– Марина…
Голос ворвался лучом света в беспроглядную темноту глубокого сна. Как спасительная рука, которая схватила меня и выдернула из зыбучих песков, не давая там задохнуться.
– Проснись, девочка… Давай!
Распахнув глаза с резким вдохом, я сосредоточила взгляд на обеспокоенном лице Светы. С ее головы сползла косынка, покрывающая короткую поросль новых волос, губы были плотно сжаты. Дотронувшись ладонью до моей щеки, она стерла откуда-то взявшуюся на коже влагу.
– Опять плакала во сне, – констатировала недовольно. – И бредила… Ох, отольются твои слезы тому, кто это сделал с тобой!
Нахмурившись, я молча глянула на шторы, по которым уже ползли лучи раннего утра, затем на часы. Испугалась, что проспала, но нет. До звонка будильника осталось еще целых тридцать минут.
Приподнявшись и сев у изголовья кровати, я потерла лицо руками. Действительно мокрое от слез... И тело все покрыто испариной. Сон я не помнила, зато четко ощущала в груди застывшую жгучую боль. А в голове остался образ, который снова заставил меня проходить через агонию кошмаров.
– Марин? – осторожно обратилась ко мне тетя. – Может, мы с тобой сходим к специалисту?.. Мне ты ничего не рассказываешь, но хоть доверишься тому, кто поможет? Найдем самого лучшего…
Нахмурившись еще больше, я откинула одеяло и поднялась с кровати, не давая ей договорить.
– Зачем? – спросила отчужденно. – Со мной все в порядке, Свет! Я не больная…
– Я и не говорю, что ты больная. Но душа твоя болеет, девочка! А я бессильна тебе помочь.
Я ушла в ванную, плотно закрыв за собой дверь. Не хотелось грубить, но любые разговоры о моем состоянии, заставляли немедленно вспомнить о причине, которая привела меня к этому.
Не нужен мне никакой врач…
Я давно излечилась от кошмаров. Сама. А это просто триггер из-за нового учебного года! Сегодня – первое сентября – начало второго курса. И испытаний… Потому что теперь наши встречи точно неизбежны.
Я посмотрела на свое затравленное отражение в зеркале. Если бы он отчислился… Как было бы проще жить, Господи! И в то же время сердце рвало на части от понимания, что в этом случае я не увижу его никогда. Никогда!
Выходя из ванны, я заставила себя улыбнуться, и пошла на кухню, где бренчала посуда. Света стояла у раковины, угрюмо намывая кружки. Приблизившись, я ласково обняла ее сзади.
– Я тебе не рассказываю, потому что нечего рассказывать, – заговорила успокаивающим тоном. – Я в норме. Правда! Я… может я и болела, но теперь выздоравливаю!
Она выключила воду и, повернувшись, обняла меня в ответ.
– Почему ты так боишься быть слабой? – спросила непонимающе. – Ты же не железная, моя девочка! И не можешь все вынести на плечах.
– Могу.
Тетя промолчала. А я отстранилась и поправила косынку на ее голове.
– Иди, ложись спать. Рано еще.
– Да выспалась уже, – упрямо возразила она. – Собирайся, я приготовлю завтрак. Сегодня же особенный день – начало второго курса! Вот и провожу тебя.
Криво улыбнувшись, я согласно кивнула и поплелась в комнату. Долго собиралась, хотя еще неделю назад решила, что надену. Новые вещи, новая обувь, новые сумки – я хорошо заработала за лето. Между тем денег, которыми от меня откупились, оставалось еще много, но я не собиралась расслабляться. Да и не смогла бы – нарочно забила свои дни под завязку, чтобы не рехнутся. Ведь стоило остановиться… Как боль тут же пронзала сердце воспоминаниями и мыслями.
Особенный день, блин.
Этот проклятый день как дамоклов меч навис над моей головой! И чем ближе подходил, тем больше адреналин бил в сердце. Я должна справиться… Выдержать, если увижу его! И если не увижу.
Четыре месяца. Они прошли как четыре года. Я ведь не видела Молотова с того самого утра. Он буквально пропал. Больше не появлялся в универе, или я просто его не заставала, и мне стоило благодарить судьбу за это. Будто наши жизни резко стали параллельными.
Кто-то сказал, что он отчислился, кто-то, что уехал за границу – слухи одни… А мне то и дело чудился черный Гелентваген. На пешеходных переходах, возле дома, по дороге из универа. И каждый раз душа вдребезги, каждый раз эмоции на разрыв. Я безумно устала от этого…
Лишь когда, наконец, закончился учебный год, мне удалось понемногу исцеляться. Выходить из лютой депрессии, которая отрезала меня от мира. Я никого не хотела видеть. Даже Полину! Она все допытывалась, хотела понять, что со мной происходит, а я убегала, пряча слезы.
Я сильно похудела. При росте сто шестьдесят пять, весила сорок семь килограмм. Света, когда домой вернулась, пришла в ужас. Сначала решила, что меня работа так загнала и стресс из-за нее. Потом начала догадываться, что беда гораздо глубже.
Тетя буквально с ложечки меня откармливала, тогда, как это я должна была следить за ней, после химиотерапии. Мы обе выздоравливали. Она – почти восстановилась, а я… Я думала, что тоже пришла в себя. Но сегодня все внутри дрожало от неуверенности, надламывалось от сомнений и затихло на грани истерики.
Света сделала гренки, но я едва надкусила одну. Все утопала в мыслях. Сегодня будет торжественная часть на площади и одна пара с куратором. В голове рождалось миллион вариантов, как может случиться наша встреча... Я очень хотела не думать, не представлять, не переживать, но не выходило! Никак. Как зараза не выводимая.
Задержавшись перед зеркалом в коридоре, я поправила волосы, которые немного накрутила и разгладила черную юбку карандаш до колен. Она соблазнительно облегала бедра, а короткий красный топ, подчеркивал талию. На ногах красовались черные замшевые босоножки на удобной шпильке и в завершение образа – кожаная черная сумка.
– Да красавица-красавица! – донесся голос тети, которая наблюдала за мной из кухни, опершись плечом о косяк. – Глаз не оторвать!
Посмотрев на нее, я лишь уныло вздохнула. А мне все казалось нелепым. Как бы не красилась, как бы не одевалась – потухший взгляд уничтожал образ…
Поцеловав Свету в щеку, я пообещала ей, что вернусь сразу после универа, несмотря на ее уговоры отдохнуть и развеяться с одногруппниками. Внизу уже ждала машина такси. Босоножки, конечно, были удобными, но не до такой степени, чтобы топать на маршрутку.
Перебирая телефон в руках, я нервно дергала коленкой на заднем сиденье машины. Внутренности сжимались в комок, тело одеревенело, руки холодели, несмотря на то, что сегодня было солнечно и тепло. Даже пиджак не понадобилось надевать. Глядя в окно невидящим взглядом, я ощутила, как защипало в носу.
Жалкая девчонка…
Возьми себя в руки, что же ты творишь с собой?! Чего ждешь?! На что надеешься, глупая?! Он вычеркнул тебя из своей жизни. А ты никак не можешь забыть его и топчешь гордость.
Самое тяжелое признаться в собственных слабостях. Но я не делала себе скидок, как верно заметила Света. Не щадила и осуждала. Хуже всего если Молотов вдруг увидит в моих глазах надежду или жалостливый блеск! Ни за что. Я задавлю любые попытки чувствам прорваться наружу. Я настроилась быть хладнокровной, непоколебимой и держать лицо, что бы не произошло.
На смартфон пришло сообщение от Полины. Она уже ждала на площади. Отлично… Я ощущала себя уязвимой в одиночестве. Именно сегодня крайне нуждалась в поддержке.
Машина такси начала тормозить. Расплатившись с водителем, я вышла на тротуар и улыбнулась. Действительно искренне улыбнулась, увидев подругу возле ряда скамеек. Моя стильная худышка… Она тоже увидела меня, будто почувствовала. Взвизгнула и побежала навстречу. Ее длинные темно-русые волосы шлейфом развевались за спиной, сумка тряслась на руке, белые кроссовки быстро топали по асфальту. Мы давно не виделись, и сейчас я остро поняла, как безумно соскучилась по Линке!
Практически врезавшись друг в друга, мы начали обниматься и целоваться, стараясь, не испачкать лица помадой.
– Давай, пошли! – поторопила Полина, взяв меня за руку. – Там уже все наши собрались…
Я с энтузиазмом последовала за ней. Отличное начало. Мое настроение взметнулось вверх, и нутро охватило вдохновение. Вот только по пути взгляд все же обратился в сторону парковки. Я бегло осмотрела ее, однако не обнаружила ни одной машины похожей на Гелентваген…
Внутри без воли расползся осадок. С чего я вообще взяла, что он будет здесь? Женя в принципе с натяжкой посещал универ, а сегодня, по сути, формальный день, который ни к чему не обязывал!
Что ж… все только к лучшему. Я ощутила должное облегчение, за которое крепко уцепилась. Можно успокоиться и просто наслаждаться первым днем второго курса, не отвлекаясь на драматичные мысли!
С одногруппниками вышла очень теплая, позитивная встреча. Мы наперебой здоровались, обнимались, делились последними новостями. Мальчики наговорили мне много комплиментов, девочки тоже – в основном отмечали, что я очень постройнела.
Знали, бы они, чего мне это стоило…
На торжественной части, которая проходила перед входом в универ, в основном поздравляли первокурсников. Надо же, а я вдруг почувствовала, будто стала выше рангом! Всегда осуждала старшекурсников за то, что они обзывали нас «Фёсты» – то есть типа первыши, а теперь и сама снисходительно поглядывала на вчерашних школьников.
Пока пара ведущих болтала, мои одногруппники накидывали варианты, как отметить этот день. Узнав, что я не собираюсь принимать в этом участие, они очень удивились и принялись меня активно агитировать. Сработало. То ли настроение помогло, то ли я по всем соскучилась, но мое мнение изменилось. Действительно, почему бы не отметить? Схожу, развеюсь, оттянусь как следует за все лето, которое грузила себя работой!
Настроение поднялось еще больше. Я столько времени переживала из-за этого утра, но в итоге все вышло совсем иначе! Конечно в основном благодаря тому, что без него я освободилась от мучительных мыслей. От всех, кроме одной…
Что если Молотов действительно отчислился?
И она причиняла такую боль, что невозможно было отвлечься.
– Эй, ты как? – внезапно обратилась ко мне Линка.
– А?..
– Опять уходишь в мысли… – предостерегающе сказала она, видимо переживая, что я снова отстранюсь.
Но это вовсе не входило в мои планы. Широко улыбнувшись, я обняла ее за плечи и уверила:
– Нет, все хорошо! Я с тобой.
Подруга обняла мою талию, а я заметила, что к нашей компании приблизилась до боли знакомая высокая фигура. Глянув из-за плеча, увидела Гасанова. Он скупо здоровался с ребятами, изображая жутко серьезного мажора, и в какой-то момент задержал взгляд на мне.
В воздухе скакнуло напряжение. Но всего на секунду, потому что в следующую он коротко кивнул в знак приветствия. Я не стала выеживаться и тоже снисходительно кивнула в ответ. Топор войны был окончательно закопан. И в моем пространстве снова все спокойно.
– ...ты видела Молотова?
– Нет, а что?..
Мне показалось, это галлюцинация из-за ветра. Приглушенные голоса раздались где-то за спиной – мне могла всего лишь почудиться эта фамилия!
– Он теперь такой брутал… Ну прямо мрачный ловелас! Как будто его за лето подменили.
– А где он, где?.. – поинтересовалась вторая собеседница.
– Я видела, как он из тачки новой выходил. У него теперь черный Лексус, Юль! Такой крутой, ну прямо мурахи по коже… Лямов десять, наверное, стоит – не меньше.
Едва делая глотки воздуха, я боялась шевельнуться. Сердце разогналось и начало бухать в груди.
– А Молотов один выходил? – раздался сзади вкрадчивый вопрос.
Дико хотелось зажать уши.
– Вроде да, но это еще ни о чем не говорит, милая… Вокруг него такой цветник вьется – он по любому здесь с каждой второй!
Замолчите… Замолчите!..
Мандраж обволакивал тело наряду с удушливым волнением. Я даже не могла решиться посмотреть, кто это все говорит?!
– Марин, ты чего?
Я растерянно уставилась на Полину. Оказалось, не заметила, с какой силой сжимаю ее плечо.
– Извини… – пробормотала, отстранившись. – Мне нужно отойти! Позвонить нужно… Я пойду в тень, ладно?
– Хорошо…
Под ее недоверчивым взглядом, я двинулась через толпу студентов в сторону деревьев. Голову и, правда, припекало. Мне становилось дурно. Хотелось сбежать… Уйти с этой площади сейчас же!
Под тенью деревьев стало немного легче. Я подошла прямо к стволу старого дуба и прислонилась к нему спиной. Делая глубокие вдохи, заставила себя проглотить ком в горле. Заставил выжечь возникшие эмоции.
Зачем-то вытащив телефон, я принялась тыкать по экрану, наперебой заходя в приложения. Жалкая попытка успокоиться. Не суетись… Не веди себя нелепо. Вдох-выдох.
Понимая, что успокаиваюсь, я отключила экран. Вскинула взгляд, бесцельно обвела им компании студентов в ближайшем радиусе и… замерла. Будто занавес упал. Светло-русые волосы, торчащие из брендовой кепки, стильная черная футболка, пестрящая татуировка на всю руку, солнечные очки, за которыми прятались голубые глаза…
Нет. Пожалуйста, нет!
Будто в замедленной съемке Женя передвигался уверенным шагом между парнями и девчонками параллельно деревьям, возле которых я стояла.
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка ;)
***
Если вам понравился рассказ, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре – «Рубиновое сердце», Asti Brams.