Хирургическая операция – это последний пункт перед максимальным подъёмом и напряжением всех эмоций. Дальше реанимация – эйфория. Как на качелях: вверх – задержка дыхания, вниз – выдох. Адреналин – покой, который случится после, в палате. Дошла до верхней точки, и это нужно выдержать. Здесь остаются последние нервы. Здесь начинаешь грызть ногти и ненавидеть. Прежде всего – свою болезнь, а значит, себя. А этого делать никак нельзя. Иначе сгорят все силы, необходимые на выздоровление.
Меня захватил террорист и стал истязать тело, внутренности. И если попытаюсь сбежать, то погибну. А если прикинусь послушной – выплыву. Стокгольмский синдром. Своему мучителю начинаешь демонстрировать преданность, терпимость, чтобы перестал издеваться. Привязываешься, привыкаешь, изучаешь... и наконец освобождаешься.
Такие небелые мысли крутились после того, как меня сняли с хирургического стола. Это отвлекало от боли и паники.
ПСИХОЛОГИЯ В ПОМОЩЬ
Вообще, в этот период прохождения сквозь болезнь мне очень помогала практика НЛП.
Нейролингвистическое программирование – этот метод помощи нейропсихологи считают псевдонаучным, так как нет в достаточном количестве подтверждённых опытных данных. Но одно из упражнений входит в практическую терапию психологов.
Однажды я освоила эту технику, и она мне очень помогала в больнице. Метод называют ещё рескриптинг.
Коррекция неприятных травматических ощущений или воспоминаний. Замена их приятными картинами. Или даже полное удаление из памяти.
Ну например. Собираясь на операцию, думала не о страшном хирурге с длинным ножом, который гоняется за мной по отделению и пытается вскрыть, а про выздоровление. Заменяла внутренний страх на успокоительные картины: добрый хирург вырежет опухоль, не больно, под наркозом, и начнётся выздоровление. Даже зная, что рак неизлечим, думала о выздоровлении как итоге пребывания в больнице. Настраивайте себя на позитив. Иногда насильственно.
Или – пошла на операцию, как «вошла в клетку с тигром». По количеству адреналина в крови это именно так, я трусиха. А дальше пытайтесь выработать положительную эмоцию – но тигрёнок оказался маленьким, ласковым и пушистым, как котёнок. Стресс истончается и уходит. Причём думать об этом нужно постоянно. Это временное явление, самообман спасает психику, что на данном этапе гораздо важнее.
ВЫЖИТЬ В РЕАНИМАЦИИ
Пример тяжелее – пребывание в реанимации. Послеоперационный период. В палате 8 человек. Возвращение в рабочее состояние в течение суток. Очень медленное, постепенное возобновление чувствительности всего организма. Тело буквально приклеено к матрасу, так как на животе разрез на всю высоту. Поворачиваться нельзя. В желудке пусто уже двое суток – не было ни еды, ни воды. Губы сухие, трескаются от отсутствия влаги. Глаза высохли, моргать невозможно больно, веки царапают глазницу. Рядом лежит женщина, которой сделали двойной наркоз, так она попросила. Но удвоенная доза не помогла, почти сутки она плакала и просила сделать ей обезболивающий укол.
Я же, наоборот, отказалась от спинальной анестезии, хотя ничего плохого в ней нет. Её делают в основном на короткие операции – в маммологии, гинекологии. Или как дополнительное обезболивание, тело ниже пояса ненадолго немеет. Моя же операция длилась 4,5 часа, мне вкололи общий наркоз с полной потерей чувствительности. Вечная слава выносливости хирургов!
Нервы натянуты до крика. Из разных мест тела торчат трубки для откачки лишней жидкости. Время от времени что-то вливают в вену, видимо, чтобы зафиксировать тело в неподвижном состоянии. У меня возникли ощущения, что образуются пролежни от неподвижности, и в этих местах покалывало.
Снотворное замешано на какой-то фуйне, от которой появляются глюки.
Мгновенная тьма после укола. Продираюсь сквозь густой лес. Ветви царапают кожу, это больно. За мной гонятся белые волки. Вижу свои глаза, расширенные от ужаса. Вокруг мороз, снег, страх.
Один из волков нагоняет меня, дышит в спину... И тут я чувствую удар длинным, острым когтем в правый бок со всей дури. Здесь была опухоль. Резкая боль. Вскрикиваю. Просыпаюсь. Надо мной молодая дежурная девушка-интерн.
– Вы что! здесь нельзя кричать!
Детка, я ж тут не кричу, меня донимает отложенная операционная боль и галлюцинации от снотворного. Ах так – и мне вкалывают ещё дозу, чтоб уж точно обездвижить до утра. Опять что-то мутное, тягучее, липкое... Утром хочется вскочить и убежать из этого места на край света, выдернув все трубки.
НЕ-МЕДИКИ ПРО ПОХУДЕНИЕ
И тут в палату вплывает добрая, мягкая, но строгая санитарка. Дотерев полы до моей кровати, глянула на меня и, видимо, всё поняла.
– Ну что ты куксишься? Вот, хотела похудеть – пожалуйста, без тренировок и изматывающих диет.
И уплыла. Такая баржа, вытягивающая утонувших в своём запутанном подсознании. Эх, была бы я в силе, ответила бы, например, что ей самой не мешало бы полежать на моём месте, чтоб постройнеть.
Однако в сознании что-то щёлкнуло, и я стала обдумывать абсурдную, на первый взгляд, мысль. Ничего крамольного в ней не было, всё правда. На диете, которой я придерживалась уже двое суток, точно можно было похудеть. С разных сторон обмусоливала эту мысль все пять суток, пока лежала – лицом в потолок, руки по швам. Представляла себя похудевшей и здоровой. Желаемая красивая картинка вместо ужасной реальности спасла меня, как минимум, от слёз и ненужной рефлексии о боли.
За две недели в больнице я похудела на 10 килограммов.
* * *
В следующей заметке вы узнаете, какие «сказочные» мифы сопровождают онкологию и как не попасть под их влияние, отделить правду от лжи.
#онкология #диагностика #личныйопыт #раккишечника #медицина
Дорогие читатели! Поделитесь свои опытом, если были в реанимации. Поставьте лайк, чтобы как можно больше заинтересованных читателей увидели тексты.