Того потерпевшего объявили в розыск как преступника.
В отношении него рассматривалось уголовное дело в суде, за какое -то не тяжкое преступление. Он не явился в судебное заседание, и судья объявила его в розыск. Одновременно заполошились родственники и сообщили, что парень пропал. Нет его нигде и сбегать от правосудия у него резона не было. Может и не вскрылось ничего, но всю банду убийц выдал свидетель. Вернее, свидетельница.
Потерпевший Миша с другом детства Буханкиным приехали в гости к приятелям последнего в соседнюю деревню, где традиционно единственным развлечением это протокольно говоря – «совместное распитие спиртных напитков». Само собой не хватило и потребовалось добавки.
Отсюда началось преступление.
За добавкой поехать захотели все. Миша, Буханкин, хозяева гостеприимного дома братья Сидоровы и девушка одного из них – Пети Сидорова. Васе Сидорову места в машине не хватило, и он остался пьяным и одиноким. Непонятно, почему концентрация злости накопилась в адрес Миши. Вероятно потому, что его Вася знал меньше всех, а бессмысленная ярость требовала выхода.
По возвращению Вася выволок Мишу из машины и начал его избивать. Как не пытались мы выяснить логику и мотивы поступка, такие, которые бы улеглись в здоровом сознании хотя бы принятием как факт, увы, не смогли.
Вытащил и начал бить. Ногами, руками, палкой, что подобрал прям с земли. Его брат Петя и друг детства Буханкин присоединились с охоткой и задором. Кстати, когда допрашивали всех о начале избиения и последующих действиях, всё ждали, ну, когда же хоть кто-нибудь попытается остановиться сам и остановить других. Но нет. Мишу погрузили в багажник и повезли в поле за границы района. В этот раз Васе в машине место нашлось.
Повезли они его убивать.
В допросах рассказали, что договорились между собой о круговой поруке. То есть каждый нанесет удары ножом по Мише, в их сознании тогда они храбро и «романтично» повязались кровью. Свой предварительный сговор они реализовали группой лиц. Действительно каждый их них бил Мишу ножом. Потом Вася отрезал голову и даже попинали её все ногами. Облили тело и голову соляркой и подожгли. Там же сожгли снятую с себя испачканную кровью одежду. Голову закопали под деревом, а тело отволокли в кустарник. Пока мы допрашивали, подивились, насколько запасливы машины в деревнях, и солярка найдется и лопата.
К тому времени у них назрел еще один насущный вопрос, - А что делать с девушкой Пети, сидящей все это время в машине? Вася настаивал и на её убийстве, «терять уже было нечего, а она всех сдаст». Петя, пока все спорили отошел к машине и попросил её бежать прочь со всех ног и никогда никому ничего не рассказывать.
Она послушалась. Заговорила через месяц, придя сама в милицию, когда Мишу начали искать как скрывающегося от суда преступника.
Тело Миши убийцы на следующий день перевезли на несколько километров дальше и закопали в пашне на глубину штыковой лопаты. Что поразило в числе прочего, так это Буханкин. Выросший с Мишей в одной деревне, на одной улице. Он смотрел в глаза его родителям, помогал искать целый месяц, общался с сотрудниками розыска, и ведь не выдал себя и подельников ничем. Удивительно.
Когда девушка Пети заговорила, задержание убийц было делом пары часов.
Вася начал «колоться» первым. Вообще, надо заметить, они все были подробны в своих показаниях, что заметно облегчило доказывание. И вот почему. Извлеченные из земли останки Миши представляли собой кости и череп. Никаких мягких тканей не сохранилось. Частичное сожжение, закапывание на небольшую глубину в прогретый и влажный плодородный слой почвы… Невозможно было установить и описать локализацию ножевых ранений, раневые каналы, их глубину, степень повреждения внутренних органов. Не говоря уже о телесных повреждениях, причиненных побоями. В конце концов нельзя было установить причину смерти. Судмедэксперт нашел, конечно, на шейных позвонках бороздки и насечки образовавшиеся, судя по всему, когда Вася перепиливал ножом шею. Но ножа у следствия не было и сравнить бороздки было не с чем. Очевидно, что люди без головы не живут, но принять все возможные меры к установлению именно причины смерти, было необходимо. К тому времени в дело включился еще один следователь, постарше, а я наблюдала «следственный эксперимент». В последующем, кстати, не раз прибегала к такому и каждый раз получались отличные доказательства.
Так вот. Пригласили статиста, который «изображая жертву». По тем временам манекены прямо редкость была, и уж точно не у районных следаков. Эксперимент проводили с каждым из обвиняемых по отдельности, под видеокамеру и с участием судмедэксперта. Каждому предлагали вырезать из картона нож, максимально похожий на тот, которым наносились удары. И под запись, измерения, многочисленные вопросы судебного медэксперта и Петя, и Буханкин, а также Вася рассказали, как убивали Мишу, показывая на статисте все мелочи, что могли вспомнить.
Вася и сообщил ключевые сведения – показывая, как отрезал голову упомянул, что из шеи потерпевшего вдруг фонтаном брызнула кровь и залила ему футболку, часть лица и руки в районе плеч. Это ясно говорило о том, что хоть Миша был и без сознания, он был жив в момент, когда Вася отрезал голову. По протоколам, записям, измерениям, видеосъёмке была назначена судебно – медицинская экспертиза.
Мне известно, что дело рассматривалось областным судом дважды. К моменту суда Петя и Буханкин отказались от своих показаний, утверждая, что не желали убивать Мишу, что удары наносили поверхностные, создавая в летних сумерках перед осатаневшим от крови Васей, только видимость. Также и не причиняли ударов ногами и руками. А участие в сокрытии трупа принимали из страха перед Васей. Тем не менее, суду хватило собранных по делу доказательств для осуждения всех за убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору.
Только вот суд исключил еще один квалифицирующий признак из предъявленного обвинения «совершенное с особой жестокостью». Верховным судом приговор был отменен и направлен на новое рассмотрение. За давностью событий, не ручаюсь, что дословно помню формулировку Верховного суда, но было указано, что «само по себе отчленение головы живому человеку свидетельствует об особой жестокости и не требует дополнительной оценки».