Осень 1941 года. Вся страна встала на защиту Родины. В столь трагичный момент из Хабаровска, одна за другой, на стол Сталина ложатся записки с жалобами на Иосифа Апанасенко, командующего Дальневосточным фронтом. Главным автором этих жалоб был первый секретарь Хабаровского крайкома Борков. Согласно этим запискам, Апанасенко возомнил себя хозяином всего Дальнего Востока, партийных чиновников ни во что не ставит. Аналогично относится и к члену Военного Совета фронта. Обвинялся Апанасенко и в грубости, и в самодурстве.
Но Сталин просто так людей с постов не снимает, тем более, что считал того неплохим военным. Предстояла сложная беседа...
Явившись в Кремль, Апанасенко был удивлен присутствием Боркова, но виду не подал. Но именно Борков оставит воспоминание об этой встрече.
Главной темой переговоров должна была стать переброска сил с Дальнего Востока в столицу. Генерал на этот приказ реагировал спокойно. Апанасенко вел себя сдержанно ровно до того момента, пока Сталин не стал настаивать на отправке противотанковых пушек. Откинув чай ловким движением, генерал вскочил со стула и стал вопить:
«Ты что? Ты что делаешь?! Мать твою так-перетак! А если японец нападёт, чем я буду защищать Дальний Восток? Этими лампасами?!»
Борков, конечно же, понимал, чем может обернуться подобный тон и манера общения для Апанасенко, оттого его лицо и приобрело отчетливо белый цвет.
Но опасения Апанасенко были обоснованы. Пусть Япония обещала соблюдать нейтралитет, но и Германия, в свое время, тоже обещала его соблюдать. Но весь вопрос в том, понимал ли это Сталин? Но, как нам известно, человеком он был далеко не глупым, и прекрасно осознавал, что Апанасенко говорит от всего сердца, и переживает не за свой шкурный интерес. Выдержав паузу, Сталин ответил спокойным тоном:
Успокойся, успокойся, товарищ Апанасенко! Стоит ли так волноваться из-за этих пушек? Оставь их себе.
И все же, когда обстановка под Москвой стала критичной, Сталин лично позвонил Апанасенко и поинтересовался, сколько дивизий тот мог бы перебросить под Москву. Апанасенко обещал отправить 20 стрелковых дивизий и 8 танковых соединений. А вопрос о сроках переброски он советовал адресовать руководителям железных дорог. Помощь, оказанная Дальневосточным фронтом, сыграла важную роль в битве под Москвой.
До 1943 года, когда стало ясно о том, что Япония в войну не вступит, Апанасенко продолжал служить на Дальнем Востоке. Лишь в 1943 году он был переведен на должность заместителя командующего Воронежским фронтом. Возможно, его ждала блестящая карьера и звание маршала, но летом того же года, в битве на Курской дуге, он был смертельно ранен осколком авиабомбы. Скончался Апанасенко 5 августа под Белгородом.
Из воспоминаний Алексея Жадова
Не могу не вспомнить еще об одном случае, который произошел в те дни. На должность заместителя командующего фронтом, по-видимому в порядке стажировки, С Дальнего Востока прибыл генерал армии И. Р. Апанасенко, с которым мы расстались в Средней Азии накануне войны. Он по-прежнему был полон энергии, стремился поскорее разобраться в обстановке, рвался на передовую. Встретив в один из напряженных дней Апанасенко, я вместе с ним поехал в один из корпусов, затем в соседнюю 1-ю танковую армию. Вернулись, наскоро перекусили и договорились, что немного отдохнем и поедем в армию к И. М. Чистякову. Всю предыдущую ночь я не спал: мы готовили контрудар по врагу. Поэтому после обеда прилег, наказав разбудить через пару часов. Апанасенко, не дождавшись меня, уехал в 6-ю гвардейскую армию. Проснувшись, я, не мешкая, поехал за ним и по дороге узнал, что Иосиф Родионович тяжело ранен. Оказывается, направляясь с командного пункта И. М. Чистякова к своей машине, он попал под бомбежку. 5 августа 1943 года герой гражданской войны, замечательный советский военачальник И. Р. Апанасенко скончался.
Генерал Апанасенко был похоронен в Белгороде на площади Революции. После войны его прах, согласно завещанию, был перезахоронен в Ставрополе.
Современники отмечают тот факт, что отправляя войска на Запад, Апанасенко пополнял поредевшие части новобранцами и усиленно их тренировал. Таким образом, Дальневосточный фронт превращался в своего рода резерв Ставки. К тому же, сразу с началом войны Апанасенко начал формирование 20 резервных дивизий. Поэтому фронт не сильно то и ослаб после отправки помощи для обороны столицы.
Существует несколько иная версия событий. По ней этот разговор случился уже после отправки сибирских дивизий. Борков не присутствовал при разговоре. В кабинете оставались только Сталин, Апанасенко и начальник артиллерии Николай Николаевич Воронов, который и пересказал этот эпизод. Сталин похвалил Апанасенко за сибирские дивизии, направленные в Москву и сказал:
Зенитки мы тоже у Вас заберем.
Апанасенко побелел, вскочил и закричал:
А если японец нападет, я что х... от него отбиваться буду!
И выскочил из кабинета.
Сталин подошел к окну, помолчал и сказал:
Переживает человек за дело. Оставим ему зенитки.
Подписывайтесь на мой канал в Телеграм и MAX