Михаил Юрьевич Лермонтов поступил в Благородный пансион при Московском университете осенью 1828 года. Упражнениями в практической словесности в пансионе руководил известный переводчик и поэт Семен Егорович Раич. Кроме классных занятий, каждую субботу в комнате у Раича собралось «Литературное общество» - кружок воспитанников пансиона, любителей литературы. Здесь читали и разбирали поэтические произведения Ломоносова, Державина, Жуковского, Козлова, Батюшкова и Пушкина. Потом воспитанники читали собственные сочинения и вместе с Раичем обсуждали каждую строчку.
Лермонтов тоже посещал эти занятия. Он больше всех полюбил Пушкина и зачитывался его поэмами. Лермонтов, увлечённый поэзией, сам начал писать стихи. Однажды он прочёл их на собрании «Литературного общества». Раич ободрил его. Скоро Лермонтов занял в кружке 1-е место. Раич советовал своим ученикам упражняться в переводах из великих поэтов, и Лермонтов, по его совету, переводил Шиллера. Все свободное от занятий время он посвящал теперь любимому делу. Он читал Пушкина, Шекспира, Байрона, Гете, Шиллера, Лессинга, В. Скотта, Томаса Мура, Гюго. Чтение обогащало его поэтический опыт; он жадно вбирал в себя лучшее, что было в русской и европейской поэзии. 14-15 летним мальчиком он успел узнать и сделать так много, что его работоспособности нельзя было не удивляться. За два года учения в пансионе Лермонтов написал больше 60 стихов, несколько поэм и начал поэму «Демон».
Федор Тютчев писал о своем учителе Раиче:
Как скоро Музы под крылом
Его созрели годы –
Поэт, избытком чувств влеком,
Предстал во храм Свободы, -
Но мрачных жертв не приносил,
Служа ее кумиру, -
Он горсть цветов ей посвятил
И пламенную лиру.
(На камень жизни роковой…)
Приятель Пушкина В.П. Горчаков (часто бывавший в доме Тютчевых в Москве) писал о Тютчеве: «Его замечательные способности, несмотря на юность лет, восхищали многих, в т. ч. и его преподавателя русской словесности С. Е. Раича, столь известного своими литературными занятиями…»
Некрасов в статье «Русские второстепенные поэты» стихотворение Тютчева «Осенний вечер» сопровождает следующим утверждением: «Только талантам сильным и самобытным дано затрагивать такие струны в человеческом сердце; вот почему мы нисколько не задумались бы поставить г. Ф.Т. рядом с Лермонтовым…»
Тема тютчевского «Silentium» Лермонтовым повторена в ст. «Не верь себе» (1839):
Случится ли тебе в заветный, чудный миг
Открыть в душе давно безмолвной
Еще неведомый и девственный родник,
Простых и сладких звуков полный, -
Не вслушивайся в них, не предавайся им,
Набрось на них покров забвенья:
Стихом размеренным и словом ледяным
Не передашь ты их значенья.
Можно установить известное родство между лермонтовским образом «родника» и тютчевским образом «ключей». 2-я строфа «Silentium» читается так:
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живёшь?
Мысль изреченная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, -
Питайся ими – и молчи.
Лермонтов, конечно, мог знать стихотворение Тютчева, дважды напечатанное в «Современнике» 1836 года. Общий мотив романтической поэзии - в основе его лежит противопоставление сильно и тонко чувствующей личности бесчувственному и равнодушному обществу.
Объединяет Тютчева и Лермонтова мысль о том, что сокровенное «я» поэта остается недоступным для посторонних («Как часто, пестрою толпою окружён» Лермонтова) и Тютчева:
Ты зрел его в кругу большого света –
То своенравно весел, то угрюм,
Рассеян, дик иль полон тайных дум,
Таков поэт – и ты презрел поэта!
На месяц взглянь: весь день, как облак тощий,
Он в небесах едва не изнемог, -
Настала ночь – и, светозарный бог,
Сияет он над усыпленной рощей!
(Нач. 1830-х годов)
Несколькими выразительными чертами обрисовал в этих стихах образ поэта, чьим жизненным девизом стало «Silentium». Он может порою быть судорожно веселым, но это только личина, которую он на себя надевает. На самом деле между поэтом и «большим светом» нет ничего общего. В глазах света поэт чаще представляется рассеянным, угрюмым и даже диким, но все это лишь внешнее обличие, скрывающее его внутреннюю суть: он «полон тайных дум».
Большое смысловое значение придавал инструментовке стиха учитель Тютчева и Лермонтова Раич. Уроки Раича, подкрепленные примерами из произведений классических поэтов, были хорошо усвоены его учениками. По своему звуковому богатству стихи зрелого Тютчева могут выдержать сравнение со стихами Лермонтова.