Начало
Часть 31
.Аудиенция, которая была назначена только после обеда - согласно распорядку дня короля - прошла быстро и ничем не примечательно.
Нинуил увидел перед собой молодого человека, бледного и нервного. Одетого в дорогие, расшитые золотыми и серебряными нитями одежды, но заметно несчастного в душе.
Впрочем, глаза Карвуила оказались цепкими и неожиданно холодными. Несколько дежурных фраз, скупая похвала в адрес графа и барона за то, что навели, наконец, порядок в своих владениях. Короткое замечание о том, что графство хорошо справляется с поставкой товаров ко двору и не только. Замечание, что воинов, наоборот, поставляют в королевскую армию недостаточно. И, если раньше это было связано с наличием угрозы внутри территорий графства, то теперь положение дел должно стать другим. Пусть к осени не менее трехсот новобранцев прибудут в Эло, все со своим оружием и лошадьми.
Граф Эрниль только склонил голову, выражая покорность самодержцу. Тогда Карвуил удостоил несколькими фразами и барона Алузийского. Он лично пригласил "славного вассала" участвовать в зимних рыцарских играх, в охоте и балах, устраиваемых на праздники. Сказал, что всегда рад видеть его во дворце.
Нинуил картинно завел руку за спину и схватился за поясницу. Склонил голову и посетовал на то, что сорвал спину. В силу этого, а также и в силу возраста, он, ах, какая жалость, не сможет участвовать в рыцарском турнире... да и в охоте тоже... А насчет всего остального - разумеется, почтет за честь...
Это выглядело так забавно, что даже безрадостный Карвуил улыбнулся. И спокойно ответил:
- Хорошо, уважаемый, оставим такие забавы молодым! - и сделал знак, что они свободны.
Не успели наши титулованные родственники перевести дух, покинув королевскую приемную, как увидели особ, намного более важных, чем они сами.
В широко распахнутую дверь входила целая процессия - это к Его Величеству прибыл Его Преподобие архиепископ Адалалий, чтобы обсудить очередные вливания в церковь - и в свой карман - с королем лично. Еще бы! Впереди Новые Лета, и надобно отжать как можно больше, пока правит этот юнец. Адалалий довольно усмехнулся про себя и подумал: "Да ты у меня в кулаке, Карвуил Несчастный". Даже кисть - сухая, но невероятно сильная - сжала драгоценный посох из редкого менгальского тиса.
Но тут Архиепископ узрел Графа Ту-Гретен и никому не известного чужеземца, пожалованного баронством за невиданную храбрость. Он остановился, его свита тоже. Граф склонился в нижайшем поклоне. Нинуил догадался последовать его примеру. Адалалий же смотрел на них, как на пыль под ногами. Однако, удостоил "лесного графа" весьма язвительной речью:
- О! Какая честь для двора - граф Ту - Гретен выбрался из своего медвежьего угла! Вовремя я встретил Вас. Не пришлось посылать за Вами моих людей... чтобы пригласить для беседы. Вы мне должны, граф. Вы единственный не прислали пожертвований в мою резиденцию лично. Вы не прислали гонца с отчетом о том, сколько новых храмов построено во вверенных Вам пределах. И сколько поставлено часовен во славу Единого, сколько Вы отремонтировали церквей. Велики Ваши прегрешения, Эрниль...
Граф при этих словах склонился еще ниже. Он был белый, как известняк пустошей, и одними губами прошептал:
- Виноват...
А Нинуил, который никогда не видел своего "свата" таким униженным и растерянным, только удивлялся. Адалалий же просто напирал:
- Но самое страшное то, что Вы, граф, не искореняете ересь в своих краях. Ни одного злодея, ни одной ведьмы Вы не сожгли на костре за последнее время! Разве у вас там их нет? Или... боюсь предположить, графство Ту-Гретен стало прибежищем для нечисти?
Эрниль трясся мелкой дрожью, а Адалалий краем глаза наблюдал за бароном. И, как НД не пыталась скрыть свою реакцию - удивление и недоумение - он эти эмоции заметил. И злость уже начала разрывать Архиепископа изнутри. Он обратился к Нинуилу:
- Вот Вы, барон... как часто Вы преклоняете колени перед алтарем Единого? Ежедневно ли посещаете службы? Не надо отвечать - я уже знаю, наслышан, что Вы не богобоязненны...
Но НД не привыкла молчать. Она высказалась:
- В моей стране есть поговорка, Ваше Преподобие: "Для кого-то Бог на небе, а для кого-то в собственном сердце". Вот так.
Адалалий сжался от злости. И ответил тоном, способным заморозить камни:
- Вы смеете бросать обвинение мне! В том, что у меня нет сердца, и я забочусь лишь о внешних атрибутах власти Единого на Земле...
"Как надоел этот цирк. Фанатики - везде и всюду. Во всех мирах" - подумала НД. Она вскинула голову, и, глядя прямо в стальные глаза - щелки Адалалия, спокойно ответила:
- Заметьте, это не я сказал!
Их взгляды встретились. Скрестились, словно клинки. Но НД, против всех местных подобострастных обычаев, не отвела глаз.
Адалалий первым отвернулся и поторопил своих:
- Идемте! Негоже заставлять короля ждать! - А с Вами, барон... с Вами разговор не окончен!
НД лишь пожала плечами. У нее появилась более насущная забота - доставить домой насмерть перепуганного Эрниля. У которого, кстати, от чрезмерного количества поклонов реально прихватило спину. Теперь он стоял "буквой зю", не в силах разогнуться, и только крякал.
НД одной не удалось бы довести его до кареты, но тут подоспели два лакея в королевских ливреях, подхватили графа под руки, и повели осторожно.
Они, вчетвером, перемещались так медленно, что у самой кареты - уже за воротами дворца - их нагнал третий лакей. Который передал Нинуилу подарок от короля - пояс из драгоценного подшерстка горной ламы. Средство, лучше которого и нет для больной спины.
В карете "рыцарь" молча обмотал этим поясом своего сюзерена и, по-совместительству, свата, и проворчал: "Лучше бы индометацин прислал".
Эрниль же, который только мычал от боли, по мере удаления от дворца почувствовал себя лучше, и посетовал "зятю":
- Нинуил, родненький... зря ты так. Ты нажил себе могущественного врага...
Нинуил снова пожал плечами.
............................................................................................................................................................................
... Вот и поздний вечер. НД уже привычно отказалась от помощи слуги в плане переодевания и задвинула засов в своих покоях.
- Дусь, а Дусь? - позвала она.
И тотчас перед ней появился любимый блокнот, ручка, линейка и фломастеры.
- Цены тебе нет, Евдокиюшка! - воскликнула НД.
По тяжелым портьерам из ткани, подобной бархату, пробежала рябь - так Дуся обозначила свое присутствие и удовольствие от похвалы "бабы Нины"...
Продолжение следует...