Самое раздражающее в «Проекте 2025» фонда Heritage и его 900-страничном флагманском документе «Мандат для лидерства» заключается в том, как они поддерживают ложное представление о существовании консервативной мысли.
Напротив, как я утверждал в других местах, никогда не существовало последовательного, устойчивого корпуса консервативной мысли в современный западный период (примерно со времени научной революции).
Но если вы прочтете предложенную этим аналитическим центром повестку дня для следующей консервативной администрации в США, у вас сложится впечатление, что консерваторы могут преуспеть в строгой академической среде. Ведь этот длинный документ систематически охватывает весь спектр правительственной политики и написан и представлен со всеми атрибутами научной работы.
Аналитические центры продают точку зрения
Подумайте на мгновение о природе аналитического центра. Что такое аналитический центр и что нужно для его создания? Аналитический центр — это всего лишь «исследовательский институт или организация, нанятые для решения сложных проблем или предсказания или планирования будущих разработок в таких областях, как военные, политические или социальные».
На одной веб-странице указано, что всем аналитическим центрам нужны члены совета директоров, исследователи и спонсоры. Если вы заинтересованы в создании аналитического центра, вам также нужно будет «определить сферу деятельности аналитического центра», а также его «политическое пространство», и решить, какие «ценности» вы исповедуете. Другими словами, вам нужно будет прийти к своим выводам до начала каких-либо исследований, что сделает ваш аналитический центр ненаучным и запятнанным политикой.
Таким образом, если вы и ваши соратники по идеологии сможете войти в совет директоров, у вас будут деньги на оплату исследователей или вы сможете убедить кого-то работать бесплатно, у вас будет аналитический центр. Независимо от того, насколько безумна общая точка зрения, если вы сможете убедить некоторых исследователей принять ее и защищать ее публично, например, письменно или по телевидению, эта точка зрения может стать вероучением вашего аналитического центра.
Некоторые исследовательские институты больше других, что просто означает, что у одних больше денег за ними, поэтому они привлекают наиболее заинтересованных исследователей в своей области. Если исследовательский институт полон денег, означает ли это, что этот аналитический центр излагает только истину или поддерживает свою точку зрения с помощью самых строгих и разумных аргументов?
Конечно, нет, поскольку деньги можно заработать легче, вводя в заблуждение, чем следуя логике и доказательствам, куда бы они ни вели. Аналитические центры продвигают повестку дня, и предрассудки, лесть или фантазии, которые апеллируют к нашим врожденным когнитивным слабостям, распространяются гораздо быстрее, чем истина. Вот почему социальные сети заполнены упрощенными мемами, теориями заговора и другими инфотейнментами, которые практически делают саму концепцию общего мира фактов устаревшей.
Таким образом, тот факт, что богатый аналитический центр, такой как Heritage Foundation, может собрать профессиональный документ, такой как «Мандат для лидерства», не означает, что документ является научным или философски респектабельным. Это означает лишь то, что документ служит интересам некоторых богатых доноров.
Остается вопрос, хотят ли состоятельные консерваторы, чтобы правда стала известна, чтобы работа их исследователей была объективной, или они занимаются циничным бизнесом социальной инженерии.
Консерваторы — это средневековые, а не современные люди
Forbes кратко резюмирует некоторые из предложений по политике «Проекта 2025», и они именно такие, как вы ожидаете, если предположить, что консерватизм отвратителен. То есть, если вы считаете, что консерваторы придерживаются худших основных убеждений и интересов, вы можете предсказать содержание этой 900-страничной повестки дня. В других местах я подробно объяснял эти основные принципы и их последствия.
Но все, что вам нужно знать о современном консерватизме, умещается в одном слове: средневековье. Возьмите средний стереотип того, что происходило в средневековой Европе, стереотип, который в значительной степени соответствует тому, что происходило в древнем мире. Современный консерватор хочет восстановить это.
Что такое средневековье в уничижительном смысле, как в стереотипе о до-модерности? Ну, для начала, это монархизм, феодализм (грубое экономическое неравенство), патриархат, теократия (мало или совсем нет разделения между храмом и государством), империализм, рабство и массовое невежество (отсутствие свободы мысли).
Таким образом, я утверждаю, что если приравнять консерваторов к откровенным средневековым людям, а не к современным людям, вы сможете поразить своих друзей, предсказав, что содержится в обширном и эффектном предложении Heritage Foundation, не прочитав ни слова из него. Современный период прогрессивен именно в том, что он отменяет те средневековые (и древние) цивилизованные нормы, что делает абсолютную (а не просто относительную) современность по своей сути гуманистической и либеральной. Таким образом, консерваторы выступают против самой современности.
Безусловно, консерваторы изменили свой язык, поэтому они звучат менее примитивно, чем звучали бы средневековые крестьяне, и их не высмеивают в суде. Например, они обычно аргументируют свою политику в светских, внешне либеральных терминах, даже если они христианские националисты. Или они излагают свои экономические предложения на языке «либертарианства», что заставляет консерваторов звучать как прогрессивные гуманисты. Но либертарианство, как и приватизация большинства государственных функций, — это всего лишь способ освобождения капитализма для восстановления неофеодального социального порядка через клептократическую плутократию.
Видите ли, ранние современные либералы были наивны в своем отстаивании капитализма «свободного рынка». Они считали, что капитализм будет саморегулирующимся и, следовательно, совместим с гуманистическим государством, которое защищает неотъемлемые права всех своих граждан. Конечно, эти ранние либералы также были наивны в своей презумпции, что только белые христианские мужчины могут быть людьми или гражданами. Но мгновенный переход от глубин средневекового безумия к полному гуманистическому просвещению был бы чудесным, то есть крайне маловероятным.
Таким образом, неудивительно, что ранние современные европейские мыслители ошибались, поскольку они пытались собрать воедино осколки после того, как поняли, что христианство от начала до конца является бессмыслицей.
То, что мы теперь знаем о капитализме, исходя из опыта, накопленного за несколько веков использования этой экономической системы, заключается в том, что чистый капитализм является саморазрушительным, а не самоподдерживающимся. Примерно такой прогноз сделал Карл Маркс, и Джон Мейнард Кейнс повторил его несколько десятилетий спустя, после Великой депрессии, как подразумевает Investopedia:
«Кейнс отверг идею о том, что экономика вернется к естественному состоянию равновесия. Вместо этого он утверждал, что, как только экономический спад начнется, по любой причине, страх и уныние, которые он вызывает среди бизнеса и инвесторов, как правило, будут становиться самореализующимися и могут привести к продолжительному периоду депрессивной экономической активности и безработицы».
Более того, мы знаем, что демократия легко становится добычей капиталистических монополий, поскольку политики могут быть коррумпированы через вращающуюся дверь между государственным и частным секторами, с помощью взносов на избирательные кампании и армии хорошо оплачиваемых лоббистов. Или такая коррупция может произойти из-за укоренения общего неолиберального менталитета среди выпускников бизнес-школ Лиги Плюща.
Как только богатый класс «особых интересов» подкупает регуляторов или заменяет их своими идеологами (как это рекомендуется в «Проекте 2025»), крупный бизнес остается без контроля. То есть, их оставляют преследовать что-то иное, чем устойчивый курс, такой как тот, который сохраняет экосистемы планеты или предотвращает террористические ответные удары из-за эксплуатации офшорного труда или природных ресурсов Третьего мира. Вместо этого, в забитом, средневековом стиле, многие консерваторы верят, что Бог не позволит эгоистичному стремлению к прибыли выйти из-под контроля.
Любая такая дикая конкуренция, вероятно, будет инновационной, что является известным преимуществом капитализма. Но эта конкуренция также гарантированно произведет больше проигравших, чем победителей, в отличие от софистики Айн Рэнд и Рональда Рейгана о «свободном рынке, который перетекает вниз». А с этим увеличивающимся экономическим неравенством, гуманистические принципы, на которых основана современность, тормозятся. Ирония заключается в том, что чрезмерная уверенность неоклассических экономистов в капитализме приводит к неофеодализму, то есть к тому, что аристократическое меньшинство правит над обремененным долгами, практически порабощенным большинством виртуальных крестьян.
Средневековье «Проекта 2025»
Стоит ли проверить мою гипотезу о консерватизме, проверив ее на примерах из «Мандата для лидерства», используя резюме Forbes различных позиций?
Федеральные агентства: «Мандат для лидерства» предлагает сокращение федерального правительства, включая ликвидацию нескольких агентств — включая Департамент образования, Департамент внутренней безопасности, Национальное управление океанических и атмосферных исследований и Бюро финансовой защиты потребителей — оставшиеся департаменты которых будут включены в другие агентства или приватизированы, включая Управление транспортной безопасности. Это тот самый «либертарианизм», который согласуется с неофеодализмом через плутократические последствия чистого капитализма. Следовательно, предложение «Мандата для лидерства» по сути является средневековым, антисовременным или антигуманистическим.
Налоги: «Проект 2025» стремится избавиться от текущих налоговых ставок и большинства вычетов и льгот, вместо этого предлагая ставку в 15% для всех, кто зарабатывает менее базы заработной платы по социальному обеспечению ($168,000 в 2024 году) и 30% для налогоплательщиков, зарабатывающих более этой суммы — что означает, что низкооплачиваемые налогоплательщики теперь будут платить больше, а некоторые высоко оплачиваемые будут платить меньше, и он также снизит ставку корпоративного налога на прибыль до 18%. Снова, это всего лишь либертарианская, или гиперкапиталистическая неприязнь к гуманистическому усилению власти большинства через демократическое регулирование общества и особенно крупных компаний. Идея заключается в том, чтобы снизить налоги особенно для богатых, чтобы прояснить и укрепить распределение власти в традиционном иерархическом обществе, а не перераспределять богатство для устранения такой иерархии и продвижения человечности нижнего класса.
То есть, будучи средневековым и монархическим по своей природе, консерватор обладает авторитарной личностью, что означает, что он считает честью установить, кто хозяин, а кто раб. Хозяева имеют «Богом данное» право править рабами, понимаете ли. В капитализме laissez-faire это переводится на власть богатого меньшинства над многими, которых эта экономическая система неизбежно обедняет.
С его неофеодальными экономическими последствиями, либертарианство таким образом противоположно эгалитаризму, суть которого заключается в том, что, вопреки гуманистам, люди не равны в ключевых аспектах. Конкретно, мы не равны, когда конкурируем в капиталистической экономике, поскольку в этом контексте некоторые неизбежно выигрывают намного больше прибыли, чем другие. И, конечно, учитывая ранний либеральный принцип, что мы должны иметь право сохранять прибыль, заработанную нашим трудом, налоги должны быть сведены к минимуму.
Однако этот ранний модернистский принцип о частной собственности не был предназначен для неофеодализма; напротив, он должен был создать средний класс для поддержания демократического контроля и предотвращения появления тиранов и возвращения к средневековым и древним статус-кво. Капитализм должен был быть антифеодальным и демократическим. То, что мы узнали из истории, заключается в том, что чистый капитализм восстанавливает феодальные неравенства, поэтому он должен быть регулирован, то есть обуздан в гуманистических целях. Отказываясь от этого регулирования, которое могло бы быть финансировано только за счет налогов, «либертарианцы» фактически являются средневековыми.
Федеральный резерв: Проект стремится реформировать Федеральный резерв, «взяв штурвал денежной политики из его рук и вернув его народу», что, по мнению авторов, можно сделать, избавившись от контроля правительства над деньгами страны полностью — вместо этого оставив это на усмотрение банков — или вернувшись к золотому стандарту, при котором стоимость доллара будет связана с определенным весом золота. Снова, это попадает под либертарианский маневр, заключающийся в лишении демократического правительства власти, чтобы необузданный капитализм мог передать часть политического контроля богатым частным интересам.
Однако следует отметить, что консерваторы не против государственной власти как таковой, поскольку в душе они средневековые монархисты и теократы. Только когда правительство основывается на светских гуманистических принципах (происходящих от абсолютной современности), так что общество становится демократическим, усиливая власть образованного большинства добросовестных, скептичных граждан, — только тогда консерваторы одержимы уменьшением размера правительства и приватизацией его функций.
Ведь только в таком обществе большинство могло бы оспорить суверенитет капитализма и потребовать, чтобы правительство компенсировало недостатки этой экономической системы, чтобы сохранить шансы проигравших быть продуктивными и счастливыми. Независимо от своей маскировочной риторики, политика консерваторов указывает на то, что они одобряют автократии, которые явно приближаются к средневековой, «традиционной» норме.
Студенческие кредиты: Усилия по облегчению студенческих кредитов прекратятся — включая программу прощения студенческих кредитов за государственную службу и планы погашения на основе доходов — поскольку предложение гласит, что «заемщики должны ожидать возврата своих кредитов». Отказ от прощения кредитов для обремененных, практически обманутых студентов вытекает из двойного стандарта, присущего средневековью. Конечно, консерватор хочет создать впечатление, что он просто справедлив: каждый должен придерживаться строгой капиталистической логики, чтобы вернуть то, что он должен, а не красть.
Увы, богатые могут обойти это правило всевозможными способами, захватив регуляторов, оружие правовой системы, коррумпируя политиков взятками и так далее. Таким образом, как гласит поговорка, часто существует социализм для богатых и капитализм для бедных.
Снова, это всего лишь современная версия того, что вы бы нашли в средневековом европейском обществе, где дворяне были выше закона, а женщины и крестьяне были порабощены и обращались как с животными, как с имуществом своих хозяев. Авторитарная личность консерватора подразумевает не гуманистический принцип, что никто не должен быть выше закона, а унижающий предрассудок, что закон должен быть больше применим к бедным, чем к богатым. Правда, этот вывод редко высказывается прямо, но он подразумевается в выборе политики консерватора.
Здравоохранение: «Проект 2025» не стремится отменить Закон о доступном здравоохранении, но предполагает значительные сокращения Medicaid и введение требований к работе для получения страхового покрытия, а также реформу Medicare — в том числе путем превращения Medicare Advantage, платного дополнения к Medicare, в стандартный вариант для пациентов. Снова, сокращения медицинской помощи для относительно бедного большинства следуют из поклонения капитализму, который имеет неофеодальные последствия. Не должно быть никаких подачек, согласно либертарианцам, и вы должны получать только то, что можете себе позволить купить. Поскольку капитализм laissez-faire обогащает немногих за счет многих (так же как беговая гонка с многими бегунами может иметь только одного победителя или, возможно, нескольких, если будет ничья), лучшее медицинское обслуживание будет у богатых, и большинство будет страдать по сравнению с ними — как это происходило в средневековых обществах.
Все это противоречит современному гуманистическому стремлению к поддержанию общества, которое уважает права каждого человека. Светский гуманист считает, что наш вид должен решать свои проблемы, так как нет сверхъестественной помощи. Вместо того чтобы позволять коррумпированному меньшинству эксплуатировать большинство, как в древних и средневековых социальных стандартах, современный эксперимент состоит в том, чтобы воспитывать большинство, так как две головы лучше одной. То есть, если большинство будет оснащено для достижения успеха, мы увеличим наши шансы на решение проблем нашего вида.
Но будучи авторитарным и средневековым по своей природе, консерватор занят осуществлением схем социальной эксплуатации, и для этого нужна дихотомия между коварными инсайдерами (аристократическими хозяевами) и массой беззащитных жертв (крестьянами).
Министерство юстиции: «Проект 2025» призывает к «капитальному ремонту» Министерства юстиции и ФБР, избавляясь от так называемого «неконтролируемого бюрократического управленческого класса и радикальных левых идеологов», предлагая агентство, которое будет больше сосредоточено на насильственных преступлениях и подаче исков, которые «соответствуют повестке дня президента» и наполнено гораздо большим количеством политических назначенцев; также предлагается запретить ФБР расследовать дезинформацию или предпринимать «политически мотивированные» действия против граждан США. Эта ненавистная бюрократия будет укомплектована улучшенным средним классом, который анатема для целей средневекового консерватора. Идея здесь состоит в том, чтобы устранить независимый надзор или государственное вмешательство, чтобы судебная система была вовлечена в регрессивную повестку дня консервативного правительства.
А левые идеологи будут удалены, чтобы вселенная «альтернативных фактов» консерватора могла процветать. Защита дезинформации (например, гиперреальности Трампа о теориях заговора или нелепой теологии христианского националиста) вытекает из средневековой необходимости ограничить образование, основанное на реальности, верховным классом. Дворяне контролируют крестьян, потому что те безграмотны и легко вводимы в заблуждение Церковью. Fox News и другие консервативные псевдо-новостные каналы выполняют роль квазирелигиозных обманщиков в неофеодальной схеме.
Образование: «Проект 2025» подчеркивает политику «выбора школы», которая направляет государственные средства на обучение студентов в частных или религиозных школах, запрещает преподавание «критической расовой теории» в школах, финансируемых федеральными средствами, и поддерживает законодательство, позволяющее родителям подавать в суд на школы, которые, по их мнению, поступили неправильно — например, преподавали спорные предметы или требовали от студентов раскрытия информации о своих религиозных убеждениях. Аналогично, домашнее обучение привилегируется как консервативная мера, поскольку это способ избежать полной модернизации. Консерваторы хотят сохранить свой средневековый менталитет, несмотря на его неспособность выдержать критику, поэтому они цинично апеллируют к «свободе» родителей, обеспечивая право родителей учить своих детей чему угодно. Однако современное понимание личной свободы является гуманистическим, суть которого в том, что такая свобода должна сопровождаться ответственностью быть полезным гражданином. Архаичные догмы и предрассудки консерваторов делают их скорее паразитами, чем гражданами, которые доказывают, что заслуживают свободы, понимая и придерживаясь основных гуманистических принципов.
Международные отношения: «Проект 2025» подчеркивает необходимость противостояния Китаю, который описывается как «тоталитарный враг Соединенных Штатов», и направляет США выйти из международных организаций, когда они не служат интересам администрации, включая Всемирную организацию здравоохранения и различные агентства Организации Объединенных Наций. Эта изоляционистская внешняя политика удобна для консерваторов из-за глобального контекста, а именно роста автократий и отступления демократий, как сообщает Freedom House. Западные консерваторы будут поддерживать христианские националистические автократии, такие как Россия или Венгрия.
И хотя Китай также является автократическим, западный консерватор будет противостоять Китаю по строго религиозным причинам, поскольку Китай глубоко атеистичен. Отрицание Китая вытекает из антиинтеллектуализма консерваторов, или из необходимости распространения дезинформации, чтобы опустить массы и превратить их в крестьян, чтобы они не могли выполнять свои гуманистические обязанности как граждане прогрессивного общества.
Изменение климата: Предложение отменит многие из усилий федерального правительства по борьбе с изменением климата, включая выход из Парижского соглашения по климату, реорганизацию Министерства энергетики для продвижения нефти и природного газа и уменьшение акцента на зеленые источники энергии, удаление фокуса Министерства сельского хозяйства на устойчивость и сокращение климатических исследований. Аналогично, убеждение, что глобальное потепление не требует срочных правительственных действий, вытекает из антиинтеллектуализма консерваторов, что является предварительным условием феодализма. Хозяева могут контролировать своих рабов только в том случае, если те не могут самостоятельно выжить из-за лишения их добросовестного образования, чтобы рабы зависели от своих хозяев для выживания.
Так мужчины контролируют женщин в патриархатах, и это то, как плутократы будут контролировать обычных работников в современном консервативном обществе, распространяя дезинформацию в «постмодернистском» знании, так что никто не знает, какому источнику доверять. Вы принимаете племенной скачок веры и клянетесь верности какому-то распространителю дезинформации, который кажется правильным в ваших кишках. Таким образом, вы запираетесь в этом эхокамере, предотвращая межплеменное сотрудничество для гуманистических целей, таких как предотвращение экологической катастрофы.
Аборт: В то время как «Проект 2025» не призывает к прямому запрету абортов, он предпринимает множество шагов для ограничения процедуры, включая направление FDA на отзыв разрешения на использование абортивного препарата мифепристон, использование Закона о Комстоке для блокировки любых абортивных средств или медикаментов от отправки по почте — что защитники права на аборт называют «запретом абортов через черный ход» — запрет федеральных средств на оплату медицинского страхования, покрывающего аборты, и требование к штатам сообщать обо всех абортах, проведенных на их территории, федеральному правительству. Противодействие праву женщины на аборт в ранней стадии беременности вытекает из сексистского предпочтения консерваторов патриархата. Суть этого вопроса не в моральном настойчивости на защите «младенцев», так как явно эмбрионы в первом триместре (когда выполняется почти все аборты) не являются младенцами. Само смешение различий между эмбрионами и младенцами вытекает из антиинтеллектуализма консерваторов, или из необходимости распространения дезинформации, чтобы омолодить массы и превратить их в крестьян, чтобы они не могли выполнять свои гуманистические обязанности как граждане прогрессивного общества.
Нет, суть здесь заключается в том, чтобы дать мужчинам возможность контролировать рабочее место, обременяя женщин задачей воспитания детей от незапланированных беременностей.
Права трансгендеров: Права трансгендеров и гендерная идентичность, отличная от биологического пола, решительно отвергаются, с такими шагами, как восстановление запрета на службу трансгендерных американцев в армии, запрещение учителям государственных школ обращаться к студентам иначе, чем их имя и место рождения, без разрешения родителей, и обеспечение того, чтобы никакие федеральные средства не использовались для предоставления гендерно-подтверждающей помощи. DEI и права ЛГБТК: «Проект 2025» стремится устранить программы разнообразия, равенства и включения из всех федеральных учреждений и университетов, и, хотя он не запрещает однополые браки, поддерживает «нуклеарные семьи», включающие «женатую мать, отца и их детей», и призывает к ограничению законов, запрещающих дискриминацию по признаку пола, чтобы исключить сексуальную ориентацию и гендерную идентичность. Таким же образом, в обоих случаях, отрицание прав для этих меньшинств вытекает исключительно из средневекового сексизма и религиозного антиинтеллектуализма.
Псевдохристианская теология, сосредоточенная на «традиционных семейных ценностях», заставила бы аскетичного Иисуса перевернуться в могиле. В любом случае, эта теология апеллирует к устаревшим писаниям, которые противоречат естественному факту, что сексуальная ориентация эволюционирует вместе с остальными нашими физическими и психическими составляющими.
Если гетеросексуальность не выбирается, так как эта ориентация обусловлена природой (хотя и с некоторым эпигенетическим, экологическим влиянием), так что гетеросексуалы испытывают отвращение к мысли о гомосексуальном сексе, почему бы то же самое не применить к гомосексуалам, учитывая, что природа не вращается вокруг Божьего плана для нас? И поскольку оба типа индивидов, тем не менее, являются людьми, а не животными, они оба заслуживают тех человеческих прав, которые может предоставить прогрессивное светское общество, такие как право на брак.
В средневековом обществе доминирующая религия навязывается обществу так, чтобы оно было в значительной степени теократическим. Это то, чего хочет консерватор даже в современный период, когда научная революция сместила философский стандарт от теизма к светскому гуманизму. Естественно, консерваторы хотят откатить этот прогресс назад, чтобы они могли навязывать устаревшие ценности, основанные на абсурдных религиозных догматах о тех, кто благословлен или проклят сверхъестественным божеством.
Большие технологии: TikTok будет запрещен, и предложение призывает к реформированию Раздела 230 — который защищает технологические компании и социальные сети от исков за содержание на их платформах — и разрешает законы, подобные тем, которые приняты во Флориде и Техасе, направленные на наказание социальных медиа-компаний, которые запрещают или приостанавливают пользователей на основе их «взглядов». Наконец, есть этот интересный случай, так как консерватор должен быть двусмысленным по поводу того, как справляться с Большими Технологиями. С одной стороны, Большие Технологии возглавляют миллиардеры, поэтому на основании либертарианства/неофеодализма должно быть минимальное регулирование этого сектора. Пусть аристократы делают, что хотят, так как их огромное богатство и власть означают, что они фактически выше закона, как и подобает в средневековом обществе хозяев и рабов.
С другой стороны, социальные медиа-технологии имеют прогрессивный потенциал для подрыва пропаганды аристократии. Например, социальные медиа могут усиливать либералов так же, как и консерваторов, тогда как последние хотят установить теократию, которая контролирует нарратив в тоталитарной манере.
Здесь, следовательно, Heritage Foundation оказывается на стороне теократической цензуры, противореча своей либертарианской предвзятости.
Идеологический и умеренный консерватизм
Мне кажется, что гипотеза проходит проверку, так как резюме Forbes охватывает по крайней мере репрезентативную выборку из предложений по политике «Мандата для лидерства».
Таким образом, причина, по которой я утверждаю, что не существует такой вещи, как последовательная консервативная философия, заключается в том, что то, что проходит за консервативную мысль, сводится к этой невыразимой, средневековой традиционности (авторитаризм, сексизм, предрассудки, теократический антиинтеллектуализм и так далее). Консерватор должен выбирать лучшие стороны современности, отбрасывая некоторые как демонические наглости, и лицемерно принимая другие, такие как достижения медицинской науки.
Но я знаю, о чем вы думаете, поскольку, возможно, вы консерватор или знаете некоторых консерваторов, и вы или эти другие являются умеренными, а не радикалами. Таким образом, разве я не перегибаю, рисуя всех «консерваторов» этой кистью «средневековья»?
Не совсем, и это можно прояснить, заметив, что в английском языке слово «консерватор» имеет более одного значения.
Конкретно, существует идеологический консерватизм, как он формировался в оппозиции к тенденциям абсолютной современности, и затем существует гораздо более распространенный консервативный инстинкт, чтобы принимать меры предосторожности или избегать ненужных рисков. Идеологический консерватизм сводится к вышеописанному средневековью, тогда как консервативное предпочтение предосторожности объясняет то, что можно назвать «умеренным консерватизмом».
Эти умеренные могут больше соглашаться с либералами или гуманистами, а не быть доктринерными либертарианцами или христианскими националистами. Но я не говорю, что этот консервативный инстинкт, который делает их разумно умеренными или осторожными, является средневековым. Здесь анализ применим к полноценной идеологии, которая несовместима с либеральными принципами светских гуманистов, контрастирует с современным прогрессивным этосом и направляет проекты консервативных институтов.