В предыдущих главах неоднократно упоминались войска федератов. Федераты явно и неявно отличались от регулярных солдат. Однако разница между этими категориями войск так и не была определена. Фактически нет ни одного инцидента, по которому имелись бы достаточно полные данные, чтобы составить четкое представление об условиях службы различных категорий войск. Чтобы составить более полное представление о позднеримских федератах, необходимо обратиться к свидетельствам о череде кампаний с их участием, даже если для этого потребуется обратиться к событиям, которые более подробно рассматриваются в последующих разделах этой книги.
В рассказах о боевых действиях после 378 года, например, об экспедиции Феодосия против узурпатора Максима в 388 году [1] или против Евгения в 393 году [2], восточная армия делится на два вида - римлян и варваров. Это различие встречается в отчетах о каждой кампании, о которой у нас есть литературные свидетельства [3]. Это разделение не означает, что одни части состояли из римских граждан, а другие - из варваров. В римских отрядах тоже была значительная доля солдат неримского происхождения [4]. По-видимому, речь идет о различии между регулярными частями и частями, которые не входили в состав регулярной армии. Это различие проводится настолько последовательно, что должно соответствовать формальному разделению внутри римских армейских подразделений [5]. Позднеримские армии должны были состоять из регулярных частей и вспомогательных подразделений, полностью или почти полностью набранных из варваров, которые не считались частью регулярных подразделений.
Сохранился обзор позднеримской армии, знаменитая Notitia Dignitatum [6]. Это, по-видимому, отражает диспозицию [32 с.] армии Восточной империи около 394 г., в то время как западные списки, по-видимому, были приведены в соответствие примерно до 420 г. [7]. Notitia различает различные классы подразделений, но в ней нет признаков различия между регулярными частями и иностранными иррегулярами. Правда, есть важный класс пехотных подразделений, описанных как auxilia palatina, название которых предполагает, что они первоначально набирались из варваров, и которые, как мы заметили, никогда не переставали включать в себя значительную часть людей варварского происхождения [8]. Но солдаты или, по крайней мере, офицеры, служившие в этих подразделениях, похоже, стали римскими гражданами. Во всяком случае, большинство из них, похоже, носили имя (или титул) Флавий [9]. Крайне маловероятно, что эти регулярные части могли быть описаны просто как варвары или что они были классифицированы как федераты. С другой стороны, в состав армий, участвовавших в кампаниях, регулярно входили подразделения, не перечисленные в Notitia. Племенные подразделения, упомянутые в литературных источниках, похоже, были опущены [10]. Наиболее примечательно, что готы, которые занимают столь видное место в рассказе о кампании Феодосия против Евгения, в которой они, как утверждается, потеряли 10 000 человек убитыми [11], представлены в Notitia не более чем двумя отрядами [12], то есть не более чем 2 000 человек [13]. Вполне вероятно, что основная масса готов была зачислена в варварские полки, которые не указаны в Notitia. Предположительно, они должны были быть отправлены домой и расформированы после кампании.
Еще одним признаком неполноты списков является то, что западная полевая армия получила очень мало кавалерийских частей. Доля кавалерии в западных полевых армиях, скорее всего, была такой же высокой, как и на Востоке, то есть примерно одна треть. Поэтому, предположительно, в походе армию сопровождало значительное количество кавалерийских отрядов, которые не упоминаются в Notitia. Большая доля кавалерии, вероятно, набиралась из варваров [15]. [33 с.] В 398-9 гг. на Востоке варвары Трибигильда [16] и Гайны [17] определенно имели преимущественно кавалерийские контингенты. Против Радагайса в 404-6 гг. Стилихон использовал много гуннов и аланов в качестве союзной кавалерии, в дополнение к 30 отрядам регулярных римских войск [18]. Но если союзная кавалерия была опущена в тексте, то причина, скорее всего, в том, что союзные отряды (foederati) в целом не претендовали на включение в Notitia.
Пропуск отрядов foederati был бы вполне естественным, если бы они не входили в состав постоянного войска, а были зачислены только для участия в конкретной кампании. Похоже, что в этот период постоянная армия была недостаточно многочисленной, чтобы справляться с чрезвычайными ситуациями по мере их возникновения, поэтому таким крупным войнам, как операции Стилихона против Алариха в 397 [19] или 401-2 [20] гг., или против Радагайса в 405-6 [21] гг., предшествовали отчаянные кампании по найму армии. Мы также знаем, что Стилихон заключал соглашения с Аларихом, чтобы получить готов Алариха в качестве союзников в кампаниях, которые он планировал против правительства Восточной империи [22] и против узурпатора Константина в Галлии [23]. Использование варварских союзников на длительный срок имело очевидные финансовые преимущества. Это позволяло правительству обходиться гораздо меньшей постоянной армией, как это, во всяком случае, делало восточное правительство [24], и экономить на пенсионном пособии, которое полагалось регулярным войскам после двадцати или более лет службы [25].
То, что союзные народы за пределами границ или цари-клиенты предоставляли отряды для помощи императорской армии на время кампании, восходит к ранним временам Римской Империи [26]. Так, армия, которую Веспасиан возглавил для подавления еврейского восстания, включала 15 000 человек, предоставленных восточными царями-клиентами [27]. Армии царей-клиентов в конечном итоге становились частью императорской армии, когда их королевство включалось в состав империи [28]. Но такая же помощь по-прежнему требовалась и от варварских правителей за границей в договорных отношениях с Империей [29]. Константин, например, заключил договор с готами, по которому они были обязаны предоставлять войска [34 с.] в обмен на субсидии [30]. Констанций брал в поход союзные отряды [31]. Юлиан принципиально не доверял практике привлечения союзников, но все же приказал царю Армении подготовить армию для поддержки персидской экспедиции [32]. Такую поддержку продолжали искать и оказывать и после 378 года. Например, войска гуннского царя Ульдина сыграли важную роль в поражении Радагайса в 406 году [33].
Нововведением - и катастрофой - стало то, что отряды теперь предоставляли и союзники, постоянно находившиеся в границах империи, то ли по соглашению, то ли потому, что империя уже не была достаточно сильна, чтобы не пускать их [34]. Часто предполагается, что договор, включающий земельное урегулирование, был единственным видом, которого желали германцы. На самом деле это не так. Мы уже сталкивались со случаями, когда отрядам варваров давали просто деньги или припасы. Аммиан рассказывает нам о небольших группах готов под командованием Сферида и Колии, которые жили в окрестностях Адрианополя и получили от императора приказ перебраться в другое место. В ответ они потребовали viaticum (прим. - речь не о погребальной практике, а о припасах/деньгах, выдаваемых легионерам, вспомогательным войскам в случае их переброски), как если бы они были отрядом полевой армии в походе - чем они, собственно, и были, даже если они, вероятно, были более обременены своими семьями. Подобные соглашения, скорее всего, заключались с более мелкими и молодыми группами воинов [35].
Уже доказано, что договор, заключенный Грацианом с Алатеем и Сафраксом в 380 году, был подобен тому, как если бы варварам оказывали почести и гостеприимство будто они солдаты полевой армии [36].
Аналогичным статусом могли пользоваться германцы, расквартированные у Томи (прим. - современная Констанца) в провинции Скифия, которые вступили в конфликт с регулярным гарнизоном под командованием Геронтия и были практически стерты с лица земли. Эти германцы получали императорские субсидии как деньгами, так и припасами [37]. И снова возникает вопрос, были ли гунны Фракии, которых Феодосий вместе с их вождями собрал для участия в экспедиции против Евгения, [35 c.] соплеменниками, которых содержали и вознаграждали за использование в качестве наемников, а не крестьянами, осевшими на земле [38]. Но, безусловно, самым ярким примером такого мобильного типа федеративных групп были готы Алариха, или так будет утверждаться в одной из последующих глав [39].
Но зачастую варварские или 'федеративные' отряды, упоминаемые в источниках, не были представлены правителями или какой-либо коллективной организацией варварского народа. Такие федераты представляются просто отрядами, состоящими из индивидуально набранных наемников варварского происхождения. К этим отрядам, по-видимому, применимо более позднее определение федератов, данное Прокопием, а именно: это люди, которые вошли в империю (τηγ πολιτείαν) не как рабы (т. е. как dediticii), а на условиях полного равенства [40]. В наш период среди них была большая доля готов [41], потому что в империи и на дальнем берегу Дуная имелось большое количество готов, жаждавших поступить в армию, но вполне возможно, что среди них были и другие. Фрагмент Олимпиодора, в котором говорится, что название 'федераты' впервые было присвоено смешанным подразделениям в правление Гонория [42], датирует возникновение нового типа федеративных подразделений. К сожалению, наши источники, очень скудные для этого периода, не указывают на отдельные подразделения этого типа, подобно тому, как Прокопий описывает некоторые подразделения в армии Юстиниана как федераты [43]. Но если мы не можем выделить отряды, то у нас есть многочисленные упоминания о варварских войсках, которые противопоставляются римским и, похоже, не имеют связей с какими-либо организованными племенами, будь то в пределах империи или за ее пределами. Та сплоченность, которой обладали такие отряды, по-видимому, была результатом службы под началом одного и того же командира в римской армии.
Подобные варварские контингенты сыграли ключевую роль в двух важных эпизодах - падении Стилихона и восстании Гайны. В случае со Стилихоном очевидно, что варварские отряды были вполне узнаваемым отдельным подразделением его армии, с отдельными лидерами и политическими установками, отличными от тех, что были в римских частях. Численно они были сопоставимы с римскими отрядами, но не превосходили их [44]. Их семьи были расквартированы в ряде городов и, очевидно, идентифицировались как семьи солдат федератов [45]. Их общая численность оценивается в 30 000 человек. После казни Стилихона и расправы над их семьями эти люди присоединились к готам Алариха. Очевидно, им больше некуда было идти [46]. [36 c.]
Войска Гайны постоянно описываются как варвары и противопоставляются римским войскам Льва. [47] В отличие от войска мятежного гота Трибигильда, которое было набрано из гревтунгов, поселившихся в Фригии [48], готы Гайны, похоже, были набраны среди соотечественников-готов с восточной части Дуная за пределами империи [49]. Но нет никого намека, что они были поставлены по договору местным правителем. Эта территория находилась под властью короля гуннов Ульдина. Вероятно, готы приходили на службу индивидуально, с семьями [50] по инициативе Гайны и были зачислены им в назначенные им офицеры. Их было много, так как 7 000 человек, убитых в Константинополе, по некоторым данным, составляли лишь пятую часть всего войска. [51]
В случае с обеими варварскими армиями очевидно, что главнокомандующий сам принимал значительное участие в наборе войск. Гайна, как утверждается, пригласил готов в империю, чтобы они записались в армию. [52] Стилихону предшествовали экспедиция в Грецию против Алариха и оборона Италии от первого вторжения Алариха, а также экспедиции на северную границу, которые завершились масштабным набором варваров в римскую армию. [53] Своей информацией мы обязаны поэмам Клавдиана, а рассказ Клавдиана о наборе в 396 году, как бы смутен он ни был, скорее описывает набор в римские части, а не в варварские [54]. Однако нет причин предполагать, что оба вида вербовки не должны были бы происходить одновременно. Несомненно, Стилихон должен был набирать кавалерию. В Notitia содержится большое количество пехотных отрядов, собранных Гонорием, [55] но только два отряда кавалерии. [56] Предположительно, большая часть кавалерийских отрядов была зачислена в федераты. Не все рекруты были набраны лично Стилихоном. Среди его варварских офицеров выделялся Сарус, которого иногда [37 c.] называли «королем», [57] иногда - dux готов [58], имевший большое войско, которое находилось в особом отношении к нему лично [59].
Офицеру не нужно было быть главнокомандующим, чтобы создать объединенное войско с сильным чувством лояльности к себе или, по крайней мере, получить руководство над сплоченной группой людей. В качестве примера можно привести Трибигильда, гота, который в 399 году провел отряд мятежных гревтунгов через юго-запад Малой Азии. Его официальная должность, по-видимому, была командиром всех варварских войск (федератов), размещенных во Фригии, в ранге comes militaris [60]. Среди них было несколько гревтунгов с женами и семьями, поселившихся на землях близ Наколеи [61]. Почти наверняка они были выжившими из отряда варваров, разбитых Промотом при попытке проникнуть на территорию империи в 386 году [62]. Трибигильд был родственником Гайны, и поэтому, по-видимому, не был одним из гревтунгов [63]. Во всяком случае, он жил не во Фригии, а в Константинополе. Совершенно неясно, какие факторы, кроме его звания командира, побудили гревтунгов довериться ему настолько, что они пошли за ним на мятеж и восстание. Наиболее вероятным объяснением является то, что готы принимали участие в кампании Евтропия против гуннов, а Трибигильд возглавлял их [64]. Если это так, то общим мотивом вождя и людей было недовольство недостаточным вознаграждением за их вклад в победу. Если вначале отряд Трибигильда состоял в основном из грейтунгов, то в дальнейшем он, конечно, не ограничивался членами этого племени. Она росла и набирала силу, вбирая в себя большое количество рабов и, возможно, других провинциалов. [65] Трибигильд умер вскоре после того, как подчинился командованию Гайны. [66] и, скорее всего, его войска соединились с войском Гайны во Фракии и были уничтожены вместе с ним [67].
Сарус, упомянутый ранее, был еще одним готским офицером, который продвинулся в создании частной армии, но в итоге не преуспел. Сарус был знатного происхождения и обладал героическими качествами и характером. [68] Он командовал большим отрядом под командованием Стилихона в битве против Радагайса. [69] [38 c.] К моменту смерти Стилихона у него был мощный отряд варваров. Если бы ему повезло, он мог бы стать еще одним Стилихоном или еще одним Аларихом [70]. Но в итоге его сторонники сократились до 200-300 человек и менее [71]. В конце концов его казнил Атаульф, с которым он вел смертельную вражду. Джонс предположил, что Сарус и его последователи были отколовшейся группой готов Алариха, которые дезертировали от своего лидера после битвы при Вероне [72]. Не менее вероятно, что Сарус сам собрал своих людей. Но, похоже, он был опасным соперником в борьбе за лидерство среди готов Алариха. Во всяком случае, когда Атаульф был убит, его ненадолго сменил брат Саруса Сегерик [73].
Легкость, с которой люди разного племенного происхождения объединялись в слаженный военный отряд, должна быть основана на элементах культуры, общих для всех этих народов, которые, в конце концов, жили в течение столетия или более рядом друг с другом и недалеко от границы Империи [74]. Вожди на протяжении многих поколений тесно общались с римлянами. Многие из них служили в римской армии, выучили латынь и научились сражаться вместе с людьми из самых разных племен [75]. За несколько поколений многие варвары за пределами империи привыкли к римской дисциплине и организации.
Вероятно, те факторы, которые позволили сплотить федеративные отряды смешанного происхождения, действовали и в отношении бродячих германских банд, прокладывавших свой грабительский путь через провинции Империи. Лишь немногие из этих групп воинов, сопровождаемых семьями, были однородны в племенном отношении. Орда Радагайса, как говорят, объединяла готов и кельтов [76]. Атаульф вел отряд готов и гуннов из Паннонии, чтобы присоединиться к Алариху в Италии [77]. Среди вандалов, вторгшихся в Африку, были аланы и готы [78]. Лангобардская армия, вторгшаяся в Италию в 568 году, состояла из гепидов, гуннов, сарматов, свевов, римлян-провинциалов и лангобардов [79]. [39 c.] В случае с лангобардами было высказано предположение, что отношения между некоторыми важными лидерами и их последователями были сформированы совместной службой в римской армии. Несомненно, нет никаких сомнений в том, что на организацию лангобардов в Италии оказали сильное влияние чины и структуры римской армии [80]. В наш период наиболее ярким примером того, как из сочетания римских военных институтов и германских племенных традиций формируется целостная группа, фактически потенциальная нация, является возвышение вестготов Алариха [81].
Можно утверждать, что из всех позднеримских военных институтов наибольшее влияние имела annona - организация, позволявшая взимать и распределять огромное количество зерна (прим. - в оригинале используется термин "corn", конечно же подразумевается не в значении кукурузы, а злаковых в целом) для пропитания большого количества войск или гражданских служащих [82]. Именно перспектива получения annona привлекала германцев в Империю и убеждала людей, которые были оседлыми земледельцами, отказаться от оседлости на неопределенный срок и примириться с мобильностью и бездомностью профессиональных солдат. Есть веские доказательства того, что до вступления в империю многие готы были крестьянами, поселившимися в деревнях на юге России [83]. Предположительно, их лидеры все еще придерживались идеалов, приписываемых германцам Тацитом: «Вам будет труднее убедить германца вспахать землю и с терпением ждать ежегодного урожая, чем бросить вызов врагу и заработать цену за раны. Он считает бездуховностью и бездельем добывать потом то, что можно купить кровью» [84]. Annona позволила значительно большему числу германцев добывать средства к существованию таким более почетным способом.
Широкое использование федератов вызывает еще один вопрос. Отряды, записанные в списках Notitia, составляют очень большую армию. А. Х. М. Джонс подсчитал, что восточная армия состояла из 157 отрядов comitatenses, что составляло около 104 000 человек, и еще 248 000 limitanei. Западная полевая армия насчитывала 169 подразделений общей численностью около 130 000 человек, кроме того, около 136 000 служили в пограничной армии. С регулярными армиями такого размера какая была необходимость в федератах? Частичное объяснение заключается в том, что оценки Джонса (которые основаны на предположении, что армия состояла из легионов в 1000 человек, других подразделений в 500, а легионы limitanei на Востоке достигали 3000 человек) слишком высоки, поскольку [40 c.] подразделения позднеримской армии на самом деле были значительно меньше [86]. Кроме того, численность на бумаге вполне могла превышать де-факто численность армии. Есть еще одно соображение: списки восточных полевых армий в основном представляют собой армию «нового образца», организованную Феодосием I после поражения Магна Максима [87]. В тот момент регулярные войска были на максимальном уровне - который, однако, не был достаточно сильным, чтобы убедить Феодосия в том, что он может выступить против Евгения без привлечения большого количества федератов [88]. В любом случае регулярные войска не поддерживались на должном уровне. Одним из наиболее ярких обстоятельств смуты 399 г. была слабость восточных регулярных войск [89].
Полевые армии Запада также могут создавать обманчивое впечатление о нормальной численности полевых армий. Они, по-видимому, представляют собой состояние на 413 г., когда после свержения Стилихона и дезертирства большинства германских федератов, а также бедствий, связанных с вторжением Алариха в Италию, magister militum Констанций предпринял попытку восстановить полевые армии, набрав большое количество пограничных войск [90]. Ранее, даже при Стилихоне, западные полевые армии не были достаточно сильны, чтобы справиться более чем с одним кризисом за раз. Была только одна полевая армия, способная противостоять крупному вторжению: Стилихон в Италии. В 406 году Рейнскую границу защищали не римляне, а союзные франки к востоку от реки. Именно разгромив этих союзников, вандалы и аланы открыли путь для своего вторжения в Галлию через замерзший Рейн в последний день 406 года [91].
В Notitia перечислены армейские подразделения как для восточного, так и для западного Иллирикума. Эти отдельные списки должны быть более поздними, чем разделение Иллирикума, которое, по всей вероятности, было произведено в 396 году. С другой стороны, похоже, что многие из этих подразделений уже давно находились в Иллирикуме: они не представляли из себя новосозданные подразделения [92]. Таким образом, судя по спискам Notitia, вторжению Алариха в Грецию должны были противостоять 26 полков полевой армии. Судя по рассказам о кампании, до прибытия Стилихона в 397 г. Аларих не встретил практически никакого сопротивления [93]. Неизбежен один вывод: Notitia вводит в заблуждение. Либо отряды так называемой полевой армии были гораздо меньше [41 c.], чем предполагал, например, А. Х. М. Джонс, либо они были рассредоточены в качестве гарнизонов в многочисленных городах диоцеза. В любом случае они были совершенно небоеспособны в качестве полевой армии.
Если западная полевая армия, описанная в дистрикте, была полевой армией, реконструированной magister militum Гонория Констанцием, [94] то, похоже, она не пережила своего создателя [95]. В последующих кампаниях федераты играли более заметную роль, чем когда-либо [96]. Очевидно, что федератов было гораздо легче зачислить в армию, они практически не нуждались в обучении, а если налоги с зерновых шли на содержание федератов и их семей, то их не хватало для регулярных войск. Так на смену знаменитой римской армии пришла армия, состоящая в основном из федератов разных видов.
Несмотря на свою незаменимость, федераты находились в экономически слабом положении, поскольку служили империи без гарантии постоянной работы. Существовала вероятность того, что их части войдут в состав регулярной армии [97] или будут использоваться для доукомплектования регулярных частей [98]. Но их будущее должно было во многом зависеть от поддержки генерала, зачислившего их на службу. То, как войска зависели от своего генерала в плане вознаграждения за службу и какое давление они на него оказывали, хорошо понимал Августин, когда писал Бонифацию, прибывшему из Африки и генералу с собственной группой федератов, призывая его установить предел корыстолюбию своих солдат. Комментарий Тацита о проблеме, стоящей перед германским вождем, по-прежнему применим. "Да и содержать большую дружину можно не иначе, как только насилием и войной; ведь от щедрости своего вождя они требуют боевого коня, той же жаждущей
крови и победоносной фрамеи;" [99]. Между командиром и солдатами установились тесные связи, и войска были озабочены тем, чтобы их генерал сохранил или, по возможности, повысил свой ранг на имперской службе и тем самым повысил свою способность заботиться об их интересах [100]. В результате такой [42 c.] полководец, как Стилихон или Гайна, Бонифаций или Аэций, мог быть смещен против своей воли только в результате убийства или сражения. Именно это, а не командная структура западной армии, является основной причиной того, что magister militum на Западе стал фактическим правителем империи.
Именно в контексте индивидуальной вербовки foederati я бы объяснил развитие института bucellarii [101]. Bucellarius, «поедатель печенья» (прим. - оставил дословно, потому что актуально в английской историографии, в российской приводится обычно расширенная этимология из-за возможной путаницы по факту значения "печенья", имеется в виду поджаристый хрустящий хлеб, закуска не для бедняков, а для тех, кто разделял трапезу с богатым господином, магнатом), - это прозвище, которым, по-видимому, называли личного солдата военного или гражданского магната, к VI веку ставшее почти устоявшимся термином. Свидетельства о букеллариях в основном поздние: фрагменты Кодекса Эврика, правившего вестготской Галлией в 466-85 годах [102], «Истории войн Юстиниана» Прокопия [103], папирусы VI века и более поздние [104]. Даже в VI веке bucellarii было лишь одним из множества названий, которыми назывались приближенные такого типа [105]. Очевидно, что при изучении этого института мы не должны ограничивать свое внимание только теми военными, которые прямо описаны как bucellarii.
В начале V века именование этих людей по их прозвищу, очевидно, еще не стало преобладающим [106], но есть свидетельства того, что институт существовал и что прозвище уже иногда применялось к нему. Магнаты, которые, судя по всему, имели телохранителей типа bucellarii в наш период, - это Стилихон [107], Руфин, префект претория Востока [108], Бонифаций [109] и Аэций [110]. [43 c.] Вероятно, они были и у других генералов, например, у Гайны [111]. Самое раннее употребление слова bucellarii встречается в названии comites catafractarii bucellarii iuniores, самого старшего из кавалерийских полков при magister militum per Orientem, элитной регулярной части восточной армии [112]. Если слово уже имело свое более позднее значение, можно предположить, что это подразделение должно было находиться в особо тесных отношениях с главнокомандующим. Фрагмент Олимпиодора сообщает нам, что во времена Гонория название bucellarius использовалось не только по отношению к римским солдатам, но и к готам [113]. Поскольку поздние bucellarii чаще всего были варварского происхождения, можно сделать справедливый вывод, что фрагмент Олимпиодора относится к bucellarii в позднем смысле, то есть к группе солдат, находящихся в столь тесной связи со своим командиром, что они представляются членами частного войска, а не императорской армии. Если это так, то у нас есть доказательства существования в наш период не только института позднего букеллариата, но и его названия.
Этот институт объясняется как пример германского происхождения, когда могущественные римляне приняли на вооружение вооруженные дружины, подобных тем, что описаны Тацитом в его рассказе о хозяйстве германской знати [114]. Bucellarii также рассматривались как свидетельство развивающейся «феодализации», то есть узурпации прерогатив государства могущественными земельными магнатами [115]. В этих объяснениях что-то есть. Нельзя спорить с тем, что сходство буцеллария с вооруженным отрядом немецких дворян способствовало его внедрению в то время, когда многие офицеры были немцами.
Точно так же нет сомнений в том, что букелларии крупных землевладельцев, таких как Апионы, явно укрепляли позиции землевладельцев по отношению к агентам имперского правительства [116]. Тем не менее ни «германское влияние», ни «феодализация» не объясняют скудные свидетельства о происхождении [44 c.] этого института. То, что вооруженные дружинники были известны под латинским именем даже в германском королевстве [117], показывает, что этот тип вооруженного эскорта должен быть римского происхождения. Как мы уже видели, и Олимпиодор, и Notitia предполагают, что название bucellarii впервые было применено к солдатам. Это делает вероятным, что институт зародился в императорской армии, а не в крупных поместьях. Этот вывод подтверждается тем фактом, что в других местах, кроме Египта, известные общественные деятели, имевшие вооруженную поддержку, приобрели ее вследствие того, что они были или были военачальниками, а не просто людьми с большим земельным богатством [118]. Исключение составляет Руфин, префект Востока 392-5 гг. от Р.Х., который является самым ранним известным случаем римского чиновника с вооруженным отрядом, конечно, был гражданским лицом [119]. Но его отряд не был выражением местной земельной власти - ведь Руфин находился в Константинополе, а его родовые владения были в Галлии. Это был телохранитель 120 человека, правившего на Востоке, в то время как император Феодосий вел кампанию против узурпатора на Западе.
Bucellarii действительно стали угрозой для императорской администрации [121], но это не значит, что они возникли как органы частной охраны. Напротив, папирусные свидетельства VI века в интерпретации Ж. Гаскоу говорят о том, что Bucellarii Апионов и других великих домов Египта все еще принадлежали к императорской армии [122]. Bucellarii Апионов были частью их хозяйства и содержались за их счет. Но, судя по всему, они были зачислены в штат по распоряжению правительства [123], а их оплата была annona и поэтому, предположительно, засчитывалась в счет налогов поместья [124]. Они использовались для выполнения местных полицейских функций, например, для поддержания порядка на ипподроме, а также для сбора налогов. В чрезвычайных военных ситуациях bucellarii из разных домов концентрировались и поступали в распоряжение дукса Фиваиды [125]. [45 c.] Такой порядок можно назвать «приватизацией» части управления силами обороны [126]. Глава дома и, соответственно, покровитель букеллариев мог и не быть чиновником. В одном случае это была женщина. Но в роду Апионов было много обладателей высоких императорских должностей [127], и нет причин, по которым вооруженные отряды семьи не могли возникнуть, когда один из Апионов занимал высокий военный пост. Отношения между букелларием и его «господином» были отношениями покровителя и клиента [128]. Поэтому они не ограничивались определенным периодом пребывания в должности или даже сроком жизни одного поколения «патрона» или букеллария, а продолжались от отца к сыну или другому наследнику [129], если только не были намеренно прерваны заинтересованными сторонами [130] или императорским правительством [131].
Можно задаться вопросом, почему правительство помогало создавать этот потенциально опасный институт. Политика правительства может быть вполне правдоподобно объяснена как ответ на проблемы рекрутирования конца IV века и позже. Как мы уже видели, это было время, когда армию приходилось расширять в спешке перед крупными кампаниями, и когда главнокомандующий сам отправлял экспедиции на границу для набора войск, прежде чем рискнуть столкнуться с крупным противником. Это было время, когда на более низком уровне такой лидер, как гот Сарус, мог создать группу зависимых федератов. Правительство должно было бы столкнуться с серьезной проблемой, если, как я утверждал, они набирали людей для участия в кампаниях, а не для пожизненной военной службы: они не могли предложить своим людям благополучное будущее. Теперь институт букеллариата, поскольку он устанавливал формальные отношения покровителя и клиента между командиром и людьми, давал последним уверенность в том, что обеспечивать их будет влиятельный человек, не возлагая на государство дорогостоящих обязательств. Я не хочу сказать, что, например, когда Стилихон набирал германцев, все они становились его букеллариями, но, возможно, самые ценные и влиятельные из них становились таковыми. [46 c.] Таким образом, Гайна, или Стилихон, или Бонифаций, или Аэций (единственный из четырех, чьи последователи действительно описаны как букелларии) обеспечивали себе ядро верных и надежных людей, вокруг которых они могли создать гораздо большее военное окружение [132].
В 468 году император Лев, похоже, предпринял попытку положить конец содержанию букеллариев отдельными лицами в городах и поместьях [133]. Возможно, важно, что четыре года спустя тот же император запретил всем генералам набирать солдат без документов о зачислении (probatoriae), полученных от императора [134]. Похоже, что Лев пытался подавить частную военную власть в лице букеллариев и понял, что источником проблемы была свободная вербовка magistri militum и duces. Законы Льва остались в силе. Закон 468 года был даже повторен Юстинианом [135], но, очевидно, он не был истолкован таким образом, чтобы сделать букеллариев как таковых незаконными: как мы видели, они играли совершенно открытую и даже важную роль в походах армий Юстиниана и в военной организации Египта. Можно предположить, что незаконным было продолжение использования вооруженных букеллариев офицерами, вернувшимися к гражданской жизни, их наследниками или крупными частными землевладельцами, которые подражали «приватизированным» телохранителям чиновников [136].
Библиографические ссылки и примечания автора
1. Tribal units: Ambrose Ep. 40. 22, Pacatus Pan. Lat. xii. 39. 2; barbarians in Roman units: Zos. iv. 31, 45.3.
2. Zos. iv. 57; John Ant. fr. 187 (FHG iv. 609).
3. Gainas in 396: Theodoret HE v. 32. 1; Socr. vi. 6 (text uncertain); cf. Soz. viii. 4. I. Tribigild revolt in 398: Zos. v. 13. 2; 17. 1; 18. 10.
4. See D. Hoffmann (1969) 81-3 on evidence of Concordia sarcophagi; ibid. 137 ff. on the Germans recruited into auxilia in contrast with citizens into legions; ibid. 299 on Germans in the scholae. But after 378 Germans were recruited into all kinds of Roman units: Zos. iv. 31. A unit of Germans and Gauls on Julian's Persian expedition: Amm. xxv. 6. 13. Captured Lentienses mingled with Roman recruits: Amm. xxxi. io. 18. Goths mingled with Romans on Maximus' campaign: Zos. iv. 45.
5. Most clearly in the narrative of the fall of Stilicho: Zos. v. 31. 33; 33-5.
6. O. Seeck (1876), G. Clemente (1968).
7. On this much discussed question: A. H. M. Jones LRE iii. 347-80, also J.-C. Mann (1976), J. H. Ward (1974), E. Demougeot (1975).
8. D. Hoffmann (1969) 130-73.
9. D. Hoffmann (1969) 76-78 (sarcophagus inscriptions from Concordia). Mocsy (1964) suggests that the few privates with the Flavius title inherited it from fathers who were officers. On the Flavius title see Alan Cameron, R. S. Bagnall, K. A. Worp (1987) 36-40.
10. e.g. Armenians and Iberians: Them. Or. xvi. 207 a of AD 383, xv. 189 d of 381, and xviii. 219 of 384. Also in Stilicho's army in 395: see D. Hoffmann (1969) ii. 191 n. 268.
11. Jordanes Get. 145: 20,000 Goths; Orosius vii. 35: 10,000 dead; cf. Zos. iv. 58. Socr. v. 25: volunteers from across the Danube, presumably individually recruited.
12. ND Or. v. 20: Visi, Teruingi.
13. A. H. M. Jones LRE 680-2.
14. D. Hoffmann (1969) 193 ff.
15. Cavalry could only be recruited in certain regions of the empire, especially in the Balkans and North Africa, also from barbarians across the border, e.g. the comites of Amm. xviii. 9. 4, cf. D. Hoffmann (1969) 243 ff.
16. Zos. v. 15. 5; 16. 1.
18. Zos. v. 26.
17. Synesius De Prov. ii. 1 (1260 BC).
19. Claud. IV Cons. Hon. 485 ff. of AD 398, cf. Alan Cameron (1970) 375. Some German offers of recruits rejected: I. Cons. Stil. 234-5. Earlier the large new army which Theodosius led against Eugenius was reinforced with numerous federates recruited on the march: Socr. v. 25. 20 B. Get. 401-3, 463-6, cf. 105-6.
21. CT vii. 13. 16-17 (406); Hun and Alan federates: Zos. v. 26.
22. Zos. v. 27, 29.
23. Zos. v. 31.
24. At the expense of regular subsidies to barbarians, and of having to leave one frontier undefended when campaigning on another, e.g. B. Croke (1977) 347-67. See also the inadequate defence of Mesopotamia in early 6th cent.: Josh. Styl. Chron. 53, 81.
25. A. H. M. Jones LRE 635-6.
26. H. Callies (1964).
27. Josephus BJ iii. 4. 2, cf. ii. 18. 9 and E. N. Luttwak (1976) 27.
28. D. B. Saddington (1982), D. L. Kennedy (1977).
29. G. Wirth (1967).
30. Constantine's treaty with the Tervingi (c. 330): Anon. Vales. 6. 31. Them. Or. x. 205. 11. 11 ff. They were paid to maintain troops which they supplied when requested by the Empire- in 348 (Lib. Or. lix. 89); in 360 (Amm. xx. 8. 1); in 363 (Amm. xxiii. 2. 7); for Procopius (Amm. xxvi. 10. 3).
31. Amm. xvii. 13. 19.
32. Amm. xxiii. 2. 1.
33. Oros. vii. 37. 12; Marcell. Com. s.a. 406, cf. LRE iii. 38 n. 61; R. Grosse (1920) 80-1. 34. Cf. LRE 199-200. The innovation must have seemed less drastic because some tribes outside the frontier did receive annona as if they were imperial troops, gentes annonariae (Nov. Theod. 24). Settled barbarian peoples received the same kind of pay, in return for the same kind of assistance, e.g. Procop. vii. 33. 13 (Eruli).
35. Goths of Sueridus and Colias: Amm. xxxi. 6. 1 (377). A very similar band attacked by regulars under Gerontius 4: Zos. iv. 40. 1 (384/7). 37 Zos. iv. 40.
36. See above, p. 27-8.
38. John Ant. fr. 187= Eunapius fr. 60 Blockley; Huns were after all nomads.
39. See below, pp. 48 ff.
40. Procop. iii. 11. 3.
41. Malchus fr. 11 Müller (= 15 Blockley): federates synonymous with Goths.
42. Olympiodorus fr. 7. 4 Blockley.
43. Procop. iii. 11. 5-6; other refs.: A. H. M. Jones LRE 664-6. J. F. Haldon (1979); A. Müller (1912), esp. 114-16; J. Teall (1965).
44. Zos. v. 33.
45. Zos. v. 34. 2; 35. 5.
46. Zos. v. 35. 6.
47 Zos. v. 17. 1; 18. 10; 19. 1.
48. Claud. In Eutrop. ii. 196; Zos. iv. 38-9, Chron. Minor 1, p. 244 (Mommsen), cf. G. Albert (1984) 89-90.
49. Gainas leads men back to their (or only his) homeland: Zos. v. 21. 9. Gainas recruits: Socr. vi. 6: Soz. viii. 8. 1. Albert (1954) 111-12 argues that this was within the Empire.
50. Volunteers walk to Constantinople to enrol: Procop. iv. 16. 13, HA 6 (Justin and Justinian). Mounted Goths demand to be enrolled: Synesius De Regno 1097 B. Gothic soldiers certainly acquired families, Synesius De Prov. ii. 1 (1261).
51. Generals were deprived of the right to issue probatoria by Zeno. See A. H. M. Jones LRE 668 on CJ xii. 35. 17 of AD 472.
52. See above, n. 49.
53. See above, nn. 19-20.
54. Claud. IV Cons. Hon. 485 'proiecta pelle Gelonus militat... in Latios ritus transistis Alani'. The recruiting of 401, B. Get. 400-3, has no allusions to romanization, and the Alans are described as externa auxilia, B. Get. 580-1, cf. also Symmachus Ep. vii. 13-14.
55. See D. Hoffmann (1969) 358-67, summed up p. 365: 15 units before 398; 10, possibly 14, after 398, and in Hoffmann's view, but not necessarily, before 406. The chronology remains
uncertain.
56. ND Oc. vi. 59, 60, not counting cavalry units stationed in Africa.
57. Marcell. Comes s.a. 406; Jordanes Get. 321.
58. Oros. vii. 37. 12.
59. See below, p. 100.
60. Zos. v. 13. 2, Socr. vi. 6. 5, Philos. xi. 8.
61 Philos. xi. 8. They served as cavalry: Claud. In Eutrop. ii. 176 'Geticae dux improbus alae'. Gainas' force too included much cavalry: Synesius De Prov., 2. 1 (1260).
62. See Zos. iv. 38.
63. Socr. vi. 6, Soz. vii. 4. 2. G. Albert (1984) n. 20 argues that Tribigild must have been one of the Greuthungi: otherwise he would have lacked authority to lead the revolt. I would argue that his authority came not from being a fellow tribesman but from his Roman rank.
64. G. Albert (1984).
65. Zos. v. 13.
66. Philost. xi. 8.
67. Zos. v. 18. 9.
68. PLRE ii. 978 s.v. Sarus.
69. Oros. vii. 37. 12, Marcell. Com. s.a. 406.
70. If he had not suffered a setback in Gaul in 407, Zos. vi. 2. 4-5; or if he had been appointed successor to Stilicho in 408, Zos. v. 36. 2.
71. Zos. vi. 13. 2, Olympiodorus fr. 6 Blockley.
72. LRE 186, 200.
73. PLRE ii s.v. Segericus.
74. Th. S. Burns (1984) 11-12; evidence from metalwork: J. Werner (1950).
75. There is little written evidence that barbarian officers or soldiers returned home after military service: A. H. M. Jones LRE 621-2, Amm. xxxi. 16. 3. It must have been quite common. Some chieftains were perfectly familiar with Roman ways, e.g. the Alamann king Vadomarius (PLRE i. 928, A. H. M. Jones LRE iii. 62). Alaric was on close terms with Jovius 3, praetorian prefect of Illyricum in 407 (Zos. v. 48. 2, PLRE ii. 623), and Joannes 2 (PPO Italiae 412-13, 422?). See PLRE i. 459. Evidence for return of soldiers to their German homes may be provided by buckles and other metalware manufactured in limes area found in burials in inner Germany. See S. Hawkes (1961), J. Ypas (1969), H. W. Böhme (1974), M. Todd (1977) 42-3.
76. Zos. v. 26. 3. On the tribally mixed nature of migrating barbarians see R. Wenskus (1961) 440 ff.
77. Zos. v. 37. 1.
78. Procop. iii. 5. 19-20.
79. Paul the Deacon ii. 26, cf. R. Wenskus (1961) 492-4.
80. T. S. Brown (1984) 71 n. 17 citing D. Bertolini (1968), P. S. Leicht (1923). G. P. Bognetti (1966-8) iii. 146, 439-75.
81. See below, p. 48 ff.
82. A. H. M. Jones LRE 448-60.
83. E. A. Thompson (1966) 27.
84. Germ. 14, tr. H. Mattingly.
85. LRE 682.
86. S. Soproni (1985), R. P. Duncan Jones (1978), R. MacMullen (1980), C. M. Daniels (1979). Smaller forts: J. Schwartz (1951) 91, E. Birley (1961) 6, P. A. Holder (1982) 98; D. A. Welsby (1982) 79-90. It also seems to be the case that lists of units are not contemporary. The Spanish field army represents arrangements to deal with the invasion of 409. Other units represent an earlier state of affairs, see J. Acre (1980). Simple addition is bound to produce too large a total.
87. D. Hoffmann (1969) 490 ff.
88. See above, p. 30-1, 54-5.
89. On Tribigild and Gainas see below, p. 000.
90. E. Demougeot (1979) ii. 2, 473.
91. Greg. Tour. H. Franc. ii. 9; ii. 2. 9, cf. E. Demougeot (1951) 382-3. 92 E. Demougeot (1979) 431-2, D. Hoffmann (1969) 19-21.
93. Zos. v. 4-7. Claud. In Ruf. ii. 36 f.
94. See PLRE s.v. Constantius.
95. This dating of the field army is in E. Demougeot (1975).
96. See the role played by Huns in the military operations of Aetius: Prosp. Tiro s.a. 425, Chron. Gall. 452 no. 100; Prosp. Tiro s.a. 432, Chron. Gall. 452 no. 112 (s.a. 433), no. 115 (s.a. 434), Prosp. Tiro s.a. 435. Other examples of use of federates of various kinds against opponents of Empire: J. Matthews (1975) 315, 330, 337-
97. A. H. M. Jones LRE iii. 38 n. 62 on Orosius vii. 40. 7: perhaps also the post-Theodosian Western auxilia named after barbarian tribes, Atecotti, Marcomanni, Brisigavi, Mauri, cf. LRE iii. 355.
98. D. Hoffmann (1969) 503 suggests that in 388 Theodosius filled up the new auxilia for the two praesental armies with men from his own federate contingents or from surrendered contingents of Maximus.
99. August. Ep. 220. 6: he clearly had a following even though the word bucellarii is not used. Tac. Germ. 14, tr. H. Mattingly (прим. - в переводе был использован перевод А. С. Бобовича 1969 г.).
100. Hence the barbarians' eagerness for Roman commands, Zos. v. 13. 1, 17. 4 (Gainas); Claud. In Eutrop. ii. 178 ff.; ibid. 317-21 gifts and title of magister militum rejected (Tribigild); Zos. v. 5. 4, Claud. B. Get. 535 ff.; Zos. v. 31, 48. 3 (Alaric).
101. H.-J. Diesner (1972).
102. K. Žeumer, Leges Visigothorum, MGH legum sectio 1 (Hanover and Leipzig, 1902). 18-19 Code of Euric fr. 310. E. A. Thompson (1969) 187-8; D. Claude (1971) 46 ff.
103. See refs. in A. H. M. Jones LRE iii. 206-7. Ch. A. Lécrivain, 'Les soldats privés au Bas Empire', Mél Éc. Fr. Rome x (1980) 267-83. J. F. Haldon (1984), 101 ff.
104. J. Maspero, Organisation militaire de l'Égypte byzantine (Paris, 1912) 66 ff.; J. Gascou (1976).
105. See H.-J. Diesner (1972) 322-3: among them amici, armigeri, comites, satellites, Sopupópol (officers), υπασπισταί, οπαδοί, ἑπομένοι.
106. The earliest reference to an individual described as a bucellarius is in 455-in texts which are considerably later still. See note 110 below.
107. Zos. v. 34 (Huns). He was without them when he entered the consulate at Rome: Claud. Cons. Stil. iii. 220-3.
108. Claud. In Ruf. ii. 76, so also John the Cappadocian praetorian prefect of Justinian: Procop. B. Pers. 1. 25.
109. August. Ep. 220. 6 'quod multi homines tibi cohaereant ad tuendam tuam potentiam vel salutem', cf. H.-J. Diesner (1972) 340-1. Note that Bonifatius' power could be inherited by his son-in-law Sebastianus 3 (Hydatius 99); Aetius married Boniface's widow for her property (John Ant. fr. 201. 31 = Priscus fr. 30 Blockley), perhaps also for her late husband's bucellarii.
110. Optila (PLRE ii. 810) killer of Valentinian III in 455, bucellarius Aetü (Addit. ad Prosp. Haun. 572 s.a. 455 and Greg. Tour. H. Franc. ii. 8) is the earliest individual to be described as a bucellarius. In Marcell. Comes s.a. 455 and Jordanes Rom. 334 he and his partner Thraustila are Aetii satellites. Priscus fr. 64 Blockley: domestic force of barbarians of Ricimer.
111. Synesius De Regno 15 (PG lxvi. 1094 B) όπαδοί, cf. G. Albert (1984) 56, 117-19, who does not distinguish sufficiently between mixed federate units and the personal retainers that were the core of them.
112 ND Or. vii. 25, cf. D. Hoffmann (1969) 273-4-
113 Fr. 7. 4 Blockley. Olympiodorus evidently used the term bucellarius for a particular kind of soldier (presumably in the sense in which it was used later), and seems to have explained it, fr. 12. Both fragments seem to come from a narrative later than that of the fall of Stilicho, and before that of Alaric's creation of a puppet emperor (fr. 14). The only armed following mentioned in the corresponding section of Zosimus (based on Olympiodorus) is that of Sarus (v. 36), but of course most of Olympiodorus' narrative has been lost.
114 Germ. 13, but bucellarii (at least their other ranks) were dependents rather than companions of their chief.
115 E. Patlagean (1977b) 289-90.
116 Nov. Theod. xv. 2 (AD 444): following of Valerian decurion of Emesa; CJ ix. 12.10 (468): the East generally; on bucellarii of Apions in Egypt see below, p. 45-6.
117 Code of Euric 310. 1 and 3, cf. 286. 1 f., 307. 1 ff.
118. See notes 107-111 above, also Aspar (Malalas 371) and Belisarius, Procop. B. Got. iii. 1. 18-20. We know nothing of the background of Valerian of Emesa (note 116 above).
119. Claud. In Ruf. ii. 76; they were Huns: Chron. Minor. i. 650. 34.
120. Not mentioned in account of assassination: ibid. 400 ff.
121. CJ xii. 10, cf. 468.
122. (1976) 143-56. For a soldier to be made bucellarius was an honour, Procop. B. Got. iv. 29. 28, but surely did not take him out of the army. Bucellarii were sworn to the emperor as well as their patron, Procop. B. Vand. ii. 18. 6.
123. J. Gascou (1976) 146-7 on P. Oxy. 156; bucellarii receive annona, P. Oxy. 2046, cf. A. H. M. Jones LRE iii. 191 n. 44, also P. Oxy. 2196, cf. A. C. Johnson, L. C. West (1949) 227-8.
124. J. Gascou (1976) 146-7 on P. Oxy. 156 and P. Wilk. Chrest. 147. It is difficult to believe that Belisarius undertook to pay his 7000 bucellarii (Procop. B. Got. iii. 1. 18-20) for the rest of their lives. More likely they received basic annona out of taxation and only some extras from their patron. Procop. HA 24: bucellarii suffered from cuts in government expenditure.
125. J. Gascou (1976) 150; cf.Procop. B. Vand. ii. 18. 6-7 (491. 19): Germanus takes over δοροφόρος (i.e. bucellarius) of another; see also B. Got. iii. 39 (447. 12), iv. 26 (598. 14): other men's bucellarii (επομενοι) led to Narses.
126. Cf. R. Rémondon (1974) 27-8 on 'privatization' of army in 6th-cent. Egypt.
127 PLRE ii. s.v. Apion 1-2, Strategius 8.
128. Leges Visigothorum 216, cf. 217. 10: 'qui in patrocinio est' = bucellarius, cf. also Claud. In Ruf. ii. 46 'clientum agmina'.
129. Procop. B. Got. ii. 7. 26 (176. 22): nephew leads 400 of uncle's bucellarii (επομενοι) while uncle is mag. mil. in Armenia; ibid. iv. 26 (598. 14): John, nephew of Vitalian, leads his own and father-in-law's 'followers'.
130. Bucellarius can transfer to another patron, Leges Visigothorum 18 fr. 310. Procop. B. Got. iii. 39. 17: bucellari of other commanders join Germanus.
131. By a law like CJ xii. 10 of 468 (see below) or by redistributing bucellarii of a disgraced commander (e.g. Procop. HA iv. 17), or by taking them over himself, John Ant. fr. 201. 4-5.
132. According to R. Rémondon (1961), esp. 88, the emergence of bucellarii in 6th century Egypt coincided with the raising of mobile units of mainly barbarian federati.
133. CJ ix. 12. 40.
134. CJ xii. 35. 17 of 472. Both laws are likely to be associated with Leo's conflict with Aspar's private military power.
135. Nov. Just. xxx. 7.
136. R. Rémondon (1974) 25 against I. F. Fikhman (1970) shows how in 6th cent. Egypt bucellarii were raised by progressively lower officials, and finally also by mere owners of estates. The bucellarii of Titus (PLRE ii s.v. Titus 1) were his own employees, not the emperor's: Vita S. Danielis Stylitae 60-1.