В последнее время очень много возникает поздравительных «похлопываний по плечам» между государствами, сотрудниками Всемирного банка и многими экономистами касательно «снижения уровня бедности», которое должно было происходить в период между 1990 годом и началом недавней пандемии.
В последнее время очень много возникает поздравительных «похлопываний по плечам» между государствами, сотрудниками Всемирного банка и многими экономистами касательно «снижения уровня бедности», которое должно было происходить в период между 1990 годом и началом недавней пандемии.
Это снижение основывается на показателях Международной Черты Бедности (МЧБ), величина которого составляет $1.90/день (соответственно показателю паритета покупательной способности, — ППС, — за 2011 год) [1]. МЧБ была рассчитана Всемирным банком и призвана определить бедность по всему миру, — отсутствие доступа к товарному набору, который может быть приобретен в США за $1.90 в течение одного дня (в 2011 г.) [1, 2].
До смешного низкий уровень этого показателя можно оценить по двум фактам. В 2011 году в США $1.90 хватило бы лишь на то, чтобы купить чашку кофе и ничего больше. В Индии эквивалент $1.90 в 2011 году, соответствующий 95 рупиям по номинальному валютному курсу и лишь 29 рупиям по валютному курсу ППС, позволили бы приобрести от силы две бутылки питьевой воды.
Согласно этому определению, 1.895 миллиардов людей, или 36% населения земного шара являлись бедными в 1990 году. Это число упало до 736 миллионов к 2015 году, что соответствует 10% населения планеты [3].
Это и является основой для утверждения о том, что «свыше миллиарда людей были подняты из бедности в этот период».
Перед тем, как мы продолжим, необходимо проанализировать также и это утверждение. Снижение уровня мировой бедности, даже согласно данным критериям, по большей мере, — заслуга Китая. В 1990 году 750 миллионов жителей Китая находились за МЧБ. Это число снизилось до 10 миллионов к 2015 году, т. е. на 740 миллионов [2]. Следовательно, 64% людей, «поднятых из бедности», является достижением Китая.
Более того, в этот же период численность бедных, согласно тому же критерию, в Субсахарской Африке и на Среднем Востоке увеличилась на 140 миллионов [2, 4]. Таким образом, если и был нанесен удар по бедности где-либо в мире, согласно оценкам Всемирного банка, то это произошло в Китае. Этот факт должен поумерить пыл самовосхваления Всемирного Банка и экономистов, придерживающихся своего же определения бедности.
Если рассматривать другую черту бедности, — $2.50/день, — глобальная численность бедных не опустилась бы от слова совсем между 1990 и 2010 годами, если исключить Китай [2, 5]. И, с более высокой МЧБ в $5.50/день, численность бедных должна была бы увеличиться с 2 миллиардов до 2.6 миллиардов между 1990 и 2015 годами, если исключить Восточную Азию и Тихоокеанский регион [2, 6]. Таким образом, так называемое снижение уровня бедности есть высоко локализированный феномен, ограничивающийся Китаем и остальной Восточной Азией.
Но главная проблема с оценкой бедности Всемирного Банка, как уже было сказано, — это то, что МЧБ установлена на невероятно низком уровне, что значительно недооценивает мировую бедность. Эти замечания левые озвучивают уже долгое время, но сейчас даже доклад ООН, подготовленный для Совета по правам человека, достаточно категорично озвучил схожую точку зрения [2].
Причина, по которой мировая бедность недооценивается, согласно оценкам Всемирного банка, достаточно проста: МЧБ Всемирного банка не основана ни на каком объективном критерии как, например, размер расходов на удовлетворение определенного списка основных потребностей, соответствии диетологическим нормам, или на чем-то подобном [2].
Расчет просто берет национальные пороги бедности 15 самых бедных стран, в большинстве принадлежащих к Субсахарской Африке, конвертирует их согласно валютному курсу, основанному на ППС (не на номинальном валютном курсе), согласно ценности доллара США в 2011 году, а далее рассчитывает их среднее, чтобы получить МЧБ, которая соответствует $1.90 в 2011 [1, 2]. Точное обоснование этих национальных порогов бедности не известно и, так как государства часто занижают порог бедности для того, чтобы преувеличить собственные «достижения» в области борьбы с бедностью, эти национальные пороги бедности уже сами по себе являются недооценкой.
Кроме того, нет никакой причины, по которой национальные пороги бедности определенных стран должны использоваться для всех стран, вне зависимости от национальных различий [2]. В действительности, существующие национальные пороги бедности большинства стран значительно выше, чем МЧБ Всемирного банка, так что масштаб мировой бедности, также и по этой причине, гораздо ваше, чем кажется при использовании МЧБ Всемирного банка [2].
И, наконец, добавляя к уже присутствующим несоответствиям МЧБ ещё один факт: достаточно мало стран имеют в наличие такие проработанные исследования с общенациональной выборкой, как Индия, где проводятся исследования с большими выборками каждые пять лет, а с маленькими выборками каждый год. Таким образом, прибавляются несоответствия в базовую информацию о респондентах.
Более того, есть еще три положения, которые ставят под сомнения заявление о снижении мировой бедности. Первое — это то, что обычные индексы цен не охватывают реальный рост стоимости проживания, что может быть проиллюстрировано индийскими данными. Индексы цен охватывают то, сколько будет стоить сегодня корзина товаров, которую население потребляло за базовый год, по сравнению с этим базовым годом. При этом, конечно же, состав корзины в реальности меняется, не всегда по собственной воле, но также и потому, что старые товары и услуги постепенно исчезают из корзины в то время, как новые появляются.
Самый важный пример здесь — это введение частного здравоохранения и образования, благодаря осуществлению неолиберальной политики. Несмотря на то, что вполне возможно, что между базовым годом и текущим годом цены на операции и другие процедуры в государственных больницах не изменились, также как и цены на здравоохранение в индексе цен, но, тем не менее, увеличивающаяся недоступность государственного здравоохранения подталкивала бы все большее число людей к использованию гораздо более дорогостоящей частной медицины. Таким образом, эффективно увеличивая их затраты на здравоохранение.
Движение индекса цен здесь недооценивало бы увеличение затрат на проживание. Поэтому, когда мы рассматриваем МЧБ, эквивалентную любому набору годов, рост в цифрах, которые мы получим (из индекса цен) будет ниже, чем указывает рост реальной стоимости проживания. Таким образом, это преувеличивало бы снижение уровня бедности со временем (или же недооценивало бы рост уровня бедности со временем). Снижение уровня бедности, описываемое в этих показателях, было бы, следовательно, неверным.
Это является главной причиной, почему порог бедности в Индии сегодня гораздо ниже, чем он должен быть, если мы восприняли бы изначальное определение бедности серьезнее, а именно, как уровень расходов, при котором человек в сельской местности может получить доступ к 2200 калориям в день, а городской житель к 2100 калориям в день (согласно стандартам Комиссии по планированию при правительстве Индии — прим. перевод.). Оценки численности бедных соответственно преуменьшаются, предлагая ложное впечатление о снижении уровня бедности. Эта проблема, на самом деле, не ограничена только Индией, — это мировой феномен неолиберализма, обусловленный приватизацией услуг первой необходимости.
Вторая причина, почему заявляемое снижение уровня мировой бедности является неверным, – падение цен на первичные сырьевые товары, которое случилось после 2011 года. Между апрелем 2011 и декабрем 2019, т. е. перед тем, как объявилась пандемия, случилось 38% падение в индексе цен на все сырьевые товары Международного валютного фонда [7]. Это должно было ухудшить уровень жизни большого количества жителей третьего мира. Если этот факт не отображается в их потреблении, то это возможно только в том случае, если большая задолженность смогла позволить им поддерживать их потребление на прежнем уровне. Заявлять о снижении уровня бедности, пока потребление поддерживается займами – абсурдно.
Третья причина аналогична второй, – увеличение безработицы, случившееся недавно из-за ужесточения кризиса мирового капитализма, последствием чего и является снижение цен на первичные сырьевые товары. Из-за большей безработицы потребление должно было либо снизиться, или же влекло бы за собой большую задолженность для его поддержания. В Индии, например, безработица перед пандемией была выше, чем за последние 45 лет [8, 9].
То, что эти факторы имели неизмеримо отрицательное влияние на уровень потребления в Индии показывают данные о потребительских расходах Национального выборочного обследования 2017-2018 годов. Эти данные были настолько шокирующими, что правительство Моди решило скрыть их полностью [8, 10]. В сельских местностях Индии, к примеру, реальные потребительские расходы на голову населения в 2017-2018 годах были ниже на 9% в сравнении с 2011-2012 годами [10, 11].
В этом контексте, заявлять о том, что численность бедных в мире снизилась вне Китая и Восточной Азии, в лучшем случае, абсурдно, — даже не беря в расчет данные в области питания, которые указывают на обратное.
Автор: Прабхат Патнаик — индийский марксистский экономист и политический комментатор.
(Patnaik, P. 2020. Decline in global poverty is a farce perpetuated by World Bank’s poverty line. Peoples Dispatch).
Перевод: Анастасия Бессмертная, редактор Marche des Femmes.
Список литературы:
- Jolliffe, D. and E.B. Prydz. 2016. Estimating international poverty lines from comparable national thresholds. The World Bank.
2. Alston, P. 2020. The parlous state of poverty eradication. Human Rights Council.
3. The World Bank. 2018. Decline of global extreme poverty continues but has slowed: World Bank. The World Bank.
4. World Bank. 2018. Poverty and Shared Prosperity 2018: Piecing Together the Poverty Puzzle. Washington, DC: World Bank. License: Creative Commons Attribution CC BY 3.0 IGO
5. Edward, P. and Sumner, A. 2017. Global Inequality and Global Poverty Since the Cold War: How robust is the optimistic narrative? Sustainable Development Goals and Income Inequality. Gloucestershire, UK: Edward Elgar Publishing Ltd.
6. World Bank. Regional aggregation using 2011 PPP and $1.9/day poverty line. Доступен через iresearch.worldbank.org/PovcalNet/povDuplicateWB.aspx
7. International Monetary Fund. All Commodity Price Index. Доступен через https://www.indexmundi.com/commodities/?commodity=commodity-price-index&months=300
8. Jha, S. Feb 6, 2019. Unemployment rate at four-decade high of 6.1% in 2017-18: NSSO survey. Business Standard.
9. National Statistical Office. 2019. Periodic Labour Force Survey (July 2017 – June 2018). Ministry of Statistics and Programme Implementation.
10. Seshadri, S. 2019. What is Consumer Expenditure Survey, and why was its 2017-2018 data withheld? The Hindu.
11. National Sample Survey Office. 2013. Key Indicators of Household Consumer Expenditure in India (July 2011- June 2012). Ministry of Statistics and Programme Implementation.
Не забудьте подписаться на наш канал в других социальных cетях для получения еще большего количества интересного контента! Ждем вас: