Почему я стал артистом. Никогда не смогу на этот вопрос ответить. Наверное, первый кирпичик заложил Сенкевич, когда показал в передаче Тура Хейердала, который ходил по острову Пасхи. Это был шестьдесят какой-то год, я был ребенком, и меня увиденное безумно тревожило. Я почему-то в то время понимал, что никогда этого острова не увижу: во-первых, он далеко, во-вторых, из нашей страны туда не ездят. Потом я учился в творческих вузах, там ты проходишься по всей истории человечества и интерес формируется. Это аутентичность, которая сообщает историю. Это как в любви: ты касаешься одной женщины, касаешься другой — и вдруг это, как электричество, возникает. Вот и здесь так же: красота, прикосновение и удивление от того, что это с тобой происходит. И на остров Пасхи, спустя пятьдесят лет, я все-таки попал! Меня увиденное так заворожило: я первые несколько дней ходил там с раскрытой варежкой — иначе и не скажешь! Мое лицо, кроме дебилизма, не источало ничего…
…Идя в театральное училище, я абсолютно не знал, куда шёл. Потому что ни разу не был в драматическом театре. Правда, имел представление, что такое балет и опера: дважды в месяц мы с мамой ходили в Большой театр. Я на всё фойе рыдал над ужасной судьбой Чио-чио-сан, восторгался Майей Плисецкой в партии Китри в «Дон Кихоте»… Став постарше, мечтал стать врачом и даже ходил в кружок юного медика при больнице. Но однажды прочёл в газете, что Щукинское театральное училище проводит набор, и решил попробовать. «Что ты! - всплеснула руками мама, — Туда только красавцев берут. Или по блату. Да и разве это профессия - артист?!» Но почему-то всё же записала меня на собеседование.
Меня послушали и приняли в «Щуку». Всё произошло очень быстро - в один день.
Андрей Смоляков