Тихим воскресным утром я грела на печке чай и слушала радио, как вдруг неожиданно постучали в окно. Я поднялась на цыпочках и посмотрела поверх занавесок - никого. Стало быть, постучали и подошли ко входу - его из окошка не видно. Я пошла открывать, ожидая кого-то вроде "соседки за солью". Спросить "Кто там?" не догадалась, доверчивая дуреха, и распахнула двери.
Передо мной стояли двое. Один - молодой лет двадцати, смазливый, с характерным "огоньком" в карих глазёнках. Физиономия провозглашала что-то вроде "Эй, красотка, посмотри какой я лихой и дерзкий!" Другой - на десяток лет постарше, лицо обычное среднерусское из "пскопских", грудь нараспашку. По виду из той же гвардии, что и молодой, но более потрепанный. Итак, друзья, пред мои ясны очи предстали "первые парни на деревне". То, о чем предостерегал Рим Римыч, началось.
Сдержав смех, я скрестила руки на груди, в ожидании предложения, подкупающего своей оригинальностью.
- Здрассьте! - молвили гости.
Добры молодцы смотрели то на меня, то друг на друга. Видно было, что с утра оба приняли "смелой воды" для храбрости, но вступительную речь не приготовили.
- И вам, - ответила я, - что хотели?
Молчат, переглядываются.
- Вы кто? - спросила я, недоумевая.
- А я вас вчера от клуба провожал, - молодой обрадовался, что диалог развивается, и посмотрел на меня с вызовом. Будто кто-то полутрезвый, кто зачем-то тащился вчера позади меня, теперь имел полное право приходить в любое время.
- Ах, это были вы? Не стоило!
- Да не, ну просто смотрю, вы идете одна, мало ли что...
- А сегодня что, пришли проверить, как дошла?
- Дак мы к вам в гости, познакомиться! Это мой друг, Толян, - он кивнул на старшего товарища, - Мы вот взяли с собой, посидеть за знакомство, так сказать, - уже более развязно пропел молодой, все еще глядя на меня в упор - распознавал реакцию, злюсь я или радуюсь. Иные чувства - негодование или смущение, в его диапазоне отсутствовали, судя по всему. Впрочем, я не смутилась. Я ответила так:
- Раз вчера не познакомились, сегодня уже незачем! Прошу прощения, ваш визит неуместен!
- То есть...как? Мы же пришли к вам просто нормально, по-людски!
- А я не готова к приему гостей. Все, расходимся, - я пыталась закрыть дверь. Молодой не дал мне сделать этого, поставив свою ногу в большом черном ботинке в проём. Обстановка накалялась. По реакции я поняла, что мои слова истолковали не как намёк, что гостям не рады, а исключительно по-своему, вроде "ломается девочка". Моя деликатность всегда выходила мне боком. Интеллигентная беседа имеет место лишь в случае, если обе стороны в равной степени способны ее вести. Если же вместо того, чтобы поцеловать ручку, вам хлопают по плечу "Здорово, бабища!", разрешаю смело отвечать коленом в пах "И тебе, не хворать, милок!" И можно без реверанса.
- Ребята, - пыхтела я и тщетно топтала гостя по ноге, в надежде тапочком отвоевать свою дверь у военного берца, - Я вас знать не знаю, идите подобру - поздорову.
- А что так? Мы - вот, смотрите, и закуски принесли. Посидим, че! - тихо, почти доверительно произнес Толян, показав товарищу взглядом: мол, остынь, надо договариваться по-хорошему.
- Друзья мои, я не привыкла с утра к возлияниям. И вам не советую. Все, прошу извинить!
- Мы ж это, познакомиться хотели! - Толян взял на себя дальнейшую роль в переговорах.
- Мне некогда, нужно к урокам готовиться. У вас в селе так принято - бесцеремонно вваливаться в гости? - моё негодование уже переросло в возмущение. Я дергала за ручку и трясла эту несчастную дверь, как старую калитку. В какой-то момент молодой ослабил ногу, и я, изловчившись, затворила вход и набросила щеколду. Ох, и настырные же эти незваные гости! Вторая дверь - из сеней в дом - была без запоров. Я надеялась, что эти двое, не встретив должного приема, уберутся восвояси. Но не тут-то было! Они продолжали барабанить в дверь и при этом звонко горланили. Я понимала, что их крики слышно далеко (акустика в селе - ох, хорошая!), и незамеченной эта история не останется. И прославится Аня благодаря новым поклонникам на весь Советский Союз! О, Господи! Я терпеливо ждала исхода, безнадежно веря, что нормальные люди, когда их прогоняют, обычно уходят. Однако, суровое сельское воспитание и градус тела не дали бойцам так скоро покинуть поле сражения! На какой-то момент они затихли, но я рано обрадовалась. Они всего лишь приняли "боевые сто грамм", громко приглашая меня "чокнуться". Далее прокомментировали: "Нехорошо так, учительница! Мы же от души!" и так же от души рванули дверь. Бастилия пала - дверь слетела с петель и повалилась на горе - женихов. Через секунду "двое из ларца" стояли передо мной на пороге.