Как я уже упоминала, мой летний отпуск закончился шокирующей новостью от начальства. Работать ты, воспитатель НиКа, будешь одна на подготовительной группе и с приходящим помощником. Такой переход из расслабленной отпускной обстановки в бурный и кипящий рабочий поток можно сравнить по своему трагизму как перемещение современного мажора с тонкой душевной организацией во времена Ивана Васильевича the Terrible. Ну как-то так.
Меня утешали тем, что ребятки совсем большие, помогать мне будут. А сменщица недельки через две придет.
Но реальность конечно же оказала иной. Я стала воспитателем разновозрастной группы: личной няней, тьютором, строгим вершителем судеб, жёстким, но иногда справедливым. Вверенное мне общество меня сначала как лидера не признало. Слышать они меня не слышали, понимать мои слова с десятого раза не понимали, а если и понимали то примерно как местные туземцы мессионера из Европы. Он им про духовные ценности что-то вещает, а они в носу ковыряются и думают, под каким соусом этого умника приготовить. За эту неделю было всё: мне и разные части гардероба в лобешник прилетали, и укусить меня пытались, и была кошмарная драка с матом и визгом между одним ребенком и физ руководителем. Один ребенок пытался периодически сбежать от меня. И истерики разной степени тональности я слышала и пыталась погасить. Короче ничего удивительного я для вас не сообщу. Воспитатели прочитают мои записи и скажут, ну такое и у еас когда-то было. А кто-то вообще скажет, и что она ноет, интересно?!
Но я только полтора месяца назад выпустила идеальных, на мой скромный взгляд, детей. Они были доброжелательными, сплоченными и несколько простодушными. Как среднестатистические подготовишки они были очень самостоятельными, настоящие защитники и оплот своего воспитателя. И все эти положительные качества они не только сохранили, но и приумножили. И это вопреки тому, что у них был такой малодисциплинированный и несколько расхлябанный воспитатель)) За глаза я их ласково называла хомячками.
И вот я, такая расслабленная, имеющая перед собой завышенные стандарты уровня воспитанности детей, несколько самоуверенная дамочка, попадаю в ТАКУЮ сборную солянки.
А дети на самом-то деле самые обычные. По одному, если рассматривать каждого, это воспитанные, добрые дети. Каждый конечно со своими особенностями. Но все вместе - это да, караул, взрывоопасная смесь. Но не виноваты ведь они, что летом детей объединяют в такие большие по численности группы, да ещё и воспитатели меняются постоянно. Только привыкнешь к требованиям одной тети и решишь, что она вроде бы и не ведьма злобная, а вполне себе приятная душка, как эту тетеньку переводят в другой детский коллектив. А взамен приходит новая тетя с новыми правилами. И такая смена власти хорошо если два раза за лето произойдет. Но ведь иногда же и больше воспитателей приходит. И мучаются все.
Вот и мы мучились сначала. Естественно, это дисциплина. За неделю, повторяя из раза в раз одни и те же правила, мы их усвоили. Правила были жизненноважные. В группе не бегать, только на площадке. Разговариваем спокойно, вас услышат. Если что-то тревожит - зови воспитателя, делись переживаниями с ним. Кто-то тебя обижает? Скажи обидчику, чтобы перестал. Не перестает? Предупреди, что идёшь к воспитателю за помощью. И иди. Тогда это не будет ябедничество.
За едой болтать не нужно, можно подавиться. Тут я даже наглядно нарисовала схему горла: показала, где дыхательное, а где глотательное горло расположено. Кусочек пищи не туда попадет - беда будет. Впечатлились даже младшие.
С площадки не уходим. На качели-балансир садимся и слезаем с них с помощью воспитателя. Лазаем на лазалки только когда детей на площадке мало: рано утром или вечером. С каруселью те же правила.
По лестнице по одному поднимаемся, держись за перила. И КАТЕГОРИЧЕСКИ нельзя драться. Вообще никак. Решаем все споры только словами, как взрослые (ага, если бы и взрослые себя так вели!) Обзываться хочешь? Что ж, обзывайся. Но знай, что это себя ты так называешь. Только себя. И слова злые пачкают прежде всего тебя, но никак не того, кого ты обидеть хочешь. Так что прежде чем что-то сказать, подумай, а потом говори. И вообще, золотое правило, мой девиз: меньше слов, больше дела.
Вот, пожалуй, и все) совсем простые и необременительные правила, правда ведь? Ну разве я многого прошу?
Оказывается, много.
Не было дня, чтобы у меня не возникала трусливая мысль: "Пора увольняться".
Один раз меня довели.
Сейчас кратенько и в красках обрисую, что же стало для меня критической точкой. Точкой, когда я подумала: "Надо что-то в себе менять. Либо отношение к происходящему, либо своё поведение".
Итак, у нас опять проходил обед. Шумно, по-свинячьи, с Назаркиными похождениями по группе. Я не успевала ничего, я путалась в тарелках. Не понимала,сколько нужно ещё разложить еды. Кажется, нам принесли меньше котлет, чем нужно. Либо это я запуталась. Мне стыдно. Ужасно стыдно, что дети так шумят, так неаккуратны за столом. Стыдно, что у Карины получается успокоить Назара, а у меня нет.
Терпения найти нужные слова, чтобы детей успокоить у меня не хватает. Просто как попугай твержу одно и то же, всё больше повышая голос и выходя из себя.
Заканчиваем обед. Опять неразбериха. Опять нужно поймать Назара, опять переодеть в сухое. Опять выслушать его крики, агрессию, жалобы детей. И тут из туалета доносятся вопли и дружный хохот. Захожу туда. Пока иду мысленно рисую себе картины, от которых бы поседел сам Стивен Кинг.
Смотрю, возле одной из кабинок столпились наши пацаны и хохочут так, будто в ней стенд-ап зачитывает кто-то. Нет, оказывается, Юра так сильно хлопнул дверцей в кабинке, что ее заклинило. Сам Юрик оказался в плену. Сидит в кабинке, скребётся. Меня увидел, забормотал "Ничего-ничего... Сейчас я всё починю..."
- Вот и сиди себе там. Мне же спокойнее будет, - рявкаю я.
- О неееет, не оставляйте меня здееесь! - ещё сильнее скребётся Юра.
В итоге я кое-как отжимаю дверь настолько, чтобы узник туалетной кабинки смог сквозь создавшуюся щель просочиться. К счастью, Юрий тощий как щепка, поэтому сильно напрягаться мне не пришлось. Юра как ни в чём не бывало отправляется переодеваться.
Я подвожу краткий итог ущерба: свинарник после обеда, не собранные тарелки, истерика Назара и выведенная из строя кабинка. Надеюсь, что это только на вечер. А завтра утром наш мастер на все руки Михаил Иванович придёт и её починит.
Видимо, в тот день туалетная дверца стала для меня последней каплей. Поэтому я жалким дрожащим голосом читаю детям очередную сказку перед сном. Кое-как укладываю беспокойных детей спать. И сижу себе слёзы роняю. Себя жалею.
- Да, - заглядывает в спальню нянечка, - никаких нервов не хватит для такой работы...
Вот тогда я и поняла, что что-то менять надо. И приняла я два решения: 1. изменить своё отношение к ситуации, а именно быть более спокойной, не суетиться, не растрачивать душевные силы зря. Спокойный и уверенный в себе воспитатель = залог спокойствия детей.
2. Как обрести уверенность? Да просто вспомнить то, что я воспитатель уже четвертый год. Было разное, но я справлялась. Красный диплом просто так никому не дают, знаний и опыта у меня достаточно. Работа мне нравится. Так с какой радости я должна испытывать сомнения? Не справляюсь с детьми? Глупости, у меня все получается. Никто из детей не травмирован, никто не сбежал, родители доброжелательны. Дети ходят ко мне с удовольствием. Значит, справляюсь. Все эти мелочи, которые меня расстраивают, можно исправить. Со временем, но исправить.
Мне стало легче. И я вернулась в прежний рабочий ритм. С учётом принятых решений. Со временем стало легче, и когда меня заведующая спустя три недели переводила на другую летнюю группу, я на полном серьёзе просилась остаться доработать на старой группе. Так что вот так вот)
Да, кстати, не могу не рассказать про то, как завершилась история туалетного узника Юры.
Вечером я поведала душещипательную историю заточения Юры его бабушке. Упомянула и про заклиненную дверцу.
- Ну и оставили бы его там сидеть. Всё вам спокойнее, - рассмеялась бабушка.
- Чё сказала? - переспросил Юра и...
Начал бить бабушку кулаками.
Честно, я сначала подумала, что это семейный прикол. Ну, когда дети шутливо дерутся с родителями. Такие вот весёлые заварушки.
Но по искаженному лицу бабушки Юры и по тому, как она закрывалась от него сумочкой, я поняла, что у нас опять драка.
- Юра, что же ты делаешь? Это же твой родной человек... - шокировано воскликнула я.
- Никто не смеет смеяться надо мной, - крикнул Юра и убежал от нас на другую площадку.
- Да я тебя сейчас вообще в саду оставлю, пусть тебя отец в 7 забирает, - беспомощно прокричала бабушка.
- Неееет! - проорал Юра и помчался к калитке. Бабушка за ним.
Поверьте, эта вспышка агрессии выглядела по-настоящему страшно.
А утром, когда мы вернулись с улицы на завтрак, к нам зашёл вызванный мной Дядьмиша. Узнав анамнез "пациента" и проанализировав объем работы, наш мастер на все руки грозным басом сказал:
- Покажите мне этого мальчика!
"Так он в кабинке всё ещё сидит, я ведь вам сказала, что дверь заклинило" - придумала оригинальный ответ я, спустя год после происшествия)
А на самом деле я нервно хихикнула и кивнула в сторону Юрика.
- Тааак, ты сломал дверцу? Значит, Ника, этого не кормить, - грянул Дядьмиша и примиряюще подмигнул Юре, - да я так шучу, парень.
Я выжидающе посмотрела на Юру.
"Ну давай, Юрий, покажи дяде Мише, что ты никому не позволяешь над собой смеяться" - подумала я.
Однако Юра не стал махать кулачками, а просто что-то буркнул и отвернулся.
Кстати, за побитую бабушку он получил строгое замечание от своей строгой воспитательницы. Спрятался из-за этого в шкафчик и сидел там, возмущался.
- Смотри, чтобы тут ничего не заклинило, - посоветовала я.
- Я вам всем ещё покажу, - мрачно пробормотали из шкафа, но вечером он уже обнимался с бабушкой и помогал ей нести вещи своей сестрички)