(Роман о поиске истинной любви, который я пишу у вас на глазах)
Основан на реальных событиях
История Алины
Как такое может быть? Нет, я не верю! Я нормальная, я не сумасшедшая! Боже, я всю жизнь пыталась себя вести идеально – быть сдержанной, не реагировать на грубости, а тут такое…
Психолог, к которому я обратилась, поставил мне диагноз. Я ничего в этом не понимаю, но одно слово «диагноз» звучит страшно. После приема я попыталась найти больше информации и ввела в поисковике «пограничное расстройство личности». Страница загрузилась, и ближе к концу статьи меня накрыло…
Моя подруга, которая немного разбиралась в психологии, попыталась меня успокоить и сказала, что психолог не имеет права ставить диагнозы, и это может сделать только психиатр в специальном учреждении.
– Лицензию надо отобрать у такого психолога! – кричала она, но ее слова не помогали мне придти в себя.
Я понимала, что психолог может ошибаться и что, возможно, подруга права, но одна только мысль о том, что я могу оказаться ненормальной, меня разрушает. Да, а говорят, что блондинкам живется легко. Может в этом и есть доля правды, только не в моей ситуации, и то, что я вся такая хрупкая и миниатюрная блондиночка с зелеными глазами мне никак не помогает. Вы когда-нибудь видели, как жизнь впечатывает в стену красоту и она на глазах превращается в уродство?
Я лежу на холодном полу в своей квартире и ощущаю, как истерика разрывает меня изнутри. Боль постепенно переходит в физическую, живот скручивает до такой степени, будто по нему ударили кулаком со всей силы. Боже, я реально схожу с ума! От страха и отчаянья у меня все плывет перед глазами. А ведь мне казалось, что я смогла пережить смерть мужа, и все стало налаживаться. Неужели это не так, и моя способность любить, которую я обнаружила в себе недавно, просто паранойя больной женщины?
Все началось на сорок первый день после смерти мужа. Черт меня дернул поехать на этот концерт! Как я вообще додумалась до такого? Да, я давно хотела попасть на концерт этого артиста, еще во время болезни мужа, но не в такой же момент. Я была раздавлена, после смерти Саши весь мир разрушился.
Помню, как стояла на танцполе перед началом концерта и чувствовала, будто проваливаюсь под пол. Я словно находилась в другом месте – в заброшенном доме, который разваливается и не оставляет возможности выбраться из руин. Я не представляла, как пережить то, что не смогла вытащить своего самого близкого человека из лап смерти. От этих мыслей у меня кололо сердце, боль в груди была непереносимой. Она не оставляла меня почти весь концерт, но к концу все стало меняться… Я почувствовала будто из сердца что-то выходит (даже не знаю, как правильно описать это ощущение), и вместо боли в нем появляется приятное, но жутко странное чувство, словно что-то зудит в груди.
Наверное, если твое сердце всю жизнь закрыто, и ты живешь только логикой, это ощущение можно перепутать с любовью. Любовь? Да откуда ей взяться? Истерзанная горем вдова пришла на концерт, чтобы хоть как-то вернуть себя к жизни, а тут ее тело так реагирует на двадцати трёхлетнего мальчика. Я до сих пор не могу понять, на что у меня такая реакция на него самого или на его песни.
Тем же вечером мне стало совсем не по себе. Я лежала в кровати и сладкое чувство, которое появилось в сердце, растекалось по всему телу. Меня это и радовало и пугало одновременно: с одной стороны я больше не чувствовала боли, с другой – я не понимала, что со мной творится. Тело будто не принадлежало мне и жило своей жизнью. Как бы я не старалась включить логику, я ничего не могла объяснить себе.
Ближе к ночи я ощутила еще более сильный прилив, клокотание в груди мешало мне дышать. Я пыталась сделать полный вдох, но не могла, жар в сердце заполонил всю грудную клетку. Я буквально задыхалась. Мне до сих пор это кажется нереальным: «ну не может такое происходить с человеком ни с того ни сего», поэтому я списала все на последствия стресса.
Я думала это наваждение быстро пройдет, но ничего не менялось. Спустя два месяца сладкое ощущение в груди, сменилось истерией. Я просыпалась среди ночи и готова была заорать от бессилия. Меня тянуло к нему, и я ничего не могла с собой поделать. Мне только и оставалось, что кричать, потому что физической возможности встретиться с ним у меня не было, разве что ходить на его концерты, но это бред, абсурд, – все это я очень хорошо понимала и контролировала себя как могла.
Вчера мне позвонила мама, и я рассказала ей все. До этого я держала эту историю в секрете, боялась, что меня примут за ненормальную и упекут в психушку! Меня – красивую, молодую женщину, которая еще надеется начать жизнь заново!
– Мне кажется, ты просто это себе придумала, ведь ты же писатель…
Черт, она не верит. Может, я и правда себе все придумала и тот психолог был прав?
– Мам, ну как придумала? Ты же знаешь, я всегда включаю голову, никогда глупостей никаких не делала, а тут такое.
– Да я не говорю, что глупости, просто фантазерка.
Фантазерка, как же больно от этого слова, оно вроде не обидное, но мне очень неприятно. Такое ощущение, что весь мир отвернулся от меня и не воспринимает всерьез. Будто все, что я могу – это жить скучной, серой жизнью и четко планировать свой день, в расписание которого не входит понятие любовь. Вот такое мышление для меня более понятно, ведь так живут все нормальные люди. А то, что сейчас происходит со мной что-то чуждое той расчетливой Светлане, которой я всю жизнь была.
В детстве меня называли космической, потому что я всегда жила в своем мире и не могла найти общий язык с одноклассниками. Я находилась в своих мыслях, потому что тот мир, который я себе выстроила в своих снах и мечтаниях был куда лучше и мягче реального. Несмотря на это, я всегда четко разграничивала что настоящее, а что вымысел. Я собственно и жила своими мыслями лишь для того, чтобы как-то защититься и не проявлять эмоций, если меня обижали. Я думала, что если меня считают гадким утенком, забитой девочкой, то я должна сделать все, чтобы, по крайней мере, казаться нормальной.
Как-то на перемене один мальчик из параллельного сказал мне:
– Такая как ты никому не нужна! Ты и трех копеек не стоишь.
В тот момент меня переклинило еще больше, и я твердо решила, что не буду никого любить, пока тот самый не докажет мне, что я ему нужна. Наверное, это стало моей роковой ошибкой, я не понимала тогда, но я полностью закрыла свое сердце – стала ледяной, чтобы никто не видел моей слабости. С тех пор, какие бы гадости я не слышала про себя в школе, я ни разу не заплакала.
Я считала это победой, потому что смогла выстоять против целой толпы и не сломаться. А сейчас понимаю, что сломалась, но не как ветка, что можно надломить без усилий, а как печь, которая когда-то горела, но со временем превратилась в декор – продолжение холодной стены.
Мой муж тоже был таким же, поэтому, буквально с первой встречи требовал от меня доказательств любви и доказывал ее сам. С ума можно сойти – доказывать любовь, это что теорема? Но тогда мне это казалось нормальным, ненормальными были только наши отношения.
– Почему ты меня не обнимаешь? – сказал он, когда впервые зашел за мной в университет.
Я пожала плечами, не знала, что обязательно обнимать человека при встрече, когда ты знакома с ним меньше двух недель. По правде говоря, я тяжело привыкаю к людям, особенно к мужчинам, должно пройти время, чтобы я смогла доверять человеку. К тому же Саша пугал меня. Было в нем что-то такое, что отталкивало, позже я поняла, что он на меня давит. Он буквально душил меня своей любовью. Очередной разговор выглядел так:
– Почему ты не позвонила мне?
– Когда?
– Сегодня, когда я пошел к стоматологу!
– Но мы созванивались с тобой с утра…
– Ну и что, ты должна была узнать, как я сходил к врачу, а тебя это даже не интересует!
– Что не интересует?! Я не понимаю, каждые пять минут тебе звонить?
У меня никогда не было таких отношений, чтобы я доходила до истерики. Вообще со мной сложно поругаться, думала я, но с Сашей поводы находились каждый день. А главное я старалась, очень старалась сделать наши отношения нормальными: поднимала ему настроение, когда он был не в духе, пыталась не реагировать на его грубости, шла на уступки, чтобы избежать скандала. Я чувствовала, что внутри него есть что-то такое, что отравляет его, делает жизнь невыносимой, но не могла понять, что конкретно. Однажды он мне сказал:
– Мое прошлое так давит на мое будущее, что мне хреново в настоящем.
Эту фразу я запомнила надолго, а для Саши она была своеобразным девизом. Только через десять лет жизни с ним я поняла, что все это время он жил прошлым. А сколько людей живет также, застряв в моменте, из которого не видят выхода. Странно, что я теперь нашла свой выход, но никак не могу до него дойти, дорога слишком крутая…
Сейчас мысли в голове перемешались, и я почти ничего не соображаю, смотрю только в одну точку и больше ничего. Слышу звонок. На дисплее высветился номер свекрови. Нет никакого желания с ней разговаривать, но я поднимаю трубку:
– Доброго, слушаю…
– Алина, привет, что делаешь?
– Ничего, дома сижу.
– Понятно, приходи к нам, отец хотел по поводу памятника поговорить.
– Не знаю, – сейчас точно нет ни малейшего желания никуда идти.
– Да приходи, скоро Володька еще приедет, – поговорим.
– Ладно, к вечеру подойду…
Я кинула трубку на пол и подумала: «А где вы были раньше, когда ваш сын был жив?» Не сказать, чтобы наши отношения со свекрами были ужасными, но это только сейчас. При жизни Сашки все было по-другому. Он сильно отличался от родителей мыслями, представлениями о жизни – всем, они это понимали, и постоянно хотели вылепить из него кого-то другого. Вернее, хотел отец, а мать просто давала свое молчаливое согласие. Как-то Саша поругался с отцом, после чего они не разговаривали года три. У меня вообще создавалось ощущение, что сын им не нужен, будто у них своя жизнь, а у Саши своя – та в которой нет места родительской любви.
До сих пор не могу простить их за это. Взять и просто выкинуть ребенка из своей жизни, будто его никогда не было. Мне тяжело это понять. Невыносимо понять то, что родители начали активно общаться с сыном только после того, как ему озвучили страшный диагноз – остеосаркома…