In Memoriam
26 июля на 59-м году жизни скончался Александр Марушев, актер театра и кино. Он окончил Куйбышевский архитектурно-строительный институт. Учился в Санкт-Петербургской академии театрального искусства. Служил в театре СамАрт и Самарском академическом театре драмы имен М. Горького. С 2009 года – в Санкт-Петербурге, затем – в Москве. Более пятидесяти ролей в кино, в том числе в фильмах: «Последний бой», «Дорогой мой человек», «Служу Советскому Союзу!», «Заклятые друзья», «Туман 2», «Версия», «Беглец», «Государственная защита», «Ещё не вечер»…
Мы были знакомы еще в Самаре, но по-настоящему познакомились в Санкт-Петербурге, куда «мигрировали» почти одновременно. С несколько раз брал у него интервью, но решил опубликовать первое, 12-летней давности.
Боевое крещение самарского петербуржца в «Последнем бою»
Саша теперь редкий гость в Самаре. Три года назад, летом, он поехал в Санкт-Петербург. Детская мечта – сняться в кино – привела его в студию «Панорама». Пробы. Предложение: «Иди в кадр!» – «Не могу, я не петербуржец. Живу в Самаре, работаю в театре». И через паузу: «А если решусь приехать, возьмете?» – «Возьмем». Через месяц он вернулся – взял творческий отпуск в театре. На студии его не забыли – взяли в идущий телепроект. Он думал, что едет на время. Теперь ему кажется, что навсегда…
– Саша, давай сразу начнем с «информационного повода» нашей встречи – фильма «Последний бой», в котором ты сыграл главную роль. Его планировали выпустить в прокат к Дню Победы…
– Переиграли. Выйдет осенью.
– Не хотели конкурировать с «Белым тигром»?
– Это политика, это не мое дело. Сказали, что нужно что-то ещё доозвучить. В июне должны завершить. Лето – в дергающемся в конвульсиях кинопрокате – «мертвый сезон». Поэтому – осенью.
– Главная роль. Большое кино. Искренне тебя поздравляю. Как ты попал в кастинг?
– Пригласили. Видимо, нашли в информационной базе. Пробы. Через две недели звонок – ещё пробы, с партнерами, и практически сразу после них – договор.
– О чем фильм? В двух словах…
– Три истории о трех обычных солдатах, которым довелось дойти до Германии, которые шли на самый последний бой за Рейхстаг, – и принесли Победу! В фильме я – один из этих трех. Боец Ведемеев по прозвищу Ведьма. Вышел из госпиталя после тяжелого ранения и присоединился к своим накануне форсирования Одера. Бьюсь за себя, свою семью – не за Сталина, не за коммунизм. За своих однополчан. После Победы возвращаюсь в свой колхоз и после смерти жены, которая в войну надорвалась на «трудовом фронте», один «поднимаю» семерых ребятишек. Так и работаю в колхозе, никому никогда не рассказав, что перед последним боем вступил в партию.
– Заинтриговал. Хочу смотреть! Ну, теперь засыпят кинопредложениями. Нравится – не нравится, но продюсер картины Резо Гигинеишвили – представитель авторитетной, многочисленной и влиятельной «киносемьи»?
– Во-первых, сплюнь. А, во-вторых, будь серьезней: я боссов – продюсеров, которые – финансовые «воротилы», которые занимаются прокатной политикой, не видел ни разу. Мой уровень – продюсеры на площадке. И Иван Шурховецкий – молодой московский театральный и кинорежиссер, в телепроекте которого я до этого работал. И, кстати, после фильма он пригласил меня в «Туман» [сериал, в праздничные дни шедший на канале СТС. – В.Д.]. Вот это радует, безусловно.
– Ты уехал в Петербург в девятом. И я с восхищением и удивлением наблюдал, как ты – с нуля! – без протекции и родословной врываешься в профессию «петербургский актер». «Наших», самарских, в Петербурге очень много, но если ты не Витюша Черноморцев – с именем, биографией – достичь успеха довольно проблематично. Знаешь секрет?
– Работать надо. Никакого секрета. Из Самары, ведь, уезжают не только актеры. В Петербурге – и наши художники, архитекторы, дизайнеры, музыканты, бизнесмены…
– Первые месяцы тебя в Петербурге сопровождала бесконечная «беготня по крышам» – «энтэвэшные» криминальные сериалы. Надеюсь все это – в славном прошлом?
– Давай сначала. Я приехал в Петербург – есть никто и звать никак. Сотнями ежегодно, точно таким же образом, приезжают провинциальные артисты. На удачу. Закрепляются – доли процента. Необходимое условие – работать! С эпизода. С плохого бандита и хорошего следователя. Чтобы тебя заметили, и чтобы денег хватило на жилье и на еду. И я «бегал». И совершенно не стыжусь этого. Добивался, чтобы увеличивалось число рабочих смен. Следом новый этап – хорошие бандиты и плохие следователи. Более сложные психологические образы. И только потом – настоящее кино. Да, сейчас у меня нет бессловесных эпизодов, как в начале, но я по-прежнему ни от чего не отказываюсь: с удачей шутить нельзя. Да, у меня в последнее время – три-четыре выходных в месяц. Это значит 27 рабочих смен, по 12 часов каждая.
– Извини, неточно выразился. Хотел сказать, что «беготня» заняла подобающее ей место – помогать твоему материальному благосостоянию.
– И это – сильное преувеличение. Во-первых, какое благосостояние? При ощущении собственного благосостояния у людей совсем другой ритм жизни. Появляется другое ощущение времени. Все меняется – от режима питания до осознания долга. А у меня? Дом – работа – спортзал. На что ещё хватит сил? Редко-редко выбираюсь в театр или встречаюсь с друзьями. В Петербурге собралась довольно многочисленная самарская диаспора.
А, во-вторых, о работе – только с уважением. Большая часть отечественной кинопродукции – сериалы (криминальные и мелодраматические) и ситкомы. Ждать, пока изменится общая ситуация или работать в предлагаемых обстоятельствах? Или честно работать? Без фальшивых объяснялок, про необходимость достроить загородный дом: «Если б не это, я б никогда…» Я, ведь, актер, а не стратег.
– Говорят, что «вирус» культуры в Самару занесли петербуржцы, и во многом, поэтому уроженцев «младшей сестры» культурная столица России не отторгает.
– Это очень умозрительное заключение. Петербург – накрепко закрытый для «чужих» город. С очень высоким самомнением и снисходительным отношением к провинциалам, как братьям меньшим. Требуются колоссальные усилия, чтобы преодолеть холодность в отношении к тебе.
– В Самаре ты был на ведущих ролях в СамАрте – почти пятнадцать лет! И в драме – не затерялся. Чего только не было – «На дне», «Бумбараш», «Лес», Саган, МакДонах… По театру душа не болит?
– Знаешь, сейчас не очень. В первый год мучился без постоянного тренинга, без зрительного зала… Я начал сотрудничать с творческой лабораторией ON.TEATR. На малой сцене Театра имени Ленсовета мы играли пьесу Анны Яблонской «Где-то и около». Приглашали в «Приют комедиантов», в антрепризы… Но я в кино приехал сниматься! Понимаешь? И выбор у меня всегда в пользу кино. При таком рабочем графике, какой театр? Конечно, со временем, может быть. Но не сейчас.
– Новый театр-дом?
– Нет. В какой-нибудь проект. Без длительных обязательств. Чтобы ни я никому не в обузу, и у меня чтоб без тошноты.
– Но все-таки ты же не только актер, но и зритель. Чем поразил тебя Петербург театральный?
– Я уже ответил – мало хожу в театр. Просто нет времени. Но чтобы не оставить вопрос без ответа… Наверное спектаклями НеБДТ – Небольшого драматического театра Льва Эренбурга. Сережа Савин [самарский художник, переехавший в Петербург, наш с Сашей общий товарищ. – В.Д.] выводит в «Санктъ-Петербургъ Оперу», куда ты его в свое время привел. Мне очень нравится.
– И напоследок несколько очень личных вопросов. Ты, как понимаю, активно входишь в роль «основателя театральной династии»?
– (смеется) Дочь окончила курс Академии современного танца в Петербурге. Со следующего семестра отправляется в Голландию, в Гаагу. Будет слушать курсы философии, антропософии и постигать профессию хореографа. Надеюсь, у нее все получится.
– И последний вопрос. Ностальгия не мучает?
– Честно? Нет. А как ты себе это представляешь – я в двух тысячах километрах от семьи (пока сын не окончит школу – они с моей женой с места не тронутся), в условиях очень относительно сложившегося быта и ежедневной работы по 12 часов буду ещё добивать себя ностальгическими раздумьями? Уж, лучше я буду стараться перевести семью и осесть в «культурной столице».
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» 12 мая 2012 года