Дмитрий Гиенко — арт-директор, фотограф, режиссер. Работал в таких изданиях, как GQ, InStylе, Marie Claire. В настоящее время — арт-директор журнала WoL. Специально для «Рейл Подкаста» директор отдела продакшена Vproject Анска Кутлу поговорила с Дмитрием о его профессии, различиях между коммерческими и журнальными съемками, переосмыслении и возможностях времени
Сегодня хотела бы начать с рассуждения о вашей профессии. Кто такой арт-директор? Чем он занимается? Как вы отвечаете на этот вопрос?
Я все время привожу пример с моей мамой: я когда-то был графическим дизайнером, потом стал арт-директором, и мама мне говорит: «Дим, я, честно говоря, не понимаю, что такое арт-директор. Когда ты дизайном занимался, я все понимала, а кого ты теперь «директоришь», какой арт?» Я долго подбирал слова, чтобы объяснить. Потом в какой-то момент я понял, как ей донести: представляешь себе какой-то бренд или проект, и вот все, что ты видишь своими глазами,— за это и отвечает арт-директор. Это такое базовое, простое объяснение, хотя на самом деле здесь есть некоторое лукавство, потому что я, конечно же, как арт-директор, отвечаю не только за то, что ты видишь, но и за то, как ты это чувствуешь. А чувств у нас гораздо больше, чем только глазки. Бренд может пахнуть, бренд может звучать. Когда я делал айдентинку для какого-нибудь бренда, клиенты удивлялись, когда я им предлагал разработать свой собственный аромат. Они всегда спрашивают: «Зачем? Мы вообще не про это. Мы не парфюмерная компания». Я говорю: «Ну, представьте себе, что кто-то заходит в ваш офис или шоурум, и первое, что он чувствует,— это запах, звук». Арт-директор может придумать плейлист для бренда, для кампейна, для съемочного процесса. Все, что мы воспринимаем всеми нашими частями тела, так скажем,— это все про art direction. Ну и конечно же, арт-директор (я все время это повторяю)— это во многом режиссер. Режиссер, который делает постановку независимо от того, берем мы какой-то маленький проектик или большую корпорацию. Весь визуал, все, что выпускается этим брендом,— все это должно быть срежиссировано. Как и в кино, человек, который собирает команду, имеет в голове идею, имеет бренд, имеет стратегию. Дальше он это уже выстраивает и ведет к реализации. Ну вот как-то так я бы сформулировал.
А расскажите, как вы пришли в профессию? Вы же начинали в медиа, за плечами такие издания, как GQ, InStylе, Interior Digest. Как вы туда попали и чему там научились?
На самом деле история начинается с детства. Помните французский фильм с Пьером Ришаром «Игрушка»? Там папа мальчика был медиамагнатом, а герой Пьера Ришара пришел к ним жить домой, и они с главным героем начали выпускать свою газету. Меня это так тогда поразило! Я понял, что хочу так же, и начал дома делать свое издание, свой журнал. Я стал сам себе медиаменеджер и журналист, писал какие-то материалы, фотографировал, проявлял пленки, печатал, вырезал коллажи, все это склеивал. И вот у меня выходили такие журналы. Потом я долго мучил родителей, чтобы они все это читали, давали обратную связь в редакцию. Это выходило у меня несколько лет.
Позже, когда я стал графическим дизайнером с образованием и дипломом, я стал думать, чем я вообще хочу заниматься, потому что дизайн— это очень широкий профиль. Я попробовал себя в разных сферах, но все время мне казалось, что это не моя профессия, что я что-то не то выбрал. Потом я вспомнил свою детскую мечту и решил связать свою жизнь с медиа.Первым журналом, куда я пришел попробовать себя в качестве дизайнера, был Moto. При этом я человек, который вообще никогда не катался на мотоциклах! Даже сзади. Я попал в новый для себя мир и новый мир медиа. Это был интересный челлендж, потому что познать все с нуля было довольно любопытно. Два года я там работал. Я тогда не назывался арт-директором, но, по сути дела, функции art direction я выполнял, потому что я придумывал все— от макета до съемок, обложек и так далее.
Через два года я понял, что хочу двигаться дальше. Мне были очень интересны большой глянец и фэшн, и я попал в журнал Marie Claire благодаря арт-директору Кате Рерберг, которая тогда там работала. Она стала моим проводником в этот мир, многому меня научила. С этого начался мой путь. Когда Катя покинула журнал, арт-директором Marie Claire стал я.
Затем был InStylе. Это был плакат желаний: я сидел и думал о Marie Claire, о том, куда бы я хотел пойти дальше. Мне очень понравилось, как тогда запустили InStylе. Он был очень красивый, стильный, мне нравилась тематика, и он немного отличался от того, что уже было представлено.
Расскажите немного о вашем восприятии рекламных съемок. Есть клиент, есть четкий посыл, который нужно передать в съемке, определенная задача. Можете сравнить два процесса? Насколько интересно в таких проектах принимать участие?
Тут очень все, конечно, зависит от проекта и бренда, который приходит. В рекламе бывает, что ты осознаешь, что себестоимость продукта, который нужно рекламировать, очень низкая. Твоя задача— сделать такой art direction, чтобы этот продукт выглядел премиальным. Задача довольно амбициозная, но это мне меньше всего интересно. То есть мне не хочется показывать и говорить: «Ребята, это так круто, купите, подпишитесь». Это просто нечестно. Я преклоняюсь перед людьми, у которых это хорошо получается и которые могут действительно сделать какой-то классный проект из ничего. Это тоже искусство, но не мое. А вот когда я вижу что-то на самом деле крутое, то могу приложить к этому дополнительные усилия, чтобы показать хороший продукт.
