- Спиногрызы, - говорила мать, отдавая сухпаек Ваське. - Когда уже свалите?
Рассказ "Василиса"
Telegram канал "Странички жизни"
Глава 1
- Вась, ну, Вась, не дрейфь! Что ты как маленькая? Давно пора повзрослеть, - произнес Максим и, взяв девушку за плечо, прижал её к себе так сильно, как только мог, а потом сказал прямо в ухо. - Тебе же деньги нужны? Знаю, что нужны. Крыша вся в доме дырявая, да и жить на что-то нужно. Правда?
- Нужны, - кивнула Василиса, рассматривая свои длинные пальцы и думая о том, что по сути все, что предлагает ей сейчас Макс незаконно. Она встала с дивана и прошлась по комнате, которая им с Маринкой служила и спальней, и кухней и даже ванной. Обычно они набирали в таз воды и мылись прямо тут посередине. Собственно говоря, других комнат в доме не было.
- Поживет у тебя девчонка недолго и что с того? - сыпал аргументы бывший одноклассник. После девятого класса Макс поступил в машиностроительный техникум, переехал в город и в поселке появлялся достаточно редко. Редко, но метко.
Вася знала, что Макс выполняет какие-то поручения в городе для Лютого. Лютый - теперь уважаемый человек Вадим Георгиевич Безруков, а в прошлом раз десять сидевший, решил на старости лет жить на природе и отгрохал в их поселке себе замок прямо возле церкви. Надо сказать и эта церковь, и поселковая больница тоже строились на его деньги. Он здесь был царь и бог. Все его уважали и боялись одновременно.
- Я тебе уже сказала нет, - произнесла она твердо, уже тогда понимая, что её «нет» никто не будет слушать. Если Макс в доме, значит все давно решено.
- Тогда мне придется Лютому, Вадиму Георгиевичу, - поправил он сам себя. - сообщить, что ты в курсе схемы, но участвовать не будешь, - произнес вкрадчиво Максим и тоже встал с дивана. - Боишься ручки замарать? А знаешь, что делают с такими свидетелями, которые ручки не замарали, а схему знают?
Он прошелся по комнате и, поравнявшись с Василисой, плюнул ей под ноги.
- Их убирают, Вась, - ответил он сам на свой вопрос. - Твоей сестре сколько сейчас?
- При чем здесь она? - продолжила Василиса и, потупив взгляд, ответила. - Пять. Шесть практически.
- Не боишься, что в детдом заберут сестричку? - весело спросил Максим.
- Он же попросил, чтобы о нас с Маринкой не вспоминали в опеке, - произнесла Василиса, имея ввиду Лютого.
- Попросил, потому что я его попросил. Долги отдавать надо. Представляешь, как ты ему за это обязана? Он тогда попросил за бедных сироток, но может и о другом попросить.
- Мне восемнадцать скоро будет. Через месяц.
- Слушай, ты школьница, школьница, - повторил по слогам он. - Только-только одиннадцать классов закончила. Денег у тебя нет ни для того, чтобы себя содержать, ни уж тем более ребенка… И не будет в ближайшее время.
- Я официально на работу устроюсь.
- Кто тебя возьмет официально? Где ты работу в поселке найдешь? Тут люди с образованием не могут найти ничего и в город уезжают, а ты после школы сразу. Разбежалась... А, главное, знаешь что? В таком помещении не могут жить дети, - он обвел руками жилище, в котором они сейчас находились.
Несколько раз дом горел и теперь и снаружи и внутри представлял собой жалкое зрелище. Доски с черными отметинами, оставленными пожаром, кое-где были забиты другими старыми, пол буквально ходил под ногами от каждого шага. Крышу чем попало помогали накрывать соседи. Практически вся мебель в доме была самодельная, сбитая из старых досок.
«Странное замечание» - пронеслось у Васьки в голове. Дети здесь живут вот уже восемнадцать «замечательных» лет. Сколько Василиса себя помнила их дом выглядел примерно одинаково и никакую службу опеки это не смущало. Впервые о ней она услышала полгода назад на похоронах у матери, тогда-то она и обратилась в Максиму, зная о его родственных связях с всемогущим Лютым. Кем он ему приходился никто не знал. Вася несколько раз слышала их разговор по телефону. Безруков называл его «племяшом». За все в нашей жизни нам всегда приходиться платить и теперь, спустя некоторое время, Макс пришел к ней уже со своей просьбой.
Они с сестрой жили в доме вдвоем. Жизнь после похорон матери не сильно изменялась. Звучит страшно, но, можно сказать, она стала местами даже лучше. Теперь в доме не было пьяных сборищ, мата, душевного песнопения на рассвете и драк иногда кровавых, иногда не очень. Мать, перебиваясь случайными заработками, пила и уже в то время Василиса после уроков бегала на рынок и подменяла продавщицу в овощной лавке, за что получала лук, картошку, какие-то фрукты. После смерти матери хозяин лавки даже небольшую зарплату ей стал платить, только теперь она оставалась там до самой ночи и перебирала овощи. Сидя в подвале между ящиками, Васька все мечтала, что когда-нибудь они заживут по-другому, но пока плохо понимала, как это по-другому выглядит.
Наверное, сытно, богато… Да что уж там богато, можно просто сытно. Им бы и этого хватило.
- Девчонку, мою родственницу, привезут завтра, ты поняла? - сказал Макс и подмигнул ей, заставив вынырнуть из своих мыслей. - Если кто-то что-то узнает, твоя сестра пойдет первая под раздачу и запомни никто тебе не поможет. Участковый, полиция, служба опеки… Да что я тебе говорю? Ты и сама все знаешь.
- Так что помоги себе сама, - продолжил он, выдержав паузу. - Это на два дня максимум. Девчонка не проблемная. Ровесница твоей Маринки. Что соседям сказать ты знаешь. Макс в очередной раз прошелся по комнате. Полы скрипели под ним так, будто в тот момент умоляли его, чтобы он покинул помещение.
Хлопнула дверь, и Василиса огляделась. Дом, в котором они жили с сестрой, находился на самой окраине небольшого поселка. Дальше только гора, на которой раскинулся лес, больше похожий на непроходимые джунгли. Вроде бы всего двадцать километров от города, но цивилизацией или какими-то удобствами тут и не пахло: туалет на улице, летний душ там же, вода в колонке, а свет, свет отрезали еще тогда, когда была жива мать. Та не вникала в какие-то коммунальные расходы, ей важно было только, чтобы на бутылку хватало. Обычно она брала на ужин её и две пачки анакома. Одну Ваське, другую Маринке.
- Спиногрызы, - говорила мать, отдавая сухпаек Ваське. - Когда уже свалите?
Василиса вздрогнула. В тот момент ей показалось, что в доме вновь запахло алкоголем, который она еще с детства ненавидела всем сердцем. Она все время винила его во всем, что случилось.
Васька выглянула в окно. Маринка, которая только что играла во дворе, переливая воду из одного ведра в другое, куда-то исчезла. Распахнув окно, она позвала сестру несколько раз и увидела за покосившимся забором автомобиль Максима, который не торопился уезжать. В тот момент её будто ошпарило кипятком. Она выскочила на крыльцо и направилась к автомобилю.
Маринка сидела за рулем и крутила его в разные стороны, изображая звук работы мотора. Передняя водительская дверь была распахнула, но, как только Василиса оказалась возле нее, Максим преградил ей путь.
- Такая она у тебя забавная. Еще ребенок. Конфете обрадовалась так, будто ест её только по праздникам.
Василиса вдохнула побольше воздуха и хотела сказать, но не успела.
- Конфеты по праздникам, шмотки с чужого плеча, потом что? Вечная нищета? - вопрос повис в воздухе. - Завтра привезу девчонку, и чтобы все было тип-топ!
Он, наконец, отошел в сторону, а Вася, схватив за руку упирающуюся сестру, еле завела ту домой.
- Больше никогда, слышишь, никогда не уходи со двора! - закричала она, закрывая дверь, и все равно в этот момент не чувствуя себя в безопасности.
- Дядя Максим!
- Не смей с ним ходить, - перебила Василиса.
- Ты плохая, а он хороший, - закричала девочка и, уткнувшись лицом в диван, громко всхлипнула.
Василиса, вдохнув побольше воздуха, стала накладывать из глубокой кастрюли в тарелку вареную картошку.