюби себя, в конце концов! Иначе кроме меня рядом с тобой никого не останется… Хотя и у меня, знаешь ли, терпение не резиновое.
Электричка тронулась. Мы тихонько пошли вперёд по платформе, заглядывая в медленно обгоняющее нас окно. Кривая ухмылка девушки отчётливо проявилась за стеклом внутри вагона. Родные глаза в отражении вновь пронизали меня насквозь, напоминая о страхе одиночества.
Автор: Ася Сон
Источник: https://litclubbs.ru/articles/51884-ostorozhno-stancija-gribnaja.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: