(повесть )
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Глава 6.
Разбудил меня звонок телефона. Это звонил Петрович, он выезжает. За окном было темно. На часах три часа. Я снял с груди Пушка, уложив его на подушу. Налил ему полную чашку молока, чтобы не умер с голода, вышел в прихожую. Оделся, взял рюкзак и снасти, отворил входную дверь. Но не тут - то было. Пушок неожиданно проснулся, перепрыгнул через блюдце с молоком, взобрался мне на грудь и с такой обидой посмотрел мне в глаза, что я не смог ему отказать, взял с собой.
Петрович очень обрадовался попутчику. Он и его жена Валя очень любили кошек. У них в однокомнатной квартире на первом этаже девяти этажного панельного дома жило семь кошек. Когда, по приглашению Петровича, я иногда заходил к ним в гости, то ощущал себя на арене цирка с дрессированными хищниками. У каждого из них было своё любимое место в квартире. И боже упаси, кому-нибудь из соплеменников посягнуть на него. Хотя в гости друг к другу они заходили, получив предварительное разрешение хозяина. Чаще они выходили на улицу через открытую форточку и нагулявшись возвращались обратно с чувством собственного достоинства. Меня они встречали гурьбой, радостно мурлыча, друг перед другом пытались потереться о мои ноги и чего хуже взобраться по мне.
Такое внимание было вызвано тем, что я обычно приносил им свежую речную рыбу. Огромный Сибирский кот Василий первым подходил к подносу с рыбой, долго её обнюхивал,
после чего пробовал на вкус, смачно прикладываясь то одной, то второй стороной рта. Остальная кошачья братия жадно, следила за трапезой вожака, и не смела, приблизиться к подносу, пока Василий не насытится.
Следующей была старая белая кошка Принцесса, которая походила на Василия своим агрессивным нравом. Стоило Принцессе отойти в сторону,
как остальные жадно набрасывались на рыбу и за несколько минут опустошали содержимое подноса, после чего длительно вылизывали шерсть, совершая послеобеденный ритуал омовения.
Через час мы уже были в Богословке на большом пруду. Я предложил Петровичу поставить свою «легендарную» Ниву, на которой последние десять лет мы колесили по просторам области, на берегу, где один из отрогов соединяется с прудом. Ночь выдалась прохладной. Пруд был окутан туманом. На траве росса. Я прикормил места ловли кашей. Забросил три спиннинга с кормушками из пружины на карпа. Оснастил их звоночками. Насадки были разные: опарыш, кукуруза, колоб. Пушок всё это время находился у меня за пазухой. Я взял из машины телогрейку, расстелил ее на траву поверх прорезиненного плаща и улёгся на неё вместе с Пушком. Петрович накачал лодку, отплыл за камыши вдоль берега и забросил удочки.
Взошло солнце, туман постепенно рассеялся, раздались голоса птиц. Поклёвок не было. Пушок мирно мурлыкал у меня на животе, и я тоже задремал, но ненадолго. Разбудил меня Петрович. Он часто говорил, что ему везёт, когда он ездит именно со мной на рыбалку. «Хватит дрыхнуть! Клюёт!» Его задорный голос нарушил монотонное великолепие звуков окружающей природы. В руках над головой он держал серебристого карася грамм на четыреста. Оставив Пушка на телогрейке, предварительно положив перед ним крылышко от курицы на целлофановый пакет, я расчехлил удочку. Пройдя по берегу метров десять, насадил опарыш и забросил удочку у самых камышей со своей стороны. Время тянулось медленно. Солнце уже значительно поднялось над горизонтом, а у меня ни поклёвки.
Пушок нашёл меня на берегу и радостно замяукал. Он собрал россу с травы и сейчас дрожал от холода. Положив удочку на уключины, я вынужден был вернуться к машине. Целлофановый пакет с объеденными косточками лежал в метре от телогрейки. Промокнув Пушка полотенцем, я закутал его в свой свитер и положил рядом с собой на телогрейку.
Клёва не было. Не знаю как, но Петрович умудрился поймать ещё двух небольших карасей. Он вытащил лодку на берег и решил половить с берега. У него затекли ноги от длительного сидения в лодке. Пригревшись на солнышке, я уснул.
Проснулся я от звона колокольчика на одном из моих спиннингов, где в качестве насадки был опарыш. Когда я подбежал к берегу то увидел, что спиннинг сорван с уключин и медленно тащится по траве в сторону отрога. Я подхватил его у самой воды и почувствовал резкое сопротивление на противоположной стороне спиннинга. После непродолжительной борьбы, карпёнок весом около двух килограмм, уже неистово плескался в моём садке.
Сменив опарыш, я снова забросил спиннинг. Желая похвастаться уловом, окликнул Евгения Петровича, но тот не отозвался. Я прошёлся взглядом по берегу, но ни Петровича, ни его лодки я не увидел. Наверно уплыл в дальние отроги, подумал я. В это время зазвонил колокольчик на соседнем спиннинге с кукурузой. Удачная подсечка и второй обитатель водоёма плещется в моём садке.
Им оказался карпёнок больше килограмма. Ополоснув руки после заброски спиннинга, я вспомнил об удочке у камышей и пошёл её пере забросить. Но её там не оказалось. Ближняя от берега уключина была наклонена в сторону пруда, дальня - исчезла. «Утащила!» - догадался я, и стал искать удочку, прочёсывать пруд глазами. Наконец, в метрах шестидесяти от берега, я увидел свою удочку. Она вместе с уключиной медленно скользила по воде в сторону ямы с корягами, которая находилась ближе к противоположному берегу за руслом.
Полдень. Тепло, даже немножко жарко. Но вода прохладная. Особенно я почувствовал это, когда уже почти подплывал к удочке. К этому моменту она уже была в метрах восьмидесяти от нашего берега. Я ухватился за уключину и стал её вместе с удочкой осторожно подтаскивать к себе. Ещё мгновение и моя вторая рука схватит удочку. Толи от волнения, толи от холода, наверно, я допустил ошибку. В последний момент последовал резкий рывок. Уключина осталась в моей руке, а отдохнувшая рыба вместе с удочкой уплыла в сторону противоположного берега. Не «солоно хлебавши», я поплыл обратно. Петрович не объявился. Я обул кроссовки и побежал на противоположную сторону вокруг озера.
Пробежав полтора километра, я оказался против ямы. Здесь начинающий спиннингист, мальчишка лет четырнадцати, ловил окуня на блесну. Удочка была над ямой, в пятидесяти метрах от берега. Рыба пыталась утопить её и спрятаться под корягами, но у неё это не получалось. Дело в том, что часть лески запутался за катушку, и удочка входила всей плоскостью в воду, создавая огромное сопротивление при её погружении. Рыба почти выбилась из сил и всё реже и реже пыталась делать погружения. Я попросил мальчишку забросить блесну за удочку и подтащить её к берегу. После нескольких неудачных попыток юный спиннингист сдался. «Дядя, попробуйте сами!», - сказал он, протягивая мне спиннинг.
По счастливой случайности, я провел «мастер класс». С первого заброса, блесна крепко зацепилась за верхнюю часть удилища. Спиннинг из прочных сплавов цветного металла, Невская катушка и миллиметровая леска со знаком качества «Сделано в СССР» придали мне уверенность в моих действиях. Минут через десять, после упорной борьбы удочка была в моих руках. Мальчишка уже держал наготове большой самодельный садок, а когда я подтащил рыбу метра на три от берега, начал подводить его под неё. Но не тут - то было. Огромный карп не шёл в садок, всякий раз удачно уходил из-под него, иногда выпрыгивал на поверхность, издавая при этом шумные всплески, поднимая с поверхности воды облако брызг. Наконец мне удалось вывести карпа на мелководье, в полутора метрах от берега. Он лёг на бок, и в последний момент, оттолкнувшись от дна, оборвал леску на удочке, хотя она была довольно прочной 0,3 мм.
«Накрывай сверху!», - закричал я, а сам бросился наперерез, преградив карпу доступ на глубину. Мальчишка накрыл карпа сверху, но не удержал, садок выскользнул из его рук. Карп вместе с садком пытался уйти на глубину, но я усел прижать его ко дну и вытащил на берег.
Обессиливший, я опустился на траву, рядом с семи килограммовым гигантом. Карп беспомощно бился о землю, сминая под собой траву, глотая тёплый воздух открытым ртом, а мальчишка кружился вокруг нас, выбирая лучший ракурс для своего фотоаппарата и выбрал у лужицы, получив таким образом изображение, второго отражённого от чистой воды карпа.
Потом он протянул мне фотоаппарат, взял карпа на руки и попросил сделать несколько снимков с трофеем. Его пожелания я выполнил. Мы погрузили карпа обратно в садок, и пошли к машине. Я пообещал Юре, так звали мальчишку, довезти его до города.