Глава 13
Только через месяц перевели Валентина в обычную палату. Говорил пока он не очень понятно, и руки тряслись. Но врач убеждал, что это все войдет в норму. Мать могла его слушать часами, пока он подберет слово и скажет его, зато она ему рассказывала все, что делается за пределами больничных стен.
– Сынок, тебе звонил Анатолий Семенович, когда они тебя не увидели через неделю, то он забеспокоился и позвонил. Я ему все рассказала.
Валентин кивнул и стал пытаться что-то сказать
– Пусть он позвонит Оксане или ты позвони, это моя любимая женщина, она ничего не знает. Скажи все как есть, может быть, она захочет приехать.
Он говорил так долго, что после этого закрыл глаза и по губам мать поняла, что он прошептал – Устал
– Хорошо, сынок, я вечером ей позвоню, если не получится, попрошу твоего шеф-повара. На работе все нормально, народу в ресторанах много, так что не переживай.
Весь вечер она пыталась дозвониться до этой женщины, даже на листе бумаги написала, что ей говорить, но так и не услышала голос той, по которой так скучал Валентин.
– Анатолий Семенович, это мама Валентина, он просил вас позвонить Оксане, сказал, что вы все знаете
– Я уже и сам пробовал ей звонить, но у нее поменялся номер телефона. Я вам больше скажу, даже домой к ней ездил, но она продала квартиру и где-то купила новую. Поэтому Оксана затерялась.
-Вон оно что? - в голосе женщины чувствовалась горечь.
Когда мать все рассказала сыну, он не смог сдержать слез. Набравшись сил, сказал, чтобы Анатолий съездил к ней на работу, в третью городскую клинику.
– Хорошо, сыночек, я все сделаю. Но и здесь их ждала неудача, а Валентина катастрофа – Сынок, она уволилась из этой клиники, а куда устроилась они и не знают.
После таких известий жить не хотелось, и он совсем загрустил.
– Не надо отчаиваться, может, у нее что-то случилось, и она решила так резко поменять свою жизнь.
Ей хотелось подбодрить сына, но на лице у того обозначилось отчаяние. Время... так сколько времени пройдет еще, пока он сможет, встать и поехать в Питер, чтобы вместе с ней начать новую жизнь. Буря таких мыслей терзала его смертной мукой и оставляла бессловесным, в душе была горесть и тревога, казалось, что он потерял ее навсегда. Мужчина стал замкнутым и теперь не пытался говорить, а слушал только мать.
А она понимала, насколько сильно переживает ее сын и какой чувствует страх, оказавшись почти инвалидом в сорок лет. Находясь рядом с сыном, она набиралась терпения, в ее голосе слышалась нежность и сострадания.
– Ты должен бороться, Валентин, встать на ноги и поехать в Питер: там тебя ждет любимая женщина и работа, твои друзья. Ты главное — не раскисай, ведь это больше убивает людей, чем болезнь.
Он кивал, понимая, что мать права, но справиться пока с этим не мог. Сейчас ему хотелось развестись с Дашей, для этого он попросил, чтобы к нему пришел дядя, брат отца.
– Не переживай, Валентин, я все сделаю - ответил тот
– Алименты на дочь
– Все будет, ты выздоравливай.
Даша долго торговалась, желая получить больше, чем ей положено, но все закончилось так, как писано в законе. Поплакала Даша пару дней, сходила к Пашке и успокоилась. Устроилась продавать билеты в филармонию. Работа ей нравилась, всех именитых гостей она видела в лицо, некоторые давали автограф, а когда начали об этом ее просить другие, она недолго думая, стала брать за это деньги. Какой ни какой, а бизнес.
Любовь Викторовна успокоилась, что дочь при деле, и жизнь потекла дальше. Через полгода Даша вышла замуж за Пашку и переехала жить к нему
– Стоило из себя строить королеву, если все равно за слугу замуж вышла?
– Мам, не начинай. Иногда я думаю, что неродная тебе
– Родная, к сожалению, но дурная. Такого мужика про ****ла, зато этого ты заслуживаешь.
Олеся не захотела переезжать к отчиму, поэтому осталась с бабушкой. Всем сразу стало хорошо. Шли дни, складываясь в недели, в месяцы, и, наконец, настал день, когда врач весело сообщил Валентину
– Готовы опять идти в большую жизнь?
– Почти готов- он опирался на палочку и говорил медленно, но прогресс был налицо.
– Здоровья вам и, пожалуйста, не приходите больше к нам.
Он немного криво улыбнулся – Буду стараться.
Они пожали друг другу руки и попрощались. Прошло ровно четыре месяца, как Валентин попал в реанимацию. Об Оксане он так ничего и не узнал, зато Анатолий Семенович докладывал ему каждый день о работе ресторанов.
– Валь, ждем тебя, скучаем, давно нагоняев никому не было, нужна встряска.
– Будет вам встряска – пообещал мужчина.
Когда ему стало лучше, он собирал коллектив онлайн и благодарил за работу.
– Спасибо, что не подвели, что рестораны работают и не заметили потери бойца и все благодаря вам. Скоро осень, а там и Новый год, думайте, чем будете удивлять.
– Удивим, а вы лечитесь.
К нему приходил массажист, его ногам нужно было укрепление мышц, он шагал по квартире каждые два часа, руки после массажа тоже становились самостоятельными и не требовали помощи мамы. С дочерью они разговаривали почти каждый день, но вопросов о бывшей, Валентин не задавал, а Олеся, зная, как отцу будет неприятно знать о Павле, тоже молчала.
– Пап, ты как соберешься в Питер, я с тобой поеду, не хочу здесь учиться.
– Хорошо, дочь, но думаю, Новый год мы будем встречать не в Питере. Потерпи, я еще должен окрепнуть.
– Я понимаю, выздоравливай.
В соцсетях он не нашел Оксану, ее давно не было в ТК. Он даже представить не мог, что там могло случиться, чтобы человек пропал со всех радаров. После Нового года Валентин засобирался
- Поеду , мам, спасибо вам за все, без тебя я давно был бы на кладбище, а так еще повоюем.
Теперь Валентин придерживался куда более философских взглядов, чем раньше, до трагедии, что уложила его на больничную койку. . Ни жизнь, ни смерть больше не казались ему такими страшными., как прежде. Он успел понять, что смерть – нечто такое, что просто невозможно предугадать. И уж тем более предупредить. Надо жить, пока Господь дает такую возможность!
Он позвонил дочери – Олеся, приезжай, я на десятое января заказал билеты. Садись на поезд, я тебя встречу. На остановках не выходи, ни с кем особо не откровенничай.
– Ладно, жди.
Но через два дня она позвонила – Пап, она меня не отпускает
– Почему?
– Говорит, что дочь должна жить с мамой. Но я думаю не из-за этого, алименты ты хорошие присылаешь.
– Дочь, я бы мог присылать ей их и дальше, если бы она жила с матерью, а не с этим лентяем. Что я его кормить должен?
– А ты все знаешь?
– Догадываюсь.
– Да, они поженились с дядей Павлом. Ладно, пап, я что-нибудь придумаю — и в этот же день она переехала жить к матери. Через три дня Даша сказала
– Езжай со своим отцом, только пусть он тебе билеты покупает сам.
Валентин так и сделал и вот он стоит и ждет свою дочь, чтобы через несколько дней вылететь в Питер. Девочка очень выросла и стала похожа еще больше на Дашу, особенно эти черные глаза. Перелет утомил Валентина, но он пытался держаться со спокойным достоинством, однако ему это плохо удавалось. В Питере было сыро, шел не то снег, не то дождь, и он вспомнил теплые Сочи, но Питер он любил со всеми его недостатками.
Они не успели выйти с дочерью из здания аэропорта, как оказались в объятиях Анатолия Семеновича
– Ах, ты мой дорогой! Как я рад тебя видеть живым и почти здоровым. Пойдем скорее в машину, ветер сегодня сильный.
Они открыли багажник, и Валентин увидел пакеты, судочки и много чего вкусно пахнущего
– Это вам с дочерью обеды и ужины, потом решил, как дальше жить.
– Толь, спасибо тебе.
– На здоровье! Я захватил плед, если замерзнешь, накройся, печка работает.
Валентин покачал головой и едва не заплакал, после болезни он стал слишком сентиментальным.
© Copyright: Лариса Колчина, 2024
Свидетельство о публикации №224080100228