Этой статьей мы начинаем цикл публикаций, посвящённых колониальным войнам. Первая статья будет посвящена причинам Англо-бурской войны, - одной из многих колониальных войн.
В силу своей профессии я смотрю очень много исторических фильмов. «Зачем же вы это делаете?», - спросите вы. Ответ прост. Современной молодежи проще воспринять визуальный ряд, чем почитать книгу. Хороший исторический фильм, - именно хороший, - способен передать дух эпохи, существующие общественные отношения, формы общественного сознания и, конечно, материальную культуру. Через сюжет и драматургию возможно раскрыть и показать проблематику тех или иных исторических событий. Хороших исторических фильмов действительно мало, однако вот уже много лет я их ищу.
Вопрос колониальных войн в период империализма интересовал меня давно, но вопросом англо-бурской войны я заинтересовался случайно. Я наткнулся год назад на фильм Breaker Morant 1980 года (в русском переводе «Жестокий Морант», «Укротитель Морант», «Правонарушитель Морант»), повествующий о военном трибунале конца Англо-бурской войны. Лейтенант австралийских карабинеров Морант (колониальные войска Британской короны) вместе с двумя сослуживцами попадает под военный трибунал. Вот так хорошее кино пробуждает интерес к историческим реалиям, которое и сподвигло на написании статьи.
В ней мы рассмотрим положение стран-участниц перед войной, а затем перейдем непосредственно к тому, как разворачивались события перед ее началом.
Положение перед войной.
Население Южно-Африканской Республики в конце XIX века:
буры (потомки европейских, главным образом голландских, колонизаторов Южной Африки) – 125 тыс. человек;
коренное население (коса, басуто, зулу, тсонга (шангаан), бавенда, бечуаны, свази, ндебеле, педи (бапеди), бакона, барампулана, баловеду и другие до 700 тыс. человек.
Население Оранжевой Республики:
буры – 30 тыс. человек;
коренное население до 130 тыс. человек [2, С. 13-14].
Политику, которую осуществляли буры в отношении африканцев, носила ярко выраженный дискриминационный и расистский характер. Положение коренного населения в республиках было тяжелейшим, оно усугублялась их полным политическим бесправием.
Принятая в 1858 г. конституция Южно-Африканской Республики предусматривала жестокую расовую дискриминацию коренного населения. Статья 9-я этой конституции гласила, что буры
«не допускают равенства между "цветными" и "белыми" жителями ни в государственных, ни в религиозных вопросах».
Статья 31-я объявляла, что «цветные» и «полукровки» не будут допускаться на заседания законодательного органа республики - фольксраада. В 1876 г. был принят расистский закон «О всеобщем голосовании бюргеров Южно-Африканской Республики».
Ссылаясь на ст. 9-ю конституции, он предписывал, что
«НИ один человек, не принадлежавший к белому населению Южно-Африканской Республики, не может быть занесен в списки лиц, имеющих право голоса ... » [7, С 386].
Конституция Оранжевой Республики, принятая в 1866 г., тоже была расистской. Она предоставила избирательные права совершеннолетним мужчинам-европейцам, родившимся в этой стране, а также иммигрантам, для которых устанавливался ценз оседлости и высокий имущественный ценз. Конституция формально допускала предоставление избирательных прав африканцам, удовлетворяющим тому же имущественному цензу, что и «белые» иммигранты, и при получении специального разрешения законодательного органа республики в каждом отдельном случае.
На ситуацию в бурских республиках огромное влияние оказывала экспансия, осуществляема Британской империей в конце XIX века.
В 80-х годах XIX в. в Англии усилилась концентрация промышленного производства, что приводило к росту монополий. Монополии развивались быстрее в сфере эксплуатации ресурсов колониальных владений, а также в тяжелой и военной промышленности.
Узость внутреннего рынка, устарелость технического оборудования ряда отраслей промышленного производства, неравномерность развития отдельных отраслей все это содействовало относительному замедлению темпов экономического развития Англии и побуждало английских капиталистов в целях увеличения прибылей вывозить капитал из метрополии в британские колонии и другие страны.
Рост экспорта капитала из Англии в условиях относительного замедления темпов ее экономического развития, а также извлечение ею гигантских прибылей от эксплуатации колоний и от внешних займов были яркими признаками колониального характера и паразитизма английского империализма.
К началу ХХ в. в Англии наблюдалось характерное для империализма сращивание финансовой олигархии с государственной властью. По воле магнатов финансового капитала правящие круги Англии проводили агрессивную внешнюю политику.
Выступая в палате общин 8 мая 1900 г., Джон Бернс констатировал, что 435 из 586 лордов, а также 30% членов палаты общин и 50% членов кабинета министров являлись тогда директорами промышленных компаний. Он указал, в частности, на то, что генеральный прокурор лорд А. Г. Меррей был директором трех промышленных компаний.
«Королевские министры действуют как директора компаний, и это дает основание утверждать, что существующее в Англии правительство - это правительство фондовой биржи»,- заявил Д. Бернс. [3, т. 82, 1900, C. 113].
Представитель от Ирландии Свифт Мак Нейл внес тогда же в палату общин проект резолюции, запрещающий министрам быть директорами промышленных и торговых компаний и банков, однако после ожесточенных споров он был отклонен. [3, т. 82, 1900, С. 1131-1144].
Осуществляя колониальные захваты, английские империалисты преследовали экономические и политические цели. Они хотели завладеть богатейшими источниками сырья, емкими рынками сбыта, выгодными сферами для вывоза капитала, подчинить коренное население колоний жестокой эксплуатации, предотвратить рост революционного направления в английском рабочем движении путем переселения в колонии части населения и расширения слоя рабочей аристократии за счет получаемых в колониях огромных прибылей.
В 80-90-х годах XIX в. крупнейшие английские банкиры, магнаты лондонского Сити требовали укрепления финансовой системы Англии путем резкого увеличения золотого запаса страны, обеспечения высокого уровня покрытия банкнот золотом.
Хотя к середине 90–ых финансовое положение улучшилось, - магнаты английского финансового капитала считали необходимым обеспечить постоянный и мощный приток золота для увеличения его запасов в Англии. Вследствие этого они требовали захвата Южно-Африканской Республики и Оранжевой Республики, недра которых таили богатейшие запасы золота и алмазов.
Английские империалисты вынашивали планы беспощадного ограбления и угнетения населявших эти республики африканцев, принуждения их к наемному труду, подчинения их жесточайшей капиталистической эксплуатации и расовой дискриминации. К тому же захват республик сулил английским империалистам важные стратегические преимущества. Англия получила бы возможность более энергично и успешно бороться за установление своего господства на необъятных просторах от Кейптауна до Каира, подчинить своему влиянию Мозамбик и Анголу, успешно противодействовать проникновению в Южную Африку капиталов из других стран. Англия смогла бы упрочить свое господство на морских путях в Индию, Малайю, Бирму, Австралию, Новую Зеландию, на Дальний Восток.
Цели агрессивной политики Англии в Южной Африке соответствовали интересам всей английской финансовой олигархии, вне зависимости от сферы приложения капитала каждого из монополистов.
Монополисты металлургической, военной, судостроительной и машиностроительной промышленности, связанные с ними мощные банки, чиновники английской колониальной администрации в Южной Африке, «Национальный союз» английских ойтландеров призывали к войне. Она сулила им большие правительственные заказы на поставку вооружения и огромные прибыли.
Монополисты отраслей легкой промышленности, опасаясь, что война снизит покупательную способность населения на внутреннем английском рынке, затруднит сбыт производимых ими товаров и доставку в Англию необходимого им сырья, призывали к захвату бурских республик в результате «мирной» экспансии английского капитала и решительных действий английской дипломатии.
В 80-х и 90-х годах XIX в. западноевропейские, в основном английские, капиталисты завладели ключевыми позициями в экономике бурских республик. В их руках оказались огромные земельные владения, горнодобывающая промышленность, железнодорожное строительство. В течение последних двух десятилетий XIX в. английские капиталисты создали в Южной Африке монополии по добыче алмазов и золота. Возникновение монополии в сфере эксплуатации ресурсов колоний было характерной чертой формировавшегося в Англии колониального империализма.
Примером таких монополий может служить созданная в 1880 г. Сесилем Родсом и Альфредом Бейтом кампания «де Бирс Майнинг К». Она приобрела у британского правительства месторождение алмазов близ Кимберли за 5,5 млн ф. ст., которое, в свою очередь, британская корона купила у правительства Оранжевой Республики за 90 тыс. [10, т. III, 1899 С. 134]. За первые пять лет существования этой компании принадлежавший ей капитал вырос более, чем в 4 раза. К началу ХХ в. в результате ожесточенной конкурентной борьбы «Де Бирс Майнинг К» превратилась в крупнейшую монополию по добыче алмазов. В 80-х годах она скупила акции ряда других компаний по добыче алмазов, в частности, «Дютуа Пан» и «Бултфонтейн К», а в 1888 г. поглотила своего главного конкурента «Барнато Даймонд Майнинг К». В связи с этим «де Бирс Майнинг К» была реорганизована и приняла название «Де Бирс Консолидейтед Майнс» (ДБКМ). Вскоре она прибрала к своим рукам месторождения алмазов в Родезии и португальской Бенгеле и подчинила себе лондонскую компанию по исследованию Южной Африки» [8, т. 24, 1900, С. 228].
Рост прибыли, получаемой «Де Бирс Консолидейтед Майнс», был баснословным в результате жесточайшей эксплуатации труда африканских рабочих, скупок акций других предприятий, спекулятивных махинаций и сделок. «Де Бирс Консолидейтед Майнс» не брезгала никакими средствами в борьбе против конкурентов.
Ф. Р. Стэтэм так отзывался об этой кампании:
«Тирания, несправедливость, шантаж, подкуп - вот моральные, точнее, аморальные принципы этой алмазной монополии» [10, т. III, 1899, стр. 135].
Накануне англо-бурской войны, с июля 1898 г. по июль 1899 г., прибыль этой компании достигла 2 млн. ф. ст. [3, т. 79, 1900, C. 1411], а стоимость всех вывезенных из Южной Африки в Англию алмазов в конце 90-х годов достигала в среднем 4,5 млн. ф. ст. в год
Главными акционерами «Де Бирс Консолидейтед Майнс» в конце XIX в. были крупнейшие английские финансисты, промышленники и аристократы-землевладельцы: Сесил Родс, герцог Д. Аберкорн, герцог Файф, граф Альберт Грей, лорд Гиффорд, лорд Х. Фэркуэр, лорд А. Ч. де Ротшильд. В 1888 г. в правление ДБКМ вошел официальный представитель от банка «Л. Н. де Ротшильд и А. Г. де Ротшильд» - К. Мейер [10, т. 4, 1900, С. 122, 123].
На данном примере мы можем явственно лицезреть, как на практике реализуются колониальные амбиции империалистов. Приобретение месторождений ценных ресурсов за гроши у государств, находящихся в колониальной зависимости. Перепродажа их крупным капиталистам-монополистам, бесспорно, тем, кто связан с политической властью. Затем чистая конкуренция позволяет более агрессивным и хищным монополистам «пожрать» своих оппонентов и навязывать свои условия всем приобретателям благ на данном рынке. При этом видно, что главными акционерами крупных промышленных монополий является банковский капитал, прямо или косвенно связанной с правящей элитой, а то и ей непосредственно являющейся. Вот он, триумф слитого воедино банковского, промышленного капитала и политической власти, действующих исключительно в своих интересах.
Причины войны.
В середине 1899 г. численность ойтландеров (ойтландеры - европейцы, в основном английские, переселившиеся в Южно-Африканскую Республику и в Оранжевую Республику в 70-90-х годах XIX в. в связи с открытием там богатых месторождений золота и алмазов.), проживавших в Южно-Африканской Республике, достигла 200 тыс. человек. Около 159 тыс. ойтландеров являлись англичанами, около 15 тыс. - немцами, остальные-голландцами, французами и др. [3, т. 74, C. 692].
Ойтландерами руководила немногочисленная группа миллионеров-монополистов, владевших золотыми и алмазными приисками.
В начале 90-х годов английские ойтландеры стали все чаще предъявлять правительству Южно-Африканской Республики ряд экономических требований. Снижение налогов и пошлин, которые мешали развитию английской промышленности на территории республики. Ограничение ввоза и вывоза товаров по железной дороге, принадлежащей «Нидерландской железнодорожной компании», принадлежащей правительству республики. Однако важнейшее экономическое требование британских монополистов – золотопромышленников заключалось в обеспечении приисков дешевой рабочей силой путем принятия принудительных мер по отношению к африканскому населению [9, т. 9, 1900, С. l5].
Кроме экономических требований английские ойтландеры выдвигали и важные политические требования. Они наставали, чтобы правительство Южно-Африканской Республики установило равенство английского языка с африканским, предоставило не исповедовавшим кальвинизм лицам занимать высшие государственные посты и принимать участие в определении политики правительства по отношению к африканцам. Но главным политическим требованием было предоставление им избирательного права.
Английская империалистическая пропаганда распространяла лживую версию о том, что британское правительство борется за избирательные права ойтландеров, преследуя демократические цели. В действительности же оно боролось за это право с целью захвата в бурских республиках политической власти. Захват её, конечно, сулил огромные выгоды. Прежде всего возможность провести социально-экономические и политические преобразования, которые бы способствовали увеличению их прибыли, резкому росту золотого запаса Англии за счет развития горнодобывающей промышленности, овладению всеми естественными ресурсами республик, насильственной массовой экспроприации и жестокой эксплуатации коренного населения. В. И. Ленин справедливо отмечал, что
«наибольшие "удобства" и наибольшие выгоды дает финансовому капиталу такое подчинение которое связано с потерей политической независимости подчиняемыми странами и народами» [1, C. 379].
Буры прекрасно понимали, что при быстром росте численности ойтландеров предоставление им равного с бурами избирательного права привело бы к установлению политического господства английских монополистов в бурских республиках и к поглощению последних Англией. Поэтому правительство Южно-Африканской Республики принимало меры по затруднению получению ойтландерами избирательного права.
Борьбу ойтландеров за избирательные права поддерживали как сторонники мирного, так и вооруженного захвата бурских республик. Вторые видели в это повод для британского правительства к развязыванию войны.
Наряду с другими магнатами финансового капитала, Премьер-министр Англии Р. Солсбери, министр колоний Д. Чемберлен и другие члены правительства были инициаторами войны за захват бурских республик. Но желая прикрыть истинные грабительские цели, они пытались представить себя поборниками мира. Так, например, Д. Чемберлен утверждал в самом начале войны:
«С первого дня моего пребывания на посту министра колоний я надеялся на мир, боролся за мир и вплоть до настоящего момента я верил в мир» [5, т. 3, С. 485-486]. Позднее он же утверждал: «До вторжения буров на территорию британской колонии мы были готовы на принятие самых умеренных условий дающих нам надежду на улучшение положения британских подданных, интересы которых мы защищаем, надеясь избежать войны... Мы проявили бесконечное терпение, но президент Крюгер сделал выбор. Он воззвал к богу войны». [3, т. 89, C. 424; т. 222, С. 363].
Цель этих лживых заявлений: необходимость оправдать в глазах английского народа и народов других стран политику правительства Р. Солсбери в Южной Африке, скрыть ее истинную сущность, ослабить деятельность буржуазной оппозиции, а также разжечь среди английских народных масс антибурские настроения и снять с английского правительства, в том числе лично с Д. Чемберлена, ответственность за развязывание англо-бурской войны.
Вымысел о невиновности английского правительства в англо-бурской войне распространяли не только его министры, но и стоявшие за ними владельцы монополий тяжелой и военной промышленности, связанные с ними банкиры, крупные землевладельцы. Его распространяла также и буржуазная пресса. В дальнейшем его единодушно повторили реакционные буржуазные авторы, утверждавшие, что в возникновении войны повинен Крюгер, ибо он отверг требование ойтландеров о предоставлении им избирательных прав. [222; 175; 233; 236; 117; 170].
Как говорилось выше, в войне были заинтересованы британские монополисты тяжелой и военной промышленности, которые впоследствии не гнушались поставлять оружие не только в английскую армию, но и в армию буров.
Сторонники войны не были заинтересованы в предоставлении ойтландерам избирательных прав. Напротив, если бы это случилось, война все равно была бы развязана, так как английское правительство немедленно потребовало бы полного разоружения Южно-Африканской Республики, официального признания ею вассальной зависимости от Англии и включения ее территории в состав Южно-Африканской федерации.
Готовясь к войне против Англии, бурские республики в 1896 г. заключили между собой военный союз. Ведя борьбу против захвата Англией созданных ими республик, бурские колонизаторы защищали господствовавшие в этих странах крайне реакционные порядки, основанные на беспощадном расовом угнетении, жестокой эксплуатации бурами африканцев. Бурские колонизаторы защищали свое политическое господство, расистские порядки, свою земельную собственность, возникшую в результате ограбления ими африканцев.
Большинство буров и африканеров Капской колонии и Наталя вынашивало захватнические планы, конечной целью которых было создание «Великой Южно-Африканской Республики», включающей в свои пределы территорию этих колоний, бурских республик и сопредельных с ними земель. В этой огромной стране буры и африканеры хотели установить свое безраздельное экономическое и политическое господство, основанное на жесточайшем расовом угнетении и эксплуатации коренного населения Южной Африки. Накануне англо-бурской войны подавляющее большинство буров поддерживало проводившуюся президентом П. Крюгером политику противодействия притязаниям Англии [2, С. 46].
19 августа 1899 г. правительство Южно-Африканской Республики заявило о своем согласии предоставить избирательное право ойтландерам, прожившим в этой стране не менее пяти лет, однако лишь при условии отказа Англии от вмешательства во внутренние дела этой страны и от притязаний на сюзеренитет по отношению к ней. Оно предложило Англии передать прочие ее притязания на рассмотрение третейского суда. Но английское правительство отвергло это предложение, потребовав разоружения войск Южно-Африканской Республики.
Правительство Крюгера тогда заявило о своем согласии предоставить избирательное право ойтландерам, прожившим в этой стране более семи лет. Но это не удовлетворило английское правительство.
При этом английское правительство вновь потребовало немедленного предоставления избирательного права всем ойтландерам, прожившим в этой стране пять и более лет, предоставления им четверти всех мест в фольксрааде, равного с бурами права выбирать президента и разрешения пользоваться в фольксрааде английским языком наравне с языком африканским. Оно уведомило правительство Южно-Африканской Республики, что, в случае принятия им этих требований, Англия даст согласие на учреждение арбитражной комиссии для рассмотрения остальных спорных вопросов.
Считая, что эти требования будут отвергнуты, британское правительство составило проект ультиматума. Он требовал предоставить ойтландерам после их годичного пребывания в Южно Африканской Республике равных прав с бурами, ввести самоуправление для европейского населения Витватерсранда, свободы вероисповедания, гарантировать независимость судов, предоставить всем английским подданным условия наибольшего благоприятствования во всех сферах их экономической и политической деятельности. Проект ультиматума требовал запрещения ввоза оружия в Южно-Африканскую Республику через португальские колонии и сокращения ее вооружения [5, т. 3, C. 464]. Ультиматум фактически предусматривал установление английского господства в Южно-Африканской Республике.
Однако ультиматум не был предъявлен правительству Крюгера, так как оно предварило английское правительство и направило ему новые предложения. Крюгер призвал Англию к мирному решению всех спорных вопросов, к отводу английских войск от границ Южно-Африканской Республики, к удалению из Южной Африки всех дополнительно присланных английских войск, к возвращению в Англию всех войск, находившихся на пути в Южную Африку [5, т. 3, C. 471-472]. Английское правительство сочло эти требования достаточным поводом для развязывания войны. Военный министр лорд Г. Ленсдаун так прокомментировал данные требования в письме к Д. Чемберлену:
«Примите мои поздравления. Я думаю, что Крюгер не мог более удачно сыграть Вам на руку, чем он это сделал, предъявив эти требования» [5, т. 3, C. 472].
Правительства бурских республик понимали, что Англия в ближайшее время начнет войну, а ультиматум не направляется только лишь с целью выиграть время. Бурские правительства взяли военную инициативу в свои руки.
11 октября 1899 г. бурские войска перешли границу Наталя. Вступление их на территорию Наталя выражало не только готовность обороняться агрессии, но и стремление захватить эту английскую колонию
Вступление бурских войск в Наталь явилось для британского правительства поводом для осуществления агрессивных замыслов английских империалистов. Англия приступила к военным действиям с целью захвата бурских республик, но якобы только для защиты английских колоний в Южной Африке от буров.
«Я призвала свои войска к оружию, чтобы они отразили вторжение войск Южно-Африканской Республики и Оранжевого Свободного Государства в мои южноафриканские колонии», -заявила в парламенте королева Виктория [3, т. 78, C. 1-2].
Так началась англо-бурская война, - одна из первых войн эпохи империализма, - война за передел Южной Африки.
Д.И. Титеев - редактор Трибун|Marche Des Femmes.
Список использованной литературы:
- Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма / В.И. Ленин // Полное собрание сочинений. - Т. 27. - 668 с.
2. Никитина И.А. Захват бурских республик Англией / И.А. Никитина. – М.: Издательство «Наука», 1970. – 215 с.
3. «The Parliameпtary Debates», 4 Series, vol. 74-105, London, 1899-1902.
4. Fitzgеrа1d Р., Industrial ComЬination in England, London, 1927.
5. Gаrvin J. L The life of Joseph Chamberlain, vol. 1-3, London, 1932-1934.
6. Маrris N. М., The Right Hon. Joseph Chamberlain. The Man and the Statesman, London, 1900.
7. Моеmа S. М., The Bantu past and Present. An Ethnographical and Historical Study of the Native Races of South Africa, Edinburgh. 1920.
8. «Deutsche Кolonialzeitung», Berlin, 1899-1902.
9. «Justice. The Organ of Social-Democracy», 1899-1902.
10. «The Social-Democrat», 1899-1902.
Не забудьте подписаться на наш канал в других социальных сетях для получения для получения еще большего количества интересного контента! Ждем вас: