Только мой!
Трясущимися руками женщина запихала в чемодан последние вещи. Тот, будто диковинный зверь, давился кофточками и лифчиками, грозя выплюнуть всё обратно. На шершавую коричневую чемоданную кожу капали слёзы. Женщина ладошкой смахнула с лица горячие капли, стала перед зеркалом в прихожей..
И напоролась на тяжелый насмешливый Милин взгляд. Слишком взрослый, слишком тяжелый для четырнадцатилетней девочки.
Мила вытащила ментоловую жвачку изо рта и большим пальцем глумливо прилепила к породистому боку чемодана.
Женщина вспыхнула и отвесила девчонке пощечину.
- А вот это ты зря. Сегодня папе в личку прилетит фото с тренером по плаванию , и при разводе ты не получишь ничего!
- А мне ничего и не нужно. Ты победила, маленькая мерзавка.
- Выход там. Или придать тебе ускорение?
- Ты чудовище!
Маленькое кукольное личико в обрамлении черных крашеных взлохмаченных волос сморщилось в жутенькой улыбке.
- А ты сильная. Или вправду отца любила?
- Я его и сейчас люблю.
- Не нужна нам твоя любовь. И ты не нужна. Проваливай.
Женщина схватила чемоданы, выдвижные ручки не хотели раскладываться, она дергала за них под мерзкое Милино хихиканье, потом волокладо входной двери, царапая дорогую кожу. В последний раз окинула взглядом дом, где была счастлива. И могла быть счастлива,, если бы не падчерица.Затем, выдвинув-таки непослушные ручки чемоданов, ушла в свою жизнь.
Ну наконец- то! Подзадержалась дамочка, утомила трындец как. Хватит уже с нее, Милы всех этих:" мы подружимся" , " ты - хорошая девочка" и прочего сиропа с соплями. Хватит! Задолбали! Все эти блондинки, брюнетки, красивые, умные молодые и не очень, как мухи вились вокруг отца.
Мила была не против пустяшных отцовских романчиков. В конце концов, ей четырнадцать и она взрослая, понимает, что мужчинам нужен кекс. Хотя при мысли, что отец занимается этим, к горлу подкатывала брезгливая тошнота. Гадость какая!
Как- то из любопытства позволила себя поцеловать Вадиму из параллельного класса. До сих пор передёргивало от воспоминаний о слюнявом большегубом рте и потных неуклюжих руках, норовивших залезть к ней под худи..И что в этом занятии хорошего? Но, говорят, мужчины без этого на стенку лезут.
Но когда у отца в глазах плескались бирюзовые искорки, когда голос становился теплым и нежным, Мила знала: дело труба. Надо действовать. Отец мог спать, с кем пожелает, но его любовь принадлежит ей, Миле. И её маме.
Маму помнила плохо: серебристые волосы на больничной подушке, тонкие руки с длинными пальцами, легкое, выпитое болезнью тело. И тихий смех, словно шепот колокольчиков. Мама ушла, когда Миле было шесть. Отца тогда словно выжгло изнутри. Несколько месяцев Мила прожила у бабушки. А потом папа пришел поздно вечером, небритый, худой, с темными кругами под глазами, подхватил на руки:"Слава богу, у меня ты есть! И никого другого не надо рядом!"
Не надо было года три.. А потом появилась Анечка: тоненькая блондинка, чем-то похожая на маму.
- Она с нами жить не будет! Мила тогда объявила голодовку. Перепуганный отец дал Анечке отставку.
С Людмилой голодовка не прокатила. Ну и ладно. Мила подкидывала той в сумку дохлых мышей,которых приносил папин любимец кот Барс, вытирала Людиной любимой блузкой кошачий лоток, чистила унитаз её зубной щеткой. А когда та пожаловалась отцу, разрыдалась:
- Папочка, не отдавай меня в детдом!
- Боже, детка, ты с ума сошла, - ужаснулся отец, - кто тебе наговорил таких глупостей?
- Она! - Мила с ненавистью взглянула на несостоявшуюся мачеху, а когда отец на секунду отвернулся, показала той средний палец, - она сказала, что у вас будут свои дети, я стану не нужна и отправлюсь в детдом!
Оправдаться Людмила не успела, отец просто сгреб её в охапку, мкак кучу старого тряпья, и выкинул на лестничную клетку.
Последняя, Ира, продержалась дольше всех. На провокации реагировала спокойно, на явные оскорбления отвечала корректно и остроумно. Мила тогда всерьез испугалась, но придумать ничего не смогла. Отец женился. С ужасом смотрела, как держит Ирину за руку, как старается коснуться ее при малейшей возможности, как смотрит на неё с нежностью.
Ну уж нет! Этот взгляд, это тепло в голосе должны быть только ее, Милы!
Левый аккаунт в соцсетях, фотки мачехи, фотошоп. Отцу в личку полетели фото: вот Ирина в обнимку с каким- то блондином, вот Ирина на вечеринке топлес.
Отца словно под дых саданули. Он не понял, за что с ним так. А вот Ирина догадалась кто автор этой фототравли.. А ещё поняла, что Мила пойдёт до конца...
Мила сидела в темной комнате, на маленьком бледном личике закат рисовал жуткие алые полосы. Скоро придет папа, они сядут пить чай и болтать обо всём на свете. У отца есть она, Мила. И никто больше не нужен. И никто больше не появится. Уж она об этом позаботится.