Брак заключили поспешно, как будто обещанное счастье кто-то грозился у них отнять! И зажили… Вот только Олег, много позже оглядываясь назад, понял, что он был слеп. Не замечал явных маячков, указывающих на то, что его Юля… не обычный человек.
Он не раз готов был волосы на себе рвать, вспоминая, как ее бабушка с дедушкой отвели его в сторонку и вежливо так сказали, что он хороший парень, но их Юльке не пара! Тогда Олег решил, что они считают, что он недостаточно хорош для их внучки… Слишком поздно он понял, как он заблуждался! Они просто хотели предупредить его. Спасти его.
Вскоре после свадьбы, Олег, целые дни проводя вместе с Юлией, начал замечать, как резко, сильно меняется у нее настроение. Они могли поссориться на ровном месте! Он иногда не мог добиться от супруги ответа на простой вопрос— а в чем же он провинился в очередной раз?! Олег пытался как-то… адаптироваться к переменчивому настроению Юлии.
Он был шокирован, когда она вдруг обвинила ему в том, что он флиртовал с почтальоншей, которая ему по возрасту вообще в бабушки годилась! Когда-то раньше Олег находил смешными истории, анекдоты и байки про патологически ревнивых мужей… Теперь же он сам стал заложником таким вот образом настроенной супруги. Та история с почтальоншей, кстати, не закончилась просто так— Юля ударила Олега по улицу. Потом плакала и просила прощения, говорила, что не знает, что на нее нашло!
Вновь и вновь оглядываясь назад, Олег понимал — нужно было тогда разводиться! Понять, кто скрывается под маской миленькой, яркой в своей эмоциональности девушки… Но тут Юлия сообщила, что беременна. Теперь о разводе не могло идти и речи! Олег списывал все возрастающие ее капризы, придирки и скандалы на то, что у беременных, дескать, меняется гормональный фон… Ее странное поведение после появления Гриши он списывал на послеродовую депрессию.
Олег научился предугадывать смену настроений Юли, научился говорить с ней аккуратно — не злить, не бесить, не доводить и не напрашиваться на скандалы! Он понимал, что все это— ненормально как-то, но не представлял, что с этим всем делать. Олег иногда приходил в ужас — как он, оказывается, привык к этому! Как, оказывается, потерял свою гордость и стремление к нормальной жизни за то время, что он провел в качестве мужа Юлии. Было, кстати, особенно странно то, что на людях Юля редко срывалась — вообще была молчаливой и робкой, говорила с ним вежливо. Впрочем, сам Олег, изучив ее тщательно за эти годы, мог уже угадывать, когда, к примеру за ее, казалось бы, самыми обыкновенными словами, кроется жесткий, жестокий подтекст, которого окружающие просто не замечают!
Олег опасался, что сын со временем приобретет те же странности, что и его мать… Только вот Гриша рос совсем не похожим на нее маленьким человечком — он был добрым, веселым, искренним, легко заводил друзей… И когда Гриша стал подрастать, то стало ясно, что с отцом он находит гораздо лучше общий язык, чем с матерью, которую мальчик вообще сторонился.
Олег после рождения сына смирился с тем, что его личная жизнь не удалась. Но потом, когда супруга запустила в него кастрюлькой с только что сваренным картофелем, Олег вдруг перестал стесняться и придя к Анастасии за мазью от ожогов, взял и расплакался. Рассказал, что терпит брак только ради сына, но как пацан повзрослеет, то все, разводиться будет!
Анастасия была немножко шокирована этим признанием, но потом сказала, что да, ей чудилось, что в семье Олега какой-то непорядок… Она поддержала его в том, что развод — это единственный вариант!
Анастасия знала об этом не по наслышке. Правда, сама она не разводилась… Но перенесла в своей жизни два мучительных расставания — с отцами Светланы и Аллочки. Первый мужчина говорил, что любит, что хочет семью, но передумал, как только узнал о беременности Анастасии и поступил банально — сбежал куда-то, предварительно сказав, что на алименты подавать бесполезно — потому что назло ей будет работать в серую! Анастасия решила, что от предателя ни копейки не возьмет! Она держалась долгое время, но потом решила, что мир, он сложная штука и можно, пожалуй, у судьбы получить второй шанс на женское счастье! Тот мужчина, с которым она сошлась, был как будто еще более серьезный, чем первый… Но он тоже предал— дело было в том, что он, узнав о том, что будет девочка, стал настаивать на прерывании, говоря, что сын ему нужен, наследник генов, а не бесполезная девчонка! После этого Анастасия твердо решила — больше никаких мужчин! Пусть лучше будет мирное женское царство, а личная жизнь… Можно и без них счастье обрести, главное, чтобы дочки были здоровы и веселы, сыты и всем довольны!
— Ты извини, — сказала как-то Анастасия, когда Олег в очередной раз зашел поговорить по-соседски, да пожаловаться на супругу. — Но Юлия… В общем, может у нее не только характер? Ты говорил, что мать у нее сумасшедшей была. Может… Ты только не обижайся! — добавила она поспешно. — Но может… Ей к психологу сходить?
— Я думал об этом, — вздохнул Олег. — Я не знаю… К психологу я предлагал. Сейчас, вон, семейная терапия есть для проблемных пар! Но она не пойдет. Я когда заговорил… Она решила, что я ее в психушку упечь хочу, представляешь?!
— Как ты еще держишься, — покачала головой Анастасия. — Тащишь семью в одиночку…
Все было так— после рождения сына Юлия бросила работу швеей. Сперва потому, что это было естественно — декретный отпуск! А потом… Стала говорить, что от машинок у нее болит голова и вообще ее устраивает роль домохозяйки! Олег, видевший, как может ухудшиться ее настроение, если побудет долго среди людей, согласился— ему просто до боли хотелось хотя бы более-менее спокойной жизни! Кроме того, он работал теперь в крупной автомастерской в райцентре и его дохода хватало на все и всех.
И так уж вышло, что о его проблемах в семье знал и Николай— потому что он был лучшим другом Олега и хотя и был тем еще балагуром, болтуном, но никогда не выдавал чужих секретов…
И вот теперь, вся маленькая компания оказалась объединена одним темным и странным секретом. И всем почему-то казалось — его последствия могут оказаться весьма… серьезными.
— Я вот что спросить хочу… Какие планы на землю, Насть? — спросил Олег.
— Понятия не имею, — пожала плечами Анастасия и вздохнула. — Осень на дворе… Если бы все летом или весной случилось, то забот было бы больше. Ну, урожай там собрать… А так, получается, ничего, если земля без этого… Грамотного сельскохозяйственного ухода построить до весны! Ой… Да не до этого сейчас! Вон, что с находками нашими лучше делать, подумать надо…
— Так что делать будем? Кажется мне, лучше бы вообще… Ну, не знаю, как-нибудь по тихому прибрать, убрать все эти богатства Петровича, да и сделать вид, что никогда этого не было. Оно так всем спокойнее будет!
Николай высказал общую для всей маленькой компании мысль. Однако, больше ни о чем решили не говорить — время было позднее, это, во-первых и казалось всем, что просто уже нету сил ни о чем думать…
На следующий день Анастасия в доме соседа даже не появлялась — своими делами была занята. Потом уже начала прибираться там потихоньку, часть вещей — перенесла к себе. Николай настоял на том, что вещи из той самой комнаты тоже нужно бы рассортировать — потому что всякое жутенькое, вроде сабли с заговором на клинке или кольев осиновых, это одно, а вот картины старинные и книги явно антикварного происхождения, это совсем другое. Все эти вещи аккуратно и главное — потихоньку, чтобы не возбуждать ничьего любопытства, тоже перенесли в дом Анастасии. Картины укрыли тканью — чтобы случайно не повредить полотна.
А потом случился пожар и сгорел дом Петровича. Просто однажды ночью Анастасия проснулась от стука в окно и криков соседей, выскочила, а там… Полыхает так, что глядеть страшно! Пожарные оказались ребятами расторопными, да только стихия постаралась… И не только стихия…
— Это поджог, — уверенно сказал один из пожарников. — Очень на это похоже.
— Что?! — Анастасия не могла ушам своим поверить. — Да кому бы в голову пришло? Это же… Зачем такое делать?!
— Кто людей знает, — пожал плечами пожарник, снимая шлем и жадно опустошая бутылку воды. — Кто знает… Говорите, этот дом умершего деда был? Ну, был однажды случай такой, правда, там особняк тушили… В общем, бизнесмен один развелся с женой и по брачному договору она, как говорится, босая осталась. Видимо, сильно обиделась на это и подожгла домик то… Так вот бывает!
— Да у нас люди хорошие… — Анастасии стало обидно за жителей родной деревни.
Она понимала, что не могла бы за каждого тут поручиться, но… такой поступок сущей дикостью виделся, совсем не подходящей для мирного образа жизни Овражков!
Наутро, естественно, все пошли поглядеть, что осталось… Немногое осталось! Совсем немногое… Анастасии только то и оставалось, что порадоваться тому, что многое она успела перетаскать к себе в дом. А потом, пока ходила там, кашляя от поднимающейся вверх с каждым шагом горькой пыли, то вдруг как молнией ударило — она поняла, кто мог это сотворить!
— Машка! А ну, выходи, дрянь! — пышущая праведным гневом Анастасия стучала в покосившуюся, на честном слове держащуюся дверь крайнего дома в деревне.
— Чего шумишь? — выглянула его заспанная, распухшая от возлияний владелица. — Чего надо? Всех перебудишь…
— Нормальные люди уже встали и работают, — сквозь зубы процедила Настя и безо всяких предисловий ткнула Машку в грудь указательным пальцем. — Говори, зачем дом Петровича спалила, а? Завидно стало, что он нормальным людям все завещал, а не тебе, рванине, да?!
— Ты о чем… — Мария вытаращила глаза. — Ничего я не поджигала!
— Ой, врешь! — Анастасия прищурилась недобро. — Другим бы зачем? Одна ты на такое способна! Вон, людской облик давно потеряла…
— Да ты чего… — Мария выглядела очень неважно, но так смотрела теперь, что Анастасия вдруг резко как-то задумалась о том, что может… И не она виновата в поджоге? Всё-таки раньше, как ни пьянствовала, а гадостей деревенским вроде не делала шибко…
— Может, мужики твои подожгли? — выдвинула Анастасия новое обвинение, но уже не так уверенно.
— Какие мужики?! Я сейчас с одним живу… Ты за кого меня принимаешь?! Думаешь, если не работаю сейчас, если пью, так все… преступница?! Да что ты обо мне вообще знаешь? Да совесть у тебя есть ли?!
Анастасия поджала губы. Даже если была не права… Извиняться она не собиралась! Не перед такой, как эта пропащая душа…
— Ладно. Может, не ты это, — сказала она и развернувшись, пошла прочь от дома Машки.
Минуло еще две недели и пожар стал понемногу забываться — жизнь продолжалась в Овражках, у всех были свои заботы… Но потом жители деревни были в миг взбудоражены новым событием!
Дело было в том, что в деревню приехал некий человек из города. Приехал на дорогом черном джипе с тонированными стеклами, а на второй машине приехали какие-то, видимо, специалисты — потому что были у них в руках какие-то инструменты и ходили они по тому полю, которое обычно было засеяно свеклой и принадлежало ранее Петровичу. А потом, оставив в стороне подальше специалистов, этот человек направился прямо к дому Анастасии.
— Мамы дома нет, — сказала выглянувшая из дверей Света. — Она в магазине. А я дома с сестрой. Она болеет. У нее, кажется, грипп…
Человек в деловом костюме и начищенных до блеска ботинках, которые выглядели так, будто были сделаны из кожи крокодила, поблагодарил за ответ, пожелал выздоравливать и пришел прямо в магазин.
Пришел он в неудачный момент — Анастасия как раз ругалась с бабушкой Ульяной. Вообще, Ульяна была тихонькой старушкой, но иногда и обычно — сразу после получения пенсии, видимо, от расстройства из-за того, что эта самая пенсия в ее руках очень быстро кончалась, она начинала искать, к кому в деревне придраться… И выбор ее обычно падал на почту или магазин. Был еще, конечно, фельдшер… Но с ним Ульяна поддерживала наилучшие отношения — чтоб лечил хорошо! А остальные… Про них бабушка Уля любила говорить, что они — просто обслуживающий персонал, инструменты капитализма, так что пусть пеняют на себя, если смеют не уважать ее права!
В этот раз право бабушки Ули нарушили тем, что продали ей как будто бы несвежую копченую рыбу… Вообще, Анастасия собственным здоровьем готова была поклясться, что рыба эта самая свежая! Но Ульяна и слушать не хотела…
— Дай мне жалобную книгу! И деньги верни! Куда?! Рыбу отдай, я за нее заплатила! — повысила старушка голос до такой степени, что люди, застрявшие в очереди после ее появления, аж поморщились.
— Если товар некачественный, его полагается вернуть в магазин… — сказала продавщица.
— Ишо чего! — фыркнула Ульяна и принялась стучать ладонью по прилавку.
Анастасия всерьез задумалась о том, что под сильным ударами сухонькой старушечьей лапки стекло может и треснуть…
— Деньги мне верни! И еще… Сгущенного молока в компенсацию за моральный ущерб! Две… Нет, четыре банки мне дай!
— Ульяна, может, хватит? — выглянул человек из очереди. — Хоть бы соседей своих постыдилась, что ли… Нормальная тут рыба, сами брали вчера!
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.