Наш мир меняется так бурно, что всё острее встаёт вопрос: куда мы несёмся, точно ли нам туда?
Мы построили цивилизацию, где судьбы добрых людей вершатся недобрыми. Где возможность влиять на других досталась тем, у кого на это меньше всего морального права: богатые люди не самые справедливые, надув другого, я не стану человеком возвышенной души. Мы построили цивилизацию, где безбожно прожирающие «плоды трудов праведных» размышляют о том, смогут ли они прокормить тех, кто реально производит продукты питания, и не пора ли сокращать их численность. Цивилизацию, где одни умирают от безделья, а другие – от отсутствия питьевой воды, где «все усилия человеческого ума направляются не на то, чтобы облегчить труд трудящихся, а облегчить и украсить праздность празднующих» (Лев Толстой. «Трудолюбие, или торжество земледельца»). Писатель полагал, что как люди постепенно улучшаются, и даже достигнув власти, могут прийти к выводу о её тщетности, так и народы, по сравнению с дикими племенами, уничтожавшими друг друга, теперь становятся более гуманными. Наше время показало, что дикие племена никуда не делись, только боевую раскраску они сменили на фальшивые улыбки. Тех, кто, пользуясь крепостью своих кулаков, нападает на старушку и отбирает у неё пенсию, мы без всякой толерантности называем негодяями – почему же тех, кто, изощрившись в политических и военных подлостях, обирает целые народы, мы называем цивилизованными? Именно их управление миром стало самым диким в истории человечества: в спровоцированных и проплаченных ими бойнях люди гибнут уже не сотнями и тысячами, как раньше, а миллионами.
Что за сила стоит во главе всего этого мирового безобразия? Известный ведущий Познер, если кто-то заговаривал о неких тайных правителях, всегда спрашивал: кто конкретно имеется в виду? Мол, назовите фамилии и должности согласно штатному расписанию – или не мудрите. Конечно, это ловушка: при любом ответе вы будете выглядеть параноиком, даже если в ваших рассуждениях есть правда. Мы не можем уверенно утверждать, сговорились ли эти «некие», какой секретный документ сочинили и какой кровью скрепили, красной или голубой. Однако глумление не снимает вопроса, а уход от темы не снижает опасности. Кто эти загадочные властители, то ли настолько подлые, то ли настолько глупые, что, имея все возможности, не хотят или не могут решить элементарные проблемы планеты, а только усугубляют их? Закулисье? Рептилоиды, аннунаки, инопланетяне? Некто, кого нельзя называть? Задавая себе этот вопрос, мы, как правило, или повторяем расхожие «конспирологические» формулы, или запутываемся, как герой «Маятника Фуко», поскольку сами не являемся ни закулисниками, ни рептилоидами, то есть «свечку не держали». А может быть, стоит рассматривать эту тайную власть не как сборище людей, но как сборище сущностей? Мир наполнился принципами, а точнее, комплексами «капитализма»: вежливо улыбайся, имитируй заботу и всё время думай, как бы сманипулировать и надуть; забудь о взаимодействии и солидарности, борись до конца; помни о главном – о себе; всеми способами разрушай поднимающего голову конкурента, нужно толкнуть – толкни, некуда развиваться твоей цивилизации – захватывай чужие ресурсы и рынки сбыта, провоцируй войны. Такой тип человеческих и общественных отношений существует под именем Запад.
Каким бы убедительным ни было определение этой сущности, мы будем вынуждены давать его снова и снова. Вроде бы Запад – это территория, географическое пространство, но границы его крайне размыты. Вроде бы это похожие друг на друга страны, но ведь по сравнению с Америкой даже Европа часто смотрится как интеллигент рядом со шпаной. Вроде бы это набор наций, активно занятых взаимовлиянием и взаимообогащением. Но какие это нации? Огромное количество сотрудников силиконовой, или «кремниевой», долины русскоязычные; добрая половина Европы православные славяне, китайцы, арабы, ментальность которых вряд ли можно определить как западную.
Запад – это, конечно, идеология. А ещё некая совокупность внешних черт и ментальных принципов, определённая жизненная повадка, коллективная манера мыслить и чувствовать, концентрация сущностей и сгусток энергий, исходящих из единого духовно-интеллектуального источника. В русской философии образ «европо-американца» (Георгий Федотов) выстраивался через сложное сочетание неприятия, восхищения, жалости, тёплого русского уважения, презрения, надежды:
А вот характеристика англичан от нашего современника: «принятие риска и использование опциональности – замечательная способность добиваться своего рациональным путём проб и ошибок, терпеть неудачи, но не слишком их стыдиться, начинать всё сначала и вновь терпеть неудачи». (Нассим Талеб. «Антихрупкость»). Александр Зиновьев в книге «На пути к сверхобществу» так определяет основные западные черты в целом: «Повышенная склонность к индивидуализму. Высокий интеллектуальный и творческий уровень (сравнительно с другими народами, конечно). Изобретательность. Практицизм. Деловитость. Расчётливость. Конкурентоспособность. Авантюристичность. Любознательность. Эмоциональная чёрствость. Холодность. Тщеславие. Повышенное чувство собственного достоинства. Чувство превосходства над другими народами. Высокая степень самодисциплины и самоорганизации. Стремление управлять другими и способность к этому. Способность скрывать чувства. Склонность к театральности. Почти все они в той или иной мере побывали в роли завоевателей и колонизаторов».
Хотим ли мы быть такими же? Или хотим быть собой. Давайте подумаем…
Автор: Михаил Ермолаев