Летом 1989 года цеховое начальство предложило мне поехать в командировку во Львов. Дело было в том, что на самолетах очень часто выходили из строя фары, освещавшие взлетно – посадочную полосу при взлетах – посадках в темное время суток. Фары были очень невысокого качества и выходили из строя едва ли не после каждого полета. Утилизировать их было негде и некому, таких технологий в то время не существовало и они огромными кучами валялись за эллингами. Руководство завода решило решить эту проблему и приказало послать специалистов во Львов, на завод, где эти фары производились.
Через несколько дней я вместе с опытным авиамехаником с аэродрома по имени Николай и его женой тронулись в путь. Поездка эта была очень познавательной и интересной, хочу рассказать о ней подробней.
Доехали мы до Львова без приключений и сразу после приезда устроились в общежитие завода, производящего злополучные фары. На следующий день мы с Николаем отправились на завод. Там выяснилось, что мы приехали совсем не напрасно: майор ВВС, представитель военной приемки, с удивлением выслушал наши жалобы на качество фар – он, как и другие специалисты завода, был уверен в высоком качестве своей продукции. Приняв от нас с благодарностью две перегоревших фары, которые мы привезли с собой в качестве образцов для исследований и, пообещав принять срочные меры для повышения качества продукции, он отпустил нас восвояси.
Была середина дня, и мы решили прогуляться по городу, а он был очень красивым, чистым и уютным. Несмотря на то, что город изначально был славянским, таковым он не казался: большинство зданий были построены в готическом стиле, улочки были узкими и вымощены булыжниками. В историческом музее, который мы посетили, почти все печатные редкости (книги, театральные афиши и прочие исторические документы) были напечатаны либо на польском, либо на немецком языках. Никакого родства со славянской цивилизацией я не обнаружил – это был город абсолютно чуждой нам культуры. Меня это очень удивило – ведь это были исконно славянские земли. Ответ на свои вопросы я нашел гораздо позже, в трудах замечательных русских ученых, историков, Л. Н. Гумилева и Г. В. Вернадского.
Оказывается, после печально известной Брестской унии 1596 года, когда западные славяне признали подчинение папе римскому, они потеряли всякую историческую связь с остальными славянскими народами и утратили свое национальное самосознание. Этим и объясняется огромное различие западных и восточных украинцев по отношению к России. Православные левобережные украинцы настроены на дружеские отношения с Россией, понимая, что нас объединяет многовековая совместная история и культура, освященные единой православной верой.
Западники же потеряли всяческую связь со своим православными сородичами и представляют сейчас совсем другую, я бы сказал, суррогатную культуру, которая являет собой смесь западноевропейской и славянской с уклоном в пользу первой. Впрочем, упадок западной славянской культуры начался гораздо раньше - в тринадцатом веке, во времена Александра Невского. Будучи гениальным политиком, князь Александр Невский вычислил главную опасность для Руси, а именно со стороны папы римского и его вассалов – тевтонских рыцарей и, выбирая из двух зол меньшее, пошел на союз с монголо – татарами, с Золотой Ордой.
По мнению профессора Гумилева, татарское иго не было таким невыносимым гнетом, как его изображают западные историки. Татары не оставляли в захваченных русских городах своих гарнизонов, не только не препятствовали деятельности Православной Церкви, но освобождали её от податей. Дело дошло даже до того, что в 1261 году в столице Золотой Орды, в Сарае был открыт православный епископат. Русские же города татары разрушали и жгли только те, которые отказывались снабжать татар провизией и лошадьми. Да и пресловутый «выход», то есть дань, которую должны были платить Орде русские князья, была очень небольшой – по одной белке со двора.
А вот с другой стороны, с Запада, угроза Руси была по настоящему страшной – по наущению папы римского на русские города постоянно нападали тевтонские и ливонские рыцари. Причем они собирались в случае своей победы не просто подчинить себе русский народ, но уничтожить его физически, онемечив и окатоличив оставшихся в живых. Благоверный князь выбрал единственно правильное решение, сделав ставку на союз с Ордой, причем не просто ставку, а почти породнившись с ханом Бату – тогдашним ханом Орды. Князь Александр побратался с его сыном Сартаком, став почти членом ханской семьи – монголы очень ценили побратимство. Сартак, кстати, был христианином, правда, несторианского толка[1]. Даже после смерти Бату, князь Александр умудрился сохранить дружественные отношения с врагом и преемником Бату – ханом Менкэ.
Монголы даже оказали Александру военную помощь: в 1252 году монгольский отряд под командованием командира Неврюя изгнал из Владимира брата Александра князя Андрея, который сделал ставку на Запад. И даже после смерти князя Александра, в 1269 году немцы отступили от Новгорода благодаря присылке туда монгольского отряда. Как писал летописец: «немцы замиришися по всей воле новгородской, зело бо бояхуся и имени татарского». Вполне справедлива концепция Г.В. Вернадского, высказанная им ещё в 1925 году: «Александр Невский, дабы сохранить религиозную свободу, пожертвовал свободой политической, и два подвига Александра Невского – его борьба с Западом и его смирение пред Востоком – имели единственную цель – сбережение православия как источника нравственной и политической силы русского народа». Именно поэтому благоверный князь Александр русской Православной Церковью причислен к лику святых.
Полным политическим антиподом князя Александра Невского был князь Даниил Галицкий. Не в силах противостоять ультиматуму хана Батыя, Даниил поехал в Орду, был принят Батыем очень ласково. (Батый даже разрешил ему, в знак особой милости, пить вместо кумыса вино). Даниил достиг своей цели – Батый сохранил за ним все его земли, что немедленно сказалось на авторитете Даниила – Запад начал заискивать перед ним; угорский король Бела предложил ему мир и родственный союз. Сын Даниила женился на его дочери. Честолюбивый князь Даниил вызывал восхищение среди западных государей. Тем более ему казалось унизительной зависимость от диких и некультурных (в его представлении) азиатов. Эти чувства ярко отразил летописец: «О, злее зла честь татарская…» Оскорбленное самолюбие Даниила заставило его обратиться за помощью на Запад – к папе Иннокентию с предложением об объединении церквей. Папа откликнулся горячо – всем государям Европы были разосланы призывы о крестовом походе против татар, однако они остались без последствий – никто на них не откликнулся. Между тем, угроза с Востока надвигалась, и Даниилу пришлось уступить – он прекратил все свои военные приготовления против татар и срыл укрепления волынских городов. Вскоре князь Даниил умер.
Как отмечает в своей статье Г. В. Вернадский, «Даниил разменялся на повседневные политические мелочи – и упустил из рук главные нити исторических событий. Он выиграл несколько отдельных сражений, но проиграл самое главное – православную Россию. Результатом его политики были долгие века латинского рабства Юго – Западной Руси. Не прошло и ста лет после смерти Даниила, как вся его отчина – Галицко – Волынская земля – была расхватана соседями: уграми, поляками, литовцами». Так, личные обиды и амбиции князя Даниила привели к гибели Юго – Западную Русь. Остается только добавить, что это рабство продолжается до сих пор. Спекулируя на естественных устремлениях украинского народа к материальному достатку, «западенцы» навязали свою волю остальному населению Украины. Долгое время находясь в составе то Польши, то Литвы, то Австро – Венгрии, полностью окатоличившись, западные славяне утратили свои исторические корни, чувство родства с восточными славянами. Подстрекаемые католическим Ватиканом, они превратились в русофобов и сумели навязать свои взгляды остальному населению Украины. Но я твердо убежден, что это явление временное – народ Украины рано поздно разберется, что к чему и сделает правильные выводы.
Этот пространный исторический экскурс позволяет понять, почему на Львовщине мне не удалось обнаружить следов славянской культуры и ответить на вопрос: почему Киев – «мать городов русских» – оказался столицей враждебного России государства. Есть у Льва Гумилева один характерный термин – государства, населенные народами с различными, враждебными друг к другу менталитетами, он называет «государствами – химерами». Вот такой классической химерой является, на мой взгляд, современная Украина, а химеры, как известно, долго не живут.
Недавно я прочел мемуары знаменитого политического деятеля начала 20 века Василия Витальевича Шульгина под названием «Дни». Это был настоящий русский патриот, монархист, депутат Государственной Думы нескольких созывов в начале 20 века. Он родился и долгое время жил в Киеве. В 1918 году, когда украинские националисты, пользуясь слабостью большевистской власти, впервые провозгласили «самостийную украинскую республику», он, естественно, боролся против неё, как мог, а его родной брат вошел в правительство «самостийной» Украины в качестве министра. Получилось, что из двух родных братьев – один русский патриот, а другой – «щирый украинец».
Этот эпизод как нельзя лучше иллюстрирует эфемерность и иллюзорность такого образования, как «самостийна» Украина. Кроме того, в книге Шульгина я обнаружил замечательный термин для обозначения украинских националистов. Он называет их «украинствующими». Замечательный термин, на мой взгляд. Во – первых, очень созвучно термину «жидовствующие»; против этой ереси боролся ещё Иван Грозный, а во – вторых, отражает суть украинских «самостийщиков». Именно «украинствующие», а не украинцы, потому что такого государства, как Украина в истории человечества никогда не существовало.
На следующий день опять поехали с Николаем на завод, выслушали заверения майора о том, что в кратчайшие сроки будут предприняты самые энергичные меры для повышения качества и надежности фар, и опять отправились в город. Здесь произошел интересный эпизод: у меня закончились сигареты, а купить их было нельзя; в продаже их не было - Львов тоже не избежал общесоветского кризиса. Решил «стрельнуть» сигарету у прохожего. Уже тогда на Украине, особенно на западной, были сильны националистические настроения. Памятуя об этом, дабы избежать возможных неприятностей, я выбрав среди прохожих мужика поприличней, обратился к нему по - немецки: «Entschuldigen Sie, bitte! Geben Sie mir, bitte, eine Sigarette!»[2]. Результат был отличный: мужчина, слегка растерявшись, лихорадочно зашарил по карманам и выдал мне целых две сигареты.
Гуляя по городу, мы вскоре оказались на центральной площади Львова, за огромным и очень красивым зданием оперного театра. Там, у памятника Тарасу Шевченко, как раз шел митинг. Выступающие ораторы говорили по – украински и очень быстро, нюансов было не разобрать, но главное я уловил – ораторы клеймили «коммуняк и москалей». Насчет первых я был с ними абсолютно согласен, а вот высказывания насчет «москалей» мне не понравились. Хотелось бы напомнить «самостийникам», что больше всего от сталинских репрессий пострадали именно «москали». Мы стояли несколько поодаль и негромко переговаривались, чтобы не услышали участники митинга – некоторые из них, разгоряченные риторикой выступавших, выглядели весьма воинственно.
Ещё немного послушав выступающих, пошли гулять по городу и, увидев «буренку» с пивом, решили выпить по кружечке – было довольно жарко. Здесь я увидел новинку – женщина разливала пиво с помощью специального пистолета подобного тем, которым заправляют автомобили на автозаправках. У нас в городе таких я никогда до этого не видел. Очередь состояла человек из десяти, но продвигалась очень быстро. Впереди нас стоял молодой парень, чуть моложе нас, на лацкане его пиджака был приколот «жовто – блакитный» значок. Мне очень хотелось поговорить с кем – нибудь из местных жителей и узнать их истинное мнение относительно «москалей».
Оценив обстановку, я предложил Коле в случае обострения ситуации разбегаться в разные стороны, благо «буренка» стояла на перекрестке. Улучив момент, я обратился по - украински к парню со значком: «Выбачьте, Вы нацiоналicт?» «С чого Вы взялы?» - удивился тот. «А це?» - показал я на его значок. Он улыбнулся: «Та це просто так».
Так мы вполне мирно разговорились. Вскоре подошла наша очередь, мы выпили по паре кружек пива и решили продолжить знакомство. В магазине купили пару бутылок водки, закуски и устроились на спиленном дереве на окраине какого – то парка. Что удивительно, в процессе общения мы не только сошлись во мнениях о политике, но и почти побратались. Наш собеседник абсолютно с нами согласился и отнюдь не считал «москалей» врагами. Расстались мы не просто друзьями, но почти братьями.
Напомню, дело было в далеком 1989 году.
[1] Несториане не признавали божественного происхождения Христа, называя Божью Матерь Христородицей.
[2] «Извините, пожалуйста! Дайте мне, пожалуйста, одну сигарету!» (нем).