- Мама, можно у вас пожить немного? – Вика позвонила уже после обеда и по голосу, которым дочь разговаривала по телефону, Надежда Петровна поняла, что она плачет.
- Конечно, что за вопрос. Приезжайте, - коротко ответила женщина и не стала проводить детальный опрос по телефону.
Она положила телефон на полочку и подошла к мужу, который с увлечением смотрел новый сериал по телевизору.
- Сейчас Вика приедет. Вероятно с Никитой. Просится пожить у нас немного. Ты не в курсе?
Алексей Степанович внимательно посмотрел на супругу, с трудом переключая внимания от сюжета фильма.
- Вика? Пожить? А что случилось?
- Вот я и спрашиваю, может быть, ты знаешь?
- Ничего я не знаю. Я ее когда видел в последний раз? Месяц назад. Может и побольше. Вроде все нормально было.
- Точно, она тогда после юбилея сватьи к нам приезжала, на следующий день. Помнишь? Я еще тогда обратила внимание, что настроения у нее совсем не было. Сама грустная и слезы в глазах. А с тех пор только по телефону и общались.
- Не преувеличивай. Все вы, женщины, одинаковые. Готовы слезы лить по пустякам. Приедет – разберемся. Только жить то где будет? Мы же из ее комнаты себе спальную сделали. Или опять все переделывать?
- Вот только не надо сейчас об этом. Она может на пару дней, поживет в гостиной. Ну, или мы поживем. Давай лучше в магазин сходи. Молока надо будет, ребенок то маленький совсем.
- А вот закончится кино у меня, схожу, - ответил Алексей Степанович, возвращаясь к просмотру фильма.
Вздохнув, Надежда Петровна пошла на кухню, открыла дверцу холодильника и принялась изучать наличие продуктов, прикидывая, что надо еще купить в магазине.
«Надо же, как крутится мир. Кажется, совсем недавно я вот так же смотрела в холодильник и планировала, что прикупить из продуктов, чтобы накрыть стол для знакомства с будущим зятем. А уже шесть лет прошло. Бежит время, несется», - думала она, прикидывая в голове перечень необходимых покупок.
Потом записала все на листочке бумаги, вырванном из простой школьной тетради. Память стала подводить. Что не надо – купят, что надо обязательно забудут. Муж смеялся: «С поминальником надо теперь по магазину ходить». Вот и написала ему поминальник, чтобы не забыл ничего.
Надежда Петровна подошла к окну. За окном плыл сентябрь. Золотой, пестрый, он шуршал сухими листьями и радовал последними солнечными лучами. Даже в квартире чувствовался тонкий запах опавшей листвы и солнечного тепла.
«Хорошо. Настоящее бабье лето. Что у Вики могло случиться? Володя ее вроде надежный серьезный парень. Шесть лет прожили душа в душу. А тут не просто в гости приедет, а пожить просится. Для такого поворота серьезные причины нужны», - Надежда Петровна мысленно перебирала в голове разные причины и понимала, что ни одна из них не может быть настолько серьезной, что дочери надо уходить из семьи.
Волнение нарастало. А Вика все не ехала и не ехала.
«Может, изменилось все. Позвонить то могла бы. Всю душу разбередит и потом тишина. Да и день к вечеру побежал, осенью сумерки быстро наступают. Куда с ребенком по темноте ходить?», - уже начинала сердиться Надежда Петровна, выглядывая время от времени в окно.
Сама звонить не решалась, откладывала этот момент до последнего. Уже и продукты куплены, и ужин приготовлен. А дочери нет.
Перед ужином чета Бураковых всегда выходили на прогулку в парк. Были они пенсионеры, с работой давно распрощались. Да и парк располагался недалеко от дома. Вот там и гуляли, аппетит нагуливали, как любил пошутить глава семьи. В этот день прогулку пришлось отменить.
Виктория была поздним ребенком. Сын и старшая дочь были уже почти подростки, когда вдруг родители огорошили их новостью о прибавлении семейства. Так получилось. Старшие дети только посмеивались. Но появившуюся сестренку очень любили. Потискать и поводиться с малышкой выстраивалась очередь. И у Надежды Петровны никогда не было мысли, что ей трудно с таким большим семейством.
Потом старшие устроили свою судьбу, разбежались – разъехались, а маленькая Вика осталась у родителей одна. Правда к тому времени она была уже не совсем маленькая, а старшеклассница и мамина помощница.
Как получилось, что залюбленный всеми ребенок не вырос избалованной и капризной никто не знал. Может, брат с сестрой спуску не давали, может родители мало внимания на капризы обращали. Только выросла Виктория спокойной и рассудительной девушкой. Училась ровно, без больших высот, но и без усилий. Диплом получила так, как будто сериал посмотрела. Где с волнением, где со смехом.
А потом к Вике пришла любовь. Родители, уже немолодые люди, обрадовались. Хоть внуков понянчить успеют. Старшие далеко. Привозят своих детей раз в год. Да и то на короткое время. А младшая вот она, рядом. И жених из этого же города. Значит видеться будут чаще.
Только с внуками пришлось очень долго ждать. Целых пять лет. Сначала молодые для себя пожить решили, а три года назад призналась Вика матери, что не получается как-то. Вроде и пора уже, самой четверть века стукнуло, а детей нет.
Пошла по клиникам. Государственным, частным, малым и большим. Что-то пила, что-то лечила. Одних анализов сдала воз и маленькую тележку. Но результат был отрицательный. Вика уже и мужа уговорила обследоваться, и родословную с той и другой стороны изучила до пятого колена.
Врачи разводили руками, ставили разные диагнозы, выписывали новые лекарства и советовали больше бывать на свежем воздухе и правильно питаться.
Виктория все больше отчаивалась и не один раз на родительской кухне проливала горькие слезы. Надежда Петровна успокаивала ее, как могла, поддерживала, сочувствовала. Но, как говорится, выше крыши не прыгнешь.
И вот, когда пик надежд и ожиданий стал падать, случилось чудо. Пришла долгожданная беременность. В положенный срок на свет появился чудесный мальчуган. Назвали Никита, в честь дедушки со стороны мужа, которого не стало за несколько лет до этого.
И вот теперь этот звонок… . Что могло случиться?
Надежда Петровна в очередной раз выглянула в окно и уже в сгущающихся сумерках увидела дочь. Она толкала перед собой коляску с сыном и несла спортивную сумку. Еще одна сумка торчала из багажной сетки под коляской. Было видно, что Вике тяжело все это нести и передвигается молодая женщина очень медленно.
- Леша, там Вика с вещами, спустись, помоги поднять. Что-то тяжелое несет, да коляска еще с ребенком.
Алексей Степанович подошел к окну.
- Да уж, нагрузилась. Надолго, значит, - проговорил он и пошел одеваться.
Никиту, вещи, коляску заносили в два захода. Вика вошла в квартиру, молча села на банкетку в прихожей и закрыла глаза. Дед аккуратно вытащил и передал жене внука, перенес вещи в спальную комнату.
Надежда Петровна бросилась раздевать внука. Она сняла с пятимесячного Никиты комбинезон, мягкую вязаную шапочку и ласково погладила его по золотой головке. Малыш спал и улыбался во сне. Все бабушкины манипуляции с раздеванием не смогли разбудить его. Наоборот, почувствовав свободу, малыш раскинул ручки в разные стороны и продолжил свой сон.
«Солнышко ты наше», - с замиранием сердца подумала бабушка, разглядывая огненно рыжие завитки на детской головке.
Никита родился рыжим. Этому, конечно, удивились и в одной, и в другой семье. Но и порадовались. Потому как цвет волос был очень красивым и весьма необычным.
- Будет у нас личное солнышко, - сказал дед Леша, когда впервые увидел внука.
Однако свекровь покачала головой.
- Это в чью же он породу? У нас вроде рыжих не было.
- И у нас не было, а теперь будет, - пошутила Надежда Петровна, не обратив внимания на сомнения сватьи.
Никита рос на удивление спокойным ребенком. Не доставлял много хлопот своим родителям, радовал бабушек и дедушку Лешу. К пяти месяцам выдал всю норму по развитию и даже показал два первых зуба.
И вот теперь Вика в коридоре, а золотая головка внука на родительской кровати в спальной.
Надежда Петровна, наконец, оставила внука в покое и вышла в прихожую. Вика за все это время с места не сдвинулась.
- Вставай дочка, отец там чай горячий заварил. Сейчас ужинать будем.
Виктория открыла глаза и посмотрела на мать двумя озерами, полными слез. Озера моментально вышли из берегов и слезы бодрыми ручейками покатились по щекам.
- Мамочка, я ушла от Володи. Он такое выдал…
- Давай мы с тобой сначала разденемся. Потом умоемся, потом поужинаем и потом поговорим. Вставай, доченька…
Надежда Петровна помогла дочери подняться и стала раздевать ее, как когда-то в детстве, расстегивая молнию и снимая шапку.
За ужином старались говорить о погоде, о летних заготовках, которые любила делать Надежда Петровна, о соседской кошке, которая принесла четырех котят и теперь их пристраивают всем миром.
Вика немного успокоилась, даже поела и выпила большую кружку чая с молоком. Она была кормящей матерью, поэтому о питании своем заботилась.
К моменту чаепития проснулся Никита и заявил о себе громким плачем. И мама, и бабушка разом кинулись в комнату, испугавшись, что ребенок может упасть с кровати. Увидев маму, ребенок заулыбался.
Вика пристроила Никиту у себя на коленях и попросила деда выйти, чтобы покормить ребенка.
И уже после того, как Никита поел, она попыталась объяснить причину своего появления в доме родителей.
- Это все Володина мама. Она все это время никак не могла успокоиться, что у Никиты другой цвет волос. Каждый раз, когда мы встречались, она ненароком заводила разговор о том, что ребенок не наш. Даже спрашивала, не пользовались ли мы услугой искусственного оплодотворения.
Виктория замолчала, собираясь с мыслями.
- Каждый раз я старалась объяснить, что это наш с Володей ребенок, что такое бывает. Даже статьи находила в научных журналах. А она все время сомневалась. В тот вечер, на юбилее, уже после того, как вы ушли, я услышала, как она говорит своим подругам, что заставит Володю сделать тест ДНК. Хочет вывести меня на чистую воду.
«Если Вовка такой тест не сделает, сама займусь. Но я докажу, что ребенок нагулянный. То родить не могла, то, пожалуйста, принесла на блюдечке с голубой каемочкой. Не наш это, точно. Я прямо чувствую», - говорила она, не обращая внимания на то, что я тут же, помогаю убрать со стола лишнюю посуду.
- У меня прямо все горело внутри, я ушла на кухню. А потом постаралась Володю быстрее увести домой, хотя он и не собирался. Вот с тех пор все и началось.
На этот раз пауза длилась довольно долго. Викторию никто не перебивал. Она сама должна решить, что рассказывать и как.
- Володя сам не свой стал. Нервный, на меня срывается, Никиту на руки не берет. Однажды застала его, как он над Никитой склонился и внимательно так разглядывает.
- Ты что там ищешь, - говорю.
- Вот пытаюсь разглядеть, может хоть что-то от меня есть. Знаешь, а ведь мама права. Ни на меня, ни на тебя этот ребенок не похож. Пожалуй, я сделаю тест на отцовство.
- Я была в шоке. Он совсем ничего не хотел слушать, никакие доводы его не убеждали. А сегодня он принес результат того самого теста. Официальную бумагу.
Виктория заплакала.
- Мамочка, там написано…, там написано…
Женщина плакала уже навзрыд и ничего не могла сказать. Надежда Петровна подхватила мальчика и унесла его деду. Налила в кружку горячего чая, захлопотала вокруг дочери, испугавшись, что рыдания перерастут в истерику.
- Тихо, тихо, родная моя, - приговаривала она, - чтобы там не было написано, Никита наш. Твой сын и наш внук. А остальное все ерунда.
Выплакавшись, Виктория, наконец, смогла закончить свой рассказ.
- Там написано, что Володя не является отцом Никиты. Вероятность отцовства 0%. Понимаешь мама, там черным по белому написано… «вероятность отцовства исключается», - и Виктория снова заплакала.
Сказать, что Надежда Петровна удивилась, значит не сказать ничего. Она была ошарашена, ошеломлена, испугана и растеряна сразу. Все в одном лице.
Но перед ней сидела дочь, которая нуждалась в помощи и поддержке, поэтому умудренная жизненным опытом женщина постаралась взять себя в руки.
- Подожди, Вика. От ошибки никто не застрахован, надо все узнать точнее. Не паникуй раньше времени.
- Мама, ты еще не все знаешь. Он выгнал меня, просто взял и выгнал с маленьким ребенком. Да еще и наговорил кучу гадостей. А я же... Я же ни с кем. У меня он один единственный...
- Это все эмоции. Кто-то плачет, кто-то головой об стенку бьется, кто-то ругается и дает волю своим эмоциям. Они улягутся. Нужно время. Успокаивайся. У тебя ребенок, он тоже будет нервничать. Сейчас ты должна взять себя в руки и успокоиться хотя бы ради ребенка.
Эта ночь в доме Бураковых прошла в суете и волнениях. Виктория никак не могла успокоиться, периодически плакала в своей комнате. И хотя старалась делать это беззвучно, но родители все слышали. Никита тоже спал беспокойно, часто просыпался и будил задремавшую мать громким плачем.
К утру выяснилось, что у ребенка температура. Особой причины не было, как и признаков простуды. Решили, что сказалось нервное состояние матери. Но врача все-таки вызвали.
Болезненное состояние мальчика привело в чувство его маму. Виктория, наконец, смогла на какое-то время переключить внимание на ребенка и забыть о своих переживаниях. Она давала ему водички с ложечки, носила на руках, ласково укачивая, протирала вспотевший лоб влажной салфеткой и ругала себя, что не сдержала своих эмоций.
Врач пришла после обеда. Осмотрев ребенка, она не нашла видимых отклонений, выписала нужное лекарство от температуры и велела наблюдать.
- Скажите доктор, могло ли мое состояние нервозности так подействовать на ребенка? – решилась спросить Виктория перед самым уходом врача.
Врач, пожилая женщина, внимательно посмотрела на молодую мамочку. Сразу заметила припухшее от слез лицо, круги под глазами от бессонной ночи, покрасневшие веки.
- Сильно нервничали?
Виктория кивнула.
- Конечно, могло, вы же сейчас с ребенком единое целое. Вы кормите его грудью, он связан с вами всеми чувствами. Ваше состояние вполне могло передаться ребенку. Советую попить успокаивающий чай. И выбросить все проблемы из головы. Иначе можете потерять молоко и придется переводить ребенка на искусственное вскармливание.
- Я постараюсь, - пообещала Виктория, прощаясь с доктором.
С этого дня она перестала плакать. Старалась больше внимания уделять сыну, ходила с ним гулять в тот самый парк. А по вечерам долго рассматривала фотографии в семейном альбоме. И все думала… думала…
Володя не звонил, не подавал о себе никаких вестей, как будто их не было в его жизни. Дома родители Виктории старались не заводить речь об их отношениях. Просто помогали дочери пережить это событие.
В день, когда на землю выпал первый легкий снежок, Виктория объявила:
- У меня для вас две новости. Они не такие уж страшные, но вы должны о них знать. Первая – я подала на развод.
На кухне, где ужинала в это время семья, воцарилась тишина. В глубине души родители надеялись на примирение супругов, а теперь…
- А вторая? – решился спросить Алексей Степанович.
- Я тоже хочу сделать тест ДНК, - громко, немного с вызовом, оповестила Виктория, - это и есть вторая новость. И не надо меня отговаривать. Я решила и я его сделаю.
