#рецензия, #Москва, #обзор, #история, #Симкин, #СССР, #метрополитен. #ПлощадьРеволюции
Симкин, Лев Семенович. «Как живые: образы «Площади революции», знакомые и забытые». Москва, «Эксмо», 2021. 376 с., ил. (Серия "История с Львом Симкиным").
«Площадь Революции» - один из символов, опознавательных знаков, место встреч и паломничества Москвы. Пусть и не столь величественный, как Кремль, монументальный как Мавзолей и даже самоочевидный, как Пушкин на одноименной площади. Вообще неочевидный, потому что подземный. Но тем не менее, уверен, это именно так. Само собой, это символ, олицетворение и квинтэссенция другого символа – самой подзёмки, её репрезентация.
Говорю это, как проживший много лет в Москве человек, и, хоть и не будучи формально «коренным москвичом», никак иначе, кроме как дома, себя там не ощущавшим.
Конечно, никакие туфельки, носы или шестерёнки я там никогда не тёр (разве что попервоначалу, из чисто сенсорного любопытства), но станция, будучи просто топологически одной из центральных, стала привычной настолько, что и переходы на Театральную совершались в любое время и в любом состоянии, на автомате. Так же механически, как и на Китай-городе, «Голова» на котором – примерно такой же топологический пунктик и место встреч.
«Синдром Площади Революции» уважаемый автор, конечно, придумал – это когда «пассажиры метро теряют разум, глядя на скульптуры Матвея Манизера, и на бегу за них хватаются». Насчёт другого признака «синдрома» - «истовой веры в советское прошлое», когда персонажи скульптур кажутся многим героями, «гвозди бы делать из этих людей» - не знаю, может, для кого-то из старшего поколения и так, хотя не особо там поностальгируешь, среди постоянно движущегося пассажиропотока. Сам я, как экзистенциальный антисоветчик, никаких тёплых чувств к персонажам станции и их реальным или не очень прототипам из советской мифологии не испытываю. Как, впрочем, и прохладных – у скульптора и времени действительно получилось создать некое уникальное явление, антипод Сикстинской капеллы, своеобразный коммунистический рай под землёй. Отталкиваясь от параязыческой семантики скульптур, Лев Симкин воссоздаёт и парасоветскую мифологическую историю. И хоть поначалу его и отговаривала сама внучка скульптора от этой затеи – «никаких исторических прототипов у этих статуй нет. Чисто собирательные образы», автору всё же удалось найти нескольких. Остальные подсобрались сами, образовав в итоге вольно-исторического плавания увлекательную книгу.
История московского метро известна и типична – сначала, ещё в XIX веке, первые идеи и проекты, и хроническая нехватка средств. Потом уже проекты более серъёзные и сопротивление церкви – «не последнюю роль в этом сыграл Сергей Нилус, известный как публикатор «Протоколов Сионских мудрецов, полагавший, что метрополитен – это происки «слуг антихристовых, вредное и греховное сооружение».
Затем революция, переполненные трамваи и вот, наконец, «лучший метростроевец товарищ Каганович». И открытие «Площади Революции» 13 марта 1938 года с участием Сталина. «Оглядывая фигуры хозяйским взглядом, он приговаривал с грузинским акцентом – «как живые, как живые».
В книге великое множество интересных, неочевидных, малоизвестных фактов на тему или по соседству с ней. Например, обращал ли кто-нибудь внимание, что абсолютно все «скульптурные персонажи на «Площади Революции» принадлежат, как сказали бы сейчас, к «славянской национальности»?
Или такой интересный факт – в рассказе о прототипе пионерки с глобусом автор сообщает, что благодаря экспедиции парохода «Георгий Седов», за героическим дрейфом которого незадолго до войны следила вся страна, была разрушена легенда о «Земле Санникова». Это такой остров-призрак в Северном Ледовитом океане, который якобы видели ещё в XIX веке, этакая русская Атлантида-Гиперборея, романтизированная В.А. Обручевым в одноименном романе. Но это интересно для тех, кто читал, наверное.
Несмотря на уверенность некоторых публичных персонажей, чьи мнения вынесены на обложку книги, мне всё же не кажется, что целью автора была жёсткая деконструкция советской мифологии. Скорее, просвещение и открытие малоизвестной, а местами и неведомой широкой советской, а тем более современной российской общественности истории.
Так, весьма занимателен рассказ о появлении легендарной «Девушки с веслом». К ней автор плавно перешёл от девушки-«Ворошиловского стрелка» с «Площади Революции» через связывающую их гипотетическую модель Веру Волошину. Так вот первый и легендарный вариант «Девушки с веслом» за авторством Ивана Иванова-Шадра была 12-ти метровой и … полностью обнажённой. Непривычная для советского человека нагота скульптура вызывала и смущение, и понятный интерес. Но судьбу её решило, как это нередко бывало в ту эпоху, личное мнение товарища Сталина – ему скульптура не понравилась. Её сослали – не приказали уничтожить, кстати – угадайте, куда? В город Ворошиловград, ныне известный как Луганск. Автор же создал новую уменьшенную версию. «Пропорции её фигуры стали более вытянутыми по вертикали, силуэт – тоньше и романтичнее. Она была по-прежнему обнажена, но чуть менее сексуальна. Тем не менее, эротизм фигуры новой девушки никуда не делся – холодновато-неприступная, она теперь воспламеняла мужчин, как бы приглашая полюбоваться собственным телом». Правда, и эта статуя ненадолго пережила своего автора, скончавшегося от болезней в 1941 году. Автор же общеизвестной «Девушки с веслом», целомудренно одетой в купальный костюм – Ромуальд Иодко.
Книга Льва Симкина написана довольно своевольно – точнее, структурирована. Точнее, и структуры как токовой в ней нет – разные главы разного содержания разного размера. Некоторым персонажам или темам он посвящает отдельные части книги, многих объединяет в одну. Такова глава «Прототипы», где автор перечисляет нескольких реальных и подобранных им самим на эту роль персонажей. Здесь «Солдат», «Инженер», «Шахтер», «Футболист» и «Советская семья образцовая» - «бронзовые мать и отец, с натертыми от частых прикосновений коленями – каждый гордо держит в руках по ребенку – оба являли собой официальный идеал красоты того времени».
Знаменитому Карацупе – пограничнику с легендарной собакой и «Матросу Железняку – партизану» посвящено по отдельной главе, но я не буду лишать возможного читателя удовольствия самостоятельно погрузиться в глубинную советскую историю, чему поспособствует щедрая подборка иллюстраций.
Остановлюсь под конец на особой детективно-романтической истории, безусловно, достойной экранизации. Лев Симкин не пожалел больше трети книги - главу «Иностранный консультант» и две заключительных эпической истории любви американца и русской актрисы. А именно любви американца Зары Виткина к первой советской кинозвезде Эмме Цесарской. Ради своей любви сын еврейских эмигрантов из России Лазарь Уткин сделал тогда почти невозможное – пересёк океан и нашёл свою прекрасную даму сердца в Советской России. Понять его несложно, достаточно взглянуть на фото актрисы тем, кто не видел её в «Тихом Доне» или «Бабах рязанских». Я же, по обыкновению впечатлившись ненавязчивым советом автора, скачал и посмотрел – но не «Тихий Дон», во избежание советского агитпропа столетней давности, а немых ещё «Рязанских баб» и похожий на него сюжетно современный мини-сериал Андрея Смирнова «Жила-была одна баба». А историю любви героев Симкина напоминает наивный американский фильм 1944 года «Песнь о России». Жаль, что в отличие от него, история любви американского инженера к советской кинозвезде не имела счастливого конца – иначе бы потенциально относилась к жанру ненаучной фантастики или фэнтези. Зато автор рассказывает множество подробностей советских реалий тех времён, что делает книгу ещё более интересной, и косвенным – ведь прямого отношения нет – привязывает историю к заглавной теме книги. Признаюсь, дочитав до этой главы, я уже проникся увлекательностью симкинского повествования и от вроде бы необходимой привязки к «Площади Революции» абстрагировался.
Финал истории любви и вместе всей книги подчёркнуто – и символично – патетичен: «Спустя полгода после приезда Майкла Гелба, 28 февраля 1990 года не стало Эммы Цесарской. Похоронили её на Новом Донском кладбище, поблизости от «невостребованного» праха Макса Станиславского и неподалеку от Донской улицы, дома на которой проектировал «иностранный консультант».
Станция «Площадь Революции» меж тем функционирует, российское кино худо-бедно, а иногда феерически успешно, снимается, в Россию всё ещё приезжают иностранные консультанты, или журналисты, что вселяет надежды на светлое будущее, лучше – без новых революций.
Опубликовано на "Печорине":